Нищий

скачать книгу бесплатно

– Я постараюсь ударить его как можно сильнее!

– А вы знаете, как это, сильнее? Встаньте в строй. У вас уже отняли саблю и нахлопали ею по попе.

Курсанты расхохотались, а я продолжил:

– Вы должны уметь одним ударом сломать ему руку или ногу, вырвать кадык или выбить глаз – тогда у него больше не возникнет мысль напасть на боевого офицера или просто благородного дворянина! Этому я и буду вас учить. Разбейтесь на пары, я вам буду показывать, что делать. Вы, идите сюда! – показал я на второго буяна. – Вы встанете в пару со мной. Итак, господа, начнем с самого простого…

Первый день занятий прошел нормально. Ланкаста время от времени выходил из своего кабинета, наблюдал за тем, как идет урок, удовлетворенно кивал и снова исчезал. Я видел, что ему нравилось, как все проходит. Наконец настало время обеда, и я с удовольствием заглотил свою порцию супа, каши с мясом, взял у повара еще добавки и сел на место. Курсанты с уважением поглядывали на меня, и лишь униженный мной хулиган злобно сверкал в мою сторону глазами и что-то шептал своим прихлебателям. Впрочем, тихонько, чтобы я не слышал. Это уже было достижением.

После обеда ребята занялись фехтованием под руководством Ланкасты, а я был на время предоставлен самому себе, пока фехтовальщик не оставил курсантов выполнять упражнения под надзором одного из учеников и не позвал меня за собой.

– Пошли, будем учить тебя благородному делу, а не выкалыванию глаз разбойникам, – весело усмехнулся Ланкаста и подмигнул мне.

Мы прошли в зимний зал, где в стойках стояли отполированные палки, изображавшие мечи, Ланкаста велел выбрать мне одну из них, подходящую по размеру:

– Попробуй несколько разной длины – ты высокий, тебе нужен меч соответствующей длины. Пробуй. Какой ляжет тебе в руку – тот тебе и будет родным. Потом ты уже будешь знать, какой длины меч тебе нужен. Итак, ты выбрал. Приступим к базовым упражнениям…

Так потянулись дни, недели. Днем я тренировал курсантов, тренировался сам, вечером обучался у матушки Марасы составлять лечебные мази, воздействовать на растения в огородике, чтобы они росли пышно и не хирели, а ночью – «охотился».

Скоро пошли слухи, что в канализационных тоннелях под городом завелось чудовище, ядовитый паук или скорпион, который убивает своим жалом всех, кто туда заходит. Это мне сообщила тетушка Мараса, вернувшись с базара. У меня был выходной, и я наслаждался покоем и ничегонеделаньем перед ночной вылазкой, когда она подняла меня криками:

– Викор, сынок, иди обедать! Иди, иди, на голодный желудок не спи! Ты и так худющий – так и девушки не полюбят! Иди скорее! Смотри, чего я принесла: свежих огурцов, грудинки! Иди пообедай – супчик еще утрешний есть! А я чего тебе расскажу – ты просто упадешь! Ну, я в смысле, интересно, – смущенно добавила она, вспомнив, видимо, про мою больную ногу.

Я, кряхтя и ругаясь, потащился вниз – есть не больно хотелось, но и расстраивать сердобольную хозяйку тоже не было желания. И вообще солдатский принцип: «Можешь чего-то пожрать – жри. Завтра, может, и не придется. Можешь поспать – спи. Завтра и поспать не дадут…»

Скоро я ел суп со щавелем и заедал его бутербродами со свежей копченой грудинкой – тетушка покупала ее у какого-то своего знакомого торговца с большой скидкой, и по-настоящему копченое мясо было очень вкусно, в отличие от земной грудинки, мазанной «Жидким дымом».

– Ты представляешь, что рассказывают? В тоннелях под городом завелся какой-то оборотень! Выглядит как паук, бросается на всех, кто туда спускается! Втыкает жало – у него на хвосте есть такое, народа уже поубивал – ужасть!

Я с трудом прожевал вставшее в горле мясо, откашлялся и спросил:

– Тетушка, а откуда знают, как оборотень выглядит-то, если он всех убивает? Кто туда спускался?

– Хм… м-да, правда. А как узнали? Ну, узнали как-то, люди же на базаре врать не будут! Говорят, выглядит как седой старик, а вместо руки – жало! Ты чего раскашлялся? Не в то горло попало? На-ка, запей вот квасом – я сегодня из погребца достала, холодный только. Смотри, горло простудишь – опять буду тебя мазать той мазью! Ты не простыл случаем? Дело-то к осени, скоро дожди зарядят, а ты все окно не закрываешь – вот и простужаешься!

Я запил квасом – аппетит у меня пропал совершенно. Кто видел? Ведь просто так ничего не бывает, и базарные разговоры тоже! Кто видел? Ведь никого не оставлял в живых! Нет, а что хотел, бродить в городе по улицам, и чтобы никто не увидал? Нехорошо. Ох как нехорошо… Надо завязывать с охотой на какое-то время. Так. Надо было переключаться на что-то другое. Карта тоннелей у меня уже в голове – хватит по ним шариться, пора подумать, как денег заполучить.

– Спасибо, тетушка! Пойду жирок набирать – спать буду. – Я поднялся и поковылял к лестнице.

– Погодь ты, я тебе самое интересное-то не рассказала! Говорят, это какой-то нищий по тоннелю бродит! Его убить хотели, а он колдуном стал и теперь под городом ходит, в паука обращается и бегает! Седой его звать!

– Интересная история, – проговорил я деревянным голосом, надеясь, что не побледнел, – пойду посплю. Тетушка, не поднимайте меня, ладно? Отосплюсь хоть.

– Ладно, сынок, иди, иди… я тихо буду ходить, спи. Замучил тебя этот Ланкаста – то ты с этими богатенькими скачешь, то с Ланкастой дерешься – вон в синяках весь! Мне соседка рассказывала, как вы там с ним палками машете. Спи, спи давай. Все, молчу.

Поднявшись к себе, я посчитал свои запасы денег: за время своей охоты я собрал тысячу сто золотых, но этого было мало. Если я хотел получить новую ногу. Бандитов в тоннелях я теперь вряд ли увижу, придется переключаться на богачей. Итак, задача: мне надо проникнуть в дом зажиточного человека, взять то, что мне надо, и уйти незамеченным – и это с моей-то больной ногой. Вот чертовщина…

Убивать неизвестных мне людей в их собственном доме – тоже не хочется. Ладно там бандитов – а так просто войти и убить незнакомого человека… Ну а зачем убивать? Ты же можешь просто выключить. А уж проникать в помещения тебя тем более учили.

Итак, что я имею? Имею наличие отсутствия источника финансов. Что должен сделать? Найти новый источник. Кроме как у богачей – взять неоткуда. Тоннели проходят под многими усадьбами знати, выходы есть во дворах – стоит только поднять решетку. В нескольких домах видел выход, ведущий куда-то в сарай. Наверное, их предки не такие уж и благородные были, почудили… Если там выйти, проникнуть в дом… и что? Класть всех? Как найти ценности и деньги? А коли найду ценности – куда их сбыть? Мигом засвечусь… Вот хрень какая! Что же делать?

Давай рассуждать: грабил бандитов в тоннелях – их теперь нет, спрятались и не заходят. Проникать в дома богачей очень опасно, и не факт, что будет куш. Где еще есть деньги? Кстати, десять тысяч – крупная сумма, весить будет килограммов… хм-м-м… много… в банке-то я хранить не могу! Вексель тоже не могу получить за сданные деньги. И как это вообще выглядело бы? Я сдаю денег столько, сколько нищий тип вроде меня за всю жизнь не зарабатывает, – подозрительно. Так-так, что делать? Думай, Витя, думай!

Интересно, а есть тут тотализатор? Ну, если и есть – ты что, поставишь деньги? А если продуешь все? Тотализатор… А есть ли тут бои без правил? Я бы мог там попробовать, выйти на ринг, а почему нет? А потому, что можно засветиться – там еще прекрасно помнят Седого. Нельзя. Думай, думай…

Да, блин, кроме грабежа домов богачей, ничего в голову не идет! Ну что они против меня сделают? Если без оружия – ничего. А вот если там окажется опытный охранник с мечом… Да, я с Ланкастой добился больших успехов, по крайней мере фехтую на уровне середнячка, но против опытного фехтовальщика – ноль. Мне еще работать и работать над собой, да и моя нога не позволяет шибко распрыгаться, а у фехтовальщика ноги – это очень немаловажно. Вернее, очень важно. Итак, сегодня ночью пробный выход на «дело», а там видно будет. Надо отоспаться пока что…

Я заставил себя успокоиться и заснуть.

В тоннеле было, как обычно, темно и тихо… Я старался не шаркать ногой, перемещаясь очень, очень осторожно. Внезапно впереди, в клетушке для отстоя ассенизаторов, я почувствовал чье-то присутствие. Я не знаю, как это понял, – как будто что-то кольнуло меня, осенило – один человек ждет, затаив дыхание. Я остановился, прислушался, ничего не было слышно. Видел я в подземелье неплохо. За месяцы блужданий у меня развилось какое-то шестое чувство – я видел в темноте. Не очень хорошо, неярко и без цветов, но видел. Это напоминало обзор через прицел ночного видения. Раньше у себя я такого не наблюдал. Я стал замечать это умение только тогда, когда проходил по тоннелям более двух месяцев. Ночное видение сильно помогало мне в моей охоте: я видел бандитов, а они меня нет.

Я тихо двинулся дальше, взяв в обе руки свою палку и ожидая любой неприятности, и она не заставила себя ждать: из-за угла вылетел здоровенный детина с тесаком, рассек воздух возле моего плеча, едва не перерубив его пополам. Я уклонился и сделал выпад стилетом, вонзив его в грудь нападавшего, тот мягко опустился на грязный пол, умерев еще на ногах. Обыскав, я взял его вещи, бумагу и пошел дальше. Проскочил под люком канализации, из которого падал тусклый свет лун, и ушел вверх по овальному ходу.

Произошедшее мне сильно не понравилось. Каким образом этот человек узнал, что я тут буду проходить? Или они наставили по всем тоннелям охотников за «призраком»? Давай делать выводы, сказал я сам себе. Допустим, ты глава бандитской организации – что бы ты сделал, если бы в тоннелях стали пропадать люди? Первое дело – поставить наблюдателей у входов под землю и смотреть, кто влезает. Узнать меня невозможно – да, но только в лицо! А походка, а моя трость! Ой, черт… нехорошо. Последняя вылазка сегодня. Надо что-то другое придумывать или же взять сегодня куш и залечь на дно – надолго, месяца на два-три.

Как еще могут меня взять? Поставить наблюдателей в клетушках ассенизаторов – ведь когда-то я все равно буду проходить там! Почему один был? Логично было бы двух-трех поставить – я же все-таки злобный призрак-паук. Непонятно.

Может, просто раздолбайство? Чего я им приписываю великий ум… Однако осмелился же этот человек напасть на меня в одиночку… Что, если у них уже какие-то подозрения были? Тогда можно бы и выследить меня. Но… выследить меня можно лишь тогда, когда я спускаюсь в тоннели, – то есть поняли, что я спустился, потом поставили шпионов у выходов и прошли за мной до дома. Упс! Это хреново. Значит, надо полагать, у каждого выхода есть по наблюдателю. Тут так: или я найду входы и выходы в систему канализации где-то еще – не те, которые всем известны, – или мне придется не спускаться под землю длительное время. Как это они еще не догадались с арбалетами встать – очень светит получить болт в брюхо…

С такими жизнеутверждающими мыслями я добрался до нужной точки: лесенка поднималась к потолку – я тут уже был – и выводила в угольный сарай какого-то огромного поместья. Он не закрывался, из него можно было свободно попасть на территорию вокруг дома.

Я тихо двинулся от сарая по темной площадке – вдруг неожиданно скользнули две тени, одна вцепилась в руку, другая прихватила за ногу, – собаки! Без лая, без рычания, молча, как акулы, – специально тренированные собаки-убийцы. От дикой боли в больной ноге помутилось в голове… Короткий удар клинком – собака задергалась в судорогах и умерла, еще удар – вторая разжала зубы и свалилась, отпустив руку.

Полежал, чтобы отойти от потрясения и боли, привстал, ощупал места укусов. Главное – кости целы. Синячины будут жуткие, но я и не хожу голым, прикрою рубахой да штанами – никто и не увидит. Подумал, затем, кряхтя и кривясь от боли в ноге, оттащил собак в сарай и кинул за кучу угля. Передохнул минут пять, подумал: если выпущены собаки, то вряд ли будут охранники, патрулирующие территорию. По крайней мере, можно надеяться на это.

Вышел на площадку возле дома. Палка с клинком в руках, тихо крадусь… Это большой дом, с цветными мозаичными окнами, некоторые из них открыты для проветривания – только затянуты сеткой от комаров и москитов, чем-то вроде марли. Вот и моя дорога. Аккуратно прорезал марлю, втянул себя в окно и мягко упал на пол – все тихо. Где я? Кухня. Тут сейчас никого, но скоро появятся повара готовить завтрак. Конечно, глупо лезть в дом без разведки – но тут или пан или пропал. Но и пропадать я не собираюсь – моя подготовка предполагала проникновения и в командные пункты врага, а не то что в какой-то жилой дом. После месяцев занятий в школе мышцы мои укрепились, волей-неволей мое тело приобрело хорошую физическую форму – вот если бы не нога…

Двинулся вдоль стены, старательно наступая на паркетины мягкой подошвой сапога, всей плоскостью ступни, чтобы не скрипело. Темный холл-гостиная. Везде стоят вазы, столы, стулья… лестница ведет вверх.

Рассуждаю. Где могут храниться ценности? В спальне хозяйки. Я не знаю, спят они с хозяином дома вместе или нет, но где хозяйка, там и ее драгоценности. Хозяин знает, где лежат деньги. Итак, ищу хозяина, он говорит, где хранит деньги, – я ухожу. Или не ухожу, если он заорет. А вдруг? Неужто решусь его убить? Да. Если придется, да. А чем тогда я отличаюсь от бандитов, которых сам же убивал? Ничем. Долой морализаторство – мне нужны деньги, и я их возьму.

Поднимаюсь по лестнице… вдруг – какое-то нехорошее чувство: как будто красный всполох впереди, посреди паркетного пола – красное сияние в виде круга на полу. Магическая ловушка? Скорее всего, да. Осторожно обхожу ее по стенке, едва не касаясь границы. Я не хочу знать, что она делает, – вряд ли подарит мне ласки гурии – и двигаюсь дальше. Еще ловушка – зеленое свечение, – обошел. Коридор завернул налево – стоп! Посмотрел вниз: как будто лазерные лучи выходят из одной стены и входят в противоположную. Осторожно перешагнул их, как проволоку растяжки – кстати, похоже, – и дальше… дальше…

Коридор вывел к двум высоким дверям. Вероятно, спальня хозяйки и спальня хозяина. В какую войти? Правая? Левая? Правая? Левая? Правая! Потянул дверь, она без скрипа, тихо, как по смазанным петлям, распахнулась.

Вошел, прикрыл за собой, огляделся. Большая кровать, на ней спит высокий темноволосый мужчина с пухлыми губами на высокомерном полном лице. Тихо подхожу к нему, потом беру полотенце, лежащее возле блестящего тазика для умывания (золоченый, что ли?), брошенный носок… подхожу еще ближе и аккуратно кладу руку ему на сонную артерию, зажимаю ее – человек бьется, пытаясь освободиться, потом замирает, потеряв сознание. Заталкиваю ему носок в рот, связываю руки сзади так, чтобы не мог ими пошевелить, сажусь на постель и жду. Через несколько минут его глаза открываются, он с ужасом дергается, пытается крикнуть, но крик застревает в кляпе. Его глаза вращаются, тело пытается принять вертикальное положение, но я толкаю его в грудь, и человек падает назад.

– Лежи и не двигайся! Если будешь вести себя правильно, с тобой ничего не случится. Ты понял? Если понял, кивни.

Человек кивнул, все еще с ужасом глядя на меня, – еще бы, перед тем как идти в дом, я вымазал все лицо угольной пылью так, что оно было похоже на маску демона, только глаза блестели в темноте. Шрам и нижнюю половину лица я прикрыл полотенцем – может, и не разглядит в темноте, но кто знает? – на всякий случай. Убивать мне его сильно не хотелось – одно дело взять деньги, которые мне нужнее, чем ему, и вряд ли у него последние, и совсем другое – лишить за них жизни. Если в борьбе с бандитами я был кем-то вроде санитара леса, прореживая грядки и удаляя сорняки, то тут другой случай.

– Сейчас я сниму с тебя повязку с кляпом, ты получишь возможность говорить, но первый же твой крик будет твоей смертью – ты это понимаешь?

Человек опять кивнул.

– Снимаю. Смотри сюда: клинок у твоего горла. Один крик – и ты труп.

Я развязал полотенце, вынул у него изо рта носок, мужчина глубоко вздохнул:

– Что хотите? Я отдам вам деньги – вы сохраните мне жизнь?

– Клянусь, заберу деньги и ценности и уйду. Вас свяжу – утром слуги развяжут. Будете разумным, не пострадаете. Вы меня хорошо поняли?

– Я вас понял. Отдам. Только вот сможете ли после этого выжить – это вопрос. Вы хоть знаете, к кому залезли? Я канцлер Амассадор! Вы понимаете, что, после того как вы уйдете отсюда с деньгами, вас будет разыскивать вся Тайная стража, все службы империи?

– Вы предлагаете вас убить? Чтобы скрыть следы? – усмехнулся я и посмотрел на лежащего.

Тот поперхнулся и сказал:

– Что за глупости! Я предлагаю вам просто уйти, и тогда, возможно, я забуду о вашем визите! Сейчас вы уйдете, как и пришли, и этот инцидент будет исчерпан.

– Да вы меня за дурака считаете! С деньгами я еще могу выбраться, а вот без денег – нет. Вы все равно будете меня искать, зачем мне тогда уходить пустым? Где деньги и ценности? Не тяните время. Амассадор, если вы не начнете вести себя правильно, я буду очень зол и могу со зла сильно повредить ваше здоровье. Что для вас эти гроши? Еще наворуете!

– Ладно. Я понял. Могу встать?

– Одну минуту, я завяжу вам глаза. Есть – поднимайтесь!

Я завязал ему глаза полотенцем, канцлер встал с моей помощью – руки я все равно оставил связанными – и сделал шаг к двери.

– Сейчас я сниму повязку – не оглядываться, идти только вперед. Оглянетесь – я воткну нож вам в почку. Вы поняли?

– Понял, снимайте. Идите за мной.

Канцлер подошел к двери, дождался, когда я ее открою, и пошел по коридору, смотря только вперед. Подошел к красному свечению на полу и хотел наступить на него – я остановил и толкнул к стене, заставив обойти сбоку.

– Так вы маг? Нужно было догадаться, раз вы прошли амулеты оповещения.

– А что за амулеты?

– Вы не знаете? Странно… Если наступить на них, загорается свет, звенит колокол, сбегаются слуги и охранники. Ну вот, пришли – мой кабинет. Тайник вот там, за книжной полкой. Надо толкнуть третью книгу на второй полке, и откроется ниша.

Я проделал все, как он сказал, полка развернулась, и моим глазам предстала квадратная ниша с уложенными в ней мешочками.

– Встаньте лицом к стене и не поворачивайтесь – я очень быстро могу воткнуть нож вам в затылок, вы даже чихнуть не успеете, вы это понимаете?

– Чего же не понимать-то, – усмехнулся канцлер. Видно было, что он уже успокоился. – Если бы вы хотели меня убить, лицо бы не прятали. Я не буду стараться посмотреть на вас, не беспокойтесь. Берите деньги и уходите.

Я протянул руку к мешочкам, вдруг… меня что-то остановило – от стенок ниши исходило слабое зеленое свечение. Я подумал и кинул подушечку, снятую с кресла рядом с полкой. Внезапно подушка разорвалась в клочья от невидимого удара – ловушка! Там стояло защитное заклинание.

– Канцлер, ну мне что, убить вас? Какого хрена вы про ловушку не сказали?

– Интересно! Может, мне вас еще в попу расцеловать за то, что вы меня грабите? Попытка не удалась – берите, чего уж теперь. Больше там защиты нет.

Я пошевелил мешочки палкой – правда нет. Потом подумал – завязал глаза и заткнул уши канцлеру, воспользовавшись подушками с остальных кресел и дивана. Мне надоело волочить ногу без помощи палки, а я не хотел, чтобы канцлер знал, что его ограбил хромой, – верный способ попасть на виселицу.

Я разворачивал и смотрел содержимое мешочков – там были золотые монеты. Я их укладывал в котомку, и она стала страшно тяжелой. Часть мешков рассовал по карманам – потяжелел, как грузовик. Попался довольно легкий мешочек, заглянул – неограненные камни, красненькие какие-то – сунул в карман. Все, больше унести не смогу. Хотя в нише оставалось еще много мешочков, да это бы унести. Подошел к канцлеру ударил его кулаком по голове так, что тот свалился на пол. Связал его ноги. Пришлось для этого сорвать скатерть со стола и разорвать на полосы – вернее, разрезать клинком, очень уж плотная оказалась ткань.

Наконец я справился и пошел в обратный путь. Вокруг все еще было тихо, только где-то далеко что-то звякнуло и загремело – дом начал просыпаться. Скорее, скорее! Я заковылял через двор, рванул дверь угольного сарая и… с трудом уклонился от свистнувшей сабли.

– Вот ты где, сука! Так я и знал, что ты сюда вернешься!

Передо мной стоял охранник, в кольчуге, с саблей в руках, и намеревался снести мне голову во благо хозяина.

– То-то я смотрю, собак нет! Гляжу: дверь сарая приоткрыта – точно, тут лежат! Сдавайся, и, может, тебе сохранят жизнь!

– Знаешь, я уже раньше это слышал, – угрюмо прокомментировал я. – Ответ – нет!

Я взял палку в руки, вырвал стилет и принял бой.

Охранник бился умело, но совсем не так, как Ланкаста – тот бы меня уже зарубил. Я отбивал удары, принимая их на лезвие стилета, одновременно, другой рукой, нанося удары палкой по ногам противника. Он уже дважды вздрогнул и застонал, получив по колену и лодыжке клюшкой, потом я сделал отбив сабли палкой круговым движением и в образовавшийся прогал метнул стилет. Тот воткнулся в грудь охраннику, пробив кольчугу и войдя в самое сердце, – он пошатнулся и упал. Кольчуга не выдержала удара острого, как шило, клинка. Я бессильно опустился на деревянный ящик рядом с кучей угля и перевел дыхание – вот это засада так засада! Чудом выстоял! Чуть бы ему умения побольше, и сообрази он, что я догнать его не смогу, – и кранты. Мне еще и котомка тяжеленная мешала… Хорошо, что он оказался бестолковым, решил сам славы нажить или материального поощрения – вот и лег рядом с трупами собак. Я не хотел его убивать, но если стоит выбор: мне умереть или ему – пусть лучше он. У меня тут хоть какая-то цель появилась, еще пожить хочется… прости, охранник.

Я вынул клинок, обтер о труп и, подняв решетку в углу сарая, стал спускаться вниз. Вверху все было тихо, оставалось дойти до дома. Просто так – взять и дойти, зная, что у выходов может быть по наблюдателю. Ну и что делать? Идти надо. И я пошел…

Глава 4

Напрягшись, я поднял решетку водостока, выглянул, осмотрелся и вылез из колодца, помогая себе палкой. Было темно, и только на горизонте начинало разгораться свечение нового дня. Обе луны уже ушли с неба, и лишь моим странным зрением можно было разглядеть мостовую, стены домов и канавы при дороге. Я выбрал выход подальше от моего дома в расчете, что ближние выходы заблокированы, а дальние могли и пропустить.

Я тихо поковылял по дороге, опираясь на палку, внимательно прислушиваясь и осматриваясь. Первые пятьсот метров дались мне легко, никого не было, никто не шуршал и не сопел мне в спину… но мне все время казалось, что чей-то взгляд сверлит и сверлит мою шею. Это чувство опасности никогда не подводило меня и на Земле – не раз после его появления из «зеленки» летела пуля снайпера или ракета из гранатомета.

За мной определенно следили. Вопрос состоял в том, сколько их было и как они могли замаскироваться, что я их не видел. Я был уверен, что ни один человек не сможет подойти ко мне, чтобы я его не услышал. Но ведь подошли? Когда пришлось «пообщаться» с Якорем, подкрались ведь? Так это был и не человек… Как я понял из разговоров – еще с Катуном, – эльфы обладали способностью невероятно ловко маскироваться и скрадывать добычу. В тот раз ко мне подкрался эльф, но ведь тогда я был не в форме – еще не совсем восстановился после ранений и болезни. Теперь я совсем другой – моя реакция стала прежней, после занятий фехтованием и рукопашным боем, и я был на пике физической формы… для инвалида, конечно.

Оглядевшись, я не увидел ничего подозрительного и пошел дальше, прижимаясь к стенам. Боковым зрением вдруг заметил: воздух как будто колеблется рядом со мной, переливается, ну как над асфальтом в жаркий июльский день, только послабее. Вот есть такое переливчатое пятно – и все. А в остальном будто бы ничего не изменилось: дорога стелется под ногами, булыжники, нечистоты, выброшенные на мостовую, – город спит.

Я повернул вправо, к пустырю, подошел к большому камню у стоящей в стороне огромной ветлы, снял с плеч тяжеленный «рюкзак» – хорошо, что я сделал очень крепкую сумку с лямками, груза в ней не меньше двадцати килограммов – и присел… Растер больную ногу и вытянул ее вперед, полуприкрыв глаза… Мой взгляд под приспущенными веками стал блуждать вправо-влево, и я заметил, что появилось еще одно мерцающее пятно, затем они стали приближаться ко мне с двух сторон. Я был расслаблен, только поправил на коленях свою клюку…

Пятна уже приблизились на расстояние шага… рывок – выпад клинком! Кто-то застонал, пятно замерцало на дороге и что-то забулькало. Бросок стилета – рукоятка как будто зависла над землей, потом опустилась на высоту сантиметров около тридцати и остановилась.

Я прислушался – ничего не было слышно. Подошел к странным пятнам, потрогал рукой – рука уперлась во что-то теплое. Потянул – в руке осталось какое-то одеяние, а под ним труп мужчины, зажавшего живот. Классический удар – в солнечное сплетение. Случайность, конечно, но метил я именно туда: вывел примерный овал и ударил именно туда, куда хотел. Мгновенная смерть. Те-е-ек-с, смотрим второго: стилет в груди – сердце. Молодец, Витька! Не забыл еще умения…

А вот плащики у них интересные. Рассказывал мне Катун про такие: это производства эльфов, и очень, очень дорогие – плащи-хамелеоны. Отводят глаза, принимая цвет того, на что ты смотришь. Эльфийская магия. Это что получается, за мной эльфов, что ли, прислали? Что-то я им сильно насолил… эти плащи стоят целое состояние! Ну я так думаю: может, они их поперли у кого-то. Когда этот плащ надеваешь изнанкой наружу – плащ как плащ, не отличишь от обычных, выворачиваешь назад – и тебя не видно! А мне ведь повезло… мне же рассказывал Катун, что видеть разведчиков в таких плащах способны только маги. Как я-то умудрился? Я что – маг? Опа-па, опа-па! Мага не видали!

Я рассмеялся своему ребячеству – мне хотелось петь: я маг! – но быстро взял себя в руки и начал обшаривать трупы. Ничего интересного не нашел: несколько монет, какие-то амулеты… и кинжалы в руках. Хотели они меня подрезать, болезные, хотели… только вот инвалид неожиданно шустрым оказался. Не надо недооценивать противника, болваны!

Я с презрением плюнул на трупы, стащил с них плащи, надел на себя котомку с баблом, крякнув от напряжения, и, придерживая лямки – боялся, что оторвутся, – натянул сверху плащи, немного испачканные в крови. Они скрыли меня с головой – теперь я не был заметен. Сверху капюшон, почти полностью закрывающий лицо. Глаза видели сквозь завесу, но не висели в воздухе, как у Чеширского кота, – это я уяснил по своим преследователям. Ужасно довольный очередным приобретением, я отправился домой. Теперь я мог спокойно ходить по улицам, не боясь, что меня заметят.

Кстати, преследователи не были эльфами, это были люди. Я знал, что эльфов в империи мало – их очень недолюбливали после войны с колониями, когда они поддержали отделение колонистов от Ласандии. Единственный эльф, которого я видел, был разведчиком у бандитов. Взятые в виде трофеев плащи доказывали, что торговля с бывшей колонией, Карасом, идет довольно оживленно и, скорее всего, контрабандно.

Теперь дорога домой была приятна, хоть я и устал как собака. Все-таки лазать по тоннелям, тащить на себе полтора пуда золота и убить четверых плюс две собаки – довольно утомительное занятие. Я бы предпочел сейчас ехать на джипе.

Усмехаясь своим же мыслям и активно передвигая конечности, я подошел к дому. Сначала направился в палисадник, снял плащи и котомку, привязал мешок к веревке. Затем, оставив плащи на месте, возле веревки, прошел в огород и стал умываться у колодца, оттирая угольную пыль и кровь. Привел себя в порядок – и снова к плащам. Один, размахнувшись, забросил в комнату, второй надел на себя и поднялся по веревке, а затем втащил в окно и ее, вместе с привязанной к ней тяжеленной котомкой.

Деньги считать я не стал, котомку бросил под кровать. Она так брякнула мешочками с золотом, что я даже напугался – Марасу бы не разбудить. Раздевшись, осмотрел себя, включив магический светильник. На левой руке и на больной ноге были ужасные кровоподтеки от собачьих зубов. Еще бы немного, и они перекусили бы кости. Конечности ужасно болели, я подумал: может, что-то болеутоляющее найти? Сейчас бы коньяку хлопнуть стакан… руки и ноги трясло от напряжения и от нервного возбуждения, которое искало выхода. Хорошо хоть, что завтра я взял выходной – решил два дня подряд отдохнуть от школы. С трудом успокоившись, я заставил себя заснуть.

Утром сквозь сон я услышал чьи-то голоса, наверное, к матушке Марасе пришли за настойкой или мазью. Она получала за свои услуги действительно немного. Я подозревал, что ее клиенты не такие уж нищие, но вечно плакались и давали ей сущие гроши. Она, по доброте своей, не обижалась и объясняла мне, что одной соседке трудно, она детей тащит, другая никак мужа-пьяницу не приструнит, который ей ни житья, ни денег не дает, а третий сосед еще мужа ее знал – как с ним говорить об оплате, да и денег у него нет…

Посетители долго сидели, тетушка гремела посудой – видно, чай пили, потом шум затих – скорее всего, гости ушли. Я, скрипя сочленениями, как заржавленный траншейный экскаватор, встал с постели и потащился вниз.

– Привет, тетушка! Как спалось? – Я плюхнулся на стул за кухонным столом и пододвинул к себе чистую глиняную чашку для чая.