Данькино детство

Почему-то я совершенно не сомневался именно в таком исходе. Думаю, все дело было в том, что я слишком близко к сердцу принял известие, что близкие родственники моей возлюбленной ненавидят советскую власть. Я воспринимал такое их отношение как чудовищную ошибку, имевшую место вследствие хорошо организованной вражеской пропаганды. Но после того, как я, советский офицер, выкраду их дочь, а саперы взорвут дом, их фанатичная и слепая ненависть найдет себе уже неопровержимое фактическое обоснование – и маленькие братья моей Дайны будут точно знать, что советская власть и советские солдаты принесли в их дом горе и разруху.

Все эти мысли не выходили у меня из головы ни днем, ни ночью. По-хорошему, мне нужно было поговорить с Зомби, но поскольку я так не сделал, то накрутил сам себя до того, что места уже себе не находил. Поэтому-то на рассвете в четверг, вооружившись некоторыми подручными средствами, я принялся за дело возле покинутого всеми дома. Дом представлял из себя обычную хату с глинобитными стенами толщиной чуть больше полуметра, поэтому процесс извлечения снаряда не представлял особой сложности; главное было никуда не спешить. Примерно часа через два я уже держал увесистый, внешне не так уж и плохо сохранившийся снаряд в руках и размышлял, что мне с ним теперь делать. С учетом того, что саперы приедут только завтра, оставить его без присмотра в доме я не мог; караулить снаряд я тоже не собирался. Нужно было его хорошенько укрыть от глаз вездесущих местных мальчишек, и я не придумал ничего лучше, как надежно спрятать неразорвавшийся боеприпас до пятницы где-нибудь на берегу реки.

До обрывистого берега, как я уже говорил, было метров пятьсот. Возможно, сказался ранний подъем, может быть, накопились усталость и нервное напряжение, но, дойдя до места, где берег резко обрывался, я на секунду отвлекся и, запнувшись на не высохшей еще от утренней росы траве о какую-то кочку, растянулся во весь рост. Падая, я постарался как можно мягче приземлить свою опасную ношу на вытянутых руках, но не рассчитал усилие: снаряд по инерции покатился к краю обрыва. Я бросился за ним, но было уже поздно, он сорвался вниз. Через секунду раздался глухой стук железа по камню, а потом прогремел взрыв…

Те, кто его видел со стороны, говорят, зрелище выглядело весьма эффектно. Но мне тогда было не до этого. Берег, на самом краю которого я в тот момент находился, треснул и оползнем сошел в реку вместе со мной. Мгновенно напитавшаяся водой глина превратилась в вязкую трясину, из которой невозможно было выбраться. Меня спасло только то, что я оказался на самом краю этого болота и сразу сообразил выбираться в сторону чистой воды, т. е. подальше от берега. Мои любимые кирзачи тем не менее затянуло; впрочем, плыть в них я все равно бы не смог. В насквозь пропитанной мокрой глиной одежде я переплыл кое-как через реку и едва живой от усталости выполз на противоположенный берег. Немного отлежавшись, я поднялся и побрел к нашему КПП. Дежуривший там знакомый офицер долго не мог узнать в появившемся у ворот части босоногом оборванце с исцарапанными лицом и грязными спутавшимися волосами своего приятеля, известного щеголя, который никогда не выходил из дома, не убедившись прежде, что на его одежде нет ни единой пылинки.

Медали за отвагу мне, разумеется, никто не дал. Взамен я получил хороший нагоняй от начальства. Но меня это даже не задело. Плохо было другое: на неопределенное время пришлось забыть об увольнительных. Моя затея с похищением Дайны откладывалась, что меня по-настоящему тревожило. В субботу рано утром я позвонил Руте, рассказал, что произошло, и сообщил, что не смогу какое-то время покидать расположение части.

– Андрюша, – сказала она мне, – главное, что ты жив! Ты настоящий герой! Я горжусь нашей с тобой дружбой. У нас сейчас ни о чем больше не говорят, как о твоем отважном поступке. Я сегодня же отправлю письмо Дайне и расскажу, что ты сделал. Когда будет от нее весточка, я сама к тебе приеду.

Мне стало очень тепло от ее слов. Все-таки зря говорят, что не бывает настоящей дружбы между мужчиной и женщиной. Наши отношения с Рутой опровергают это. У нее был любимый человек, у меня тоже, и все-таки между нами возникла очень большая близость. Помню, она как-то сказала, что дружба между парнем и девушкой – это та же самая любовь, только без секса. По-моему, лучше о наших тогдашних с ней отношениях и не скажешь.

Еще целую неделю я расплачивался за свой самовольный поступок на внеочередных дежурствах по роте. От Руты не было никаких вестей. Я ходил мрачный как туча и ни с кем не хотел общаться. И вот в субботу рано утром ко мне приходит посыльный с КПП и сообщает, что меня спрашивает какой-то человек из местных. Я поплелся туда. Зашел на КПП и в конце прохода за турникетом увидел Сабониса. Он кивнул мне и протянул авоську, в которой были банка молока и пакет с творогом. Я взял. Он сразу развернулся и вышел, а мне в глаза ударил солнечный свет, и душа запела от радости, потому что оказалось, что за его спиной стояла моя Дайна. Мы тут же бросились друг к другу. Она утонула в моих объятиях, и мы еще долго так стояли, крепко обнявшись и ни говоря друг другу ни слова, потому что разве выразишь обычными словами все то, что чувствуешь в такие минуты.

Примечания

1

Добрый день, товарищи курсанты! (нем.).

2

Добрый день, товарищ преподаватель! (нем.).

3

Ты русский? Чем ты занимаешься?

4

Песня «Цыгане» из репертуара Далиды