Война клана 2

Конечно, Морозовы, как поговаривали, в текущей войне были, по сути, белыми воронами, так и не присоединившись ни к РКНА, ни к стороне княжны Ольги, особенно после того как их довольно сильно потрепали в самом начале конфликта. Вот только даже так клан все еще являл собой силу и вполне успешно отстаивал свои интересы. И уж тем более не какой-то банде простецов, даже такой крутой, как «Белый Ерш», следовало переходить им дорогу.

Впрочем, о чем там Карявый с подельниками думали, когда решили наложить лапу на Жоринские склады, Еремей предпочитал сейчас не думать. Свалив после смерти супруги по-тихому из хаты, он тайком пробрался на одну из малин банды, решив представить Трофиму все так, будто и не знает он ничего, дома его не было, и, вообще, он к смерти Агрипиты отношения никакого не имеет. Это вполне могло и прокатить, ведь кто будет разбираться, когда там его супруга коньки отбросила, а его братки врать такому авторитетному человеку не будут и всегда скажут, что он, мол, с ними все время был, и вообще…

Вот только теперь все это отходило на второй план, потому как главной задачей мужчины было хотя бы дожить до планируемой встречи с тестем, а для этого нужно было побыстрее свалить отсюда и как можно дальше. Во время нападения он очень удачно смог спрятаться, а затем выскользнул в окно, упав прямиком в снежный сугроб, где и зарылся, пережидая, когда закончится шухер. Замерз, конечно, не без этого, но что это значило по сравнению с его жизнью?

И вот теперь, когда шум вроде бы улегся, он, выждав еще немного, выбрался и, как мог, проулками и подворотнями пытался уйти. Вот только эти проклятые…

Додумать свою мысль бандит не успел, просто рухнув у стены здания, щедро обагряя ее и окружающий снег своей кровью, фонтаном ударившей из шеи, которую насквозь пробил прилетевший откуда-то нож. Он еще какое-то время шевелился, словно пытался куда-то уползти, и даже что-то натужно хрипел, но вот сделать ничего уже не мог.

Рядом с умирающим простецом со стены здания спрыгнул молодой человек в военной форме клана Морозовых и ткнув пару раз его тело носком сапога, скорее всего, просто чисто из любопытства пожал плечами и, схватившись за воткнувшийся в кирпичную стену метательный нож, с усилием вырвал его. Посмотрел на явно испорченную железяку и поморщился.

Покачав головой и вздохнув, он одним прыжком взлетел на уровень третьего этажа, но, прежде чем его фигура исчезла, прямо в голову все отказывающегося умирать Еремея прилетел тот самый нож, который так и не смог прикончить его с первого раза. Мужик дернулся всем телом, по рукам и ногам прошла предсмертная судорога, и он замер, теперь уже навсегда.

* * *

Непонятные личности, столкнуться с которыми нам посчастливилось возле домика Ольги Васильевны, оказались-таки не совсем из Ростова. То был клан Миловичей, обитавший в Луганском остроге, одной из защитных крепостиц, относящихся к этому полису. Впрочем, по мнению тетки Марфы, особой разницы в том для нас не было.

Чародейских кланов в Ростове было ничуть не меньше, а то и больше, нежели в Москве, вот только все они были не особо крупными, а так как сам город располагался в огромной сети подземных пещер, зачастую несколько таких вот родов вступали в «Братский союз». Централизованной власти, вроде Княжеского Стола, в том полисе не имелось, а власть принадлежала какому-то там совету, который формировался из наиболее выдающихся чародеев. И они, вполне естественно, в первую очередь, тянули блага Ростовского полиса в свои кланы. Так что недовольных текущим положением дел в городе всегда хватало.

Вот такие вот «недовольные», сбившись в группы, снимались с насиженных мест, чтобы взять, да и организовать новый острог. Они вроде бы, как и полис, таким образом не предавали, оставаясь верными защитниками его интересов, и могли устанавливать в новой крепостице свои правила, не оглядываясь каждый раз на власть имущих членов Совета.

Ну а так как для нового места обитания выбирались в первую очередь крупные станицы, как, собственно, назывались в тех местах обычные посады, разбросаны остроги были как Уроборос на душу положит. О размещении крепостиц в важных местах и на стратегических направлениях, как то было в Москве, да и в Казани, в Ростове обычно не задумывались. Как, собственно, и плевать хотели на мнение простецов, проживающих в станицах, которые, собственно, в принудительном порядке становились для чародейских кланов бесплатной рабочей силой.

Собственно, жизнь в таком вот остроге и объясняла не только очень даже неплохой уровень подготовки бойцов клана Миловичей, но еще и удивительную жадность, с которой эти чародеи обносили коттедж Ольги Васильевны. И тому было вполне разумное объяснение. Жизнь в крепостице и жизнь в полисе отличались кардинально.

Своего мануфактурного производства в остроге не было, а если что и имелось, то лишь кустарные мастерские, трудились в которых в основном простецы-станичники. А вот все более-менее приличные блага цивилизации приходилось везти обозами из Ростова, приобретая их порой по грабительским ценам, ведь хоть горожане обитателей острогов и считали своими, но особой любовью к ним не пылали, прекрасно понимая, что именно они в основном держат в руках цены на продовольствие, поступающее в полис.

В общем, одни грабили других, а затем последние отрывались на первых. Так и происходил финансовый круговорот на тех территориях. В результате люди в острогах жили в постоянных дефицитах, а потому рейды, дабы пограбить Зеленую Зону, принадлежавшую другому полису, были для них куда более привычным занятием, нежели для тех же москвичей, казанцев, новгородцев или киевлян.

А уж на новости, пришедшие из Москвы, не отреагировать обитатели острогов и вовсе просто не могли. Ведь то было самое настоящее золотое дно для постоянно нуждающихся во всем подряд обитателей острогов! Благо в нашем полисе шла гражданская война, и вся наша Зеленая Зона была, по сути, одним большим проходным двором. Вот так они, собственно, здесь и оказались. Дорога хоть и дальняя, но удобные подъездные пути к Москве давно были разведаны, а опасность сейчас представляли разве что ренегаты да случайные чудовища, отбиться от которых их довольно крупному отряду было несложно.

Желтые же мундирчики с чужой тамгой, гости из другого полиса, раздобыли совершенно случайно. До домика Ольги Васильевны они уже обнесли не только учительский поселок, но и несколько отдельно стоявших особняков вроде того, который имелся у нас. Кстати, именно в таком они и организовали для себя временную базу, куда и свозили награбленное.

В первую очередь потому, что местные хозяева вместе с охранявшими их наемниками жили именно там и были благополучно убиты. А потому разнообразных сюрпризов и неприятных встреч в этом месте Миловичи не ожидали. Тем более что в планах было основательно и надолго закрепиться, а когда представится возможность, без суеты начать вполне официально вывозить скопленное на территории особняка награбленное добро в родной острог.

Так в одном из посещенных ими домов, собственно, и был обнаружен целый склад с формой неизвестного им клана. Вот они и решили, что работать в полисе, обрядившись в одежды, принадлежавшие кому-то из местных, будет сподручнее. И надо сказать, не ошиблись, потому как ранее с их довольно крупными отрядами в основном предпочитали не связываться.

В общем, рассказала нам девчонка все, что знала, и даже немного того, о чем только догадывалась. Посопротивлялась, конечно, перед этим дня два, все же характер у нее был тот еще, а когда поняла, к кому она, собственно, попала и какие у нее теперь варианты, очень быстро сдулась. Все-таки Бажовы для жителей Ростова были не кем-то там далеким, о ком разве что бабки изредка рассказывали внучкам, а вполне себе известным, обитающим к тому же в их же полисе кланом. И имели соответствующую репутацию.

Не ошибусь, если предположу, что ее ныне покойные более старшие родственности вообще приняли наши отряды за своих коллег, также пришедших пощипать Москву, пользуясь пожаром междоусобицы. Но то мои мысли, в вот пленница, оказавшаяся ни много ни мало средней дочерью нынешнего главы клана Миловичей, дралась, потому что все дрались, а о Бажовых, пусть даже ростовских, до этого момента только слышала.

Собственно, благодаря своему характеру, положению папочки и желанию хоть как-то разбавить унылые будни в опостылевшем ей остроге, она и оказалась среди участников отправившегося в Москву рейда. Все, по ее словам, было интереснее, нежели сидеть изо дня в день в крепостице, где из развлечений разве что вышивание крестиком да наблюдение за тем, как на стене сохнет краска.

Тем более что в плен она попадать как бы не собиралась. А теперь вынуждена была смириться и принять свою долю, ведь, если не появится парламентеров от родного папочки, которые в состоянии заплатить за ее персону немаленький такой выкуп, ей на всю оставшуюся жизнь предстоит стать клановой куртизанкой Бажовых.

И тут у нее как бы вообще никаких вариантов не было, ведь, в отличие от той же пленной Морозовой, которая была хоть и их вражеского клана, но все же москвичкой, эта Леля оставалась чужой по всем параметрам. Вопрос только в том, будет ли то с ее добровольного согласия, после чего ее ожидает очень даже неплохая жизнь в нашем клане, как, собственно, и у всех представительниц этой не самой афишируемой на публике профессии. Иначе Молович придется жестко ломать, но тогда о роли куртизанки ей даже и мечтать не придется, более того, ее с первой же оказией отправят в Тайный посад, где она родит ребенка от какого-нибудь сильного чародея. А затем, скорее всего, проживет оставшийся отведенный ей срок в качестве супруги какого-нибудь из клановых простецов.

И да, подобная практика мне самому не очень-то нравилась… Но что поделаешь? Альтернативой было просто прибить дуреху, потому как вечная пленница никому и даром не нужна, а рабства в Москве как бы не было, в то время как в Тайном посаде на чужое мнение жителям было как-то наплевать. Превращать же девушку в этакий живой инкубатор с полностью сломанными мозгами, который будет выполнять нехитрую механическую работу и рожать детей по расписанию, что издревле практиковалось во многих кланах, у нас, у Бажовых, считалось порочной практикой.

Вот только, даже если у главы Миловичей Леля была любимой дочкой… очень и очень вряд ли обитатель не шибко богатого острога сможет позволить себе заплатить выкуп. Она это понимала, мы это понимали, в общем, все все понимали, а потому девушка, конечно, дулась и обижалась, но вот поговорить с немногочисленными на данный момент в нашем клане куртизанками, которые прибыли вместе с первой частью новгородской ипокатастимы, желание уже выразила.

– Ты, если кого и хочешь обвинять, – усмехнулась тетка Марфа, вместе с которой мы пришли сегодня к нашей пленнице, после того как та в очередной раз обвинила меня в том, что я ее просто не убил, правда, уже без былого огонька и негодования, – то предлагаю начать с шила в собственной заднице, которое заставило тебя участвовать в рейде на Москву. Сидела бы себе в своем остроге и не попала бы в такое положение.

– Старейшины клана посчитали, что особой опасности в этом рейде не предвидится, – поджав губы, процедила Леля, сверкнув глазами.

– Ну да, – фыркнул уже я, – мы же, москвичи, все из себя безобидные. Да и вообще, гостей любим, особенно тех, кто пришел нас пограбить, покуда в доме натуральное наводнение во время пожара.

– Да нет, – поморщилась девушка и отвернулась. – Просто они посчитали, что если действовать аккуратно и особо не светиться, то всем будет просто не до нас! К тому же в рейде согласилась принять участие тетя Алина, и вам просто повезло, что вы ее не встретили, иначе…

– Это такая среднего роста в шубке и с большой косой? – поинтересовался я.

– Ага, – подтвердила пленница, а затем вдруг нахмурилась и посмотрела на меня и на тетку Марфу. – А откуда…

– Понятное дело, что оттуда, – усмехнулся я. – Все, нету твоей тети Алины. Была, косой махала, да вся закончилась.

– Ой… – выдавила из себя явно потрясенная Леля, круглыми глазами уставившись на меня.

Новость эта поразила ее, похоже, даже больше, нежели собственные далеко не самые светлые перспективы. Впрочем, я вообще заметил, что чародейки к подобным темам относятся куда спокойнее, нежели обычные женщины.

Вон уже почти четыре дня, как очнувшаяся Дарья, ставшая вдобавок вполне полноценной Бажовой и даже принявшая мое предложение о полноценном вступлении в клан, хоть и решившая сохранить двойную фамилию, тоже подверглась во время пленения насилию. Вот только она хоть и поплакала, когда мы ее спасли, сопли особо в дальнейшем не распускала. Да и первый вопрос, который она задала, очнувшись и поняв, что с ней произошло и что мы сделали, дабы ее спасти, был не о собственном здоровье, а о том, как новая живица повлияет на ее ребенка.

И тут чаровникам только и оставалось, что разводить руками. Потому как о таких случаях, чтобы у матери была вначале одна живица, а затем другая, да к тому же иной стихии, они даже не слышали. Тут ведь какое дело, плоду еще не было и месяца, но первоначальное развитие будущего ядра активно происходило как-раз в это время. Да и энергию из Дарьи он сосал как не в себя. Так что получается, что теперь на формирование энергоструктуры у него будет задействовано аж целых три типа живицы. И пусть, как рассказывала Ольга Васильевна, приоритетной стихией должна была стать отцовская, о том, что получится, когда в коктейль будет добавлена живица Бажовых, оставалось только гадать!

За примером далеко ходить не было никакой необходимости. Я сам как бы получил в итоге зеленый огонь матери, а вовсе не ледяные воды Карбазовых от своего отца. И тут вопрос вовсе не в том, как аномально развивалось мое ядро, а в том, что при слиянии изумрудное пламя оказалось банально сильнее. А вспоминая все ту же лекцию кня'жины, можно прийти к выводу, что у ребенка при формировании ядра тоже происходит какое-то там слияние, вот оно и непонятно как теперь обернется.

А вообще, Дарья говорила, что чувствует себя сейчас осень хорошо, но как-то совсем не так, как когда ее стихией был свет. К тому же она пока даже не может начать практиковаться и осваиваться с бажовскими силами, просто потому что ее банально не выпускают из госпиталя. Ей ведь теперь нужно будет фактически переучиваться, потому как эго полностью поменялось, и в то время, как она все время воевала, наводя миражи и прячась от глаз, теперь такой фокус у нее не сработает.

Правда, к активным тренировкам ей можно будет приступать только после родов и периода реабилитации, да и из нашей учебной руки она с большой вероятностью выпадет… Вот только когда еще та учебная рука будет и будет ли вообще, неясно!

Кстати, последнее хрустальное яблоко у меня внаглую отняли старейшины. Мол, не положено главе клана и все такое… якобы у нашего клана подобные предметы чуть ли не самая главная ценность, и храниться они должны соответственно. Мы, правда, договорились, что коли понадобится срочно, они не будут кочевряжиться и кривить морду лица. И уж тем более столь ценная вещь не пойдет просто так на поощрение какого-нибудь особо важного кланового простеца. Тут ведь вон какие дела творятся, и подобная штука может понадобиться в любой момент.

– Княже, – вырвал меня из мыслей голос приставленного ко мне вестового, раздавшийся прямиком от двери ведущей из тюремного блока. – Вам донесение…

– Что случилось? – поинтересовался я, подойдя к бойцу и жестом показав ему, что поговорим, когда выйдем в коридор.

– Вы приказывали нам в особом порядке следить за действиями клана Морозовых, – произнес он, когда с лязгом закрывшейся замок отсек нас от того, что происходило в тюрьме. – Ранее с их стороны наблюдалось только какое-то невнятное шевеление, а сейчас соглядатаи докладывают, что их клан единым ударом захватил Жоринские склады. И не только саму их территорию взял, но и полностью вырезал банды, обосновавшиеся на первом уровне и кормившиеся с этого участка.

– Да… – я нахмурился. – Жоринские склады – это, насколько я помню, в основном товары массового потребления и прочая бытовая мелочевка… И какие, интересно, у Морозовых могут быть там интересы?

– По нашим сведениям, там же хранится и разнообразная химия с мануфактуры Кулачевского, – тут же поправил меня вестовой.

– Химия… – я нахмурился. – Химия – это плохо. Вот что, братец, иди-ка ты и найди княгиню Ольгу. Попроси ее подойти в малую комнату для переговоров на этаже старейшин, я буду ее там ждать.

Я плохо разбирался что в алхимии, что в том, что называлось именно химией. Да даже, честно говоря, слабо понимал, чем же, собственно, одно отличается от другого, уяснив для себя только тот факт, что производство химии вполне можно механизировать и поставить на поток в мануфактурном производстве. А вот алхимия всегда была, есть и останется штучным производством, для которого еще необходим квалифицированный мастер.

Вроде бы это было все равно что сравнивать сошедший с конвейера прибор и творение золотых дел анжинерного мастера. Первое может быть насколько угодно сложным, удобным и полезным для человека, но все равно практически неотличимо от точно такого же, но сделанного минуту спустя предмета. А вот у анжинера при всем желании двух одинаковых вещей никогда не получится. И пусть даже его артефакты будут делать одно и то же, причем одинаково эффективно, идентичными они не будут никогда из-за кучи влияющих на анжинерию факторов.

А еще я знал, что благодаря химии, как и алхимии, можно получить не только что-то полезное. Например, чистящие смеси. Но еще и огромное количество ядов, и еще непонятно, благодаря какому искусству результат будет наиболее катастрофическим. И вот это уже заставляло напрячься!

Не уверен, какая там именно химия хранилась у Кулачевского на Жоринских Складах, но навскидку понадобиться Морозовым могла разве что она. Потому как очень вряд ли этот клан могли привлечь ведра или какая другая металлопрокатная штамповка. Скалки, вилки, ложки и прочие сковородки с ночными горшками, которые, насколько я помню, хранились именно в этом месте.

А раз так, то было просто необходимо проконтролировать эту тему! Конечно, всегда могло быть и так, что клан носителей снежинок в глазах окончательно двинулся крышей и решил добиться своей победы, просто лишив весь остальной полис беспрепятственного доступа к новым поступлениям разнообразных тазиков и сковородок… Но я что-то в этом очень сильно сомневался!

Так что, развернувшись на каблуках, я быстро зашагал прочь от тюремного блока. Прямиком к лифтам, возле которых на этом этаже располагался качественно укрепленный пропускной пункт.

Глава 3

Спонтанное совещание вышло поначалу не столь плодотворным, как я на то рассчитывал. В первую очередь потому, что химией как таковой наша Ольга Васильевна никогда не занималась. Нет, понимала-то она, конечно, в этой науке куда больше меня, да и все остальных, кто собрался сегодня в зале для переговоров, причем вместе взятых, вот только толку от ее чисто прикладных знаний сейчас было немного.

То есть она была знакома со многими реагентами, в первую очередь, потому что они периодически применялись в той же алхимии, владела методами распознавания неизвестных веществ, а также навыками работы в лабораторных условиях. Разбиралась в разнообразных колбах, ретортах и прочих змеевиках и могла легко провести какой-нибудь эксперимент, опять же, если ей была известна точная последовательность проводимых манипуляций. А вот так вот теоретизировать на коленке…

Ну да… Как и я, она была обеспокоена тем, что многие химические вещества и соединения чрезвычайно ядовиты. Более того, принимают летучие и прочие формы, так что порой у обычного человека летальный исход может случиться после применения даже незначительного количества вещества и не только при вдохе, но и просто при контакте с незащищенной слизистой. Но вот дальше…

Что там хранится на складах и используется конкретной данной мануфактурой в составе их продукции? Можно ли из этого сделать что-нибудь опасное и зачем вообще химия может понадобиться Морозовым? Здесь Ольга Васильевна вообще ничего сказать не могла.

С одной стороны, она просто никогда ранее не интересовалась содержимым склянок с теми чистящими средствами, которыми пользовалась ее прислуга. А с другой просто навскидку можно было придумать ну просто огромное количество причин, по которым такому клану, как Морозовы, могли понадобиться химические вещества. Вот того все это было гаданием на кофейной гуще!

Одно только она могла сказать точно. Химия в таких количествах может быть нужна не для какой-то маленькой и тихой акции, а для налаживания потокового производств. А вот чего, сказать уже трудно. Но не следует забывать, что, как бы кто ни относился к этим людям со снежинками в глазах, какое бы грязное белье ни было вытащено на поверхность и какие бы глупые поступки в последнее время они ни совершили, это был все еще очень опасный противник.

Который к тому же, в отличие от многих других московских кланов, обладал мощным потенциалом, сравниться с которым наш, бажовский, даже после обретения наследия Шнуровски, все еще никак не мог. Да, мы были сильнее в военно-чародейском плане. Но вот с точки зрения научно-технической базы очень сильно не дотягивали до их стандартов.

Что такое Шнуровски? Это бывшая кудесничья артель, только в последние три десятка лет вставшая на путь научной мысли и передовых разработок. Более того, они, хоть и не были лишены производственных мануфактурных мощностей, но в этом плане были ранее удивительно неамбициозны. Часто довольствуясь крохами, собранными с вершков, и не желая серьезно бороться в тех случаях, когда у них появлялись крупные конкуренты, которыми очень часто становились именно носители снежинок.

А что такое Морозовы? Это мощный древний клан, который к тому же в течение почти века имеет в единоличном пользовании одну из крупнейших академий полиса Москва. Морозовская Академия – это практически полный аналог нашей Тимирязевской. Вот только если последняя раскинулась в живописной местности и могла похвастаться обширными территориями, то Морозовская представляла из себя, по сути, закрытый микрорайон вокруг их родового небоскреба, охватывающий все пять уровней города, где так же, как и у нас, имелись не только учебные и тренировочные площади, но и прикладные лаборатории, и исследовательские центры, в которых работали приглашенные кланом видные ученые.

С технической же базой у них также все было очень и очень хорошо. Морозовы не боялись конкурентных войн и всегда стремились быть монополистами в тех сферах, в которой начинали разворачивать производство. Что было нетрудно, учитывая размеры и суммарную мощь этого клана. Ну а если не получалось с ходу задавить других производителей, старались как минимум сделать так, чтобы активная конкуренция с ними становилась невыгодной, периодически используя в том числе и силовые методы.