Космические пираты, или Счастье меня нашло

– Племянник… – усмехнувшись, произнесла Тамара и бросила на меня колкий взгляд. – А я смотрю, есть что-то общее. Предложите даме потанцевать? – она нагло вручила свой бокал Олегу, протянула руку Виктору, намекая, что отказ неприемлем.

Мужчина не растерялся и вначале поцеловал ей запястье, а потом плавно увёл в зал к остальным танцующим парам, и мы с дядей Олегом остались одни.

– Хорошо выглядишь, Катя, – задумчиво произнёс Олег, окидывая меня более внимательным взглядом.

– Скажите спасибо вашему имиджмейкеру, – проворчала я, чувствуя себя так, словно меня сейчас раздевали.

– Не скромничай, он всего лишь достал жемчужину из раковины, – рассмеялся Олег, протягивая мне руку.

Я скрипнула зубами, но шире улыбнувшись, приняла протянутую мне руку, и меня тоже увлекли в зал к танцующим.

– Ты очень красивая, Катя, – прошептал Олег, уверенно положив одну руку мне на талию и ненавязчиво прижимая к своему телу. Другая рука мужчины сжимала мою ладонь.

Олег вёл себя уверенно, и, хотя в его действиях не было ничего двусмысленного или недостойного, я чувствовала себя неуютно. Он не лапал меня и не пытался вдавить в своё тело… просто танцевал. Но его руки обжигали, а внимательный взгляд выбивал почву из-под ног и заставлял краснеть. Моё сердце то замирало, то ускоряло ритм. Мне снова стало не по себе! Олег всё это замечал и не собирался упрощать мне жизнь. Ему нравилось видеть моё смущение, страх и неуверенность… Всё это ему нравилось! А меня начинал сковывать душевный холод, и в голову лезли нехорошие мысли.

А ведь вечер только начинался, и мне предстояло провести здесь минимум ещё шесть часов!

ГЛАВА 2

[Месяц спустя. Марс. Таония. Екатерина Звонарёва.]

– Виктор, куда ты меня тащишь?! – возмущённо выдохнула я, еле поспевая за мужчиной.

– Олег хочет с тобой срочно поговорить, – хмыкнул Виктор, дёрнув меня за руку, чтобы я не задерживалась на лестничной площадке и быстрее следовала за ним. – Не создавай мне проблем!

Нас встретил длинный коридор с множеством дверей, но цель – рабочий кабинет Олега Ерморского – находилась этажом выше. Чтобы туда попасть, нужно было перейти из одного корпуса здания в другой. Проход представлял собой узкий коридор со множеством смотровых окон. В особняке Ерморского последний месяц проходили важные мероприятия: праздники, званые вечера, закрытые вечеринки, посвящённые делам или успехам "Илории".

В течение недели проходило от трёх до четырёх таких мероприятий. Некоторые из них были днём, другие – вечером, и на всех я была обязана присутствовать как прямая и единственная наследница Петра Звонарёва.

Честно? Я уже была выжата, как лимон и готова была биться головой об стену, но вряд ли это помогло бы. Моё эмоциональное состояние никого не интересовало. Правда, я умело скрывала, что нахожусь на грани истерики. Или, по крайней мере, пыталась это скрывать, так как мою нервозность было сложно не заметить.

Никогда не считала себя социофобом, но… Множество незнакомых лиц, дурацкие вопросы, наглые руки, пытающиеся меня облапать…

На все мероприятия меня подготавливал имиджмейкер Ерморского. Вечерние платья – все открытые и вызывающие: чёрные, белые, красные… А ещё постоянно круживший рядом, как коршун, Виктор! За этот месяц я начала его откровенно бояться.

Он практически не разговаривал, но смотрел на меня так, словно я уже принадлежала ему, просто ещё не разрешили фактически воспользоваться…

И самое ужасное… Я не знаю, как это произошло, просто не понимаю! Всё случилось как-то само собой, я не успела возмутиться, а потом уже было поздно что-то менять. Уже неделю я фактически живу в доме Ерморского, и это стало последней каплей! Мало мне этих вечеринок, так ещё… глаза! Кругом глаза! Прислуга, охрана, обычный персонал… Даже в выделенной мне спальне остаться наедине с собой удавалось только ночью.

Я всерьёз обдумывала, как можно покинуть Марс. Да, я уже год как совершеннолетняя, но… всё было далеко не просто! Куда лететь? На Землю? Там меня никто не ждал! Да нигде не ждали. И счета… у меня практически не было наличной валюты на руках, а кредиты… Было чёткое осознание, что если я взбрыкну, то доступ к ним мне закроют. Отец в своё время не позволил мне иметь личный именной счёт в центральном банке Земной Федерации, средствами с которого я могла бы спокойно распоряжаться без оглядки на мнение других. Даже мою зарплату с "Илории" зачисляли на специальный общий счёт, первым держателем которого фактически был отец, а вторым – дядя Олег. У меня же был ограниченный доступ к этому счёту. То есть платья, украшения, книги, технику я могла купить, но… снять квартиру или оплатить билет на космический лайнер не могла, платёж просто заблокировали бы. Теоретически я могла подать в суд на Ерморского и заставить его перечислить все заработанные мной деньги на личный счёт. Практически… Практически нужно заплатить судебный сбор и оплатить услуги адвоката, причём матёрого, а это ой как недёшево.

Была мысль продать некоторые вещи и всё же рвануть на Землю. Мне казалось, что там будет свободнее дышаться, но… на Марсе всего лишь филиал "Илории", а вот основной офис фирмы отца и Олега находился на Земле! То есть меня бы перехватили ещё на трапе космического корабля ближнего следования и либо вернули обратно на Марс, либо заперли в особняке Ерморского на Земле. Клетки разные, результат тот же.

Пролистывая вакансии пилотов шаттлов и технического штата космических кораблей гражданских, государственных и частных компаний, я поняла, что мои высокие баллы никому не интересны! У меня не было практического опыта, и претендовать без отработки я могла только на работу младшего помощника, а там условия и оплата такие… врагу не пожелаешь. Ты и грузчик, ты и уборщик, и бог ещё знает кто, и то, что ты женского пола, никого не интересует. Причём работать среди этого контингента… приставать с пошлыми предложениями точно будут!

Но даже это казалось перспективнее, чем молча сидеть здесь и дожидаться времени, когда я смогу вступить в права наследника. Да и что дальше? Связей у меня не было, влияния тоже! Единственная надежда была на то, что тогда я смогу вывести часть средств на свой собственный именной счёт, который я уже открыла в банке. Просить Тамару о помощи? Теперь ей даже просто так не позвонишь!

Да, мой коммуникатор прослушивали. Если бы я не разбиралась в электронике и не имела дара… Вначале я почувствовала, что что-то не так, а потом, поковырявшись в настройках, поняла, что именно меня беспокоит. Да и, если честно… Тамара всё же была чужим мне человеком, имею ли я право впутывать её в свои проблемы? Мне казалось, что сначала должен решиться вопрос с наследством, а уже потом можно к ней обращаться, а это ещё долгих пять месяцев. Не знаю, может, если бы она появилась на одном из званых вечеров, которые устраивал Олег, я бы решилась с ней поговорить, но Василькова покинула Таонию. У неё были срочные дела на принадлежащем ей месторождении изумрудов. Там произошёл серьёзный обвал, и пострадали рабочие. В общем, Томе сейчас точно было не до меня и моих проблем. Мысли в моей голове бродили разные, хаотичные, мрачные, а ещё душил липкий страх… он окутывал сознание, проникал под кожу…

Я судорожно выдохнула и споткнулась, чуть не упав, но Виктор даже не притормозил.

– Ай! – возмущённо воскликнула я и, наконец, осмелилась притормозить, дёрнув свою руку назад, заставляя мужчину остановиться. – Виктор, ты меня покалечить хочешь?

– Надо же, огрызаться умеешь, – хмыкнул Виктор, резко останавливаясь и разворачиваясь ко мне. – А я думал, ты совсем бесхребетная, просто красивая кукла, – он пробежал взглядом по моему телу, остановив его в районе декольте, а у меня перехватило дыхание.

Сегодня я была облачена в то же лазурное вечернее платье, в котором Виктор впервые увидел меня на вечере, организованном в честь новой коллекции. От его жадного взгляда мне стало не по себе, и я попятилась, но его пальцы тут же болезненно сжали моё запястье, рывком возвращая меня обратно.

Виктор обхватил меня одной рукой за талию, резко развернул и прижал к стене, нависая сверху. Второй рукой он схватил меня за подбородок, приподнимая мою голову, и начал наклоняться, чтобы поцеловать.

– Не смей! – взвизгнула я, наотмашь отбиваясь от него.

Он не ожидал отпора и не сразу смог перехватить мои руки. Когда ему это удалось, он вывернул их, фиксируя в болевом захвате. Я извернулась и впилась зубами в его предплечье, заставив мужчину зашипеть от боли. В ответ он встряхнул меня и, размахнувшись, с силой ударил ладонью по щеке.

У меня даже в ушах зазвенело от звонкой пощёчины, и голова закружилась. От падения спасла стена, о которую я опёрлась спиной.

– Стерва! – прошипел Виктор, растирая место укуса. Зло блеснув на меня глазами, он скривился и, грубо вцепившись пальцами в моё плечо, дёрнул на себя. Потом, поставив перед собой, повёл к кабинету Олега. – Пожалуешься на меня дядюшке, – наклонившись к моему уху, произнёс Виктор. – У нас с тобой будет другой разговор! По-взрослому! – Мы остановились перед большой дверью из красного дерева. – А теперь иди и не делай глупостей! – хмыкнул мужчина и, открыв дверь, грубо втолкнул меня в помещение.

Рефлекторно сделав несколько шагов вперёд, я замерла и пару раз моргнула, неосознанно растирая ладонью плечо. Наверное, там останутся синяки. В комнате царил полумрак. В этом кабинете Олега я была впервые. Полтора года назад Ерморский, как и мой отец, перебрался на Марс, чтобы развивать бизнес и вывести его на уровень Содружества Млечного Пути. Он обзавёлся шикарным особняком, но предпочитал работать в офисе. Наталья, жена Олега, осталась на Земле, не захотев следовать за мужем. Почему они разошлись, я не знала и не интересовалась.

На стенах тускло горели светильники, имитирующие огонь свечей. Стены были выкрашены в светло-фиолетовый цвет, на полу лежал ковёр, а вокруг стояла дорогая мебель: диван, кресла, длинный полукруглый стол, стулья с мягкой обивкой и рабочий стол, усыпанный книгами, бумагами и разбросанными по нему изумрудами с топазами. Изумруды резонировали с энергетикой Олега, усиливая её, тогда как топазы нейтрализовали их положительное воздействие. На стенах висели гравюры из неизвестного мне металла, который, казалось, впитал в себя всю окружающую негативную энергию и теперь излучал её обратно, ощутимо давя на моё сознание. Атмосфера в комнате была гнетущей и тяжёлой; что-то явно воздействовало на моё состояние, усиливая тревогу и дискомфорт.

Обхватив себя руками за предплечья, я стала искать взглядом Ерморского. Вдруг на мои плечи легли широкие холодные ладони, и сзади раздался знакомый голос. Я чуть не подпрыгнула на месте, а сердце совершило кульбит, переместившись в район пяток и не желая успокаиваться.

– Проходи, Катенька, – прошептал Олег, вроде нечаянно касаясь губами моей шеи и уха. По телу пробежала волна дрожи, и мужчина, выпрямившись, рассмеялся. – Ну что ты как не родная? Не съем я тебя. Проходи, у нас с тобой будет серьёзный и долгий разговор.

– А как же вечер? – прокашлявшись, прошептала я, позволяя Олегу проводить меня к дивану, на который он меня и усадил.

Сам он сел рядом, откинувшись на спинку дивана и закинув ногу на ногу. Развернувшись вполоборота ко мне, Ерморский задумчиво окинул меня взглядом. Я тоже смогла оценить его внешний вид: немного бледный, с лихорадочным блеском в глазах, напряжёнными скулами, губы вытянуты в ироничную ухмылку, волосы зачёсаны назад и влажные. Он был одет в атласные широкие домашние штаны и короткий махровый халат, наброшенный поверх обнажённого торса. Под халатом точно не было ни майки, ни рубашки! Полы халата немного разошлись, позволяя мне увидеть тонкую дорожку чёрных волос, которая бежала вниз… Ещё двадцать минут назад Ерморский блистал на вечере: танцевал, пил коктейли и участвовал в светских беседах. Почему он раздет? И зачем меня пригласили сюда?

Я вздрогнула и покраснела, затем отодвинулась от мужчины чуть дальше, но спиной упёрлась в подлокотник. Бежать было некуда. Олег, наблюдая за мной, тихо рассмеялся и покачал головой.

– Хорошо Пётр за тобой присматривал и воспитал, – тихо проговорил Олег и передвинулся ближе ко мне. Я, нервно втянув носом воздух, задержала дыхание, а потом, кажется, даже дышала через раз, с опаской наблюдая за мужчиной. Он приподнял руку и, чуть наклонившись ко мне, очертил подушечками пальцев мой подбородок, коснулся мочки уха, а потом… его пальцы скользнули вниз и прикоснулись к коже, очерчивая контур декольте платья. Я вздрогнула, удивлённо моргнув.

– Дядя Олег, что вы делаете? И… вечер… – прошептала я, боясь даже пошевелиться и не сводя взгляда с его карих глаз. – Почему мы здесь… почему вы… – сказать "раздеты" уже не хватило смелости.

– Официальная часть вечера закончилась, наше присутствие на нём больше не обязательно, – усмехнулся мужчина, продолжая внимательно за мной наблюдать. – Тебе очень идёт это платье и этот цвет, – хмыкнул Олег, перемещая взгляд с моих глаз в район декольте. Его пальцы поднырнули под тонкую ткань лифа, и я, чуть ли не запищав, попыталась отпрянуть от его руки, но только поставила себя в идиотское положение. Приподнявшись на локтях, я опёрлась на подлокотник дивана, и получилось полулежачее положение, чем сразу же воспользовался Олег. Он тоже приподнялся, опёрся на колено и навис сверху, переместив руку на моё бедро. Ещё и поднырнул пальцами под ткань юбки, отодвигая её в сторону.

– Что не так, Катенька? Почему трясёшься и так краснеешь? – хрипловато прошептал мужчина, поглаживая подушечкой большого пальца кожу на ноге.

– Что вы делаете? Зачем вы меня позвали? – выдохнула я и, наконец, отмерла, пытаясь убрать его руку с моего бедра.

– Говорю же, у нас будет серьёзный и долгий разговор, – спокойно произнёс Олег, одной рукой перехватив мои руки. Он прижал их к дивану за моей головой. Второй рукой мужчина дёрнул мои ноги вниз и сразу же прижал меня своим телом, фиксируя на диване.

– Дядя Олег, – выдохнула я и дёрнулась, но это ни к чему не привело. Силы явно были не равны.

– Не называй меня дядя! Раздражает, – скривился Олег.

– Так не разговаривают! Вы… – я опять попыталась заёрзать, чтобы получить свободу, но меня с тихим хмыком только плотнее прижали к дивану. Теперь я лежала на спине, а Олег сидел сверху, обхватив мои бёдра своими ногами и полностью лишив меня возможности двигаться.

– А как разговаривают, воробушек? – рассмеялся Олег. Меня ещё сильнее стал пронизывать липкий страх, который теперь оседал где-то внизу живота, а сердце отбивало барабанную дробь.

– Вы… Вы раздеты! – выдавила я, дёрнув руками, но их держали слишком крепко. – Отпустите!

– Раздет? Катя, а ты когда-нибудь видела по-настоящему обнажённого мужчину? – задумчиво произнёс Олег, развязывая свободной рукой пояс, сдерживающий полы его халата. – Не по галосети, не на картинках, а по-настоящему?

– Отпустите, – жалобно прошептала я, наконец, полностью осознавая, что происходит.

– Не видела, – удовлетворённо кивнув, произнёс Олег. – Нежный цветочек… бутон, который ещё никто не трогал, – прошептал он, протянув руку и легко отодвинув ткань лифа, прикрывающую мою левую грудь. Фасон платья не предусматривал наличие бюстгальтера.

Я сипло потянула носом воздух, зрачки расширились, и разум упорно отказывался принять происходящее. Подушечки мужских пальцев сначала аккуратно обрисовали полушарие моей груди, а затем Олег накрыл её шершавой ладонью и легонько сжал массируя. Меня затрясло, но он не отпускал меня из своих рук, снова провёл подушечками пальцев по груди и начал играть с соском.

– Пожалуйста, не надо! – почти в истерике забилась я под ним. Меня трясло, и слёзы катились по щекам. – Отпустите… не надо! Вы же женаты! Отпустите…

– Ну же, Катенька, расслабься, – прошептал Олег, наклоняясь и касаясь моих щёк, шеи и губ лёгкими поцелуями. Он пытался быть нежным, но его прикосновения только усиливали страх и отвращение. – Тебе будет хорошо… тебе понравится.

– Не надо… отпустите! – шептала я, стараясь увернуться от его губ.

Сквозь слёзы я почти ничего не видела. В какой-то момент дышать стало легче, и мои руки получили долгожданную свободу. Я не сразу осознала, что произошло, но, свернувшись калачиком, заметила, что Олег встал с дивана и теперь стоял рядом, прожигая меня злым взглядом. Я поспешно натянула дрожащими руками лиф платья обратно, села и прикрыла декольте ладонью, поправляя другой рукой задравшуюся юбку.

– А теперь слушай внимательно! – чеканя каждое слово, произнёс Олег, вытащив из кармана носовой платок и бросив его мне. – Перестань реветь и приведи себя в порядок. У тебя только два выхода, Катя: либо становишься моей любовницей со всеми вытекающими последствиями… не обижу! Либо выходишь замуж за Виктора, но учти… – криво усмехнувшись, добавил Олег. – У моего племянника вкусы немного специфические…

– Что вы… Зачем? – прошептала я, размазывая ладонями слёзы по щекам. Прикасаться к платку не хотелось.

– Чёрт возьми! – выругался Олег, шагнул вперёд, подхватил платок с моих колен и наклонился. Я дёрнулась в сторону, вжимаясь в спинку дивана. – Не бойся, сегодня не обижу, – фыркнул он и, убрав мои руки от лица, промокнул слёзы платком и вытер щёки.

– Зачем? Зачем я вам? У вас же есть жена…

– И что? – иронично произнёс Олег. – С женой у нас давно прохладные отношения. У неё своя жизнь, у меня своя. Но разводиться я не собираюсь.

– А я вам зачем? – шмыгнув носом, спросила я. Было страшно, но что-то подсказывало, что он действительно не будет меня больше трогать. – Из-за наследства? Хотите, я вам продам часть отца? – прошептала я, поймала на себе его хмурый взгляд и смутившись добавила. – Отдам.

– Катенька, если бы всё было так просто, – усмехнулся Олег, спрятав платок в карман. Он подошёл к столу, откупорил графин, плеснул себе в бокал его содержимое и выпил залпом. Затем, развернувшись, облокотился на рабочий стол и смерил меня тяжёлым взглядом. – Завещание твоего отца не позволяет просто так продать его долю. Ты можешь её унаследовать, но продать или подарить не имеешь права, и твои дети, и правнуки тоже не смогут. Доля может быть передана только прямым потомкам по крови. Если тебя не станет или ваш род прервётся, доля Петра уйдёт на благотворительность. Моё завещание примерно такого же содержания. Мы с Петром всё так составили, чтобы было спокойнее… меньше вопросов друг к другу. Так что боюсь, у нас нет другого выбора, девочка…

– Отпустите, – прошептала я, обхватив колени руками и прижав их к груди.

– Ещё "пожалуйста" скажи, – фыркнул Олег. – Значит так: время на размышление у тебя ровно месяц! Если станешь моей любовницей, будешь как сыр в масле кататься, родишь от меня ребёнка – он станет единственным наследником, которому достанется весь капитал от «Илории», и все вопросы будут закрыты раз и навсегда. Нет… – мужчина выдержал паузу. – Через месяц я буду принимать решение сам! И боюсь, оно тебе не понравится. Насиловать тебя не хочу, можно, конечно, искусственное оплодотворение устроить, но… слишком хрупкая у тебя психика, руки пачкать не хочу. Сама приходи к правильному решению! Нет… наследник от Виктора меня тоже устроит, заберу ребёнка и воспитаю как нужно. Тест ДНК подтвердит, что он моей и твоей крови.

– Вы… от жены детей заводите! – возмущение полностью перебило страх, и я вскочила с дивана, сжав ладони в кулаки.

– Не сложилось у меня с Наташей, не может она иметь детей. А заводить их от кого-то другого, кроме тебя, нерационально, – усмехнулся мужчина.

Сделав два резких шага ко мне, он схватил меня за руку, вывернул её и, дёрнув, повалил животом на стол, придавив своим весом. Я забилась под ним, и вскоре почувствовала жгучую боль в плече… инъекция! Сознание помутнело, и в глазах всё стало хаотично плясать, голова закружилась. Олег наклонился к моему уху и прошептал:

– Думай, Катя! У тебя ровно месяц. А пока, чтобы избежать неприятностей, ты посидишь на Рорге. Эта планета находится на самых задворках Земной Федерации, маленький райский курорт. У меня там куплен целый остров, никто посторонний не проникнет, и уйти просто так не получится. Согласишься, там… можно сказать, проведём медовый месяц, а потом вернёмся на Марс. Жить будешь со мной как жена, но без официального статуса. Наталью не бойся, она лишнего слова не скажет, да и вы, вообще, не увидитесь. У неё своя жизнь и свои увлечения…

– Как вы можете? – выдохнула я, ощущая, как тошнота нарастает и к горлу подступает. Олег только хмыкнул, легонько шлёпнув меня по ягодице, и отстранился. Я схватилась пальцами за край стола, чтобы не упасть, и удержать себя, так как ноги едва держали.

– Виктор, зайди! – скрипнула дверь, и Олег продолжил: – Забирай её! Она под сильным транквилизатором. Через пять минут она не будет понимать, что происходит, а через двадцать не сможет самостоятельно идти. Выведи её так, чтобы не столкнуться с гостями, но, чтобы вас обязательно увидели! Официально Катя отправляется подлечить здоровье и нервы на курорте, ты её сопровождаешь. Вся липовая переписка и документы готовы. В космопорту, в секторе семнадцать, ждёт мой личный корабль. Капитан в курсе… Вас спокойно выпустят и разрешат полёт. Всё оговорено и оплачено. Конечная точка – Рорга, вас там встретят. Присмотри за ней и не смей трогать! Яйца оторву! Ты меня понял?

– Куда уж яснее, – рассмеялся Виктор.

Затем меня подняли со стола и, обхватив за талию, куда-то поволокли. Зрение настолько помутнело, что я не понимала, куда иду и где нахожусь. Позвать на помощь не могла – язык, словно онемел. Скрип двери, лестница, музыка, голоса… Свежий воздух и прохлада немного уняли тошноту, а затем сознание покинуло меня, и я отключилась.

ГЛАВА 3

Я пришла в себя в узкой, неуютной капсуле. Вокруг витал неприятный запах медикаментов, тусклый свет и глухие звуки создавали угнетающую атмосферу, и она меня пугала. Я не спешила открывать глаза; приоткрыв ресницы, поняла, что нахожусь в регенерационной камере. Верхнее стекло было затемнено, а к моему полностью обнажённому телу было подключено множество датчиков и электродов, отслеживающих жизненные показатели. Электроды были аккуратно закреплены на коже, передавая данные о моём состоянии в центральную систему мониторинга медотсека.

Мысль о том, что кто-то прикасался ко мне, раздевал и укладывал в эту камеру, вызывала отвращение.

Сознание автоматически анализировало окружающую обстановку: не всё оборудование в медотсеке работало стабильно. Можно сказать, мне повезло, что я не выдала признаков того, что пришла в себя раньше времени. Я была не одна!

Возле камеры регенерации стоял Виктор, и он был здесь не один. С ним был ещё кто-то. Они… они пялились на меня!

– Красивая куколка, – произнёс незнакомый мужской голос. Из-под приоткрытых ресниц я не могла разглядеть этого человека, заметила только, что он был блондином.

Очень тяжело было лежать, ощущая на себе их липкие и похотливые взгляды. Хотелось прикрыться, но нельзя! Тогда они поймут, что я в сознании.

– Поделишься? – спросил блондин.

– Губу закатай, – хмыкнул Виктор. – Мне самому пока мало, что обламывается. Олег сам на неё глаз положил. Он надеется зачать собственного ребёнка с этой куклой. Да и красивая она, а главное – никто не заступится. Он месяц всё просчитывал и подготавливался, выжидая подходящего момента.

– А что мешает сейчас попользовать? Она и не узнает, пожаловаться не сможет, – хмыкнул блондин и рассмеялся, а у меня всё похолодело внутри.

– Камера регенерации девственность не восстановит, а у дядюшки на Рорге целый штат медиков, – тяжело вздохнул Виктор. – Узнает, яйца оторвёт. Он и так косо на меня поглядывает. Это же Звонарёв меня нашёл. Дядя, сестрёнку – мою мать… Он не искал и понятия не имел о моём существовании.

– Вот я не пойму, зачем Звонарёв, вообще, тебя нашёл? – задумчиво произнёс блондин. – Вряд ли он переживал о твоей судьбе.

– Плевать ему было на меня и мою судьбу, – зло произнёс Виктор. – На Олега он хотел влияние иметь.

– Какое?

– Сам догадайся.

– Н-да, – хмыкнул блондин. – А ты возьми и к дядечке переметнись.

– Кровь не водица…

– Кому-то другому это расскажи, – рассмеялся блондин.

– Не нужно было меня шантажировать, – зло прошипел Виктор и прожёг меня нехорошим взглядом, словно я в чём-то перед ним виновата. – И… закрыли тему!

– Кстати, почему она уже третьи сутки в этой камере лежит? Вроде повреждений у неё нет? Или внутренние есть? – задумчиво спросил блондин и косо посмотрел на Виктора. – Успел приласкать?

– Кроме синяков у неё ничего не было, – фыркнул Виктор. – Почему в камере регенерации? А почему бы и нет? Так можно надолго ввести её в сон и спокойно, без приключений и истерик, добраться до конечной точки.

– Хорошая ромашечка, очень хороша… – опять задумчиво произнёс блондин. – И что, бросишь всё на произвол судьбы? Будешь ждать, пока у Олега получится обзавестись собственным ребёнком, или момента, когда она ему надоест? Или попробуешь обольстить девочку? Если у твоего дяди получится, тебе может несладко прийтись.