скачать книгу бесплатно
Пф-ф-ф! Чего это он? Выполняет распоряжение Протея? Моя душа – что хочу, то и делаю. Но надо уточнить.
– Ответь честно, профессор, душу действительно никак не восстановить?
– «Считаю своим долгом сообщить: офицер Протей не просто так разозлился. Он переживает за вас, просто по-своему», – Эфия вздохнул. – «У дзе нет способа в полной мере вернуть потерянные части души. Есть искусственный протез, но он настоящей, живой душе в подмётки не годится. Мало того, душа не только является источником маны и проводником воли, она, в первую очередь, тонкий осязательный инструмент. Вспомните опыт с гребнем Энтинуса. Сжигать душу для получения энергии – крайне болезненный процесс. Обмороком не отделаетесь. От сильного болевого шока можно даже умереть».
– Хватит лекций. Я поняла. Обещаю не сжигать свою душу. По крайней мере, пока. Доволен? Учи, давай.
– «Ответ удовлетворительный».
Перед моими глазами появилось окно с магическим начертанием: очерченная кругом гексаграмма, в которую вписан рисунок дракона. Выглядит впечатляюще. Но не слишком ли сложный узор? Где в этом начертании формулы, знаки?
– Слушай, профессор!
– «Предвосхищая вопрос, попрошу вас увеличить изображение», – перебил меня железка.
Я что, слепая и не вижу? Н-да, всё плохо.
Увеличив изображение, я увидела: это не рисунок дракона, а мелким шрифтом написанный, неведомый мне магический шифр, бесчисленные строки которого без увеличения напоминают образ дракона. Ужас!
– Как ты предлагаешь мне выучить наизусть такую прорву текста?!
Да, леди Астра злится. Очень.
И ладно, когда текст написан на моём языке, учиться и запоминать – мне не привыкать, но эти закорючки… Язык дзе в таком количестве я не осилю!
– «Учить не обязательно, я способен вывести формулу заклинания на вашу сетчатку в любой момент».
– Разве я не должна досконально разбираться в выбранной специализации?
– «Всему своё время. Как ваш учитель, считаю наиболее полезной сейчас – тренировку по контролю нового заклинания. Начнём с того, что нарисуем формулу на каком-нибудь предмете».
– Зачем рисовать? Сам же только что сказал: «выведу на сетчатку».
– «Ты выбрала не самые простые чары».
О! Наконец-то железка на «ты» перешёл, а то мне не по себе уже от его любезностей. Меня, конечно, обучали светскому говору, манерам… Однако простое общение, без финтифлюшек мне ближе. Может, профессор прочёл мои мысли?
– «Применение данной магии без должного умения и контроля может навредить тебе, а процедура выращивания нового глаза взамен сожранного иномирьем – весьма неприятна».
Во время разговора я ходила туда-сюда вдоль зарослей бамбука. Хм, нужен предмет, на котором можно нарисовать печать. Хм!
Уже отточенным движением я махнула в сторону бамбука. Призванный за секунду до этого удлинённый скальпель (больше напоминающий в таком состоянии меч) срубил тонкий стебель. Остругав его немного, я получила некое подобие жезла с локоть длиной.
– Так сойдёт? – махнув несколько раз новым «оружием», спросила я у профессора.
– «Вполне. А теперь сосредоточь взгляд на кончике жезла».
Так я и поступила. Конец бамбука задымился.
– «Инициализация элемента огня. Структура – лазер».
Ух! Какое противное чувство.
На стебле бамбука медленно вырисовывалось очертание дракона. Маны эта магия потребляла немного, но я чувствовала, как душа стремительно нагревается. «Подковать блоху», да?
Когда символ был вычерчен, я была на грани обморока.
– А попроще нельзя? Если вот так нагреюсь до боя, то пользы от меня не будет.
Мои виски отбивают барабанную дробь.
– «Я обдумаю этот вопрос», – услужливо ответил компьютер.
Ненавижу артефакторику. Худшая ветвь магических искусств. Почему? Сами подумайте, жезл, созданный одним магом, может легко использовать другой. Обман и надувательство. Помните, как я сдавала экзамен в Академии? Да там каждый первый ученик просто принёс игрушку, созданную своим учителем.
Мне хочется колдовать самой, используя только свою волю и умение. С детства отвращали всякие «инструменты»… И вот мне подсовывают Эфию…
«Бижутерия» с Адропонии, конечно, посложнее будет. В неё не заложена мана. Нужно быть больше, чем просто куском мяса, чтобы пользоваться ангельскими побрякушками, но я всё равно воспринимаю такую помощь, как шпаргалку.
С другой стороны, Протей прав: всё знать невозможно, быть лучшим в каждой стезе не получится. Поэтому свою специализацию я освою на все сто… Нет, на двести процентов!
Пустить ману по полой трубке оказалось довольно просто. Мана вспыхнула, коснувшись начертания. На конце бамбуковой палочки загорелся маленький огонёк.
Хм, это всё? Я думала, будет сложнее.
Ударив по ближайшему стволу, я чуть не оглохла.
Чёрный огонёк пространственной магии жадно цапнул стебель бамбука. Полетели щепки, а треск… Громко, жуть!
Следующей моей целью стал каменный валун. Та же история: грохот, осколки и… Заклинание жрёт всё, к чему прикасается. Подчистую. Я не чувствую сопротивления.
Оно такое мощное?! А если им… Ну, того… Человека ударить? Страшно представить!
Хочу ещё попробовать!
– «Офицер Астра, я думаю…»
Поддавшись эйфории, я начала бегать и тыкать жезлом во всё, что попадалось на глаза. Огонёк кушал и рос, становясь всё сильней.
– «Офицер, хватит!»
Стоп! А если его в воду опустить? Какая стихия окажется сильнее? Подождите, железка ведь говорил: «Пространство – не стихия»…
О! Внутри чёрного огонька есть белая точка… Красивая…
– «Астра! Остановись! Немедленно!»
Он всё пылает и… А!
Осознав, что бамбуковая палочка догорает и заклинание почти коснулось моей кисти, я вышвырнула её куда подальше.
Взжух!
Пространственная аномалия пожрала всё в большом радиусе, а затем схлопнулась, оставив после себя воронку.
– Это… Я ведь чуть не умерла.
По спине побежали холодные капли. Страшно! Горло сдавил ужас.
– «Эх!» – недовольно вздохнул компьютер. – «Как считаете, офицер, что именно пошло не так?»
– Ну… Это… Чёрная дыра вышла из-под контроля?
– «Садитесь, офицер, два. Всегда контролируйте магию. Не заигрывайтесь, иначе погибнете».
Слова компьютера были метафорой, но я, пожалуй, действительно присяду. Уф! Надо отдышаться.
– «И да… Никто в здравом уме не станет учить неофита разворачивать черные дыры. Это был простой „безымянный карман“, собственное измерение, если угодно».
– Я офицер! – профессор говорит телепатией, а я отвечаю вслух.
После пережитого стресса мне просто необходимо слышать собственный голос.
– Надо же! Я чуть не погибла.
– «Похоже, офицер, ваше обучение пространству стоит отложить. Во избежание, так сказать».
– Хорошо, – я прикусила губу, дыхание смерти всё не отпускает.
Так, посижу чуток и вновь навещу Протея. Пусть хоть примерно подскажет, как вернуться в империю.
***
– Ещё раз, Хокори, прошу тебя, хватит упрямиться, прекрати плавать к людским берегам, – теряя терпение, сказал седьмой офицер.
Разговор проходил при закрытых дверях. Дзе не хотел, чтобы их ссору видел кто-либо из деревни. Это может породить ненужные слухи.
– Предлагаешь мне простить их, отец? – девушка-акула стояла, скрестив руки на груди.
Ни один из драконов-химер не посмел бы так смотреть на своего создателя: прямо в глаза и без толики страха. Хокори осталась сиротой, едва научившись ходить. Протей практически заменил ей отца, но служение Богу постоянно отвлекало его от родительских обязанностей, поэтому он не смог уделить акуле должного внимания.
Родители девушки погибли в сетях рыбаков. Так, по крайней мере, ей сказали. Это стало началом её вендетты.
– Я предлагаю тебе простить себя, для начала, – произнёс дзе.
Глядя на них со стороны, можно было бы предположить, что они кровные родственники: одна поза, одно выражение лица.
На слова отца акула на секунду потупила взгляд, но почти сразу вернула себе самообладание.
– Весь мир делится на хищников и их жертв. Если ты прощаешь людям то, что они делают с нами, то я – нет. Прости, отец. Ты не сможешь заставить меня отступить.
Протей зажмурился, с раздражением массируя пальцами глазные яблоки, а затем страдальчески взглянул на подопечную. Иногда у седьмого офицера просыпалось непреодолимое желание связать непоседу сильнейшим заклятьем, силой запретить Хокори партизанничать в водах империи, но это непедагогично.
Почему всё происходит именно так? Протей фактически замкомандира проповеднического отряда. Порой он участвует в заседаниях, на которых решаются судьбы миллиардов людей, а сейчас, смотря в глаза двадцатилетней девчонки, увенчанные нахмуренными бровками, не может выдавить и слова.
По-своему Хокори была права, однако Протей не мог ей позволить делать, что вздумается. Вопрос только в том «Как?». Неужто он слишком избаловал эту акулу?
В очередной раз вздохнув, дзе уселся за стол. С характерным звуком открыв банку пива, седьмой офицер сделал несколько больших глотков.
– Давай начистоту, – сказав это, Протей предложил приёмной дочери сесть напротив.
Хокори приняла предложение, не снимая маски уверенности, за которой прятала злость.
– Девочка моя, поверь, меня беспокоит народ акули?н столь же сильно, как и тебя, однако я связан долгом, обязательствами, – от спокойного, размеренного голоса Протея сердце Хокори поплыло подобно шоколаду, тающему на солнце.
Где-то в душе девушка ругала себя за податливость этим глазам, в коих отражалась глубина вселенной, но ничего не могла с собой поделать. Иногда можно повлиять на сознание, не прибегая к чарам. Магией чувств.
– Помимо стремлений и свершений, есть их последствия. У меня достаточно сил, дабы щелчком пальцев обратить весь полуостров людей в выжженную пустошь, но я недостаточно силен, чтобы победить последствия. Пойми, я не готов потерять всех вас, не готов преподнести всю расу драконов-акул в жертву пламени моего гнева.
Дзе откинулся на спинку стула, зубами достал из пачки сигарету, закурил. Девушка не знала, куда деть глаза. Чувства бурлили в ней, противореча одно другому. Несколько минут стояла оглушающая тишина, пока Хокори не прокусила губу. Острые треугольные зубы пробили драконью кожу. По подбородку девушки поползли струйки крови.
– Прости за всё. Мне правда не стоило мешать кровникам своим присутствием, – тяжело дыша, акула встала и сплюнула в руку выпавший зуб.
Услышав эти слова, Протей нахмурился. История знакомая: Хокори делает очередной рейд на территорию людей, её отчитывают, после чего акула в слезах убегает из деревни.
Со стороны всё выглядит просто и по-детски. На самом же деле ситуация – хуже не придумаешь. Дети-бунтари обычно сами возвращаются, когда иссякает их запал, но не эта акула. Её приходилось искать с помощью орбитальных спутников и силой возвращать обратно.
Протей винил во всём себя: Хокори переняла от него чувство ответственности, граничащее с сумасшествием.
Всё началось ещё в детстве. Девушка была популярна среди юных акул за свой сильный, открытый характер. Она была первой в списке на роль главной жрицы, пока не совершила то, за что племя до сих пор не может её простить.
Седьмому офицеру пришлось в срочном порядке сделать жрицей младшую сестру Хокори. Так, сердобольная и послушная Хомарико, ведомая волей Протея, смягчила приговор, предотвратив изгнание.
На спине девушки с той поры зияют шрамы, оставленные кнутом. Даже жрица не может смягчить наказание слишком сильно.
Сейчас Хокори – одиночка, мало общающаяся с соплеменниками. Единственное, что держит акулу в деревне – привязанность к отцу. Несмотря на влияние Протея, отношение сородичей к девушке до сих пор, мягко говоря, скверное.
Нельзя сказать, что юная акула не заслужила подобного обращения. Её бунтарский характер сыграл с ней злую шутку. Считая себя обузой, приносящей лишь вред, девушка старалась самоустраняться.
В омуте злобы и ненависти, испепеляемая взглядами других акули?н, Хокори смогла найти приют лишь в доброй душе Протея. Зная это, седьмой офицер не мог на неё давить, всё надо было сделать мягко.
Если акула потеряет последний луч добра в этом мире – наверняка наложит на себя руки. Такой исход – худший из всех. Хокори – лучший экземпляр. Лучший баланс крови дракона, акулы и человека, именно в ней седьмой офицер видел родоначальницу идеальной расы, что в будущем, возможно, превзойдёт даже дзе. Протей жалел, что девушка не похожа характером на свою сестру, послушную Хомарико.
