Бессердечные изгои. Безжалостный соперник

– Ревнуешь? – Я провел языком по нижней губе.

– Может быть. – Она скользнула руками по моим плечам.

– Не нужно. – Мое сердце забилось быстрее, я не ожидал такого ответа.

– Хочешь сказать, ты не спишь со своей помощницей? – спросила она, и я не мог лгать, как бы мне ни хотелось.

– Я говорю, что это ничего не значит, – ответил я, покачав головой.

Постоянно существовала угроза, что Арья пытается найти какой-то компромат на меня, а спать с коллегой явно было неправильно.

– Тогда в чем проблема? Химия есть, – ее голос звучал по-деловому, даже несколько сжато.

– Да. – Я улыбнулся уверенно и собранно. – Но не готовность загубить мое дело. Если я трону тебя, то проиграю, мы оба знаем это. А теперь оберни вокруг себя полотенце и сядь своей задницей на скамью. Нам нужно поговорить.

Она отступила, поднимая полотенце и оборачиваясь в него, после чего села на самое дальнее место от меня на круглой скамье. Она выглядела спокойной и собранной, будто не ее отшили несколько минут назад.

– Тебе лучше не лезть в это дело с ним. – Я провел рукой по волосам, которые были влажными от пота.

– Нет, – просто сказала она.

– Он виновен.

– Конечно, ты так говоришь, ты адвокат Аманды Гиспен.

– Я говорю так, потому что у меня есть глаза и уши. Я просмотрел все ответы вашей стороны. Это дело принесет много проблем твоему отцу. То, что дерьмо вот-вот попадет в вентилятор, не означает, что и тебе нужно в нем запачкаться.

– Кристиан, – Арья сказала это почти укоризненно. Другое воспоминание о нас, тринадцатилетних, она всегда была властной. – Что ты делаешь?

– Даю тебе совет.

– И мне после этого надо будет тебе заплатить пятьсот баксов за час?

– Вообще-то две тысячи, и ответ нет. Этот совет я даю тебе бесплатно, хотя можешь считать его бесценным. Адвокаты твоего отца входят в его штатную компанию?

Я не знал, какого черта делаю, а главное, зачем. Я просто знал, что должен был подкинуть ей подсказку, я хотел победить, но не просто по умолчанию. Дело Конрада Рота выглядело сейчас слишком просто, всего лишь прогулкой по парку.

– Нет. – Арья покачала головой. – Они независимые консультанты, он работал уже с ними раньше, так как их рекомендовала его команда.

– Его команда не стоит и цента, а его главного юриста стоит уволить. Любой новичок скажет тебе, что при рассмотрении любого судебного процесса, связанного с гендером, присяжные более сочувственно отнесутся к женщине-судебнику, желательно молодой.

– Как Клэр, – заметила Арья.

– Как Клэр, но дело не в этом.

– Ты хочешь сказать, ему нужно нанять женщину-адвоката? – Ее зеленые глаза загорелись любопытством, и передо мной снова была Арья, которую я знал. Видимо, она все еще была где-то там под толстым слоем дизайнерской одежды, попытками соблазнения и вранья.

– Именно.

– Это сексизм.

– И все же так и есть, – пожал плечами я.

– Почему ты мне говоришь это? – Ее глаза сузились. – Ты совершенно точно не хочешь, чтобы мой отец победил.

– Я справлюсь с этим щенком, даже если сам Бог будет представлять твоего отца в суде. Было бы неплохо немного попотеть в процессе. Я даю тебе фору, – намеренно сумничал я, улыбаясь ей, как будто она была глупым ребенком.

Взгляд Арьи скользнул по моей груди, я был рад, что не мог сделать того же теперь, когда она была в полотенце. Мой IQ упал на шестьдесят девять процентов, когда она была голой.

– Ты выглядишь вполне вспотевшим, – поправила она.

– В суде, – выделил я.

Она вытянула свои загорелые ноги, шевеля пальцами. Я не мог ничего поделать с собой и все-таки украдкой посмотрел на нее. Сначала на ее стройные икры, потом на пальцы ног, которые она любила переплетать с моими, когда мы читали в ее библиотеке под столом.

– Так скажи мне, Кристиан, откуда я знаю тебя? – Теперь мы обращались друг к другу по именам. В этом не было ничего хорошего, но все равно было очень странно называть Арью – мисс Рот.

– Ты у нас вроде умная. Попробуй разгадать это. – Я поиграл мышцами.

«Ты играешь с огнем», – сразу вспомнилось предупреждение Арсена.

«Может, и так, – подумал я, – но как иначе, когда огонь такой красивый?»

– Мисс Лесавой, присаживайтесь, пожалуйста, – на следующий день я позвал Клэр к себе в кабинет.

Она всегда хорошо выглядела, но в последнее время, похоже, старалась выглядеть еще лучше. Может, ей хотелось напомнить мне, что она могла предложить не только острый ум.

– Привет, незнакомец. Я пыталась тебе вчера позвонить, но твой автоответчик, похоже, подрабатывает сверхурочно. – Она села напротив меня, беззаботно улыбаясь.

Я был занят тем, что дрочил на образы Арьи в моей голове. Но, пожалуй, лучше ей было не знать эту информацию.

– Прости. – Я разгладил галстук поверх рубашки. – Я был занят. Слушай, Клэр, я перейду сразу к делу. Ты красивая, чертовски умная и классная, а еще совсем не моего уровня. Я совершенно пресытившийся и избалованный козел, который не может отказаться от чего-то хорошего, если это попадает ему в руки, и тем самым я торможу тебя. Поэтому я оказываю тебе сейчас услугу и прекращаю все между нами до того, как ты начнешь обижаться, а работать вместе станет непосильной задачей, – проговорил я, думая, что это была вполне неплохая маленькая речь.

Особенно учитывая, что ничего из этого не было ложью, она правда была слишком хорошая для меня, а я был уже утомлен. Сейчас особенно все становилось сложнее, когда мы вели дело против Рота.

Клэр нахмурилась, даже не пытаясь скрыть обиду. Я знал, что должен обожать это в ней, но не мог не скучать по играм разума Арьи с ее надменной гордостью и упрямством.

– Не думаешь, что это я должна решать, достаточно ли ты хорош для меня или нет? – спросила Клэр.

– Нет, – спокойно ответил я и продолжил: – Я мастерски подделываю свои качества.

– Я думаю, ты недооцениваешь себя. – Клэр оперлась на стол, наклоняясь и беря мою руку в свою. – Ты мне очень нравишься, Кристиан.

– У тебя нет причин для этого.

– Еще как есть, потому что ты не знаешь, какой замечательный. – На эти слова я одарил ее взглядом, означающим, что это не сработает.

– Дело в мисс Рот? – спросила она, убирая руку.

– Не надо, Клэр.

– Значит, да. – Она поднялась, но не уходила, ожидая полного отказа или изменения решения.

– Ты заслуживаешь лучшего, – я выдал свое раздражение за беспокойство.

– Очевидно, что да, – она невесело улыбнулась, но так и не направилась в сторону выхода. Она ждала от меня чего-то еще, чего-то, что я не мог дать. Человечность. Сочувствие. Раскаяние. Именно тогда я захотел убить Арью и Конрада за то, что из-за них я стал таким, они украли у меня все, чем я мог поделиться с другими людьми.

– Надеюсь, что эта проблема решена и осталась позади, – проговорил я.

Только тогда я увидел, как осознание накрыло ее. Она закрыла глаза, и это показало мне все, что я должен был понять. Она приняла это.

– Да. Все совершенно ясно. На этом все, мистер Миллер? – Клэр вздернула нос.

– Да, мисс Лесавой, – ответил я.

В этот день Клэр со мной больше не говорила.

Глава 15

Арья

Настоящее

– Ты уверена, что будешь есть этот кекс? – неодобрительно скривила рот мама, или просто Беатрис, взглянув на меня из-за своего меню. Ей не нравилось, что девушка лет тридцати публично называла ее мамой.

– Похоже на то, Би, – сказала я. Папа сидел позади нее, молча намазывая тост маслом. Не прерывая зрительный контакт с Беатрис, я откусила большой кусок от апельсиново-клюквенного кекса в моей руке, а крошки посыпались на мое платье от Gucci.

Мы пришли на воскресный бранч в гостиницу «Колумбус Серкл», в очаровательный ресторан в пастельных тонах, с цветами из дутого стекла. Беатрис Рот видела меня нечасто, только раз в год, когда мы ходили к могиле Аарона на годовщину его смерти, а после по традиции мы шли вместе на завтрак. В остальное время у нее были комитеты, благотворительность и организация завтраков. Потеря моего брата-близнеца была помечена восклицательным знаком каждый год в календаре, я же не могла вспомнить, чтобы моя мама относилась к моему дню рождения как к чему-то большему, чем просто к незначительной запятой.

– Тебе нужно следить за фигурой, Арья. Тебе больше не двадцать. – Мама поправила свои новые бриллиантовые серьги только для того, чтобы на них обратили внимание.

Я редко видела свою мать, хотя жила всего в квартале от нее. Но когда бы я ни встретилась с ней, она всегда говорила что-нибудь неприятное. Ей было противно, что я не хотела стать чьей-то содержанкой. По ее мнению, я слишком много работала, слишком мало занималась и слишком часто говорила о политике. В целом как светская львица я была полным разочарованием.

– Обязательно буду иметь это в виду, как только захочу найти мужа-женоненавистника, которому нужна глупая жена без потребности есть.

– Обязательно тебе быть такой грубой все время? – Она сделала глоток диетического джин-тоника.

– Обязательно? Нет. Хочу ли я? Конечно, когда у меня есть настроение.

– Отстань от нее, Би, – устало попросил мой отец.

– Не говори мне, что делать. – Она бросила на него быстрый взгляд, после чего снова вернула все внимание ко мне. – Твое поведение никак не помогает семье. Твой отец сказал мне, что ты довела адвоката Аманды Гиспен, практически натравила его на суд.

– Беатрис! – взревел мой отец. Он извинился за тот день слушания, и я простила его, но что-то между нами все равно ощущалось теперь по-другому. То хрупкое доверие, которое мы восстановили, когда мне было пятнадцать.

– Честно, я удивлена, что вы не потратили на это больше сил и ресурсов, чтобы раскрутить в СМИ. – Я подавилась маффином, когда она продолжила говорить.

– Вообще-то я работаю безостановочно, чтобы получить позитивную оценку в прессе. Не очень легкая задача, учитывая обвинения, которые выдвинули против него. Я не могу сделать многое, пока не начнется процесс. Кстати, – проговорила я, повернувшись к папе: – Я говорила кое с кем, чьему мнению доверяю, он посоветовал тебе нанять женщину-адвоката в состав вашей команды. Судя по всему, присяжные отнесутся к женщине более благосклонно.

– Спасибо, Арья. Твоя работа – создать мне хороший имидж, а не раздавать мне юридические советы, – ответил папа, делая глоток своей сангрии.

– Ты говорил, что мне нужно больше помогать тебе, – напомнила я.

– Да, в твоей сфере.

– Что ж, ты не думаешь…

Наша беседа прервалась из-за официантки, которая принесла нашу еду, она поставила на стол «Кровавую Мэри» и яйца бенедикт. Мы все замолчали, пока она не ушла достаточно далеко, чтобы не слышать наш разговор. Когда она все-таки скрылась из вида, папа заговорил раньше, чем я успела закончить свое предложение.

– Слушай, я не заинтересован в том, чтобы нанимать еще одного адвоката, женщину или нет. Это будет выглядеть так, будто мы в отчаянии. – Он начал агрессивно резать свой пирог со шпинатом.

– Мы в отчаянии, – надавила я, а мои глаза чуть не выпали из орбит.

– Я не хочу, чтобы Кристиан Миллер понял это.

– О, теперь ты заботишься о мнении? – воскликнула я, зная, что все это можно было предотвратить, если бы папа не был так резок, когда уволил Аманду. Если верить, что все остальное, о чем она говорила, было неправдой. Правда, с каждым днем эта гипотеза казалась мне все менее вероятной. Кроме того, я честно не хотела заботиться о том, что думал Кристиан. Если я начну думать об этом, то в итоге заберусь глубоко в норку и умру от унижения из-за его отказа в сауне «Солнцестояния». Он и Клэр наверняка сильно посмеялись над этим. В этом нет ничего такого. И не то чтобы меня заботило мнение Миллера настолько, что мешало спать по ночам.

– Нет большего греха, чем гордыня, пап. Гордость – это не та роскошь, которую ты можешь себе сейчас позволить, – размеренно сказала я, пробуя другую тактику.

– Арья, я не буду в последний момент менять решение, потому что какой-то твой неизвестный друг так сказал. – Мой папа кинул салфетку на стол и поднялся. – На этой ноте, я думаю, тебе стоит приложить больше усилий в этой игре. Ты ходила за мной по пятам, как потерянный щенок, и делала слишком мало, чтобы помочь мне избавиться от этой проблемы.

Избавиться от этого? Он думал, что у меня компания, способная снять его с крючка?

– Виновата. Только подожди, пока я достану волшебную палочку, чтобы сказать судье, что ты невиновен, – проговорила я, точно не зная, как мы с папой дошли до подобных отношений. Мама смотрела то на меня, то на него, будто мы были двумя незнакомцами, которые прервали ее завтрак.

– Увидимся дома, Беатрис. Арья. – Папа покачал головой, после чего кивнул мне и ушел от нас. У меня не было слов, а мама в это время сделала еще один глоток своего джин-тоника. Ей было все равно, что мой отец был расстроен. Опять же, я никогда не видела, чтобы мои родители вели себя как нормальная пара хотя бы раз. Их отношения больше были похожи на отношения двух родственников, которые друг другу не очень нравились.

– Думаешь, он это сделал? – выпалила я.

– Арья, умоляю тебя. У твоего отца точно было немало романов, но все они были по обоюдному согласию. Эти женщины сами бессовестно бросаются на него. Уверена, он и Аманда какое-то время наслаждались компанией друг друга, а она надеялась на большую компенсацию, пока он не заменил ее новой версией, – безупречная маска спокойствия даже не надкололась на ее лице. Она продолжила спокойно разрезать свои яйца бенедикт вилкой и ножом, потихоньку завтракая.

– Он изменял тебе? – спросила я, прежде чем поняла, что уже знаю ответ на этот вопрос.

Мама гортанно рассмеялась, оторвав кусочек хлеба и зажав его между красными губами.

– Изменял, изменяет и будет изменять, сама выбери нужное тебе время. Но я бы не назвала это так. Измена предполагает, что мне не все равно, а у меня давно нет интереса выполнять супружеские обязанности. Всегда было понятно, что если он хочет женской ласки, то ему нужно было искать это на стороне

– Почему вы тогда не развелись? – выплюнула я, внутри меня гудел гнев. Я не питала иллюзий насчет счастливого брака моих родителей, но думала, они были хотя бы пытаются что-то сделать.

– Потому что, – пробубнила она. – Зачем нам проходить через этот ужасный и безвкусный беспорядок, если у нас есть понимание?

– Где твоя гордость?

– А где его? – в ответ спросила она почти весело. – Добродетели плохо стареют в высшем обществе. Думаешь, спать с разными неизвестными женщинами, подобно вору, благороднее, чем то, что я сижу дома и знаю об этом?

Моя реальность, какой я ее знала, просто разрушилась. Я не могла сказать, что возносила папу на пьедестал, но точно смотрела на него через розовые очки. Теперь мне было интересно, что еще мои родители скрыли от меня.

– Как много было измен? – Я поудобнее устроилась на стуле, чувствуя, что после этого у меня обострится экзема.

– Шесть? Семь? Я имею в виду серьезную заинтересованность. А так… Кто знает? Я не знала про Аманду, но были и другие. Его неверность началась давно. Еще до того, как ты и твой брат родились, на самом деле. Но после того, как Аарон умер… – она пренебрежительно махнула рукой, отвечая мне.

Мое сердце не разбилось, но достаточно сильно надломилось, потому что в этот момент она была человечной и милой, не той женщиной, которая игнорировала мое существование с того дня, как потеряла моего брата.

– Это ужасно.

– Неужели? Он был чудесным отцом для тебя все это время, в то время как я даже смотреть на тебя не могла. Ты слишком сильно напоминаешь мне своего брата. – Мама деликатно мне улыбнулась.

Поэтому она меня ненавидела? Поэтому игнорировала мое существование?

– Он никогда ничего не требовал от меня, даже когда стало понятно, что я больше не та женщина, в которую он был влюблен. Ужасно ли это, что он искал любовь в другом месте, или вполне логично?

– То, в чем его обвиняют, не имеет ничего общего с любовью.

– Твой отец ужасный человек. По крайней мере, может им быть, – задумалась мама.

– Ты думаешь, он способен на все то, в чем его обвинили? – Я пыталась удержать ее взгляд, но он был отсутствующий, пустой. Ничего не было за взглядом изумрудных глаз Беатрис Рот, и я продолжила: – Он способен на сексуальные домогательства?

– Ой, что-то похолодало. Давай продолжим в следующий раз, хорошо? – Мама подала знак официантам о чеке, не встречаясь со мной взглядом.

– Ари? – на следующий день позвала меня Уитли, наш офис-менеджер, оторвавшись от экрана компьютера. – Там внизу кто-то хочет видеть тебя.

– У меня нет никаких встреч до трех. – Я проверила на планшете свое расписание, и назначенная встреча была в Сохо, в нескольких кварталах от моего офиса.

– Он внизу, – сказала Уитли, зажав телефон между плечом и ухом. Джиллиан бросила на меня любопытный взгляд с другой стороны кабинета, как и Хейли – наш графический дизайнер.

– У него есть имя? – Я выгнула бровь.

– Уверена, что есть.

– Самое время спросить его об этом, – сказала я. Уитли наклонила голову, пытаясь добиться от звонящего человека, как его зовут.

– Кристиан Миллер. Он говорит, ты будешь очень рада его видеть. – Она снова подняла голову, чтобы видеть меня из-за своего компьютера.

Мой желудок нервно дернулся, а банка с бабочками опрокинулась, выпуская их и заставляя захлопать бархатными крыльями.

– Он врет, – сказала я, после чего она передала мой ответ. Выслушав его, она рассмеялась.

– Он говорит, что знал, что ты так скажешь, но у него есть информация, которую ты хотела бы узнать, – проговорила Уитли.

– Скажи, что я буду внизу через минуту.

Я решительно пригладила волосы, схватила очки и телефон, после чего направилась к лестнице. Так как шансов, что мне понравится этот разговор, было ноль, я решила покончить с ним поскорее. Без сомнения, Кристиан пришел, чтобы рассказать мне очередные плохие новости. Другой вопрос, откуда он узнал, где я работала, если он выкинул мою визитку еще в тот день, когда мы столкнулись в «Братстве»?

Я спустилась по двум лестницам, выходя на улицу. Он ждал меня у обочины, играя с коробкой от спичек и разговаривая по телефону. Когда он увидел меня, то поднял указательный палец, не спеша закончить разговор. Только когда он подробно объяснил одному из своих подчиненных, как он хотел заполнить ходатайство о чем-то в суде, он отключился и убрал телефон в нагрудный карман. Он обернулся ко мне и посмотрел на меня так, будто я была трехдневной доставкой еды, которую он только что обнаружил в кухонной раковине.

– Мисс Рот, как вы?

– Все было хорошо где-то пять минут назад. – Я надела солнцезащитные очки. – А теперь мне очень интересно, что за новоиспеченный ад ты приготовил специально для меня.

– Ты меня ранишь. – Он вытащил сигару, говоря обиженным тоном, будто ему и правда было обидно. – Я бы никогда не приготовил подобного специально для тебя. Хотя совсем скоро тебе достанется щедрый кусок.

– Покончим с этим, Миллер.

– Я хотел тебе лично сказать, прежде чем до тебя дойдут слухи. Эти адвокаты, которых нанял твой отец, похоже, так же компетентны, как камни, и не могут даже замедлить приближение даты судебного процесса. – Он зажег сигару. К сожалению, даже выпуская дым прямо мне в лицо, он все равно выглядел как модель с обложки журнала, а не злодей из бандитских фильмов.

– Еще четыре женщины решили присоединиться к обвинениям Аманды Гиспен. У одной из них есть очень красочные и интимные фотографии твоего отца. Не то, что тебе хотелось бы видеть. Но это то, чем я собираюсь поделиться с другими, представляя интересы своих клиентов, так что фото будут внесены в доказательства и показаны в увеличенном виде во время суда.

Я оперлась рукой о красную кирпичную стену офиса и глубоко вздохнула, пытаясь не показывать, насколько эта информация выбила меня из колеи. Все выходило из-под контроля. Теперь было пять женщин, которые судились против моего отца? И там еще были фотографии?

Он это сделал? Мог он такое сделать?

Теперь я понимала, почему мама сказала, что не хотела знать правду, ответ был ужасающим. Одну жалобу я могла еще оправдать для себя, ссылаясь на недостаток доказательств и других жертв. Пять жалоб уже было проблематично оправдать. Тем более что, будучи сама женщиной, я знала, насколько ошеломляющей была перспектива выступать в качестве свидетеля перед опытными юристами, подвергаться допросу о чем-то настолько болезненном. Я почувствовала, как мои колени подкосились.

– От этого никуда не деться, Ари. – Кристиан внимательно изучал меня, будто ждал, когда до меня уже дойдет.

– Ари? – Я дернулась, широко раскрывая глаза.

– Арья, – поправил он, слегка покраснев. – Твоя жизнь вот-вот рухнет, если ты не отойдешь в сторону.

– Похоже на то, а ты только и ждешь части с фейерверками. Ты ожидаешь, что я брошу собственного отца как пиар-клиента? – Я перекинула волосы на одно плечо.

– Нет, я ожидаю, что он откажется от услуг твоей компании и избавит тебя от неловкого разговора. Попроси Джиллиан отказать ему в оказании услуг, если тебе некомфортно самой это сделать, – предложил он. Откуда он знал о Джиллиан? И неужели он действительно считал, что я поверю, будто он беспокоился обо мне или моих делах? – Тебе необходимо принять правильное решение, отступив. И если подумать, я до сих пор не понимаю, почему ты все еще не сделала этого.

– Не притворяйся, будто знаешь меня, – огрызнулась я. – И не пускай дым мне в лицо, – я выхватила сигару из его пальцев, ломая ее на две части и выкидывая в ближайшую мусорку.

– Ты ненормальная, – сказал он, но при этом выглядел довольным, а не разозленным. Ему нравилось бесить меня, доводить меня. – Что, между прочим, я нахожу странно очаровательным.

– Не флиртуй.

– Почему нет? – спросил он. Уф, хороший вопрос! Притяжение сводило меня с ума.

– Клэр? – устало спросила я.

– Твердо осталась в прошлом уже как неделю, – он покачал головой.

– Жаль это слышать, – скучающе проговорила я.

– Нет, тебе не жаль, – ухмыльнулся он.

– Ты прав. Сейчас мне надо сфокусироваться на дурацком шоу под названием «Моя семья».

– Понятно. – Он не мог перестать смотреть на меня, как и я на него.

– Я ценю то, что вы предупредили меня, мистер Миллер.

– Суд будет быстрым. Судья Лопез не хочет спектакля, доказательства не опровергнуть. Все должно скоро закончиться.

– Самое время закончить разговор, – я направилась к входной двери, собираясь уходить.

– Арья? – позвал он.

Он глухой?

– Да, Кристиан? – Я повернулась к нему с натянутой улыбкой.

– Не ходи в суд на следующей неделе. Будут вещи, которые ты не захочешь видеть, не говоря уже о том, что это самоубийство для твоей карьеры, – его голос был приятным, а глаза не такими холодными, как несколько дней назад в сауне.

– Некоторые вещи стоят того, чтобы умереть. Он мой отец.

– Да. Твой отец, но не ты. Как только ходатайство о присоединении других женщин будет одобрено, все новости будут только об этом, и никакие милые фото, где твой отец целует малышей, не помогут. Инвесторы заберут деньги из его фонда, управление, скорее всего, заставит его уйти в отставку. Обвинения изменились, как и наказание, сама суть этого дела. Конрад Рот не вернется на Уолл-стрит. Если ты все еще хочешь сохранить свою карьеру, сейчас самое время держаться от него подальше.

– Ты бы вот так повернулся спиной к своему родителю? – Я сузила глаза, всматриваясь в его.

– Я бы переехал моих родителей на грузовике, просто чтобы выпить чай. А я даже не люблю чай. Так что не уверен, что я тот человек, которого можно спрашивать о подобном, – Кристиан грустно улыбнулся, смотря вниз, его большой палец гладил коробку со спичками.

Что-то в его словах заставило меня почувствовать себя грубой, резкой.Виноватой.

– Хочешь поговорить об этом? – спросила я.

– Нет. У тебя есть свои семейные проблемы. – Он покачал головой, встречаясь со мной взглядом.

– Да. И я выбираю дать моему отцу презумпцию невиновности.

– Никаких сомнений. Его преступления – объективная реальность, которая полностью записана и у которой есть свидетели. Я не убийца хорошей репутации твоего отца, я всего лишь коронер. Тело уже было холодным, когда я пришел. К тому же есть другой вопрос, который нужно решить.

– И это?

– Я не могу позвать тебя на свидание, если ты связана с делом.

Мой рот так и остался открытым. Была ли я зла или шокирована? Я не могла сказать наверняка, но я знала, что ударила бы его, если бы у моей семьи не было дурной репутации в прессе. Это был верх наглости. Его высокомерие поражало.