Зов Латыря

– Давай покажем нашему наблюдателю, что нужно делать с грязными ведьмами, которые против моей воли идти вздумали, – мужчина обмотал пояс вокруг шеи девушки и резко дёрнул в разные стороны.

– Нееет! – закричал паренёк и бросился в комнату. – Нет! – Сильный удар ногой в живот отбросил его назад и он с грохотом упал под дверью.

Мёртвое тело девушки рухнуло на пол. По её лицу всё ещё стекали слёзы. Остекленевшие голубые глаза смотрели на подростка.

– Спаси! – Резко закричала только что бездыханная девушка. – Спаси, Олег!

Олег проснулся в холодном поту. Первые лучи утреннего, еще прохладного солнца пробивались сквозь деревянные спицы колёс.

– Спасу, обязательно спасу, – прошептал зелейщик, – мне бы понять, зачем ты меня сюда привела, – он тяжело вздохнул и встряхнул головой, пытаясь сбросить дурной сон. Затем поднялся на ноги и посмотрел на побитые дождями и временем деревянные лопасти мельницы, что стояла на холме. Ветра не было и дряхлые крылья встречали рассвет крестом раскинувшись над землёй.

– Куда ночь ушла, туда и сон сгоняю. Сон сгоняю, узлом крепким на кресте оставляю. На кресте оставляю, жгучим ветром раздуваю, да от себя прогоняю. – Олег быстро провёл ладонями по лицу ото лба к подбородку и, словно сняв с себя маску, бросил её в сторону мельницы.

Деревня уже вовсю шумела повседневной суетой. С рынка доносились громкие разговоры и гогот, которые сливались в единый ком шума. Олег достал баклагу, вытащил пробку и попытался попить, но воды внутри не оказалось.

– Вот же, бездна, – раздосадовано прошипел зелейщик и бросил баклагу в телегу. – Ну, и? – Парень одёрнул рубаху и повернулся в сторону деревни.

– И тебе доброго утра, душегуб. Опять семейные вечера вспоминаешь? – Злоба словно из воздуха появилась по правую руку от Олега.

Утром она казалась ещё бледнее, чем при свете луна. Теперь сквозь неё можно было разглядеть очертания мельницы на холме. Просвечивались даже её чёрные косы, которые, как змеи, лежали на груди. Зелейщик громко втянул носом воздух и повернул голову.

– Тшшш, – ведьма легонько провела указательным пальцем по губам парня и того пробила леденящая дрожь. – Не выходила твоя Дарьюшка никуда. Да и окошко, в котором лучина горела, не её.

Олег посмотрел Злобе в глаза и отшагнул назад. Ведьма улыбнулась. Её явно забавила такая реакция. Но зелейщику было не до этих игр.

– Староста там спит, – Злоба понизила голос до игривого шёпота, – и не один. Ведьма его греет прохладными ночами. Слабенькая ведьма, силушка едва течёт по жилам, словно сильник чужой носит. И это точно не она, – Злоба улыбнулась уголком рта. – на морок её не хватит, только на постельные привороты.

– Да плевать я хотел на утехи старосты, – сквозь зёв сказал Олег. – Ты лучше скажи, удалось найти место, откуда морок идёт? Все избы, которые не в коконе посмотрела?

Злоба склонила голову на бок и улыбнулась. Подул едва заметный ветерок и крылья мельницы заскрипели. Ведьма пристально смотрела в глаза зелейщику, словно пытаясь в них что-то разглядеть.

– Нет, душегуб. Не нашла я источник морока. Во всяком случае, в деревне его нет, – ведьма дотронулась своим бестелесным пальцем до кончика носа Олега. – Может ошибся ты и нет здесь следов сестрички твоей?

Парень насупил брови. В его глазах блеснул едва заметный огонёк и они потемнели. Он резко поднял руку, схватил бестелесную ведьму за шею и та захрипела.

– Если Горица привела меня сюда, значит это место имеет к ней отношение, – злобно прорычал Олег. – И не пытайся меня запутать, Злобушка.

– Зачем мне тебя запутывать, если ты и сам не понимаешь, куда идёшь и что здесь ищешь? – Без тени эмоций прошептала ведьма. – Ты лучше гостей прими.

Зелейщик окинул взглядом уходящую вниз длинную улицу деревни. По зелёной свежепротоптанной тропинке к холму, у подножия которого стояла телега Олега, поднимался староста вместе со знахарем и двумя крепкими мужичками. Парень повернулся к Злобе.

– Ну наконец-то, – заулыбался он. – Жирная сова доставила послание.Ты далеко не уходи, Злобушка. Сейчас-то мы и разберёмся, откуда у морока ноги растут.

– И что же ты задумал? – тихо спросила Злоба.

– То, от чего ты меня отвлечь пыталась, а пока, – его голос упал до хрипоты, – глаза закрываю, слуха лишаю, глаза закрываю, тебя запираю…, – звук стремительно приближающихся шагов заставил Олега повернуться. – О, староста, а я как раз к те…, – увесистый удар в лицо выбил из-под ног зелейщика землю, тот упал навзничь и потерял сознание.

Олег приоткрыл глаза. В голове шумело, а по лицу стекали струйки холодной воды.

– Ну, наконец-то, – раздался трескучий голос, – почти бочку воды на тебя, паскуду, выплюхал.

Осознав, что сидит на земле, зелейщик попытался встать, но не смог даже пошевелиться. Верёвки крепко вжимали его торс и руки в ствол старого дуба. Не совсем так он представлял себе эту встречу. Во всяком случае, Олег не думал, что будет сидеть привязанный к дереву посреди рыночной площади на потеху людям, которые вряд ли будут за него вступаться. Но выбора не было. Он уже был здесь, по другую сторону верёвки и облитый водой. «Хорошо хоть не сразу на костёр отправили, так хоть подумать можно успеть», – промелькнула у него мысль.

– Знатный удар, староста, – улыбнувшись буркнул Олег и сплюнул скопившуюся во рту кровь. – Только объясни-ка мне, в чём это я провинился так?

– Он ещё спрашивает, – зашипел местный знахарь и с силой пнул Олега по рёбрам. Зелейщик закряхтел от боли и оскалился в кровавой улыбке.

– Приятного аппетита, – процедил он сквозь зубы и сощеревшись посмотрел на знахаря.

– Ну, Ефим, – сказал староста, – мы ж не волки дикие, негоже связанного человека бить, даже если он убийца и колдун.

К дубу стягивалась толпа жителей, точно также, как это было прошлым утром. Вот только это уже было не любопытство и желание поглазеть на лекаря, который забрёл в их глухую деревушку, окутанную лесом. Люди толпились и толкались, пытаясь протиснуться как можно ближе к Олегу.

– Тьфу, душегуб, – крикнул кто-то из толпы и плюнул зелейщику в лицо.

– Ишшшь, выродок, – звонко завопила какая-то женщина и другие жители, словно эхо, вторили за ней.

– Ну-ка, цыц! – раскатисто рявкнул староста и толпа быстро замолчала. – Дайте хоть спросить нормально, – он повернулся к Олегу и сжал здоровенный кулак. – Ты, барин, что ж это, приехал к нам, чтобы, собсна, колдовством своим людей со свету сживать? И не ври, псина! Ефим всё видел, как ты морок на дом Наума насылал, да злого духа заговорами призывал.

– И кого ж я изжил?

– Да ты, как только появился, по селу мор пошёл. Мало того, что скотину загубил, так ещё и на людей пасть свою раззяпил, – прокричал кто-то из толпы. В грудь Олегу прилетел увесистый булыжник, отчего зелейщик громко хмыкнул и закашлял, окропляя всё, и всех рядом с собой кровью. Перед глазами парня яркими вспышками пронеслись картинки. Сначала щуплый подросток с серпом, который стоит над спящим мужчиной. Потом брызги, вылетающий в окно большой чёрный ворон и мёртвые глаза сестры, которая лежала на полу, а рядом с ней мать с затянутым на шее ремнём.

Обжигающий воздух ударил в лёгкие и Олег снова раскашлялся.

– Я кому сказал, цыц! – Ещё злее зарычал староста. – Ты, пёс, ещё спрашивать будешь? Каждый, – Афанасий склонился над Олегом и схватил его за шею, – каждый, кто к тебе, паскуде, пришёл, мёртвый лежит. Люди мрут, а ты, барин, им помочь обещал.

Олег поднял брови и с недоумением посмотрел старосте в наполненные неподдельной яростью глаза. Толпа вокруг кричала, рассыпаясь обвинениями и угрозами, словно рой диких пчёл, которые готовы до последнего взмаха крыльев защищать своё гнездо. Каждый хотел скинуть на пленника все свои житейские трудности, за которые он теперь точно заплатит сполна.

– Да ты и правда убить меня надумал, – забурчал Олег и с болью улыбнулся уголками губ. – Жена твоя, София, говорит, что хочешь, как и её, в лес меня отвезти, туда, где волков прикармливаешь, там к дереву привязать и с холма наблюдать, как они меня разрывают, – толпа загудела с новой силой. – Вот только невиновен я, – продолжал Олег.

– Ты, паскуда, – гаркнул староста, – брехнёй своей голову мне затуманить решил? – Тяжёлый удар пришёлся по рёбрам и Олег, стиснув зубы, взвыл от боли. Староста схватил его за волосы и потянул голову вниз. – В глаза смотри, ба-арин, пока можешь.

– А ещё говорит, – зелейщик закашлялся, – говорит, что Борька, мельник, хоть как женщину её брать мог, пока ты с поникшей головой бегал к Ефимке и травками надеялся воина своего поднять. – Олег попытался засмеяться, но тут же скривился от боли.

Женская половина зевак оживилась с новой силой, но теперь они смаковали давно забытый слух.

– Так и шо, правда говорят, что Борька на мельнице с женой старосты веселился? – с удивлением протараторила пышная баба.

– А я ж тебе говорила! – взвизгивая и охая бормотала другая, не менее тучная особа.

– Хватит зубы заговаривать – Заорал староста и выхватил из-за пояса нож. – Ты, паскуда, расскажи, зачем людей изводишь и как морок твой снять? – Вопил Афанасий.

Толпа заохала. Мужики, что стояли в нескольких шагах от старосты, заводили челюстями в предвкушении кровавого зрелища. Ефим, местный знахарь, повернулся к зевакам и громко заголосил:

– Я лично своими глазами вчера видел, как этот выродок колдовал, да заклинания говорил, после которых перед ним, прямо из воздуха злой дух появился. И всё это было ночью у избы Наумовской.

– Ефимка, – схаркнув кровь, заговорил Олег, – ты лучше расскажи, что ты там делал, и как духа этого своими глазами увидел? Пусть люди хоть узнают, кто ты тако… – Не успел зелейщик договорить, как в грудь прилетел новый удар, теперь уже от Ефима.

– Все слышали? – Гаркнул староста. – Сам только что признался, что колдовал, а значит, – Афанасий поднёс бликующий на солнце нож к горлу Олега, – значит ты, собсна, прямо сейчас снимешь свой морок с людей неповинных, пока у тебя все конечности на месте.

Староста склонился над местом, где к стволу дуба была привязана левая рука Олега и силой распрямил ладонь.

– Не-не-не, – закричал зелейщик. – Ты чего удумал?!

Афанасий, не обращая внимания на вопли Олега, прислонил лезвие ножа к мизинцу и резко ударил по клинку ребром кулака. Едва слышный хруст сменился громким криком Олега. Резкая боль ударила в голову и в глазах запульсировала красная пелена.

– Четыре пальца лучше, чем одна рука, согласись, – усмехнувшись буркнул староста. – Это тебе для воодушевления, колдун.

Толпа зевак оживилась с новой силой и вновь зашумела как туча мух, слетевшаяся над свежей кучей звериного дерьма. Кто-то кричал «так ему», кто-то, напротив, вопил, «пусть сначала проклятие своё снимет, пока не сгинули тут все». Но Олег их не слышал. Пульсирующая боль пронзала всё тело. Его сознание держалось на пределе,а в глазах то и дело темнело. Где-то в глубине себя Олег ждал подсказок, знаков и получил их. Он словно услышал, как внутренний голос протяжно прошептал «соглаша-а-айся». Зелейщик верил, что так с ним общается кто-то из богов, хотя и случалось это лишь единожды.