скачать книгу бесплатно
– Черт, – произнес Олег и задумался. Дождь слабел, но похоже было – мог продолжаться еще не час и не два. Оксана, тем временем, проявляла признаки нетерпения – тормошила Олега и, наконец, куснула его плечо. Олег не отреагировал. Тогда она встала на четвереньки – попой к подушке, и присосалась к более чувствительной части тела своего собеседника. Сверкнула молния. Олег вскрикнул и, откинув Оксану, резко встал на колени. Его глаза, устремленные в окно, поблекли от ужаса. Громовой раскат невиданной силы всколыхнул землю, да так, что дом подскочил.
– Придурок! – выдохнула Оксана, схватив Олега за плечи. – Ты меня напугал! У меня придатки свело от страха!
– Я его видел, – пробормотал Олег, напряженно глядя в мокрую темноту.
– Кого ты там видел?
– Его! Того, кто на нас смотрел!
– Где он был?
– Снаружи! Стоял, прижавшись носом к стеклу!
– Олег, ты рехнулся. Мы – на втором этаже!
– Значит, он взял лестницу!
– Идиот! – рявкнула Оксана, невероятно взбешенная. Соскочив с дивана, она приблизилась к тумбочке, вынула из нее мощный фонарь, включила его, влезла на постель и, встав во весь свой немалый рост, направила луч в окно.
– Никого там нету!
– И лестницы тоже нету?
Прильнув к стеклу, Оксана провела лучиком по земле около фундамента.
– Нету никакой лестницы!
Погасив фонарь, она убрала его под подушку, плюхнулась на живот и застыла, раскинув длинные ноги.
– Я его видел, – не унимался Олег. – Абсолютно точно!
– И как он выглядел?
– Худой, бледный, темноволосый!
Оксана не шевельнулась, не издала ни звука, однако Олег почувствовал, что его слова резанули ее по сердцу, как будто он сообщил ей о смерти матери. Антикварные ходики на стене пробивали десять.
– Оксана, что происходит? Ты хорошо себя чувствуешь?
– Я должна тебе кое-что рассказать, как можно скорее, – отозвалась она деревянным голосом и нащупала его руку.
– Рассказать? Что?
– То, что скорее всего, имеет отношение к этому человеку.
– К какому?
– К тому, который смотрел на нас из окна.
Олег, хоть и ожидал этого ответа, едва не умер.
– Ты издеваешься? – спросил он.
Но Оксана явно не издевалась.
– Ляг! Пожалуйста, ляг!
Он лег и обнял ее. Ему стало холодно и противно от ее пота.
– Ну, кто смотрел?
– Он! Я думаю, он!
– Да говори, кто?
– Олег, не кричи… Пожалуйста, выслушай всю историю и скажи, что ты о ней думаешь… Я прошу! Ты не представляешь, насколько это для меня важно!
Голос ее срывался.
– Ты сумасшедшая…
– Но ты сам его видел! Олег, ты сам его видел!
Она заплакала, стискивая его трясущимися руками. Он приподнялся и, взяв бутылку, хлебнул. Потом дал Оксане. Она закашлялась. Он похлопал ее по мокрой спине с резко выступающими лопатками. Это не помогло. Помог второй глоток виски.
– Олег, ты – циник, – хрипло проговорила Оксана, всхлипывая. – Железный, непрошибаемый циник… Ты можешь высмеять что угодно! Если высмеешь то, что я тебе расскажу – мой страх улетучится! Если нет —я сойду с ума до утра…
– Я понял. Допей, там чуть-чуть осталось.
Послушно опорожнив бутылку, Оксана бросила ее на пол, вытерла рот и быстро залезла под одеяло. Олег сказал, что он готов слушать, и она шепотом начала.
– В нескольких километрах отсюда, за Гнилым яром, до революции была большая деревня с церковью. Жили в ней одни кулаки – зажиточные крестьяне. В семнадцатом году они отказались признать советскую власть. Решили обороняться против нее, если будет нужно. Через два года к деревне подошли красные. Бой был страшный. Большевики ворвались в село по трупам повстанцев и порубили всех, кто в нем был, включая детей, стариков и женщин. Село сожгли, а церковь разрушили…
– И что дальше? – поторопил Олег внезапно умолкнувшую подругу.
А дальше – вот что. Те, кто церковь ломал, и года не протянули: кто утонул, кого расстреляли, кого убили, кого безобидный бык забодал, кто с ума сошел и повесился… Один сам подох, другой сгинул. Ну, и так далее.
Тут Оксана снова сделала паузу, чтобы прислушаться. Олег взял сигареты и закурил.
– От той церкви ни одного целого кирпича не осталось, а от домов – ни одной дощечки, – продолжала рассказчица, – и подступы к пепелищу быстро заросли дебрями. Появились даже болота. Но как-то раз, осенью тридцать третьего года, один охотник из близлежащей деревни, которой теперь уже нету, ночью забрел-таки в Гнилой яр и – увидел церковь. На прежнем месте!
– Уже смешно.
– А когда он пришел домой – его не узнали. Уходил молодой, вернулся – седой! Следующей ночью человек двадцать отправились в Гнилой яр. К самому оврагу пролезли, долго стояли, смотрели, однако видели лишь луну, болото и чащи. Но страшный слух пополз по округе – не потому, что ночной охотник увидел церковь – мало ли, померещилось, все бывает – а потому, что он вскоре вдруг исчез при крайне загадочных обстоятельствах…
– Утонул, должно быть, в болоте, – предположил Олег, – он, видно, пьянь был последняя!
– Он был трезвенник, но не важно. Эта история повторилась в разные годы с еще тремя мужиками из разных сел. Каждый, придя из леса, всех уверял, что видел мертвую церковь. Дней через пять – исчезал. Бесследно и навсегда!
– И когда последний исчез?
– В шестьдесят четвертом году. Это был отец деда Сашки, изба которого к ручью ближняя. Завтра сам с ним поговори, если мне не веришь. Ну, а теперь я перейду к главному…
Ее голос дрогнул, и кто-то словно провел по спине Олега кусочком льда. Съежившись, Олег порывисто загасил окурок и предложил:
– Давай сперва выпьем.
– Ладно. НО только ты принеси, пожалуйста.
Спрыгнув на пол, Олег на ощупь отыскал тумбочку, выхватил из нее первую попавшуюся бутылку и со всех ног вернулся к Оксане. Он много раз пытался понять, почему трясущиеся от страха люди жмутся друг к другу, как вымокшие цыплята. Ему казалось невероятным то, что страх с такой легкостью заглушает потребность быть молодцом – потребность, подчиняясь которой люди столь фанатично трудятся, предают, воруют и убивают, иногда – миллионы. Ответа не было и теперь, когда молодцом перестал казаться он сам. Из бутылки жгуче пахнуло пятидесятитрехградусным коньяком.
– Ври дальше, – проговорил Олег, слегка смочив горло. Смочив свое не слегка, Оксана откинулась на подушку и натянула влажное одеяло до подбородка. Минуты две был слышен лишь дождь. Олег уже решил, что его подруга уснула, и начал думать, стоит или не стоит будить ее, но она вдруг снова заговорила, на этот раз – не шепотом, а вполголоса.
– Каждый из четырех исчезнувших перед тем, как сгинуть, встречался возле деревни с красивым, бледным, темноволосым мужчиной лет тридцати, одетым как горожанин, и никому не хотел сказать, чтоб было от него нужно этому человеку. Потом шел в лес – и больше не возвращался.
Над западным холмом вспыхнула молния, и Олег увидел лицо Оксаны, порозовевшее от ядреного коньяка. Она улыбалась.
– А кто-нибудь, кроме сгинувших, видел этого типа?
– Многие его видели со спины, когда он беседовал с обреченным и шел потом через поле к лесу. Но как-то раз одна молодая женщина повстречалась с ним на опушке. Он поздоровался с ней. Прибежав домой, она его описала пятью словами, как это делали сгинувшие. Красивый, бледный, темноволосый, лет тридцати… И сразу же онемела! А через месяц – сошла с ума!
– Когда это было?
– В шестьдесят пятом году.
– И в шестьдесят пятом году он выглядел так же, как в тридцать третьем?
– И так же, как в две тысячи первом – если, конечно, ты хорошо его разглядел…
Олегу вдруг показалось, что время стоит на месте. Причиной этого ощущения был, наверное, монотонный шелест дождя и ровный вой ветра – настолько ровный, что можно было подумать – гудит турбина.
– Этот твой горожанин мне померещился, – заявил Олег, – я недавно слышал, что виски – самый галлюциногенный напиток.
– Олег, Олег! Ради бога, не неси чушь! – взмолилась Оксана, пихнув Олега ладонью в бок. – У меня придатки болят от страха, а ты вцепился в бутылку, как зечка в член, и не знаешь, что мне сказать! Скажи что-нибудь, мы можешь! Ты – пофигист! Уголовник! Я это знаю!
– Откуда?
Вопрос застал Оксану врасплох. Олег повторил.
– Только уголовник способен ударить женщину по лицу! – вскричала Оксана, скидывая с себя одеяло. Коньяк отлично грел ее изнутри.
– А ты знаешь, кто он? – спросил Олег.
– Горожанин?
– Да.
– Знаю.
– Кто?
– Ты с ума сошел!
– Почему?
– Потому что если он рядом – его нельзя называть! Назовешь – придет!
– А ты этого не хочешь?
– Олег, ты псих?
– Разумеется. Из тюрьмы не психами не выходят. Я ж уголовник, ты это знаешь, хоть и не говоришь, откуда! Так пусть он скажет…
Олег набрал полную грудь воздуха, не подумав, что будет делать, если Оксана сразу не зажмет ему рот ладонью. Но у нее хватило трусости и проворства, чтобы совершить эту глупость.
– Олег, не надо! – защебетала она. – Пожалуйста, не кричи! Я все объясню. Понимаешь, я… я нечаянно пролистала твою записную книжку, когда ты спал…
Грубо отпихнув ее руку, Олег улегся. Оксана пьяно шлепнулась рядом.
– Под четырьмя телефонными номерами я увидела клички. Одну из них я много раз слышала…
– От кого?
– От мужа! Он говорил, что это бандит! Ужасный бандит! Олег, ты никакой не предприниматель и не политик! Какие у тебя дела могут быть с бандитами, если ты – не один из них?
– Я им денег должен.
– За что?
– Я брал у них в долг.
– На что?
– На стартовый капитал для бизнеса.
– Хватит врать! На рулетку ты у них брал, потому что ты на ней помешался!
Олег зевнул и закрыл глаза. Темнее не стало.
– Что ж ты молчишь? Должно быть, я не права? Тогда объясни, что это за формулы и рисунки на десяти страницах?
– Чего ты от меня хочешь?
– Я хочу знать – так, на всякий случай, до какой степени ты свихнулся!
– Не до последней. Чертей пока не боюсь.
Оксана начала строить сложную фразу, шепча ее по кусочкам. Олег порой не мог отличить ее шепот от дождевого. Дважды звучало бульканье, сопровождавшееся запахом коньяка и сменявшееся чуть слышными ударами бутылки об пол. Наконец Оксана провозгласила:
