Граф Суворов. Книга 7

Ладонь Шивы напоролась на подставленный клинок и распалась, не нанеся противникам никакого вреда. А в меня тут же полетело несколько конструктов, больше всего напоминающих серпы. Пустивший их враг шагнул вперёд, прикрывая соратников, продолживших взламывать двери, а мне стало не до шуток.

Щит, подставленный под удар, мгновенно распался от вражеских дисков, и мне пришлось надолго уйти в глухую оборону, разрушая летящие в меня конструкты резонансным клинком. Противник сыпал ими словно из пулемёта, и простой конструкт стал настоящей проблемой. Каким-то образом враг умудрялся делать их достаточно плотными, чтобы противостоять моим прессам, но первое же пущенное в ответ Ядро внезапно оборвало наше столкновение.

Прозрачный шар врезался в доспех врага, отбросив его к ещё держащейся двери, и сшиб нескольких противников, не обладающих резонансными доспехами. Понимание, что он сумел выдержать мой самый мощный конструкт, пришло мгновенно, а следом прилетели тяжёлые пятнадцатимиллиметровые пули из барабанных винтовок. Но и у меня нашлось чем ответить. Встав на одно колено, я вскинул Малышку и, разрушив собственный щит, послал один за другим ладонь Шивы, Ядро и снаряд из гранатомёта.

Эффект оказался ослепительным. Первый конструкт враг умудрился разрушить, поймав на клинок. Второй смел вражеский щит, снова отбросив дарника. А прилетевший следом осколочно-фугасный снаряд доделал начатое. Взрыв в крошечном коридоре просто размазал врагов по стенам, отбросив меня назад и оставив горящую воронку на месте головы дарника нападавших.

– Господин, что у вас случилось, вы меня слышите? – раздался в динамике обеспокоенный голос Ангелины.

– Всё… всё нормально. Я цел, – проговорил я, садясь и мотая головой, чтобы унять звон в ушах. – Проходы в первой батарее зачищены. Старайтесь не использовать ОФС в замкнутых коридорах без укрытий.

– Ну… это и так понятно, – осуждающе проговорил Таран.

– Славно. Возвращаюсь к вам. Не пристрелите ненароком, – усмехнувшись, ответил я, внутренним взором оценивая состояние тела. В принципе, никаких катастрофических повреждений. Пару гематом и ушибов, что, благодаря ускоренной регенерации, заживут до завтрашнего утра. Противникам же досталось, в общем, брать в плен здесь уже было некого.

– Говорит Суворов! Живые есть?! – крикнул я, подойдя к вскрываемой противниками двери.

– Есть, ваше сиятельство. У вас там всё в порядке? Громыхнуло-то как, – тут же ответило мне несколько голосов.

– Да, всё в норме. Дверь заклинило, мне придётся её вырезать, – сказал я, осмотрев повреждённые створки. – Отойдите, чтобы я вас не задел случайно.

– Уже, ваше сиятельство, – ответили солдаты, и я, активировав резонансный клинок, вонзил его в толстую стальную перегородку. И только когда лезвие закончило полукруг, оценил иронию. Всего два года назад недалеко отсюда таким же образом и даже тем же клинком погибшая Ведьма вскрывала крышу прогулочного шлюпа.

Вот только она с лёгкостью использовала стихийный резонанс, а мне он до сих пор был недоступен. Максимум – объёмный, и то я его только начал осваивать и контролировал с огромным трудом. И всё равно мой прогресс в чуждой стихии был просто чудовищным, а то, что у меня в противниках есть монстры в сотни раз сильнее, – лишь следствие непреодолимых обстоятельств.

– Ваше сиятельство, у вас точно всё нормально? – спросил офицер, ступивший вперёд, когда дверь рухнула. – Вы весь в крови.

– Это не моя, – на автомате ответил я и сообразил, что эту фразу слышу что-то слишком часто. Пожалуй, надо доспех в бордовый покрасить, чтобы никого не смущать. – Сколько вас здесь? Оборону можете продолжить держать?

– Полное отделение, ваше сиятельство. А дальше – вообще всё, – ответил офицер. – Боеприпасы на исходе. Его величество приказал оставить самый минимум перед вылетом из порта, но мы будем стоять до последнего.

– Добро, – кивнул я. – Все, кто не занят, помогайте раненым. Крайние три башни уничтожены, так что, если там что-то осталось, можете перенести сюда и распределить по рабочим орудиям.

– Слушаюсь, ваше сиятельство, – козырнул офицер и тут же обратился к своим помощникам, раздавая приказы, которые меня уже не касались.

– Всем штурмовым звеньям, доложить обстановку, – сказал я на обратном пути.

– Первая батарея под нашим контролем, все нападающие зачищены, – ответил Таран. – Боеприпасы почти на нуле.

– Вторая батарея взята под контроль, ситуация с боепитанием та же, – отчитался Жеглов, командующий вторым штурмовым взводом.

– Третья батарея и большая часть портовых зданий зачищена, – последним ответил Лёха, хотя за его голосом я услышал шум стрельбы. – Удалось оттеснить противников к сухому доку, однако дальше они не пройдут.

– Принято, направляюсь к вам. Держитесь, – решил я. – Лиса, бери катер и прикрой нас с воздуха. Только под дружественный огонь не подставляйся.

– Ясно, сделаю, – ответила через несколько секунд девушка. Я же, ускоряя себя рывками, побежал вглубь территории порта, где маячили спины вверенных мне гвардейцев. С первого взгляда было непонятно, почему они продолжают прятаться за укрытиями, но в здании напротив я обнаружил несколько десятков аур.

– Что здесь у вас? – спросил я, когда сел за перевёрнутый остов автомобиля.

– Твари сумели захватить около сотни заложников, работников порта, которые во время атаки не успели эвакуироваться, – ответил Шебутнов, пальцем указывая на выставленных в оконных проёмах людей. – Грозятся казнить их, если мы предпримем попытку штурма.

– И вправду твари, – мрачно проговорил я. – Есть какие-то обходные пути?

– Не знаю, – раздражённо ответил он. – Мы сами недавно прибыли, но, если рассуждать логически, это сухой док, значит, должен быть желоб для спуска на воду.

– Хороший вариант. Значит так, попробуй их заговорить, ты это умеешь. Объясни придуркам, что бежать им некуда, а флот империи уже на подходе, – сказал я, оценивая количество возможных противников. Отличить ауру врага от ауры союзника было невозможно, но я перестал считать на двухстах. Значит, врагов минимум половина. – Если они сдадутся без боя, добровольно, получишь премию.

– Ясно, попробую, – воодушевлённо ответил Лёха.

– Ангелина, я на северной стороне форта, рядом с зданием сухого дока, – приказал я, на ходу придумывая план. – Займи позицию с противоположной от залива стороны, пусть они оттянут часть сил на тебя, но без команды не атакуй, даже если они первые стрелять начнут. Там заложники.

– Они ещё и заложников взяли? Вот уроды… уже вылетаю, – мрачно ответила девушка, и через несколько секунд я увидел быстро приближающуюся точку, вскоре превратившуюся в скоростной военный катер, зависший на уровне второго этажа. В здании немедленно началось шевеление. Заложников таскали словно живые щиты, старательно распределяя вдоль окон. Но главное – сами враги рассеивали свои силы, растягивая их по периметру.

Стараясь держаться в тени и не высовываться из-за строительного и производственного мусора, валяющегося на территории порта, я перебежал с позиции штурмовой группы к воротам сухого дока. Лёха оказался прав: желоб для спуска на воду тут и в самом деле имелся, и довольно большой, да только он был надёжно перекрыт пятиметровыми железными воротами.

Не уверен, выдержат ли они прямое попадание главного калибра, но выглядели створки монументально. Но в этом был и плюс – враги решили точно так же и оставили только пару охранников сторожить это направление. Теперь главное было – дождаться удачного момента.

– Отпустите заложников и сдавайтесь! – голос Шебутнова, идущий через громкоговоритель, было отчётливо слышно даже отсюда. – Если вы добровольно сложите оружие, то к вам будут применены международные соглашения, принятые Лигой Наций и орденом Асклепия. Все пленные получат питание и медицинскую помощь, а позже будут обменяны на солдат нашей страны!

Хорошо говорит, чертяка языкастый, убедительно. Я даже заметил, как несколько аур дёрнулось в сторону окон, но не мог гарантировать, что это не заложники. К счастью, ближайших двоих в противники можно было записывать смело – слишком характерная поза – словно они держат в руках оружие.

– Повторяю, сдавайтесь! Вам незачем умирать. Вы вторглись в нашу страну, но проиграли. Батарея отбита, битва в воздухе уже заканчивается. У вас нет иного шанса выжить! – продолжал Лёха, но ответа не получал. И здесь одно из двух: либо они не знают русского, что вполне возможно, если среди нападающих не осталось старших офицеров, либо они уже смирились со смертью. Но тогда зачем заложники?

Догадка родилась неожиданно, из-за действий людей внутри дока. Некоторые из тех, кто не стоял в амбразурах, прикрывая врагов, бегали по ангару и что-то спешно делали. Напрашивался очевидный вывод – там остался корабль, который теперь второпях готовят к старту. И у меня на мгновение даже появилось желание отпустить врагов… ведь тогда битвы не будет, и они смогут пощадить заложников.

А могут и не пощадить, убив их прямо перед взлётом и оставив нам только окровавленные трупы. Так рисковать, надеясь на честь нападавших, я не собирался. Значит, есть только один гарантированный способ победить – ворваться внутрь и прикончить противников раньше, чем они начнут казнь.

– Больше эмоций, ярче, – потребовал я, переключившись на канал Шебутнова. А затем связался с Ангелиной и попросил её приблизиться к зданию. Рискованный шаг, довольно агрессивный, но, если всё получится, он выиграет мне несколько драгоценных секунд, а большего и не надо.

– Сдавайтесь, ну же! – во всю глотку крикнул Лёха, и когда я увидал, как большая часть противников повернулась в его сторону, влил прану в третий глаз, напитав её по максимуму. Время словно замедлилось, на мгновение мне даже показалось, что с энергией перебор, и я сейчас свалюсь в приступе предвиденья, но всё обошлось.

Лезвие пробойника, увеличившееся до метра, прошло сквозь ворота, почти не встретив сопротивления и мгновенно прикончив первого из часовых. Пока он падал, я резко провёл рукой в сторону, разрезая железную пластину, и едва успел срубить второму противнику голову, до рации дотянуться он не смог. Сейчас время решало всё, и я не дал себе и мгновения на отдых, ураганом ворвавшись внутрь.

Полупустой док, в центре которого стоял на две трети достроенный корабль, оказался переполнен людьми. Но если заложники торчали у окон, мешая работе снайперов, то враги притаились чуть дальше, держа их на прицеле. В другой ситуации и с кем-то иным это, возможно, оказалось бы началом конца, но я сумел мгновенно создать два пресса, что отбросили нападавших ещё дальше, к самому корпусу корвета.

– Все наружу! Быстро! – рявкнул я, невольно обращая на себя внимание. – Заложники выходят!

– Принято! Штурм! – раздался крик Шебутнова, и опомнившиеся люди бросились наутёк, выпрыгивая из окон, чтобы не толпиться у дверей.

– Дай! – выкрикнул один из врагов, высаживая весь магазин в мою сторону, но я лишь прижал его к корпусу судна, заставляя держать руки по швам. Вот только проблема была в том, что вместе с выжившими после пресса врагами я удерживал и нескольких работников, в это время занимавшихся достройкой судна.

– Сдавайтесь! Бросьте оружие, у вас ещё есть шанс выжить! – крикнул я. – Стараясь объять необъятное. Отпущу конструкт, и противники тут же откроют пальбу, скорее всего, прикончив выживших, буду давить – сам убью и тех и других. – Лёха, проследи, чтобы бойцы встали на позиции и взяли по одному противнику каждый.

– Принято! – тут же отчеканил Шебутнов, вбегая в док. Судя по стрельбе снаружи, кто-то всё-таки сумел пробиться и пытался сбежать, но основная часть врагов держалась позади заложников, и это сыграло с ними злую шутку. – Готовы? Можете отпускать!

– Ангелина, если видишь врагов в форме, можешь стрелять на поражение, особенно если они будут отстреливаться в ответ, – приказал я. – Всем внимание. Снимаю на счёт три. Раз, два, три!

Я убрал конструкты, и за одно мгновение прозвучало больше сотни выстрелов. Некоторые из захватчиков попытались продать свою жизнь подороже, другие просто решили забрать с собой хоть кого-нибудь, но против штурмового взвода дарников у пехотинцев, пусть и в тяжёлых доспехах, не было ни единого шанса.

– Помочь раненым, собрать всех живых! – начал отдавать я приказы, подскочив к одному из пострадавших. – Если враги бросают оружие и поднимают руки – не убивать!

– Боюсь, это уже не очень актуально, командир, – мрачно проговорил Лёха. – Тут двое даже застрелились, чтобы не сдаваться.

– Несколько человек пробежало в город, я не уверена, гражданские это или враги, оружия и брони у них не было, – сказала Ангелина, чей катер завис над крышей дока.

– Ладно, ловить сбежавших будем позже, – решил я, осматривая раненых. – Сейчас главное, что мы отбили батарею. Связиста ко мне. Канал до передовой эскадры.

– Здесь, ваше сиятельство, – отчеканил молодой парень, на спине которого был короб рации среднего радиуса действия с торчащей на пять метров антенной. Через несколько секунд он протянул мне коннектор. – Связь установлена.

– Говорит Суворов-младший. Мы заняли батарею и порт. Какие будут дальнейшие приказы? – сказал я, вслушиваясь в щелчки в динамике. – Дядька. Ты там?

– …город…центр…врата… – раздался хриплый голос Романа, искажённый помехами. – …собрание…немед…

– Роман?! Дядька, ты меня слышишь? – крикнул я ещё раз.

– Связь прервалась, ваше сиятельство, – подняв голову, прокомментировал радист.

– Плохо. Свяжись с «Черепахой», – решил я. – Господа и дамы, кажется, в центре Петрограда происходит какая-то чертовщина. Оставайтесь здесь и закрепитесь, а я отправлюсь на разведку. Ангелина, забери меня.

Глава 6

Лишившись флагмана, противник продолжал отчаянно сопротивляться и идти вперёд, но, благодаря работе береговой батареи, его удалось не только сдержать, но и порядком поистрепать. Штурмовые корветы изматывали корабли противника, ведя маневровый бой и не подставляясь под встречный огонь. При первой же опасности они меняли курс и отходили на запасные позиции, а стоило одному из врагов погнаться за трусом, тут же окружали и уничтожали его, используя численное превосходство.

Потери были, и немаленькие, несколько кварталов Петрограда пылало, в заливе торчали оранжевые спасательные шлюпки, но ими просто некому было заниматься. В городе и в самом деле творился какой-то хаос. Мы держались на уровне крыш, приближаясь к центру, и ситуация становилась всё хуже.

– Я думала, вдали от боя, наоборот, станет легче, – мрачно заметила Ангелина, когда на дороге под нами обнаружилась целая колонна перевёрнутой и сгоревшей техники. Среди машин были как грузовые, так и легковые автомобили, а в конце проулка я заметил несколько фургонов жандармов.

– Не отвлекайся, – проговорил я, взяв на себя управление орудием ПСО, вряд ли нам встретится противник, требующий применения главного калибра, так что двадцатимиллиметровая автопушка – самое то. – Опустись над машинами жандармов.

– Что они делают? – недоумённо проговорила Ангелина, чей взор был усилен шлемом пилота, впрочем, я и без всяких костылей видел, что сбившиеся в группы люди в гражданской одежде бьют витрины, сгребая всё, что плохо лежит.

– Мародёры, – поморщившись, ответил я. – Стоило начаться беспорядкам, и в людях проснулось самое тёмное и низменное. Зачем платить за то, что можно взять бесплатно. К тому же сейчас жандармам и в самом деле не до них.

– Понимаю. Когда есть нечего, и не на такое пойдёшь, – мрачно ответила Ангелина, хотя по одежде людей внизу сложно было сказать, что им нечего есть. Скорее они просто осуществляли свои давние желания, воспользовавшись ситуацией. Противно, но не более, словно пробежавший на тротуаре жирный таракан.

– Вперёд, – приказал я, дав для острастки короткую очередь, так чтобы ни в кого не попасть. Но этого хватило, чтобы, побросав всё награбленное, неудачливые налётчики кинулись врассыпную. Улицы сменялись одна другой, и картина внезапного запустения становилась всё отчётливей.

– Там, слева! – сказал я, заметив несоответствие. Довольно большая толпа гражданских под защитой нескольких отчаянно отстреливающихся жандармов отступала, прижимаясь вдоль здания. А на неё с трёх сторон ползли окутанные щупальцами комки плоти, за которыми оставались блестящие кровавые следы.