Другой мир. Сердце Земли

Пока члены Совета поздравляли друг друга с тем, что теперь у них есть свой генерал, Эмбер склонилась к Мэтту:

– Не делай такое лицо. Уверена, ты создан для этого.

– Все происходит как-то очень быстро, – ответил ей Мэтт.

– У нас нет выбора, скоро здешние стены задрожат от войны.

Секунд десять Мэтт молча смотрел на Эмбер.

В его голове роились идеи. В глубине души он понимал, что ему сейчас следует находиться не здесь, не в Эдеме, что эти люди не должны рассчитывать на него.

С момента исчезновения Тобиаса прошло уже несколько дней, и Мэтт чувствовал, что не сможет долго оставаться в городе.

Так ему подсказывала интуиция.

3. Решение, принятое под звездами

Раскинувшийся под синим небом и согреваемый нежными лучами солнца, которые делали этот день таким приятным, Эдем выглядел совершенно безмятежным. Он как будто сулил всем своим обитателям полную защиту и покой.

Как же трудно поверить, что война неизбежна!

Мэтт и Эмбер навестили Мию в больнице.

Девочку лихорадило, и заботившиеся о ней пэны были настроены не слишком оптимистично. Эмбер видела, как одна из медсестер подошла к Мие и, положив руки на ее рану, замерла. Через несколько секунд из раны на бедре вытек желтый гной, и она задымилась. Высокий парень, заведующий больницей, пояснил:

– Флора умеет лечить травмы; она приносила к себе домой больных животных и выхаживала их. Так в ней развились изменения – исключительные способности к исцелению, ну или к медицине, если вам так больше нравится.

– Вы тоже используете слово «изменения»? – заметила Эмбер.

– Да, оно не так пугает, как «сила» или «особые навыки». Мне кажется, этот термин пришел с востока. Говорят, там есть остров, где живут пэны, которым удалось далеко продвинуться в освоении таких изменений.

Эмбер улыбнулась. Мэтт понял, что ей приятно это слышать – высокий парень говорил про нее. Ведь именно она смогла убедить пэнов на острове Кармайкла изучать происходящие в них изменения, чтобы потом пользоваться ими. Она может гордиться собой.

– Организм Мии борется с инфекцией, – продолжал высокий. – Если она справится, то сможет выздороветь. А если нет…

Эмбер осторожно прикоснулась ко лбу Мии. Что сделать, как помочь девочке…

Ближе к вечеру Эмбер и Мэтт возвращались по главной улице – они шли в сторону яблони, с восхищением наблюдая, как слаженно действуют пэны; одни раздавали еду – горячие булочки, другие носили воду и развозили ее в ведрах на спинах ослов, мимо вышагивали поддерживавшие порядок на улицах патрули, охотники возвращались из леса, занятые на сельскохозяйственных работах пэны – с полей, прачки – с берега реки. Им попались даже двое подростков, которые вошли в длинное здание, где изготавливались из растительных волокон ткани. Пэнам удалось построить в Эдеме модель общества, где не нужны деньги – все необходимое раздавалось бесплатно, а задачи, обеспечивавшие выживание города, распределялись между всеми. И никто не придирался к результату, поскольку жизнь Эдема зависела от труда каждого. Тут и там было слышно, как пэны ворчат по поводу своих заданий или жалуются друг другу, но большинство поручений были временными, и достаточно было запастись терпением на несколько недель, чтобы потом получить более приятную работу.

Эмбер и Мэтт шли под устроенными между домами навесами – так улицы защищали от дождя и снега. Под навесами было тепло. В воздухе витал запах дыма, жареной кукурузы и мяса, которое, болтая между собой, с аппетитом уплетали двое подростков. Кончиком пальца Мэтт прикоснулся к оставленной ножом духовного советника королевы Мальронс ранке на горле Эмбер, когда тот взял девушку в заложники.

– Болит?

Эмбер пожала плечами и выбросила остатки кукурузного початка.

– Иногда мне снятся кошмары.

– Этот выродок за все заплатил. Больше он не сможет причинить тебе боль.

– Есть и другие. Циников всегда будет много. Проблема фанатизма в том, что он вдохновляет целые народы. Он возникает там, где правит невежество. И пока мы не можем изменить циников, они останутся такими, какие есть.

– Мы их исправим. Если сможем это сделать, они перестанут нас ненавидеть.

– Как? Ведя с ними войну?

Мэтт смущенно покачал головой:

– Они же первыми нападают на нас.

– Да, и нам приходится сопротивляться, – с горечью продолжила Эмбер.

Мэтт хотел ответить что-нибудь оптимистичное, но ничего не придумал.

Он не смог подобрать слова, которые звучали бы разумно и искреннее. И промолчал.

Друзья продолжили свой путь.

Мэтт нашел Плюм в конюшне, ее длинная шерсть была расчесана и блестела. Собака облизала Мэтта и долго не отпускала его.

Они поужинали в Зале путников в обществе долгоходов Флойда и Бена. К ним присоединились Джон с Нурнией – выжившие пэны из Еноха. Оба постепенно снова возвращались к жизни. Но даже без пупочных колец они время от времени еще как будто погружались глубоко в себя, в свои мысли, – воспоминания возвращали их в прошлое, когда они были рабами циников.

Здесь пока никто не говорил о войне – эта тема еще была тайной. Совет до сих пор не принял решение, как поступить. Завтра вечером членам Совета предстояло снова собраться. После ужина Мэтт вышел пройтись с Плюм.

Эмбер присела рядом с Мэттом на деревянный тротуар.

– Как много звезд, – тихо произнесла она.

– Думаю, Тобиасу это понравилось бы.

Эмбер положила голову на плечо друга:

– Мы ничего не смогли бы сделать, все произошло слишком быстро. Тебе не следует винить себя.

Мэтт кивнул.

– Он не умер, – процедил подросток, стиснув зубы. И сам испугался собственных слов.

Эмбер выпрямилась:

– Не кори себя. Тоби больше нет. Как бы жестоко, как бы невыносимо это ни звучало, но это правда.

Плюм, положившая голову на лапы, вздохнула, словно разделяла горе своих хозяев.

– Он не умер, я знаю, – настаивал Мэтт. – Я много об этом думал. Ропероден поглотил его.

– Попросту сожрал.

– Нет, именно поглотил… Помнишь, я рассказывал вам о своих снах, когда Ропероден как бы сканировал меня. Ему удается проникать в мои сны, я ощущаю его присутствие. Однажды он как будто забыл закрыть дверь внутрь себя, и мне тоже удалось проникнуть в него. Я видел, как он устроен внутри. Его разум – это тюрьма, в которой он запирает живых существ. Он мучает их, медленно пожирает, но они не умирают. Не сразу.

– Это невозможно, ты, как и я, видел, что он не плотнее облака. Куда…

– Его тело – лишь ворота. Проход на другую сторону, в другие земли, где он запирает свою добычу и понемногу пожирает ее. Я много думал об этом и убежден, что Тобиас где-то там, на той стороне. Его еще можно спасти. Не знаю как, но пока еще ничто не потеряно.

Эмбер с тревогой взглянула на Мэтта:

– Его нельзя победить, ты отлично знаешь. Охранники и слуги делают его неприступным.

– Да. Но если я ему сдамся…

– Мэтт, это самоубийство!

Подросток поморщился:

– Да…

Эмбер обняла его:

– Поверь, мне так же больно, как и тебе, но, бросившись в пасть волку, ты не вернешь проглоченного им ягненка…

Сзади появился какой-то силуэт.

– Ночью здесь тихо, да? – произнес Бен, подходя к ним.

– Эдем – невероятное место, – ответила Эмбер. – Циникам было бы неплохо взглянуть на то, как можно выстроить мирную жизнь.

– А как бы отреагировали наши родители, если бы видели нас! – заметил Бен. И тут же смутился. – Простите, я сказал ерунду.

Откуда-то доносилась веселая музыка – звуки струнных и ударных инструментов. Ансамбль играл не слишком слаженно, но ритмично.

– Это оркестр Эдема, – объяснил Бен. – Он каждый вечер играет в Салоне воспоминаний.

– Где? – переспросила Эмбер.

– В Салоне воспоминаний. Мы собираемся там, чтобы перекинуться в карты, рассказать пару историй за кружкой меда. Приятное место.

– Надо думать.

Смех и музыка на мгновение заполнили улицу.

– Как думаете, какое решение примет Совет? – продолжила Эмбер.

– Полагаю, все ясно. У нас нет выбора. Если мы хотим выжить, то должны опередить циников. Собрать все наши войска и встретить армии Мальронс там, где они нас не ждут, – в их землях. Мы легко сможем остановить первую армию, перехватывая небольшие группы солдат на выходе из Волчьего прохода. В остальном…

– Вы готовы отправиться к пэновским кланам, чтобы они собрались здесь?

– Думаю, да. А ты?

– Я не знаю, как быть полезной пэнам. Я всегда мечтала стать долгоходом, правда, мне только шестнадцать и я еще не во всем разобралась. Но, учитывая обстоятельства, мне кажется, вы могли бы взять меня с собой, чтобы научить всему, что знаете сами.

– Совет не должен отказать в этом.

В разговор вмешался Мэтт:

– Здесь, помогая пэнам справиться с происходящими внутри их изменениями, Эмбер будет полезнее.

– Нет. Я устала от…

– Но у тебя же талант! Это же ты посоветовала нам извлечь пользу из наших изменений. Наблюдать изменения и использовать их – твое главное дело!

– С меня хватит! Я хочу путешествовать, исследовать, делиться знаниями, быть частью команды.

– Ты уже часть команды. Нашего Союза трех.

Внезапно осознав, что Союза трех больше не существует, Мэтт осекся. Без Тобиаса об этом не могло быть и речи.

Он резко поднялся.

– Ты куда? – спросила Эмбер.

– Отдохну, надо восстановить силы. Я только что принял решение. Я не откажусь от Тоби. Отдохну и отправлюсь на юг. Хочу встретиться с Ропероденом.

4. Дилемма

Утром Мэтт искал Эмбер по всему городу. Ее нигде не было, и никто ее не видел. К полудню любопытство Мэтта сменилось беспокойством.

В Зале путников он едва притронулся к своей тарелке; наконец Эмбер появилась.

– Где ты была? – воскликнул он. – Я тебя обыскался!

Удивленная его резким тоном, девушка остановилась.

– Гуляла в полях вокруг Эдема. Мне нужно было поразмыслить. Сегодня я начну учиться.

– Учиться?

– Да, чтобы стать долгоходом. Все знания, которыми владеют долгоходы, собраны сейчас в Эдеме, и для тех, кто хочет стать одним из них, тут есть курсы по ботанике, зоологии, выживанию и боевой подготовке.

– То есть ты приняла решение?

– Да, но и ты ведь тоже уйдешь, разве не так?

Мэтт уставился в тарелку и не вымолвил больше ни слова.

Днем Эмбер пошла на занятия, а Мэтт поднялся к себе в комнату, чтобы отдохнуть. Полтора месяца, начиная с путешествия по Слепому лесу, а затем по землям циников, не прошли даром: тело все еще болело, раны давали о себе знать. Ему требовалось «подзарядить батареи», чтобы сражаться дальше.

Но как он ни старался, ему не удавалось полностью сосредоточиться на Роперодене. Его тревожила мысль о расставании с Эмбер. Когда она была рядом, он ощущал себя более сильным. Когда он подумал, что, возможно, очень долго не увидит ее, в груди закололо… А то и больше никогда.

А еще оставалась Мальронс.

После всего пережитого Мэтт до сих пор не понимал, почему королева ищет его. Зачем повелела развесить объявления в городах? Откуда она знает, как он выглядит? Неужели он и правда приснился ей?

Действительно ли Мэтт как-то связан с Великим планом? Если да, то им с Эмбер нельзя разлучаться.

Но я не могу отказаться от Тоби! Уверен, он не умер! Его держит в себе… этот. Только я могу его спасти, я единственный, кто может приблизиться к… этому и не быть растерзанным на куски его охранниками.

Мэтт не любил не только произносить вслух, но даже вспоминать имя монстра. Каждый раз, когда это случалось, тот, казалось, обретал чуть большую силу.

Что же делать? Подросток мысленно разрывался между двумя вариантами: спасти друга или попытаться раскрыть тайну Мальронс.

Он закинул руки за голову и долго смотрел в деревянный потолок.

Вечером Совет Эдема вновь собрался. Эмбер и Мэтта опять пригласили на заседание.

Первыми, под угрюмым взглядом Нила, слово взяли Мейлис и Зели.

– Вчера мы обсуждали военные действия, – начала старшая. – Думаю, было бы неплохо рассмотреть также и остальные варианты.

– Насилие не должно стать нашей первой и единственной реакцией, – поддержала сестру Мейлис.

– А если уйти? – предложил мальчик по имени Мельхиот. – Взять все ценное, что у нас есть, и отправиться на север.

– Там более суровый климат, – возразила Мейлис. – Даже долгоходы не решаются больше туда ходить. Небо закрывают огромные черные тучи. И там нет никаких пэновских кланов. Уйти на север – значит обречь себя на медленную смерть.

– Я бы хотела спросить путников, – обратилась к Мэтту и Эмбер темнокожая девушка, – видели ли вы среди циников беременных? Детей?

– Нет, – ответила Эмбер. – Ни одной беременной. И все дети, которые там есть, – это захваченные в плен и обращенные в рабов пэны.

– Тогда никакой надежды.

Нил встал со своего места:

– Мне хочется узнать чуть больше об этой девушке, ради которой вы все готовы пожертвовать собой. Кто ты, Эмбер? И почему Великий план – это ты, а не кто-либо другой?

– Не знаю, выбирала не я, – пробормотала та в ответ.

– Какое это имеет значение? – вмешался Мэтт. – Она Великий план безо всяких причин. Вот ты можешь ответить, почему у тебя карие глаза?

– Потому что такого же цвета были глаза у моих родителей. Я бы хотел знать, где Эмбер родилась, и…

– Вот и она стала Великим планом потому, что так решила природа. Может быть, это случилось в момент зачатия. Возможно, природа ждала, пока родители Эмбер соединятся.

Нил собрался было настаивать на своем, но Зели прервала его и поднялась со своего места, призывая к тишине:

– Члены Совета! Мы должны принять решение. Мы не можем объявить жителям Эдема, что вторжение неизбежно, если не придумаем, как сдержать панику, которая, разумеется, сразу же начнется! Мы голосуем за свое будущее.

Мэтт восхитился тем, как она легко говорит. После Бури пэны пытались приспособиться к новой жизни, и он уже не раз отмечал, как тщательно вожди кланов подбирают слова, чтобы точно выразить свои мысли. Зели не была исключением. Мэтт решил, что она отлично умеет изъясняться. Как взрослая.

– Будем реалистами, – так же красноречиво, как ее сестра, подхватила Мейлис. – Мы не сможем долго избегать сражения с циниками, если они решатся напасть на нас.

– Так в чем же смысл голосования? – спросил кто-то. – Получается, у нас нет иного выбора, кроме как атаковать первыми.

– Или отдать им Эмбер! – выкрикнул Нил.

Мейлис покачала головой:

– Исключено! Это было бы варварством!

– С каких это пор вы принимаете решения за Совет? – усмехнулся Нил. – Предлагаю проголосовать, а там…

– Ты уже предлагал это вчера, – перебила его Зели. – Теперь пусть поднимут руки те, кто согласен с вариантом «ответить силой на силу».

Вверх поднялось десять рук, потом еще десять и еще несколько.

Мейлис повернулась к Нилу:

– Большинство.

– Нужно собрать отряды, нельзя терять время, – произнесла Зели. – Те, кто сможет – и долгоходы, и волонтеры, – отправятся в путь, обогнут болота и отнесут весть племенам пэнов, предупредив их о войне. Все пэны должны объединиться. Тем временем мы в Эдеме станем делать оружие. И разработаем стратегию постепенного уничтожения армий Мальронс и взятия запирающей Волчий проход крепости. Только так мы сможем противостоять королеве.

– Этого недостаточно, – заявил Мэтт. – Необходимо больше «сюрпризов»: если после истребления первой армии мы столкнемся лицом к лицу с четырьмя оставшимися, они нас просто сметут!

– Что ты предлагаешь?

– Обратить план Мальронс против нее же. Как только первая армия будет уничтожена, а крепость взята, мы пропустим через Волчий проход и третью армию и захлопнем за ней ловушку. А потом ударим по ней с севера и юга.

– Хорошая идея. Если Совет согласится назначить тебя главнокомандующим, будешь руководить всеми военными операциями.

Большинство пэнов одобрительно кивнули, но Мэтт, словно обороняясь, выставил руки ладонями вперед:

– Нет, я не могу принять это назначение. Я не собираюсь оставаться в Эдеме.

– Ты нам нужен! Ты не можешь уйти сейчас!

– Я так и знал, что он струсит! – торжествовал Нил.

– Я должен вернуться на юг. У меня там есть кое-какие… личные дела. Мне очень жаль.

Членов Совета охватило разочарование – они стали переговариваться, и в их голосах слышались раздражение, ропот, даже гнев.

– Я двинусь через Волчий проход, – продолжил Мэтт. – И обойду крепость. Если со мной отправится небольшой отряд, мы сможем все разведать и составить план захвата крепости. Но потом наши пути разойдутся.

Зели скрестила руки на груди:

– Похоже, ты отказываешься от руководства операциями, потому что тебе надо сделать что-то еще более важное, чтобы помочь нам выжить? О чем речь?

Подбирая слова, Мэтт опустил голову. Он не знал, как объяснить исчезновение Тобиаса и существование Роперодена.

– Он пойдет со мной, – вдруг произнесла Эмбер. – Мы отправимся на юг, к замку Мальронс. Если я – карта, то требуется узнать, какую тайну я скрываю. Может, окажется, что это единственный эффективный способ противостоять циникам.

Мэтт, разинув рот, уставился на нее.

– Прикольно! – воскликнул Нил. – Ну вы даете! Наш единственный козырь хочет броситься в объятия врага!

– Она не козырь, а человек! – вставил Мельхиот.

– Идиот наивный! Да из-за нее мы все умрем!

– И что ты предлагаешь? Посадить ее под замок?

– Почему бы и нет? По крайней мере, если что-то пойдет не так, мы успеем ее обменять на мир.

Зели по ступенькам поднялась к Нилу и вытянула руку в его сторону:

– Хватит! Хватит агрессии и постоянного пессимизма! Если Мальронс так сильно хочет этого, значит у нее есть веская причина стремиться заполучить Эмбер. Я полностью поддерживаю идею опередить королеву. И если Эмбер готова идти в Уирд’Лон-Дейс, то я – за.

– Соберем отряд, который будет сопровождать вас, – добавила Мейлис. – После того как вы разведаете, что происходит в Волчьем проходе и крепости, часть пэнов вернутся в Эдем.

Нил снова сел так, чтобы оказаться в тени. Но его глаза метали молнии.

Мэтт воспользовался последовавшим затем обменом репликами, чтобы шепотом обратиться к Эмбер:

– Я думал, ты хочешь стать долгоходом.

– Я сказала, что начинаю тренироваться. Чтобы научиться выживать в природе, узнать больше о съедобных растениях, ядовитых грибах, обо всем самом необходимом! Ты пойдешь со мной, Мэтт. Без тебя это не будет иметь никакого смысла.

– А как же Тобиас?

Эмбер почувствовала, что у нее в горле образовался ком. Она покачала головой, как бы смиряясь с неизбежным:

– Не знаю, что тебе сказать, Мэтт…

– Ты думаешь, его уже нет?

Эмбер закусила губу.

Мэтт вздохнул и оглядел членов Совета. Они приступили к голосованию.

– Я должен подумать, – признался он. – Дай мне немного времени.

Он бродил вокруг здания около часа, пока не наткнулся на двух мальчиков с топором. Оба вспотели, тяжело дышали и в отчаянии смотрели на кучу дров, которые предстояло наколоть.

Мэтт предложил им свою помощь: ему требовалось выпустить пар.

Он поставил полено на большой пень и поднял топор над головой. Каждая мышца напряглась, он резко опустил топор, сталь запела в воздухе.

Полено аккуратно разлетелось на две части, лезвие глубоко воткнулось в пень.

Мальчики ошеломленно уставились на Мэтта.

– Ух ты! – восхищенно воскликнул один из них. – В жизни не видел ничего круче!

Мэтт вытащил топор и поставил на пень следующее полено.

В этот раз он лучше рассчитал силу удара, чтобы топор не так глубоко вонзился в колоду, и быстро переколол все дрова.

Когда он вернул топор двум восхищенным пэнам, лезвие было горячим и, казалось, все еще вибрировало.

Мэтт устал, но в голове не прояснилось. Надо бы помыться и как следует подумать.

Принять решение: выбрать между Эмбер и Тобиасом.

От одной этой мысли ему стало дурно. Он хотел, чтобы все это прекратилось. Чтобы он снова оказался в своей комнате – дома в Нью-Йорке, перед компьютером, в чате – и общался с друзьями. Озадаченный только одним – как сделать домашнее задание.

Хотя нет. Еще были мама и папа…

Он вспомнил их ссоры. Как они выясняли отношения, спорили, кто из них будет иметь право постоянной опеки над ребенком, а кто станет «родителем выходного дня». Их пронзительные взгляды, так удивлявшие Мэтта. Его родители любили друг друга, а потом возненавидели. Какой бы ни была жизнь, Мэтт спрашивал себя: могло ли быть иначе? Жить – значило сталкиваться с проблемами, выбирать. Жизнь была формой борьбы.

Потом он вспомнил встречи в старой библиотеке замка Кракена. С тех пор прошло всего два месяца. Вспомнил доверительные разговоры с Эмбер и Тобиасом. Купание в прудике вместе с Командой свирепых, путь в Слепой лес, веселый, беспечный смех. И в новой жизни было много всего хорошего, о чем не стоило забывать.

– Как ты? – подходя к нему, спросил Бен. – Выглядишь расстроенным.

Мэтт попытался казаться спокойным:

– Немного устал.

– Я хотел сказать, что получил одобрение Совета идти с тобой и Эмбер. Нас троих будет достаточно для похода в Уирд’Лон-Дейс.

Но Мэтта слова Бена не успокоили. Наверное, он должен радоваться, что такой сильный парень будет сопровождать Эмбер в походе, возможно даже, он бы мог позволить им отправиться вдвоем, а сам бы занялся спасением Тоби. Тем не менее он сумел выдавить:

– Хорошие новости!

– Отряд, который пойдет с нами через Волчий проход к крепости, возглавит Флойд. Они придумают план нападения на крепость, а потом вернутся в Эдем, а мы тем временем пойдем дальше на юг.

– Отлично. Когда выступаем?

– Не стоит тянуть с этим. Тем не менее в логово льва не следует соваться, не будучи полностью готовым. Дождемся возвращения долгоходов с юга, чтобы они рассказали нам все, что видели в тех краях. За это время соберем припасы, тщательнее подготовимся к путешествию. Нам предстоит провести в дороге не меньше недели. Твои друзья, Нурния и Джон, предложили отправиться с нами. Ты их хорошо знаешь?

– Не очень. С тех пор как им в пупки вставили кольца, они как будто потеряли часть себя. Думаю, для них это путешествие – способ отомстить или снова почувствовать себя живыми. В любом случае я сражался с ними против циников, и они отлично себя проявили.

– Ладно. Твоя собака пойдет с нами?

– Плюм всегда со мной.

– Мне кажется, она стала еще больше, чем была там, на острове.

– Она продолжает расти с момента, когда началась Буря. Это мой ангел-хранитель.

Бен махнул Мэтту рукой и отправился в Зал путников. Мэтт испытал облегчение. Бен был не только сильным, но и уверенным в себе, опытным долгоходом. Но в его компании Мэтт чувствовал себя не слишком комфортно.

В его сознании возникли мягкие черты лица Эмбер. Веснушки, блестящие глаза, рыжеватые волосы. Ему нравилось, как она улыбается – левый уголок рта слегка приподнят, голова чуть наклонена вбок…

Внезапно ему захотелось обнять ее, прижать к себе.

Его тревожило, что Эмбер и Бен останутся вдвоем. Он не мог на это согласиться. Это было не просто влечение. И не ревность.

Мэтт тосковал по Эмбер, рядом с ней он ощущал себя более сильным.

Эмбер права: вместе им проще добиваться поставленных целей.

Значит, он должен сопровождать ее в замок Мальронс.

Мэтт бросил взгляд на темнеющее небо. Появились звезды, над крышами Эдема взошла луна.

– Прости меня, Тоби, – прошептал Мэтт, и на глаза навернулись слезы.

5. Голодная тьма

В пещеру с унылым воплем ворвался ветер.

Во тьме беловатыми точками слабо светились усеивающие черные стены небольшие вкрапления гипса.

Тобиас стоял, вжавшись спиной в случайно найденную щель. Он дрожал всем телом.

Не от холода – хотя и промерз до костей. Ему было страшно. Он боялся, что Пожиратель вернется.

Все остальные – десяток свернувшихся калачиками фигур – тоже боялись этого.

Бежать они не могли, не было сил. Их всех проглотил Ропероден. Ноги пленников ослабли, руки тоже, и даже мысли перепутались.

Все случилось мгновенно.

Его затянули черные одежды Роперодена. Он провалился в холодное, влажное тело, во влажные ткани бесконечного желудка и кишечника, прокатился по ним и оказался в темной пещере. Там к нему прикоснулось нечто отвратительное. Он не видел, что именно, лишь слышал, как скребут землю чьи-то лапы. И щелкает над головой подобие огромного языка. Потом он оказался здесь.

С тех пор щелкающий язык возвращался дважды. И оба раза светящиеся гипсовые точки тускнели, словно сами стены пещеры опасались этого существа. Открывалась дверь, и оно с шумом врывалось внутрь, в поисках того узника, который нравился ему больше всего.

Пленники задыхались от рыданий, а монстр терроризировал их. Когда наконец он находил того, кто ему понравился, вытаскивал его в центр пещеры, чтобы полакомиться. И делал это больше часа.