скачать книгу бесплатно
– Есть трудности?
– В основном, организационные: дача показаний, очные ставки, следственный эксперимент, выступление в суде и так далее.
– Этого допустить нельзя. Подумай, какая травма для детской психики.
– Ясное дело. Конечно же, не допущу, но нарушений придётся сделать уйму. Говорю же – заварили кашу.
– Скажи, пожалуйста, – Муса задал вопрос, ради которого он, собственно, и пришёл сюда, – насколько опасен этот человек?
Фахраддин на миг задумался. Он хотел было сказать, что думает на самом деле, поделиться «планами на будущее», но вовремя спохватился.
– Опасен? Не больше, чем другие преступники.
– Я слышал, он угрожал нашим парням.
– Много ли стоят угрозы полоумного.
– Вчера мы с женой обсуждали эту проблему. Она очень боится, что бандит может навредить детям.
– Передай ей, чтобы не волновалась. Человеку, совершившему столько преступлений, светит не менее тринадцати лет, – сказал Мамедбейли, – к тому же типы, подобные ему, в колонии долго не живут: уходят на тот свет или от туберкулёза, или от удара ножом.
Последние слова Мамедбейли произнёс задумчиво, глядя перед собой отсутствующим взглядом.
Муса посмотрел на полковника, хлопнул ладонями по коленям и встал.
– Пойду, пожалуй, – сказал он, – передам твои слова жене.
Фахраддин тоже встал.
– Чаю не выпил…
– Как-нибудь в следующий раз.
– Надеюсь, по другому, более радостному поводу, – кисло улыбнулся Фахраддин.
Он проводил Мусу до двери. Они пожали друг другу руки. Муса повернулся, чтобы уйти, но Фахраддин взял его за локоть.
– Да, чуть не забыл. Ты… вот что. Поговори с сыном, а я поговорю со своим, – Мамедбейли говорил медленно, подбирая слова, – пусть меньше шляются по горам и лесам. Им, искателям приключений, через четыре года в институт поступать.
– Понял. Обязательно поговорю, – сказал Муса.
Разговор с бывшим другом детства хотя и немного успокоил его, но оставил на душе неприятный осадок. Для себя он решил, что подробности разговора сообщать жене не стоит. Особенно в той части, которая касалась ребят. Несомненно, родителям Эмина их отношения явно не по душе. Однако, пусть последнее слово будет за Мамедбейли-младшим. Ему решать, дружить им или нет. Со своим сыном повторно эту тему он обсуждать не собирается.
Через два дня после их разговора отца и сына Мамишевых этапировали в Баку. Спустя два месяца состоялся суд. Старшему Мамишеву дали тринадцать лет с отбыванием в колонии строгого режима. Мамишев-младший, как несовершеннолетний, получил два года детской колонии.
Событие это и связанные с ним переживания со временем стали терять остроту. Жизнь берёт своё. Сакина-ханум почти успокоилась, ей уже не казалось, что бандит приведёт свои угрозы в исполнение.
Последняя точка в этой истории будет поставлена ещё через три месяца. В один из холодных зимних вечеров в доме Мусы Атагарлы раздастся звонок. Фахраддин Мамедбейли сообщит соседу, что осуждённый Сардар Мамишев скончался от ножевого ранения, полученного во время массовой драки в колонии. Голос его будет спокойным и равнодушным.
Муса окончательно успокоится. Бандит мёртв, а мёртвые не в силах повлиять на судьбы живых. Каким бы исчадием ада они ни были.
X
5 августа 1984 года.
Четыре часа пополудни. Уже час Эмин и Заур находятся на покорённом ими Улубаше. Дует пронизывающий ветер. Солнце жжёт неимоверно, но от холода не спасает. В ушах звенит. Носы и уши у обоих красные, особенно у Заура. Пора возвращаться, но ребята продолжают сидеть. Их охватывает волшебное чувство умиротворённости и покоя. Время будто бы остановилось. Подобное ощущение возникает лишь на вершине горы (и ещё, говорят, посреди океана).
– Красиво, – говорит Эмин, – до чего же красиво.
Заур в знак согласия кивает головой. Эмин поворачивается к другу, выражение его лица торжественно.
– Давай поклянёмся, – говорит он.
– В чём? – спрашивает Заур.
– В том, что вернёмся сюда ещё раз, когда станем большими.
– Давай.
Эмин напряжённо смотрит вдаль, будто пытаясь разглядеть что-то очень важное для них обоих. В уголках глаз застыли слёзы. То ли от пронизывающего ветра, то ли от избытка чувств.
– Как же красива наша земля. Давай поклянёмся, что будем беречь её, как зеницу ока.
Заур молча кивает головой.
– И давай поклянёмся в вечной дружбе.
– Давай.
Эмин достаёт из кармана перочинный нож. Закусив губу, он острым, как бритва, лезвием делает надрез на тыльной стороне левой кисти.
– Поклянёмся кровью и священной горой Улубаш.
Он протягивает нож Зауру. Тот берёт нож и делает такой же надрез на своей руке. Они прикладывают раны друг к другу.
– С этого дня мы кровные братья, – говорит Эмин. – Ничто и никто не сможет встать между нами.
– Только смерть.
– А может, и смерть будет бессильна. Если проживём жизнь, как мужчины, или погибнем за Родину, то попадём в Рай и там обязательно встретимся. Здорово, правда?
Заур смотрит на друга влажными от слёз глазами.
– Да, здорово, – говорит он и, немного подумав, добавляет, – но нужно попасть на один и тот же уровень.
– Какой ещё уровень. Это же Рай! Гуляй, где хочешь.
– Нет. Бабушка говорила, что Рай имеет семь уровней. Я только первый и последний запомнил, Иллиюн и Фирдовс. Сказочный семиэтажный дом. Чем больше благих дел совершишь, тем выше этаж.
– Нам любой сойдёт, лишь бы вместе, – говорит Эмин, и, хитро улыбаясь, продолжает, – попросим, чтобы нас на один уровень послали. У тебя нет знакомых среди ангелов?
– Пока нет, – подхватывает шутку Заур, – к тому же, ангелы – создания неподкупные, действуют строго по инструкции. Единственный выход – число благих дел должно быть одинаковым.
Эмин озабоченно чешет затылок: – Трудная задача. Но ничего, будем ходить друг к другу в гости.
– По пропускам.
Они весело смеются. Смех становится всё громче, раскатистее и безудержнее. И вот уже и горы, и небо, и редкие облака присоединяются к смеющимся подросткам. И нет на свете места веселее и счастливее, чем вершина горы Улубаш.
Есть ли чувство столь же глубокое и сильное, так возвышающее и очищающее, как настоящая мужская дружба? Пожалуй, только настоящая любовь.
Глава 2
Второй экзамен
I
15 Июня 1986 года.
Прекрасный воскресный вечер. Выпускники интернациональной школы №1 празднуют окончание учёбы. С этой целью директором школы забронирован один из лучших в районе ресторанов. Он расположен в живописном месте в двух километрах к северу от городка, у подножья Улубаша.
Празднование продлится до самого утра, благо на то есть разрешение директора школы и родителей. Мероприятие проходит под опекой начальника милиции: за порядком следит младший сержант Юсуф Годжаев.
Обширная лужайка заставлена несколькими рядами столов. Веселье в самом разгаре. Звуки музыки разлетаются во все стороны. То тут, то там стихийно возникают группы танцующих выпускников. Отовсюду слышится громкая речь, то и дело прерываемая смехом.
Заур и Эмин удобно расположились поодаль, на скамейке под раскидистым дубом. С рассеянными улыбками они молча наблюдают развернувшуюся перед ними картину.
– Дети, – снисходительно говорит Эмин.
– Нет, – возражает Заур, – грудные младенцы.
– Точно, – соглашается Эмин, – сосунки.
От одной из групп отделяется стройная длинноногая девушка с толстой косой до пояса. Это Айтекин, их одноклассница. Она подходит к скамейке, и, уперев кулачки в бока, с напускной строгостью спрашивает: – Вы что расселись? Так и просидите до утра? Все танцуют, а вы, как пенсионеры, сидите и болтаете. Отрываетесь от коллектива.
– Мы одинокие волки, – говорит Эмин, – рыщем по горам и лесам в поисках достойной добычи.
– Ланям, отбившимся от стада, грозит смертельная опасность, – подхватывает Заур.
– Ну, мальчики, перестаньте дурачиться, – обиженно говорит Айтекин, – ребята из десятого «Б» уже замучили меня своими приглашениями к танцу. Вам должно быть стыдно.
– Да как они посмели, – говорит Эмин, – мы в страшном гневе. Пять минут на успокоение. Иначе прольётся кровь.
– Две минуты, не более – смеётся Айтекин, – иначе…
Она грозит им пальчиком и отходит. Друзья молча смотрят ей вслед. Прежде, чем влиться в группу танцующих, она поворачивается и одаривает их ослепительной улыбкой.
– Отличная девчонка, – говорит Заур, – счастлив будет тот, кому она подарит свою любовь.
– Да, – говорит Эмин. Чуть помедлив, он добавляет: – Когда-нибудь я женюсь на ней.
Заур ошарашено смотрит на Эмина, затем опускает голову.
– Как ты думаешь, она пойдёт за меня? – спрашивает друга Эмин.
– На всё воля Аллаха, – говорит Заур.
Взгляд его по-прежнему устремлён в землю. Когда он поднимает, наконец, голову, глаза его полны печали и нежности.
– Лучшей кандидатуры ей не найти на всём белом свете.
– Правда? – говорит Эмин.
– Да, друг, – отвечает Заур, – истинная правда.
В порыве чувств Эмин обнимает за плечи Заура.
– Пошли танцевать? – говорит он. – Зададим трёпку придуркам из десятого «Б». Будут знать, как зариться на наших девчонок.
Они вливаются в толпу. И принимаются танцевать. Как же они танцуют! Особенно Заур. Его танец ошеломляет, захватывает. Многим, и особенно Эмину и Айтекин, он запомнится на долгие годы. Такое можно объяснить лишь неистовством молодости. И любви.
Веселье разгорается с новой силой, словно огонь на ветру. Лица ребят светятся от счастья, у некоторых на глазах слёзы. Впереди новая, полная прекрасных моментов жизнь. Прощай детство! Мне было хорошо с тобой, но будущее интереснее, увлекательнее. Оно чарующе прекрасно, оно тянет меня к себе как магнит, и я птицей лечу ему навстречу. Здравствуй взрослая жизнь, наполненная испытаниями и триумфом побед.
II
Диляра-ханум возвращалась с базара домой. Дорога шла вверх, и хотя уклон был небольшим, тяжёлые сумки её изрядно утомили. Решив отдохнуть, она положила их на землю, прислонилась к дереву и начала думать. Постоянно думать было её любимым занятием и проклятием одновременно. Львиную долю этой процедуры занимали мысли о своей жизни.
Надо сказать, что ею она была крайне недовольна. На то имелись веские причины. Она рано потеряла родителей, воспитывалась в доме брата матери. После смерти дяди опека над маленькой Дилярой перешла к его сыну Абдулле. Нельзя сказать, что здесь к ней плохо относились. Однако чувство одиночества и стеснённости никогда не покидало её. Поэтому когда Абдулла сосватал Диляру своему другу, она раздумывала недолго.
Мужа, который по её твёрдому убеждению был простаком и неудачником, она не любила. До тех пор, пока он неожиданно не скончался от сердечного приступа в возрасте тридцати пяти лет. Интересно, везде ли мёртвых любят больше, чем живых?
Единственным оправданием своего пребывания на этом свете Диляра-ханум считала дочь. Она обожала своего единственного ребёнка, ненаглядную Айтекин. С тех пор, как умер муж, дочь стала для неё смыслом существования и реваншем за поражения и неудачи в жизни. Она лелеяла две мечты: дать дочери образование и удачно выдать замуж.
Ходили упорные слухи, что в Айтекин влюблён сын начальника милиции Фахраддина Мамедбейли. Такая партия была верхом её мечтаний. Если дочь ещё и в институт сможет поступить, то тогда ей от жизни ничего больше и не надо.
Земфира-ханум, мать Эмина и директор школы, в последнее время стала с ней очень обходительной. Да и разговоры среди соседей пошли. Однако, в жизни всякое бывает: часто всё разговорами и заканчивается.
Ход её мыслей прервал сигнал клаксона. На заднем сиденье остановившейся рядом «Волги» она заметила директрису. Та приветливо помахала ей рукой. Из машины вылез водитель, толстяк Вахид. Он приходился директрисе близким родственником. Машина была записана на него, хотя все в городке знали, что она принадлежит начальнику милиции.
Ничего не говоря, он подхватил сумки и уложил их в багажник. Затем он жестом указал ей на заднюю дверцу машины.
– Как можно женщине таскать такие тяжести, – укоризненно сказала директриса усевшейся рядышком Диляре-ханум, – ведь так недолго и спину повредить.
Голос директрисы был глубоким и бархатным, как у диктора телевидения.
– Ничего не случится, – кротко ответила Диляра-ханум, – мне не привыкать.
Ей стало стыдно от того, что она – одинокая женщина, лишённая мужской поддержки, и поэтому почти всё приходится делать самой.
