скачать книгу бесплатно
Любопытство побороло сон. Я набил полный рот овса, чтобы не бегать между яслями и апостолами, и потопал к костру. Подошел и встал в сторонке, хрустя ядреными зернами.
– …Были мы где-то на середине, когда на берегу пробили четвертую стражу. Это я хорошо запомнил. Звон долго еще плыл над морем… Что интересно, как только он замолк, ветер с такой силой рванул парус – чуть лодку не опрокинул! И закачало нас: вверх-вниз, вверх-вниз, чуть кишки наружу не полезли. Ну, думаем, всё – пропали! И Учителя с нами нет – остался на берегу… И берегов не видно. Хоть кричи…
– Ну и покричали бы, – Симон Зилот улыбнулся и сунул в костер несколько сухих веток.
Левий Матфей – тот самый, что приходил за мной к Саре – почесал лоб и посмотрел на Симона: как хороший рассказчик он знал, когда и какой длины делать паузы, чтобы заинтриговать слушателя.
– А ты думаешь, не кричали? Кричали, да еще как… аж все бесы морские повылазили поглядеть, кто так орет истошно.
Раздался дружный смех. Апостолы заулыбались, поглядывая друг на друга в предвкушении веселой истории.
– А Петр когда тонуть начал? – Фаддей поерзал, устраиваясь поудобней.
– Да погоди ты, – бородач поднял руку, как бы останавливая нетерпеливого. – Давай, Матфей, по порядку. Расскажи, как вы призрака увидели и чуть в море от страха не попрыгали.
Бородачом был Фома. Насколько я понял, в лодке тогда были Петр, его брат Андрей, братья Иоанн и Иаков Заведеевы, Матфей – он же Левий-мытарь – и Иаков Алфеев, брат Фаддея. Самого Фаддея, Фомы, Варфоломея, Филиппа, Симона Зилота и Иуды Скарбника с ними не было: где они находились – известно им самим и Господину моему. Иов как-то проговорился, что Учитель посылал учеников своих проповедовать по всей земле Израильской. Там, наверное, они и были.
– А что тут рассказывать, – Матфей хитро посмотрел на слушателей. – Ни луны, ни звезд, тьма кромешная, только ветер ревет и волны налетают на нас и гонят челн. Куда? Зачем? Одному Богу известно. А мы прижались друг к другу и дрожим от страха. И вдруг ветер как бы спал… тихо так стало, только слышно: «шлеп», «шлеп», «шлеп, «шлеп». Что, думаю, за наваждение, вроде как идет кто-то по воде… Голову поднимаю над бортом и…
– И чуть не поседел.
– Не успел… как заорут все: «Призрак на воде, призрак!» Вот тут и началось самое интересное: кто гребет, кто прячется, а кто молится… Честно скажу, сердце чуть о сандалии не расшиблось.
– Так у тебя же нет сандалий.
– Поэтому и не ношу, – слова Левия потонули в дружном хохоте.
– Дальше-то что было? – апостолы горели нетерпением.
И хотя все знали эту историю наизусть, каждый раз, слушая её, они как бы вновь оказывались в море, переживая за маловеров, восхищаясь своим Учителем и всё больше и больше убеждаясь, что Человек этот не от мира сего. Не может смертный ходить по воде, не может накормить пятью хлебами и двумя рыбами пять тысяч человек, не может говорить о любви, возлюбив всех: грешников и отступников; нищих и прокаженных; вдов и сирот. И уж тем более не может поручить ученикам своим: «Больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте; даром получили, даром давайте[254 - Мф. 10:8.]». «Воистину Он Сын Божий», – шептали ученики, с умилением поглядывая в сторону дома.
– Подходит ближе… смотрим – а это Учитель наш… идет по воде, яко посуху… Ну мы дух-то перевели, а у самих зуб на зуб не попадает. Он и речет[255 - Речет – говорит.] нам: «Ободритесь; это Я, не бойтесь». А Петр Ему в ответ: «Господи! если это Ты, повели мне прийти к Тебе по воде». Он и говорит: «Иди». Петр из лодки выбрался и пошел по воде к Иисусу, а тут ветер как дунет, ну он испугался и, начал тонуть, да как закричит: «Господи! Спаси меня!» Иисус тотчас простер руку, поддержал его и сказал: «Маловерный! Зачем ты усомнился[256 - Диалог написан по кн. Мф. 14:27–31.]?».
Дружный хохот разбудил Вифанию, поднял сторожевых псов, заливая окрестности звоном цепей и не затихающим пронзительным лаем.
«Не нравятся им истории про Господина моего, ишь как бесятся», – подумал я про собак, пожевал пустым ртом и, сообразив, что овес кончился, затрусил к яслям, чтобы успеть вернуться к костру до начала новой истории.
***
Уложив гостей, хозяйка поднесла огарок к светильнику, подождала, пока разгорится фитиль, и, прикрывая его рукой, прошла мимо деревянной скамьи и спящего на ней Иисуса, возле которого в окаменевшей позе сидела её сестра Мария с застывшей на щеках россыпью слез.
Стараясь не греметь, Марфа сдвинула засов и, переступив через порог, прошла в чулан. Здесь пахло сыром, кислыми кожами и мышами. Рядами стояли бочки с вином, солеными маслинами, короба с мукой, финиками и изюмом, под крышей висела рыбачья сеть, полная сушеных яблок, а на полу лежали прошлогодние овощи, пожухлые и давно увядшие.
Марфа наложила на блюдо харосет[257 - Харосет (иврит) – кашица из толченых орехов, фруктов и сладкого вина.], сбоку приткнула стопку румяных лепешек, налила полный кувшин шехара[258 - Шехар («шекар», «сикер», арам.) – хмельной напиток, род пива.]; всё это взяла в руки и, толкнув плечом еще одну дверь, вышла во двор.
***
– Я говорю Ему: «Равви, для чего притчами говоришь им?» И сказал Он в ответ: «Для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано, ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет[259 - Мф. 13:10–12.]
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
