Позднорожденные

Деревянный помост слегка накренился под ногами, и Софи испуганно вздрогнула.

– Не страшись. – улыбнулся Джон.

– Он…это неопасно?

– Нисколько. Я был здесь много раз. Ствол тут не так массивен и ветры могут слегка качать его. Это просто игры деревьев.

Софи заморгала не в силах сразу увидеть все вокруг.

Море листвы колыхалось под ее ногами, солнце слепило. Софи чуть не расплакалась поняв что в туманной дымке Сиршаллена не видела его целую неделю.

– Джон! – в восторге выдохнула она, повернулась и порывисто поцеловала его в щеку. – тут… невероятно!

Джон улыбнулся.

Софи подошла к краю, Джон не выпускал ее руку. Она глянула вниз и не увидела ничего кроме шумящих на ветру крон гигантских ясеней.

– Что это за место?

– Сторожевой пост. Когда-то тут дежурили защитники Сиршаллена, глядя в даль. Границы города раньше пролегали там. – Джон указал на другую сторону ясеня, скрытую стволом и листвой. – Там находится старый город. Пост этот впрочем был заброшен многие лета назад. Ясени так разрослись, что под их сенью стало невозможным что либо увидеть.

Софи посмотрела вокруг. Сколько хватало глаз было неспокойное море листвы. По небу плыли пушистые редкие облака, на ветвях перекликались птицы. Ветер ласкал лицо и Софи радостно подставила ему щеки. Здесь было так… ярко и свободно. Она, наконец, поняла, чего так не хватало ей в скрытом под деревьями Сиршаллене.

Этого.

Солнца, ветра, простора. Там внизу, во влажном тяжелом воздухе и клубящихся тенях было так сумрачно и даже мрачно, а здесь…

– Почти как дома. – сказала она и вдохнула свежий воздух полной грудью.

– Синай показал мне это место, когда я был еще мальчишкой. – Заговорил Джон. – Ничего примечательного, лишь урок про старый военный уклад. Но я… – Джон умолк. Софи посмотрела на него. Светлые волосы трепал ветер, колыхались полы куртки. Он стоял и смотрел вдаль, грустный и решительный. – Мне не найти слов, чтобы описать то, что я почувствовал, впервые оказавшись здесь. Увидев земли моего народа с такой высоты. Позже я поднимался на гору Харнир в садах Дош-кала-Хар, я забирался на каменные сторожевые башни старого Сиршаллена. Но все это было лишь тенью. Именно здесь я понял и принял свою судьбу. – Джон посмотрел вверх, чуть прищурился от яркого света. – Солнце над моим народом зашло давным-давно. И если уж против всех ожиданий мне дарована жизнь, я использую ее во благо эльфов. Так я решил.

Софи прикусила губу. Откровенность Джона подкупала, но она не могла забыть что «во благо эльфов» возможно означает и «людям во вред». И все же ей было очень приятно, что Джон делится с ней такими воспоминаниями. Что он привел ее сюда. Софи смотрела на него с нежностью, еще такого юного, но как всегда строго нахмуренного.

– Ты страшно серьезно к себе относишься, Джон. – Не смогла не заметить Софи. Он удивленно поглядел на нее. Задумался.

– Иначе я не могу. И ты бы не могла. С твоим сердцем, полным сострадания и доброты, ты не могла бы смотреть на страдания своего народа безразлично. Мое сердце с рождения полнится гневом от бессилия.

– И на что же ты злишься?

Джон ответил не сразу.

– Этот разговор приведет нас к тому, что я поклялся не обсуждать с госпожой моего сердца. – сказал он наконец. Он потянул Софи за руку ближе и нежно провел пальцами по щеке. – Как бы я хотел, чтобы ты родилась эльфийкой. Что бы не людская кровь текла по твоим жилам. Тогда я мог бы разделить с тобой эту боль.

Софи пораженно молчала. Она сама не понимала толи обижаться, то ли…

– Но я не эльфийка. – понуро сказала Софи. Да уж, родись она эльфийкой они с Джоном могли бы просто быть вместе, поженится, завести детишек… И быть вместе целую вечность. Софи хмыкнула. В голове не укладывалось.

– Да… Что еще раз подтверждает слова Эльтана. Я горестное осеннее дитя, и никогда мне не познать летнего зноя. Я лишь ловлю его последние сладкие и жалкие крохи, чтобы совсем скоро застыть в зимней стуже.

– О чем ты? Я не понимаю.

– В моем сердце ты и ты смертная. Для эльфа нет участи горше.

Софи изумленно подняла брови.

– Неужели? – слегка обиженно спросила она.

– Да. Ведь ты уйдешь, так скоро, так губительно скоро. А я останусь. И мое сердце до последнего моего вздоха будет изнывать от боли утраты.

Софи нервно сглотнула. Она думала об их с Джоном «разнице в возрасте», но всегда эти мысли касались ее самой. Как скоро она станет выглядеть как его мамочка? Как скоро он потеряет к ней интерес? Никогда она не думала о своей смертной жизни в таком ключе, что для Джона это может быть еще большей бедой чем для нее самой.

– Да брось. – притворно фыркнула Софи, хотя горло ее сдавило рыдание. – Ты останешься. Погорюешь немного. Потом встретишь какую-нибудь эльфийку, женишься, заведешь детишек. Ты забудешь меня и дело с концом. Какие еще последние вздохи, Джон. Время лечит, а у тебя его целая вечность.

Джон, к удивлению Софи не смутился, а улыбнулся и отрицательно покачал головой.

– Ты не знаешь.

– Чего я не знаю на этот раз? – Софи раздраженно отвернулась и снова поглядела вдаль.

– Как любят эльфы.

Софи сглотнула.

– И как же они любят?

Джон распахнул куртку, прижал Софи к себе спиной и накрыл ее плечи, пряча от ветра.

– Сильнее с каждым днем. – Джон тяжело вздохнул. – Счастье и страх в сердце эльфа всегда идут рука об руку. Потеряв, мы скорбим годами и столетиями и забыть не способны. Мы бессмертны и чувства в нас с годами лишь крепнут, тогда как в людях остывают. Наша память гораздо лучше человеческой, чем больше времени мы проводим вместе с близкими, тем сильнее любим. Быть может за тем, чтобы мы могли любить всю вечность.

Джон помолчал.

– И если эльф теряет дитя или супругу, с которыми прожил двести-триста лет…– Джон сглотнул. – Некоторые впадают в синар и никогда не просыпаются. Другие… – Джон умолк. – Страдания в душе так велики, что это сказывается на теле и разуме. Лишь самые стойкие могут смириться и снова жить. Но боль… она никогда не уходит. Она живет в сердце эльфа столько лет, сколько ему отмерила судьба.

Софи пораженно молчала.

– Джон, – тихо спросила она. – Откуда ты это знаешь? Ты ведь… ты же молод и ты ведь никого не терял? – Софи поняла что спрашивает это почти с испугом. Ей не хотелось чтобы Джон испытывал такие муки.

– Нет. Говорят, мне повезло, что я не успел узнать тех, кого потерял. Я же считаю, что у меня забирали задолго до моего рождения и это не менее горько. – сказал Джон озлобленно. Софи вспомнила, что Нилан сказал про сестру Джона. – Но другие, многие, теряли близких в войнах и их боль куда страшнее моей.

– Ты… ты про Синая? Ты мне говорил, что его сын…

– Сыновья. Они погибли в первой битве первой войны. Они были во Владрире, сопровождали первую супругу Эльтана и его сына.

Софи пораженно обернулась.

– У Эльтана была другая жена? И сын?

– Это было очень давно. – Сказал Джон словно нехотя.

– Расскажи. – бесхитростно попросила Софи.

– Зачем тебе знать? Эта повесть полна печали.

– Но мне хочется знать. Иначе… как я смогу понять?

Джон вздохнул, нахмурился, но все же заговорил:

– Для первой супруги Эльтана Владрир был родным градом. В пору, что после назвали Кровавым летом, она отправилась показать первенца своим владыкам. Единственное дитя Эльтана, мальчик, наследник Сиршаллена. Он был еще совсем мал. Люди пришли морем. Город осадили в одну ночь. Ни объявления войны, ни слов объяснений. Мой народ был не готов. Эльфы слишком долго относились к людям пренебрежительно, чтобы заметить, как сильны они стали. Осажденные не могли оправить гонцов в Сиршаллен или Сигайну, а вести в те времена доходили не скоро. Прежде чем эльфы смогли бы прийти на помощь, город пал. Всех защитников предали мечу, как и большую часть жителей. Немногих забрали в рабство, словно диковинных зверей. Город разграбили и предали огню. Синай был здесь, как и Эльтан. Когда они узнали, было уже поздно. Они не могли им помочь. Супруга Синая не вынесла утраты. Впала в синар и не проснулась. Очень скоро она угасла. Я уверен, Синай отдал бы все свои годы, о которых так мечтают смертные, чтобы погибнуть рядом с сыновьями на стенах Морского Града. Но они безвозвратно ушли, а он остался. Бессмертный и желающий умереть. – Джон хмуро поглядел в даль. – Но времени оплакивать потери не было. После падения Владрира, Эльтан повел эльфов на первую войну против людей.

Софи почувствовала как мурашки бегут по коже.

– Джон… это ужасно. Мне очень-очень жаль.

Джон мягко сжал ее ладонь и поцеловал руку.

– Ты добра и милосердна. Твое сочувствие искренне. Но… ты ведь понимаешь сколько людских жизней забрали Синай и Эльтан после? Они великие войны и они участвовали во многих битвах. Синай убивал людей не только ради защиты наших границ, но и из мести. Годы прошли, люди убившие его сыновей мертвы. Люди забыли войны, уже нет тех, кто оплакивал потери. Но у нас они все еще есть.

– Но ведь… ты сам сказал, люди участвовавшие в войнах давно умерли. Ведь уже некому мстить.

– Мною движет не месть. И Синай принял это. Он стал моим перстом не просто так, но смирив свою жестокость.

– Меня он помнится хотел застрелить. – осторожно напомнила Софи.

– Это другое. Я шахране Сиршаллена. Никто не должен был знать что я вышел в мир людей и тем более зачем.

– Он бы убил меня, да? – спросила Софи. – Если бы не ты…

Она повернулась и обняла Джона за талию, положив голову ему на плечо.

– Спасибо что спас меня.

– Ты благодаришь меня напрасно. Я не мог поступить иначе.

– Мог. Но не стал.

Несколько мгновений они стояли молча. Ветер шумел вокруг, шелестела листва. Софи грелась в объятиях Джона, стараясь выкинуть мысли о войне из головы. Почему Джон всегда говорит об этом? Насколько же это ему важно. Для Софи войны людей и эльфов были давнишней историей, а для него… Там погибла его сестра, его невестка и племянник… и если бы не люди, они все еще могли быть рядом с ним. Софи никогда не думала об этом. О том, что каждый эльф погибший в войне мог жить до сих пор и быть Джону другом, братом, перстом…

– Ты не можешь об этом не думать, да? – грустно спросила Софи. – Не можешь не злится на людей, которые уже давным-давно умерли.

– Я не злюсь на людей. Я лишь принимаю их всерьез, в отличии от большинства эльфов.

– Но я человек. Я тоже… Может какой-нибудь мой пращур отрубил голову твоей сестре, а ты…

Джон резко отстранился. Изумление было написано на его лице.

– Откуда ты знаешь?

Софи прикусила губу. Черт!

– Прости! Ох, ну кто меня вечно за язык тянет!

– Кто? – коротко спросил Джон.

– Эльтан. Он…упомянул в разговоре.

Джон хмуро глядел на нее.

– Упомянул? – неверяще проговорил Джон. – Что именно он сказал?

– Да я не помню точно…

– Ты сказала «отрубил голову». Он говорил тебе, как именно она умерла?

– Он…он сказал только это. Прости, Джон. Я не хотела…

– Не нужно. – Джон хмуро отстранился. – Это… то, что я не хочу обсуждать даже с тобой. Прошу, больше не заговаривай об этом.

– Извини… – Софи мучительно зажмурилась. Ну какая же она дурочка! Ведь Нилан предупреждал ее. И надо же было так глупо проговориться.

Джон хмуро посмотрел вокруг.

– Нам стоит вернутся. Тебя нужно обучить перед встречей с Кайране Меланой. Пойдем. – отрывисто приказал Джон и потянул ее ко входу на лестницу. Софи заупрямилась.

– Нет! Пожалуйста… Джон подожди. – Он остановился, строго глядя мимо Софи. – Я… я не хочу уходить отсюда так. Здесь так красиво. Пожалуйста, давай побудем еще немного.

Джон все еще напряженно глядел куда-то в сторону.

– Посмотри на меня. – попросила Софи. Он нехотя подчинился. – Я больше никогда не упомяну ее, если это так для тебя болезненно. Прошу, прости меня. Один раз между восходом и закатом, помнишь?

Джон смягчился. Кивнул.

– Ты часто тут бываешь? – попыталась сменить тему Софи.

– Не слишком в последние годы. – отозвался Джон. – Дела отнимают все мое время. Раньше я бывало сидел тут часами и глядел то на закат, то на звезды. В нынешнем Сиршаллене звезд не видно. Они меня… околдовывали.

– Обещай, что однажды мы посмотрим тут закат вместе. – Софи за руки притянула его ближе.

– Обещаю. – улыбнулся Джон.

– Клянись. – приказала Софи улыбаясь. – Эльфийской клятвой.

Джон усмехнулся.

– Желаешь, что бы я рассек руку?

– Что?

– Чтобы поклялся на крови?

– Нет. Можешь просто на словах. Мне этого хватит. – заверила Софи.

– Тогда клянусь, что сделаю все что в моей воле, чтобы ты увидела закат здесь вместе со мной. – торжественно пообещал Джон. Софи коротко поцеловала его в губы.

– Спасибо. – улыбнулась она. Ветер толкнул ее в спину и она прижалась к Джону. Он мечтательно улыбался, отводя от лица ее волосы, которые растрепались в жуткий беспорядок.

– Всегда я был здесь один, кроме самого первого раза. Тогда Синай был со мной. Но после… никогда. Я поднимался и Сиршаллен, который я знаю, исчезал. Я представлял что под сенью деревьев мир, который мне не суждено было увидеть. Мир где эльфы живут свободно и вольно. Где снова поют веселые песни не отравленные болью войн. И никогда и никому я не показывал это место, где я мечтал… Лишь тебе. Моей госпоже… Я знаю, что ты боишься. – Серьезно но нежно сказал Джон. – Что наши судьбы соединены лишь краткий миг. И что в наших жилах течет кровь разных народов. Но про себя… я все уже понял.

Софи затаила дыхание. Сердце гулко застучало в груди.

– София, моя госпожа,– торжественно произнес Джон. – Мое сердце – это сердце мальчишки. Сердце позднорожденного и слабого по меркам моего народа. Но какое бы ни было, оно твое. Я люблю тебя.

Софи поняла, что она не дышит. Джон стоял перед ней, юный и не по годам серьезный. Она смотрела в его серые с золотыми крапинками глаза, и не могла сказать ничего. Софи нервно сглотнула.

– Джон… – Она почувствовала как краснеет и поняла что от этого смущается еще больше.

– Я снова огорчил? – понурился Джон. Он в один миг ссутулился и нахмурился. – Я не должен был говорить этих слов. Я знаю, они пугают тебя и… среди эльфов они не слишком почтенны. Но у людей они в ходу… я подумал, что для тебя они будут понятнее, чем эльфийские.

Софи немного пришла в себя.

– Нет, я… я не… Джон, я поняла тебя так как нужно. Правда. Я не подумала ничего такого. Просто… – она собралась с силами. – Ты прав. Эти слова пугают меня. И я не могу сказать тебе в ответ того же. Не потому, что не хочу, но… я не хочу тебя обманывать, понимаешь? Я должна быть уверена, а… ты сам понимаешь, я знаю тебя всего ничего. И я… ты очень мне дорог. Я страшно в тебя влюблена. Но… но я не готова еще говорить тебе таких слов. Прости.

– Я и не жду от тебя таких слов. – нежно улыбнулся Джон. – Я вижу твои глаза. Я чувствую твою ласку… Большего ты не сможешь мне дать. Полюбить можно лишь узнав, а узнав… ты меня никогда не полюбишь. Ты видишь теперь каков я и что мной движет. Свою жизнь я отдам народу, но сердце… Пусть оно будет твоим, Софи. Даже если в твоем не найдется для меня взаимности. – Джон вдруг отогнул полу куртки и сделал жест, словно вынимал сердце из груди. Софи опешив смотрела на него. Джон взял ее руку и осторожно вложил в нее воображаемое сердце. – Даже если не сможешь полюбить, обещай беречь его. И я всегда буду знать что оно в сохранности. В моей недолгой жизни было не так много радостей, а любви и того меньше. Но я смог. – Джон гордо улыбнулся. – Я полюбил. И должен сказать об этом. Для меня это огромная радость, она освещает мои дни. Ты возьмешь его? – Джон лукаво держал ее руку и Софи на мгновение представила что там, в ее ладони действительно бьется горячее сердце Джона. Она медленно подняла ладошки к лицу и одним жестом забросила «сердце» себе в рот. Показательно сглотнула.

– Так я его не потеряю. – сказала она с робкой улыбкой. Джон глядел на нее пораженно, а потом искренне рассмеялся. Он притянул ее к себе, свободно и необычно властно для него, и поцеловал.

Когда они вернулись домой, Нилана уже не было. В столовой Софи как всегда ждал обед, а Джон снова ограничился чашкой чая.

– Я научу тебя как говорить с кайране Меланой. – серьезно начал Джон. – Во-первых, первое слово всегда за тем, кто старше, по возрасту или титулу. Она должна начать разговор. Она же выберет и язык.

– Угу. – кивнула Софи, зачерпывая ложкой суп. – Ой, а с Эльтаном я первая поздоровалась. Когда мы прилетели.

– Да… это сразу показало ему твою…неосведомленность. Прошу прости меня. Я не думал что мы встретим его так скоро.

Софи небрежно пожала плечами.

– Далее…– Джон задумался. – В разговоре быть может она упомянет меня. Она никогда не называет меня Джоном. Это имя… она считает не принадлежащим мне. Лишь моим прозвищем и не использует его. Тебе тоже не следует меня так называть в разговоре с ней.

– И как же тебя называть? – улыбнулась Софи.

– Шахране. Этого будет достаточно. И так даже…лучше. Ханти обычно не используют имя, титул более…официально и уважительно.

Ложка Софи на мгновение застыла. Ах, да, она ведь всего лишь ханти.

– И когда же я узнаю твое настоящее имя? – поинтересовалась Софи.

– Оно… не слишком благозвучно. Выбора не было, по традиции меня назвали в честь ярчайшей звезды на небосклоне в день моего рождения. Увы, это было оскорблением Эльтану.

– Почему?

Джон медленно повернул чашку на столе.

– Когда он родился, ярчайшей звездой была Элатанида, она была полярной и самой почитаемой. Но шли годы и из-за прецессии звезда Эльтана сдвинулась дальше от полюса. В день рождения Эльтана об этом не могли и подумать. Но между нашими рождениями прошли многие сотни лет. Меня назвали в честь звезды, которая вытеснила его звезду с небосклона. И мое имя… многие считают, что оно сулит беду. Не благозвучно и почти… зловеще на эльфийском.

– И ты мне его не скажешь? – уточнила Софи.

Джон улыбнулся.

– В твоих устах «Джон» мне куда милее.

– Но Нилан говорил что «Джон» оно…плебейское.

– Что плохого в том, чтобы быть одним из многих. Я такой и есть, не самый лучший эльф, сравним с обычными семьями, а никак не с семьей владыки Сиршаллена.

– Почему ты получился таким неказистым? Владычица курила, когда носила тебя? – усмехнулась Софи.

Джон через силу попытался улыбнутся.

– Есть вещи, в которых я не в силах тебе признаться. Вещи, которые мы не обсуждаем среди эльфов. Мое рождение одна из таких вещей. Меня не должно было быть. Владычица не хотела больше иметь детей. Горе от потери дочери ослепило ее. – Джон умолк и нахмурился. – Я расскажу тебе однажды. Горестную историю о своем рождении, которого никто не желал. Но не сегодня. Прости.

– Хорошо, – поспешила замять тему Софи. – Есть что-то что я не должна спрашивать у этой Меланы?

– Всегда называй ее Кайране Мелана. Ты недостаточно близка чтобы опускать титул.

– О! Ладно…

– Запретными темами для нее могут быть… личные темы. О ее браке, семье или супруге. Так же… о детях. У нее нет детей и это ее очень печалит. – Джон задумался. – Признаться это не так просто, упомнить все, что не следует говорить. Лучше пусть говорит она. В конце концов это она пригласила тебя.

– Еще бы знать зачем. – хмуро буркнула Софи.

– Ты должна надеть платье с моей звездой. Если она прислала подарок, то его так же следует надеть. Синай будет сопровождать тебя.

– Синай? – удивилась Софи. – А почему не Нилан?

– Нилан… не подходящая свита для встречи с кайране. Если тебя будет сопровождать он, это поставит ее в неловкое положение. При желании это можно счесть за оскорбление и именно так и сочтут. Я мог отправить Синая, великого и почитаемого мужа, а отправил презренного lin’yarr. Сама она так не подумает, но у нее тоже есть свита и персты… Не стоит допускать такой бестактности в ее отношении, даже если сама она очень ценит Нилана. Они были друзьями когда-то.

– Правда? – удивилась Софи.

– Да. – коротко ответил Джон и как-то воровато отвел глаза, от Софи это не укрылось.

– Только друзьями? – не смогла она сдержать любопытства. Джон непонимающе посмотрел на нее.

– Ты подумала.. что их связывали нежные чувства? – он усмехнулся. Словно она сказала уморительную шутку. – Нет, нисколько. Кайране Мелана предана Эльтану всей душой и всегда любила только его. Она была обещана ему еще до рождения, еще когда была в чреве матери.

– А если бы она родилась мальчиком? – усмехнулась Софи.

Джон сжал губы, на лицо набежала тень.

– Тогда… она стала бы супругом моей сестры. Сигайна второй город среди эльфийских, семьи наших и их владык давно хотели породниться.

Софи прикусила губу. Опять она ненароком упомянула сестру Джона. Он снова нахмурился. Софи не понимала почему именно ее упоминание для него так болезненно. Что такого было в этой сестре, что Джон так злится? Быть может это обстоятельства ее смерти, о которых Софи толком ничего не знала?

– Джон, а браки всегда устраивают так? Ну… до рождения она уже была обещана Эльтану. А если бы они друг другу не понравились?

Джон вымучено улыбнулся.

– У нас считается, что любовь это чувство что приходит со временем. Если ты достойный эльф, то любовь супруга лишь вопрос твоего усердия. Взращивай, лелей и обрети. Так считают эльфы. Но браки не всегда устраиваются так. Бывает по-разному. Просто дети владык обычно не столь вольны в выборе.

– А ты? – с отчетливым страхом спросила Софи. – Ты тоже обещан какой-нибудь принцессе из Макидара?

Джон усмехнулся.

– Нет. Я позднее дитя и для меня нет… ровни среди детей владык. Все они, кроме двух юношей, гораздо старше меня.

– Ясно. – сказала Софи и поняла что вздохнула с явственным облегчением. – Значит ты сможешь выбрать сам.

Джон нежно взял ее руку.

– Я уже выбрал. – сказал он и поцеловал ее пальцы.

Софи через силу улыбнулась. Ну да, выбрал. Смертную ханти.

– Что мне еще нужно знать про Кайране Мелану?

Джон задумчиво погладил ее пальцы.

– Она… очень добра и сердечна. Я не встречал никого самоотверженнее ее. Даже ко мне она всегда была очень добра, тогда как ее супруг всячески давал понять, что он меня презирает. Только в отношении меня она перечила Эльтану. Никогда больше Даже это имя – Джон – она не согласилась ко мне применять. Ты должна понять, для нее пойти против слова Эльтана… непомерный подвиг. Она… не знаю должен ли я рассказывать о таком, но… лучше рассказать, чтобы ты ненароком не обидела ее из-за незнания.

Джон потер глаза и заговорил.

– Эльтан должен был жениться на ней. Они были обещаны друг другу с ее рождения и она всегда знала это. Она говорила мне, что любила его всегда, с самого детства, еще не зная его самого. Она росла с мыслью, что ее нареченный – Эльтан Сиршаленский. – Джон вздохнул. – Но он назвал госпожой сердца другую. Свою первую жену. Шеланну из Владрира, Деву Волн – так ее называли. Говорили, что она была самой прекрасной эльфийкой, которую видел свет. Эльтан был пленен ею. Мелана была далеко не столь красива, а он всегда ценил красоту. Чтобы жениться, он должен был получить разрешения владык Сигайны и ее разрешение. Она должна была отпустить его, дать ему свободу от слова, сказанного владыками Сиршаллена. И… она безропотно его отпустила. Потому что желала ему счастья, даже в ущерб себе. Он женился на другой, а она на много веков стала Меланой Отвергнутой. Даже в наших летописях ее величали именно так.

Софи слушала и ей не верилось. Надо же, все это звучало как какая-то сказка о давнишних временах. А ведь… она завтра увидит ту самую Мелану.

– Но Эльтан все таки женился на ней после?

– Да. – Хмуро ответил Джон. – Он таки снизошел до нее однажды. – сказал он с отчетливой злобой. – Она носила траур по его семье сто лет. Когда он кончился, Эльтан предложил ей руку. Не знаю зачем. – фыркнул Джон. – Он унижает ее, все знают, что у него полно ханти. И детей их союз так и не принес, к ее безмерному горю. Но она все равно слепо почитает его как своего господина. Хотя он не стоит и волоса на ее голове.– Сказал Джон с чувством.

Софи отчетливо поняла, что ей совершенно не нравится то, как страстно Джон отзывается об этой Мелане.

– Ясно. – Прохладно сказала она и нахмурилась. – Ты, очевидно очень ее ценишь. – осторожно сказала она.

Джон умолк, словно и сам понял, как лично прозвучали его последние слова.

– Я… – Джон набрал в грудь воздуха. – Почитаю и ценю ее как мою родственницу и добрейшую эльфийку, которую встречал за всю свою жизнь.

– М… – Софи поглядела на его смущенный вид. – И все? – отважилась уточнить она.

Джон непонимающе поднял брови. Софи открыто посмотрела в его глаза.

– У тебя были к ней чувства? – спросила она.

Джон побледнел и спрятал глаза. Он мучительно зажмурился прежде чем заговорить.

– Это… это недопустимо. Немыслимо и позорно. И разумеется она никогда ни одним словом или жестом не относилась ко мне иначе, чем к названному брату.