Позднорожденные

Но на дороге стоял кайране и шахране. Естественно эльф почтительно придержал лошадь.

– Почтенный, не сочтите за труд подвезти нас до старого города. – попросил Нилан. – Вы же туда направляетесь?

– Кайране. – Поклонился эльф.

– Доброго дня, Хисан. – Эльтан кивнул. Нилан недовольно стрельнул в него глазами. Чертова способность запоминать имена всех и вся не раз склоняла на сторону Эльтана самых тертых эльфов.

– Я могу распрячь лошадь и предоставить ее вам, кайране. – предложил эльф. Эльтан скептично глянул на кобылу.

Нилан расплылся в улыбке. Чтобы Эльтан да сел верхом на это? Да он скорее сам донесет эту клячу до старого города.

– Желаете, кайране? – подлил масла в огонь Нилан.

– Нет, это не требуется. – процедил Эльтан.

– Шахране, я могу сделать это и для вас. – вежливо предложил эльф.

– Не стоит, меня устроит повозка, благодарю.

Джон запрыгнул в кузовок и устроился на мешке с зерном. Нилан тут же залез следом. Он придирчиво выбрал себе мешок помягче и сел. Эльтан стоял и скептично глядел на них.

– Ну что же… увидимся на месте? – Нилан не смог сдержатся от ухмылки. – Ты сможешь и обогнать нас, но придется бежать.

Эльтан переложил меч из одной руки в другую. Нилан знал эту его привычку, значит взбешен.

Он взялся за край повозки и одним движением запрыгнул внутрь. На роскошном черном одеянии тут же осела пшеничная пыль.

Эльтан сел на мешок и недовольно буркнул «Трогай». Повозка качнулась и они поехали.

Нилан глядел на это зрелище и с трудом сдерживался от хохота. Эльтан в богатом платье со своим великолепным мечом покачивался сидя на мешке с зерном.

Джон сидел мрачнее тучи. Конечно же, он не хотел, чтобы кайране присутствовал при его разговоре с владыкой. Если владыка откажет, Эльтан уж позаботится, что бы у Джона не осталось ничего от всех его наработок.

Повозка медленно тащилась по лесной дороге, пасмурный день заставил птиц умолкнуть. Того и гляди мог начаться дождь.

– Так что там насчет смертной девы, – завел разговор Нилан. – Вам она значит не по нраву, кайране?

– Дело не в том, что она смертная. Смертные девы вполне приемлемы, просто нужно знать, для чего они предназначены, а не пытаться накладывать топор на тетиву.

Джон хмуро поглядел на Эльтана.

– И для чего же они «предназначены»? – уточнил Джон.

– Полагаю, ты уже знаешь это. – Эльтан снисходительно поднял брови.

– С чего ты взял?

– Ты познал ее. Этой ночью.

Джон моргнул и насупился.

– Да или нет? – Эльтан надменно глядел на шахране. Джон отвернулся.

– Это написано на твоем лице. – Эльтан отвернулся и стал глядеть на проплывающий мимо лес. Джон нахмурился и с опаской поглядел на Нилана. Тот пожал плечами и кивнул. Конечно было написано. Каждые три минуты вечная хмурость Джона куда-то пропадала, он глядел в пространство и мечтательно улыбался.

– Я бы не прочь завести ханти. – Нилан вздохнул и откинулся на своем мешке. – Но вот беда, они не верят что я эльф. Требуют жениться.

– Так верни свои уши. – фыркнул Эльтан.

– Да какое там, Синай вчера отмахнул мне еще половину. – Нилан возмущенно ткнул пальцем в пострадавшее ухо. – Нет, не время. Однажды возможно. Сейчас – нет.

– Ну тогда женись. –Эльтан пожал плечами. – Отчего нет, людской брак не слишком то тебя стеснит.

– Я ведь ответственный, кайране. Я не могу обманывать доверчивых смертных дев.

– Раньше тебя это не смущало.

– Повзрослел.

– Или очеловечился. – Эльтан презрительно отвернулся.

– Что это значит? – Джон хмуро поглядел на брата.

– Тебе этого не понять, Джон. – Эльтан особенно едко выделил имя. – Ты ведь наполовину человек. Ты испытываешь к людям излишнюю тягу, считаешь их ровней эльфам. Досадная глупость.

– О да, считать ровней тех, кто загнал тебя, великого война, в леса, кто отобрал все земли и запер нас, словно скот, ровней… это конечно слишком для великого Эльтана Сиршалленского. – Джон качнулся на своем мешке.

– Рассуждаешь о войне так, словно видел ее хоть краем глаза. – Эльтан положил меч на колени. – Ты дитя мира, который я оплатил своей кровью. И ты смеешь говорить мне о войне?

Джон отвернулся.

Нилан наклонился за край повозки и сорвал травинку, сунул сладкую ножку в рот.

Повисло молчание.

Нилан поглядывал то на одного брата, то на другого. Оба хмуро смотрели в разные стороны. Видели бы они как они были похожи в этот момент.

Нилан вздохнул. Да, сложись все иначе и могли бы наверное стоять плечом к плечу, биться за одно дело. Но… Нилан глянул на строгий профиль Эльтана.

– Почему ты сдался, кайране? Я никогда толком не спрашивал. – Нилан вытащил изо рта травинку.

– Стоило спросить об этом прежде чем срывать мою звезду с плеча. – Эльтан повернулся и смерил его надменным взглядом. – Тогда я бы тебе ответил. Сейчас – кто ты, что бы задавать такие вопросы кайране?

– О да, я совсем забыл, я же lin’yarr! – Нилан расплылся в усмешке. – Духи леса, спасите меня!

– Ты еще насмехаешься?

– Ну да…. А что остается? Петля или смех. Ты знаешь мой выбор, кайране.

– Что ты задумал? Расскажи, я все равно узнаю. – Эльтан посмотрел на Джона.

– Узнаешь, если владыка решит.

– Он мне не откажет.

– Значит откажет мне? Я такой же его сын как и ты.

–Не такой же. – ехидно фыркнул Эльтан. Джон снова отвернулся, опять повисла тяжелая тишина.

Нилан тяжело вздохнул и уставился в пасмурное небо. Думать о том, что скажет владыка было не весело. Каковы их шансы? Не велики. Если при разговоре будет присутствовать Эльтан, то останется только молится, что Джон доберется до средств связи раньше него иначе даже ценой своей жизни ему не успеть воплотить свои планы в жизнь.

– Как Мелана? – спросил Нилан, глядя на Эльтана.

– Благополучно. – ответит тот прохладно.

– А ее сестра? Как там ее?..

– Нилейна. – Эльтан надменно поднял брови.

– Точно. Такая темноволосая крошка.

– Ты говоришь о втором дитя владыки Сигайны. – напомнил ему Эльтан.

– Она была страшно симпатичной. Она вышла замуж?

Эльтан покачал головой.

– Почему тебя это беспокоит? Ни одна эльфийка не свяжет с тобой свою судьбу, а уж тем более синране Сигайны.

– Так вышла или нет?

– Еще нет. – нехотя сказал Эльтан. – Она обещана.

– Кому?

– Какая тебе в том забота? – не выдержал Эльтан. – Ты lin’yarr.

– Кто знает, может быть после сегодняшнего я стану героем народа. Я ведь помогал шахране как никто.

Глаза Эльтана загорелись интересом.

– И в чем же ты ему помогал?

Нилан хитро ухмыльнулся.

– Кайране, я конечно lin’yarr, но не думаете же вы, что я расскажу вам то, что не захотел поведать шахране.

– Однажды кто-нибудь таки не выдержит и укоротит тебе язык.

– Это будет Синай, он уже пытался. – рассмеялся Нилан.

Они протряслись еще двадцать минут и миновали первую стену. Нилан приподнялся на своем мешке.

– О, Сиршаллен, отец лесов! – Сказал он совершенно искренне. В глазах защипало. Нилан тряхнул головой. – Надо же, как я оказывается сентиментален. Тридцать два года…

Стена была разрушена первой и единственной крупной бомбардировкой Сиршаллена. Триста лет прошло. Некоторые участки еще стояли, монументальные и крепкие на вид как когда-то, их медленно раздирали древесные корни и эльфы не мешали. Пусть лес поглотит то, что умерло – сказал владыка, когда велел всем уйти под сень деревьев.

– Он совсем одряхлел… – Нилан с болью поглядел в разные стороны. – Мой старый добрый Сиршаллен…

– Не только он. – сказал Эльтан и кинул на шахране злой взгляд. Джон ответил упрямым исподлобья.

Они проехали наезженной дорогой, минующей самый разрушенные места. Каменные дома в Сиршаллене крошились и осыпались, деревья и растения буйствовали, все пришло в совершеннейший упадок. Нилан с болью осматривался вокруг. Он помнил его живым, гордым, полным журчания фонтанов и пения птиц. Помнил как молодые эльфийки с песнями гуляли по его садам. Помнил как Кайране вернулся сюда вместе с Финаром после второй войны, как девы осыпали их белыми лепестками, а у него, Нилана замирало мальчишеское сердце. Как же он хотел быть таким как они – великим воином в блеске славы, вернувшимся с победой.

– Она еще стоит? – спросил он Эльтана.

Кайране вздохнул.

– Стоит.

– Хочу увидеть ее.

– К чему тревожить сердце…

– Схожу, пока вы разговариваете с владыкой. Мне нечего там делать.

– Как тебе будет угодно. – сказал Джон.

Наконец они приехали к части города, которая еще дышала. На ухоженных клумбах росли цветы, увядающие к осени. Дорожки были подметены, а в домах вставлены стекла.

Телега остановилась, все трое спрыгнули на землю. Эльтан, скривив губы, отряхнул свое одеяние.

– Вперед, шахране. – сказал он с насмешкой.

Нилан переглянулся с Джоном.

– Удачи. – сказал Нилан. – Если кто и сможет, то только ты.

Шахране поднял голову и коротко кивнул. Он первым вошел в ворота наполовину разрушенного дворца. Эльтан усмехнулся, одарил Нилана снисходительным взглядом и пошел следом.

Нилан побрел по улочке прочь от ворот.

Сиршаллен глядел на него угрюмыми покинутыми домами, разросшимися кустами и деревьями. Один из старых, гигантских ясеней так и не расцвел после пожара, стоял искривленный, черный и страшный посреди когда-то ухоженного сада.

– Ба, да это же я. – ухмыльнулся Нилан себе под нос. Он прошел несколько кварталов, отмечая старую древнюю разруху и свежие лесные побеги там, где когда-то стоял монолитный камень. Сиршаллен зарастал. Всюду к небу устремлялись юные по эльфийским меркам ясени. Никто больше не ухаживал за улицами и посреди старой мостовой тут и там поднимали голову лесные исполины. Некоторые уже переросли высоту домой, другие еще только поднимались от земли. Нилан подошел к знакомому дому, перемахнул сохранившийся каменный забор и вошел во двор.

Дом был давно разрушен. Снаряд попал прямо в крышу, все что осталось – каменный остов одной из стен. Перед домом в высокой траве едва угадывался раскрошенный круглый фонтан.

– Здравствуй, родной очаг. – сказал Нилан вслух. Его слова в окружающей тишине прозвучали чужеродно. Когда-то тут играли дети, звенела жизнь. Нилан поглядел на деревья в углу сада. Однажды они с братом сидели там и стреляли из крохотных луков в пухлые тыквы. Ох, и попало же им от матушки, когда она обнаружила истыканные стрелами плоды. Нилан криво улыбнулся.

Он обошел остатки дома, под ногой хрустнули камни. Ветер истрепал даже камни, деревья проросли насквозь, в плотной зеленой стене границы бывшего жилища лишь угадывались.

Нилан побродил туда-сюда и со вздохом перемахнул обратно через забор. Он пошел по улице, тревожно прибавляя шагу. Ему нетерпелось, и в тоже время он готов был повернуть назад в любую секунду.

Может Эльтан прав? К чему тревожить сердце? И все же он шел, прибавляя шагу. Вот поворот у дома семьи Ланиры, швеи что нынче одевает всю знать нового Сиршаллена. А ее родители умерли тут же, в разрушенном доме. А вот дом, что был библиотекой. Стоит торжественно украшенный колоннами. Его не задело, поэтому и книги все сохранились…

Нилан прошел еще немного и замедлил шаг. Сглотнул.

Улица заканчивалась небольшой площадью. Рядом с фонтаном росла старая, причудливо-изогнутая рябина. Другие деревья не росли тут.

Нилан знал что наверное это из-за общей закрытости площади зданиями. Ветер просто не донес семена. Его ум, людской ум, знал логичное и правильное объяснение почему эта площадь, в отличии от всего остального Сиршаллена еще не превратилась в непроходимый лес.

Но эльфийское в нем говорило что это – не случайно. Что даже лес склоняется перед скорбью народа и не трогает эту маленькую скрытую площадь. Что лесные духи отгоняют деревья и не дают им расти здесь.

Сейчас, осенью рябина раскрасилась яркими оранжевыми гроздьями. Фонтан был украшен скульптурой. Эльфийка тянула вверх руки. Они были оборваны сразу после плеч, половина лица откололась, вторая половина истрепалась под ветром, солнцем и дождями. Изящные складки платья еще можно было угадать как и стан, стройный и красивый.

Губы Нилана искривила жалкая мучительная улыбка.

Он обошел кругом, высматривая в лице статуи знакомые черты и не находя их. Он знал кого скульптор изобразил, и тогда она была словно живая. Казалось она вот-вот засмеется как и ребенок, что она держала на руках. Он тянул руки к рябине казалось вот-вот ухватит.

Все эльфы любили этот фонтан, он был сокровищем Сиршаллена. Простым, неприметным, но дорогим как сердце.

А теперь он крошился под действием неумолимого времени. Теперь лицо, что Нилан так боялся однажды забыть вовсе, было стерто и здесь. Теперь оно осталось лишь в его памяти.

Нилан запрыгнул на парапет. В прическе еще можно было угадать локоны и заколку. Ту самую, что он помнил. Она так ее любила. Он прикоснулся к грозди сирени, изображенной в камне.

Глаза его защипало и он поспешил отвернуться.

– Просто старая статуя – сказал в нем человек. – Эльтан прав. Нет смысла тревожить сердце. – Он криво усмехнулся и спрыгнул с парапета. Но пройдя несколько шагов Нилан остановился. Обернулся.

Он сорвал охапку простого клевера, что рос у края мостовой и положил под ноги статуе.

– Прости мне эту сентиментальность, госпожа. Я почту твою память лучшим путем. Кровью твоих врагов я умоюсь и криками тысяч отзовется твой плач.

Не оборачиваясь, Нилан зашагал в сторону дворца владыки.

Ждать шахране пришлось не слишком долго. Через час его приметный своей низкорослостью силуэт появился на дорожке. Нилан прищурился, разглядывая привычную фигуру Джона.

Он мог бы выглядеть более благопристойно по эльфийским меркам. Мог бы, наконец, убрать свои «патлы» в нормальные косы, не хмуриться, а нацепить на лицо беззаботную, полную внутреннего достоинства мину, выпрямиться и приосаниться, чтобы выглядеть повыше…

Но Джон нарочно или нет, никому не давал повода уличить себя в старании походить на эльфа и забыть о своем человечьем изъяне. Он, наверное, считал, что это показывает его принятие себя, или что-то в этом духе. Нилан считал иначе, но подобные умозаключения все же предпочитал держать при себе.

Нилан нахмурился. Джон не спешил, что говорило или о невероятном везении или о полном фиаско. И второй вариант Нилан находил более вероятным. Джон многое сделал, многое продумал, но мог ли на самом деле Владыка принять его план? Одобрить?

Джон подошел, и Нилан даже хмуриться перестал.

– Что? – спросил он, и понял, что голос его чуть осип.

Джон молчал. Он выглядел так, словно его только что ударила молния.

– Согласился? – не веря, выдохнул Нилан.

– Нет. – Замотал головой Джон.

Нилан выдохнул с явным облегчением и, поймав себя на этом, растеряно моргнул. Нет, он хотел привести план в действие, все было готово, и он все давно решил для себя. Просто согласие владыки было таким невероятным, что он искренне испугался, ожидая подвоха.

– Шахране?

– Пойдем. – сказал Джон. – Мне… мне надо пройтись…

Он пошел вперед словно лунатик, не разбирая дороги. Нилан с тревогой пошел следом. Да что там такое…

Они молча шагали к выходу из города, пару раз Нилан поглядывающий на Джона споткнулся о разбросанные камни и поднявшиеся из земли корни деревьев.

– Мостовые у нас теперь никуда не годятся. – хмыкнул он. – То ли дело в старые времена…

Джон взглянул на него, словно только что вспомнил, что он идет рядом.

– Шахране, что там случилось?

Джон сглотнул, не решаясь заговорить.

– Давай, я должен знать. – нажал Нилан. – Он отказал?

– Нет. Не отказал.

– Тогда что?

– Он дал мне выбор. Мы можем пойти нашим путем и он даст позволение, Эльтан подчинится… наверное. Не знаю… У него не будет выбора, ведь так? – Джон посмотрел на Нилана и тот мучительно улыбнулся. Линар смотрел как мальчишка, которому в бою только что оторвало ногу. С отчаянной и бессмысленной надеждой, что все это не с ним. Он показался Нилану юным и запутавшимся.

– Конечно. – Нилан твердо и насмешливо пожал плечами. – Он не пойдет против слова Владыки. Эльтан всегда чтил его, даже корону не принял…

– Но скоро примет.

– Он, а может кто-то другой.

Джон кисло усмехнулся.

– Не смеши меня.

– Я не смеюсь. Эльтан отдал народ на поругание, тот, кто восстановит порядок и вернет нам мир достоин зваться Владыкой, не так ли? – Нилан пожал плечами. – Ты всегда слишком торопишься списать себя со счетов, шахране.

– Сиршаллен никогда не пойдет за сыном рабыни.

– Сиршаллен в руинах, и народ пойдет за тем, кто вернет им достоинство и заплатит кровные долги. Наш дорогой кайране нынче способен лить только свою кровь, а не кровь врагов. – Нилан презрительно усмехнулся.

– Ты говоришь о кайране Сиршаллена, Нилан. – осадил его Джон. Нилан поспешно спрятал гримасу за улыбкой.

– Извини, шахране. Ты знаешь, я не слишком расположен к политике нашего вечного принца.

Джон пристально посмотрел на него и Нилан на секунду испугался, что действительно перегнул палку.

– Так что Владыка?

Джон вздохнул.

– Он дал мне выбор и два рассвета, чтобы его сделать. Какая насмешка… – Джон умолк, словно чуть не выболтал какую-то тайну. – Он даст мне позволение действовать и кайране попросит способствовать, если я оставлю свои безумные мысли жениться на смертной, заберу венец и звезду. Такое поведение для шахране неприемлемо. Но он великодушен – Джон скривился. – И позволит оставить ее рядом как ханти.

Нилан чуть не рассмеялся. И только-то?!

– Джон… ты ведь понимаешь что на кону?

– Как мне кажется, лучше прочих. – Прохладно ответил Джон. Нилану очень не понравился этот тон. Порой Линар был упрям как осел, и тогда сдвинуть его было крайне непросто.

– Мы работали над этим двадцать лет.

Линар посмотрел на него, и Нилан благоразумно закрыл рот. Бесполезно. Он мог тут хоть оды петь, сейчас он не будет услышан совершенно. Он знал это упрямое выражение лица.

Они молча пошли дальше к выходу из города. Нилан внутренне кипел. Да будь она проклята эта смертная юбка, что путается под ногами. Все так прекрасно получается, владыка дает им шанс! И что на кону – глупая свадьба со смертной? Нилан понял, что у него это просто в голове не укладывается. Он же позволяет оставить ее как ханти, что еще нужно? Горькое вино и красные шелка? Что за глупости! Но высказать такое шахране Нилан попросту не мог. Не по рангу ему поучать Линара, а тот довольно болезненно реагировал, когда попирали его авторитет. Сын смертной, но честолюбия и гордости ему было отпущено по эльфийской мере. И Нилан, что даже не в его свите, не имел права высказывать шахране свои умозаключения и советы. А сейчас, когда Линар насупился как бык, это и вовсе не имело смысла.

Нилан взглянул на шахране. Тот, угрюмый и хмурый как и всегда, ровно отсчитывал шаги.

Нет. Не отступит. Подумает себе, пострадает, но пойдет до конца. В этом весь Линар. Не отступит ни за что. Только… ведь и в своей дикой затее жениться на Софи он тоже может не отступить. Нилан встревожено забарабанил пальцами по бедру. Нет, нельзя этого допустить. Нельзя упустить такой шанс из-за подобной глупости. Чувства там у них, не чувства, плевать он хотел. Нилан знал их цель и не мог даже представить, что Линар может сомневаться из-за глупой смертной девы!

Да не возьми они ее с собой, сейчас уже праздновали бы новую эру!

– Проклятье. – пробормотал Нилан, вспомнив, что именно он указал Джону на Софи в соседней камере. – Возможно Синай прав, мне действительно стоит укоротить язык. – пробормотал он.

Джон посмотрел на него и смягчился. Наверное подумал, что Нилан сожалеет о своих словах уговоров. Нилан кисло улыбнулся, поддерживая его в этой мысли.

– Решение за тобой. – сказал Нилан, почтительно склоняя голову. Они как раз подходили к стенам старого города. Нилан остановился. – Ты хотел бы отстроить их? Хотел бы войти сюда как победитель, как герой своего народа? Как спаситель?

Джон молчал.

– Нам приходится приносить жертвы, шахране. Без них нет борьбы. Посмотри на Эльтана, он сказал, что больше не потеряет любимых, а раз не случилось победы, предпочел больше никогда и никого не любить.

– Разум не властен над сердцем. Ты говоришь злые слова лишь для того, чтобы я прислушался. – Джон посмотрел на него пристально и недоверчиво.

– Я никогда не менял сторону, Линар. И сейчас не изменю. Я пойду до конца, и думал что ты тоже.

– Я должен подумать. Возможно, Владыка лишь проверяет меня.

– Проверяет? Что проверяет?

– Есть ли у меня сердце.

Нилан хмыкнул.

– А что если нет? Откажешься от нашего шанса ради смертной девы?

–Решение за мной. И я приму его сам. – отрезал Линар. Нилан вздохнул.

– Ты в своей воле, шахране. Мне не по рангу тебя поучать.

Джон посмотрел на него, прищурив глаза.

– Что ты будешь делать, если я передумаю? Если захочу остановиться?

Нилан усмехнулся.

– Этого не будет. Иначе и я и Синай в тебе ошиблись, не так ли?

Джон угрюмо посмотрел на разрушенные крепостные стены Сиршаллена.

– Ты всегда давал мне мудрые советы. Ты помог мне зайти так далеко, как я и не чаял добраться. Твоя помощь неоценима.

Нилан склонил голову.

– Но ты не в моей свите. Мое решение тебе не указ.

– Ты спрашиваешь меня сделал бы я все сам, если бы мог?

Джон смотрел на него прямо и напряженно.

– Нет. Ты знаешь, что придется сделать, чтобы защитить народ. Я не могу сделать этого без слова владыки и ты не можешь.

– Я был готов это сделать…

– Всего лишь мимолетная блаж.

– От которой ты уберег меня.

Нилан пожал плечами.

– Это долг любого верного друга.

– Ты уберег меня… ты и Софи.

Нилан нахмурился. Ему не понравилось, что разговор завернул в такое русло.

– Твоя дева может остаться подле тебя.

– Она не останется. Я скажу ей правду и она возненавидит меня.

Нилан в изумлении приоткрыл рот.

– Что ты сделаешь? Линар, ты ведь шутишь?

– Я открою ей истину, я так решил.

Нилан в шоке покачал головой.

– На что ты рассчитываешь, шахране? Что она войдет в наше положение? Она человек. Оставь все как есть и она будет рядом с тобой всю свою жизнь в покое и любви. А что будет когда ты расскажешь ей?

– Лгать своей госпоже я не стану.

– Тогда открой ей это позже. Когда все будет сделано. Не нужно, чтобы она знала, это лишний риск для нас.

– Софи не предаст меня.

– Ха! Ты в этом так уверен?

– Она моя госпожа. – отрезал Линар.

– Она захочет защитить свой народ и будет права. Что ты будешь делать тогда? Запрешь ее как ханти?

Линар нахмурился.

– Ты боишься доверять людям, Нилан. Считаешь что в их сердцах нет ни верности ни благородства. А я знаю Софи.

– Ты наивен, Джон. Молод, наивен и влюблен. Не говори ей, а если скажешь – будь готов. Это еще один мой тебе совет.

Линар кивнул и они вместе пошли обратно в город.

Глава 22 Шахране Сиршаллена

Софи слонялась по дому и куда бы не пошла молчаливый Синай ходил следом. Возражать Софи не решилась. Наконец, устав от его молчания Софи предложила ему сыграть в карты. Она давно заприметила их на полке с журналами, но Джон лишь объяснил ей правила, да показывал картинки, обучая словам.

Это были эльфийские карты, и от людских они отличались довольно сильно. Вместо мастей тут были растения, животные, эльфы и здания.

Принцип был похож. Дуб бил травинку, а воин землепашца.

К удивлению Софи Синай безразлично согласился. Они сели за стол в столовой и Синай растасовал колоду.

Софи внимательно рассмотрела свои карты. Дуб, огромный волк, белка, и домик с соломенной крышей.

Первую партию предсказуемо выиграл Синай. Софи путала старшинство. На второй ее сопротивление значительно выросло. В третьей она победила.

Она самодовольно улыбнулась Синаю, собирающему карты со стола.

– Чему ты радуешься?

– Приятно знать что и вас можно в чем-то обыграть. – пожала плечами Софи.

– Непобедимых не существует. – Он снова стал тасовать колоду.

– А как же Кайране Эльтан? Джон говорил… – Софи споткнулась. Вспоминать о Джоне было болезненно. Слова Роша ее задели. Неужели Джон и правда убил Грама? Софи не хотела в это верить, но ведь все сходилось. Джон был ранен пулей в живот и с холодным оружием обращался отменно.

– Кайране обучен сражаться, но обучить воле и храбрости нельзя. – Синай сдал им карты. Софи развернула. На руках у нее оказалось аж три гигантских волка.

– Хотите сказать он трус? – Софи осторожно сходила.

– Кайране слаб не телом, но сердцем.

Синай отбился тремя зданиями. На одной из карт был изображен дом решений.

– Это то самое здание что стоит тут, в Сиршаллене? – поинтересовалась Софи.