Хохот Демиурга. Мысли в моей голове

Днями напролет я писал новый портрет, и когда он был закончен, Вера признала, что он гораздо лучше прежнего, хотя она так ни разу и не увидела оригинал…

Как-то ночью Вера разбудила меня. Когда я окончательно проснулся, и глаза привыкли к полумраку светлой ночи, я увидел, что по Вериным щекам текут слезы. Она долго не хотела признаваться, что же вызвало ее тревогу, но после спокойных расспросов наконец созналась, что она безумно любит меня, но ей приснился кошмар, что в этой любви кроится предательство прежнего Савела. Я успокоил любимую, что это был просто сон. Я тоже люблю ее сильнее жизни, и нет никакого предательства, ведь я и есть прежний Савел.

У нас все хорошо.

В ту же ночь я услышал громкий зов у себя внутри. Казалось, что меня молили все обитатели Внутренней Риги разом. Тогда я и решил сделать то, что уже давно следовало: поставить жирную точку на всей этой истории.

Во Внутренней Риге разразилась гроза. Дождь лил днями напролет. Вода Внутреннего Моря взволновалась. И поднялась волна. Не вода питала ту волну, а гнев. Вся та ненависть к Внутренней Риге, которая никуда не делась, обрела долгожданный выход. Я высвободил ее, чтобы она не уничтожила меня самого. Я позволил ей действовать в первый и последний раз.

И получившая свободу волна накрыла город. Она дробила камень, уничтожая стены. Она в чистую смывала грязь, не оставляя после себя ничего.

А после волны от Внутренней Риги осталась пена. И тишина. Покой внутри, напоминающий вечный. Такой и полагается мертвецам.

***

Больше месяца мы с Верой жили беззаботно. А потом я вновь услышал зов. Осознав, что от судьбы не уйти, я отозвался сразу же.

В пене, в серой пустоте, во главе колонны мертвецов стоял Ник. Увидев меня, он улыбнулся и развел руками:

– Как видишь, не получилось…

Я почувствовал себя виноватым:

– И что теперь делать?

– Похоже, мертвецов не убить. Ты только смыл старое.

– И теперь надо построить новое?

– Так выходит. Не оставаться же нам навечно в этом…

И пошло строительство. Внутренняя Рига снова начала разрастаться. С моим видением художника и способностями Виктора работа спорилась. Больше не было правых и виноватых – волна смыла прежние устои. Роли были перераспределены.

В моем Новом Мире Ник стал кем-то, сравни мэру, дядя Имант, которого вода вымыла из могилы – основным добытчиком артефактов из реальности, Андрюше с Толиком больше не нужны были административные обязанности – они упивались открытой любовью друг к другу.

Внутренняя Рига больше не была местом, основанном на страхе и недоверии.

И только в телевизионной башне, в небольшом кабинете у самой ее макушки взаперти обитал единственный из тех, кого я не смог простить. Этот человек без лица когда-то считал себя здешним Богом, а теперь он прозябал в одиночестве, и только Ник изредка наведывал его и о чем-то с ним говорил…

Мы же с Верой, когда дело с судом утряслось, отправились в долгое путешествие. И все у нас было хорошо, как в сказке. Вот только иногда, ночами, когда я мучился бессонницей, мне начинало казаться, что я – вовсе не я. Что это Никита лежит тут, в спальне подле Веры, а я по-прежнему без лица, проигравший, заперт там, во Внутренней Риге, в башне, и только иногда Ник приходит, чтобы взбодрить и напомнить, что не все еще потерянно.

Карта Сбер: 5469 6800 2973 5091

Буду благодарен за любой отзыв на книгу на литрес