Тихая ложь

– Ты ведь слышал, что она мне сказала?

– Я тебя прошу!

– Она сказала это серьезно, Май.

– Можно я скажу тебе, как это вижу я?

– Говори. Ты ведь все равно скажешь.

– Вы обе превращаете то, что могло быть драмой с хорошим концом, в трагедию.

– И что мы теперь должны делать?

– Прежде всего, расскажи мне все новости. Я тут всего одну неделю, а чувствую себя так, словно прошел год. Полное отключение.

Так как делать все равно было нечего, Сиван отодвинула на время свое горе в сторону и рассказала Маю о Мааян с Пелегом, о Яале с Карни и о Михаль и Михаиле. Она не стала рассказывать ему о Лири с Солом, потому что он наверняка и так обо всем знал.

– Я договорилась с Михаилом о том, что он будет присматривать за Михаль после ее возвращения домой. А еще я договорилась с Ноамом, что он возьмет ее к себе в Илель на несколько дней и организует для нее уроки верховой езды – она помнит об этом еще со своей юности. Он совсем не такой уж плохой брат. Просто иногда я забываю о том, что не все люди делают все с такой же скоростью, как я.

– Так, – засмеялся Май, – значит кубик Рубика сложился.

Сиван улыбнулась ему в ответ и посмотрела на часы.

– Я начинаю волноваться. Здесь нет сигнала, и я даже позвонить ей не могу.

– Тебе и не надо ей звонить.

– А что, если она потеряется? Что, если к ней пристанет какой-нибудь пьяница? В наше время их тут было полно.

– Она не заблудится, и никто к ней не пристанет.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что она здесь.

– Где? – Сиван обернулась ко входу.

Лайла приблизилась к ним и села на стул напротив Сиван.

– Я прощаю тебя. И знаешь почему?

Сиван продолжала напряженно ждать.

– Потому что я люблю тебя.

– Лали, родная, как же я могу жить без тебя!

Но Лайла еще не закончила.

– Далеко не каждую женщину, у которой есть ребенок, можно считать матерью. Вот та, которая воспитывает свою дочь настоящим человеком – настоящая мать! Понимаешь? А теперь расскажи мне, как все было.

В Атинсе их никто не ждал. Родриго ушел за помощью и через час вернулся в сопровождении паренька, ведущего в поводу осла, запряженного в повозку. На нее уложили все снаряжение, и маленькая процессия проследовала по главной улице Атинса, утопая по щиколотку в горячем желтоватом песке. Повернули направо, потом еще раз направо и оказались перед домом, окруженным обширным участком земли, на котором росли деревья различных пород. Родриго сказал, что снял этот дом на неделю, и приглашает их пожить вместе с ним. Бамби и Сиван оставили свои рюкзаки в комнате с двумя кроватями, а Родриго сложил свои вещи в спальне, где стояла двуспальная кровать. Покончив с этим делом, он вернулся к повозке, уселся рядом с пареньком и что-то сказал ему.

– Куда вы едете? – спросила подбежавшая Сиван.

– На море. Присоединяйтесь.

Какое еще море? Кругом и так не было ничего, кроме моря. Обмывшись под моросящим дождиком пресной воды, капающей из душа, укрепленного на внешней стене дома, они надели купальники, напялили на головы соломенные шляпы и отправились в ту сторону, куда уехала повозка. В сторону моря вело множество тропинок, но все они упирались в дюны, болотца, устья речек или разбросанные там и сям фермы. Чтобы не заблудиться, они стали спрашивать дорогу у рыбаков и через час блуждания по пескам все-таки добрались до берега, где стояла будка, похожая на ту, что была у Томаса в Джерри. В ней они нашди Родриго и еще пятерых парней: трех французов и двух американцев. Все взяли в руки маленькие паруса, больше похожие на воздушных змеев, и пошли к морю. И тут сестры поняли, в чем состоит идея: доска и человек на ней движутся силой ветра, поднимающего в воздух воздушный змей.

– Интересно, – прокомментировала Бамби, – но здесь еще требуется умение угадывать силу и направление ветра.

– Ты думаешь они разрешат нам попробовать?

– Почему бы и нет, если мы как следует попросим? – оптимистично заметила Бамби.

Только вот просить оказалось некого. Пока дул ветер, парни продолжали сидеть в воде, а потом быстренько сложили все свое снаряжение в багги, которое приехало за ними, и исчезли, оставив сестер одних на берегу.

– Вот гады! – вырвалось у Бамби. – Даже не предложили нас подвезти.

Обратно они добрались значительно быстрее, так как были уже в состоянии ориентироваться в окружающей местности. Родриго возился во дворе со своими досками и змеями.

– Что ты собираешься делать? – спросила Сиван.

– Вечером я иду ужинать с друзьями. Присоединяйтесь.

– Где тут можно поужинать? Я не заметила ничего похожего на ресторан.

– В деревне есть женщина, которая готовит еду для туристов. Мы договорились с ней.

– Скажи мне, Родриго, – спросила Бамби, – если ты договорился встретиться здесь со своими друзьями, зачем же ты снял этот дом? Почему ты не остановился вместе с ними?

– Мы конкуренты, – улыбнулся Родриго.

– Что это значит?

– Мы все придумали одно и то же решение – катание на доске с воздушным змеем – и каждый из нас хочет как можно скорее превратить его в официальный вид спорта. Мы все – давние друзья, мы катаемся вместе, но наши планы и патенты держим в секрете друг от друга.

– А нам ты не боишься о них рассказывать?

– Я доверяю израильтянам. Они прямые и честные, и ничего не воруют.

Ну надо же, подумала Сиван, но решила не разрушать его иллюзию.

Вечером сестры пошли ужинать с приятелями-соперниками Родриго, которые оказались людьми довольно-таки скучными. Весь вечер они говорили только о серфинге и почти не обращали внимания на Сиван и Бамби, и так продолжалось каждый день до тех пор, пока Родриго не уехал. Бамби поначалу пыталась заигрывать с ним, но он больше не обращал на нее внимания. Он все время с гордостью говорил о своей жене, и через несколько дней Бамби прекратила свои попытки.

– Так если он был таким холодным, как же тогда он стал моим отцом? – изумленно спросила Лайла.

– Он вовсе не был холодным. Все вечера мы проводили вместе с ним, играли в карты и нарды, смеялись, шутили, пили пиво, готовили купленную у рыбаков рыбу. В общем, мы провели вместе чудесную неделю, но ничего больше ему было не надо. Он был полностью поглощен своим изобретением, а в нас видел лишь приятную компанию.

Через неделю Родриго сложил змеев и две оставшиеся доски – одна сломалась несколько дней назад во время испытаний, – позвал уже известного им парнишку с повозкой и отвез все снаряжение на берег реки, где они высадились в первый раз. Всю дорогу сестры сопровождали его.

– Как мы сможем тебя найти, – спросила Бамби, – если захотим с тобой связаться? Мы ведь даже фамилии твоей не знаем.

– А лучше и не надо, – честно заявил Родриго. – Я не хочу никаких проблем с женой. Было хорошо, вот пусть все так и останется.

Лодка отчалила от берега, и сестры помахали ей вслед.

– Видала такого глупца? – спросила Бамби.

– Никакой он не глупец, – возразила Сиван. – Он прав. Всем было хорошо, и все. Ялла. Пошли искать новое жилье.

Они поселились в крохотной комнатке в доме на берегу ручья, и, так как за все это время они еще нигде не были, решили спросить Луку – женщину, у которой они каждый вечер ужинали – не знает ли она кого-нибудь, кто может показать им окрестности.

– Вот так, – продолжала Сиван. – мы постепенно познакомились с Атинсом. Поначалу мы планировали пробыть там лишь пару-тройку недель, но остались надолго. Съездили в Баррейриньяс, докупили все необходимое. Мы наслаждались каждым днем, много раз ездили в дюны, достигающие высоты сорока метров, и даже научились ездить верхом, потому что только так можно было добраться до мест, еще более уединенных, чем Атинс.

– Если бы я могла выбирать место, где хотела бы появиться на свет, – мечтательно произнесла Лайла, – я, несомненно, выбрала бы именно его.

Рождение

Через пару месяцев у Бамби начались тошнота и рвота. Поначалу она сказала, что просто съела какую-то испорченную еду, но когда приступы повторились, Сиван забеспокоилась.

– Надо поехать в больницу в Сен-Луис, – сказала она.

– Не надо. Просто я беременна.

– Беременна? – удивленно спросила Сиван. – От кого? Как это могло случиться?

– От Родриго.

Сиван была в шоке. Она уже успела забыть о Родриго. Хоть Атинс и был заброшенной деревушкой, время от времени здесь появлялись другие туристы, преимущественно любители серфинга или экзотической природы, а также бразильцы из Сан Пауло и Рио, которые приезжали сюда прикупить участки земли, а так как сестры были здесь уже своего рода старожилами, многие из них обращались к ним за советом. За символическую плату они направляли приезжих к дяде Уола Диснея, который организовывал для них экскурсии по окрестностям, или к Луке, у которой можно было полакомиться жареными креветками или рыбой, выловленной в реке всего за час до этого.

– Ты спала с Родриго? – с сомнением спросила Сиван.

– Да, сестренка, – насмешливо произнесла Бамби, но в голосе ее слышалась тревога.

– Когда?

– По пути в Атинс. Когда ты задремала в машине.

– Я тебе не верю!

– Придется поверить. Ты спала, мы остановились в манговой роще, и это случилось.

– И что теперь? – Сиван глубоко вздохнула. – Не можешь же ты вернуться к Яалю с ребенком. Может, сказать ему, что он его?

– Лучше я скажу, что он твой.

– Ты что, совсем спятила?

– Ладно, там будет видно. Может, я вообще сделаю аборт, так что мы слишком рано беспокоимся.

– Ты хочешь сделать аборт? Не знаю, как здесь отнесутся к этому. Бразилия ведь все-таки католическая страна. Нам надо вернуться домой.

– Если хочешь, можешь вернуться, а я остаюсь здесь. Здесь мне хорошо, здесь я счастлива, и мне не хочется никуда возвращаться. Разве ты не видишь, Ваня? Разве ты не чувствуешь, что наше место здесь?

Нет, Сиван так не чувствовала. Да, она любила Атинс, окружающую его дикую природу, море, дюны, еду, уединение. Короче говоря, все. Но здесь не было Яаля, и это не был дом.

– Давай посмотрим, что получится, Ваня, хорошо? Давай ничего не будем сейчас решать.

– Это было началом конца, – сказала Сиван Лайле и Маю. – У нас оставалось еще два чудесных месяца, а потом все изменилось к худшему. Резко изменилось.

– Это потому, что я подросла, – произнесла Лайла, – и она стала ощущать меня.

– Именно так и случилось. Она начала поправляться. Сначала на килограмм, потом еще на один. «Я такая толстая, просто как корова, нет, как бегемот», говорила она про себя. Она попыталась перестать есть, но ребенок в ее чреве требовал пищи. Мы вконец разругались: она говорила, что не будет есть, я же запихивала в нее еду силой. Когда пошел седьмой месяц – сейчас я ужасаюсь от одной мысли о том, что прождала так долго, – я убедила ее поехать в больницу в Сан-Луисе, пригрозив, что если она не поедет, я позвоню Яалю, все ему расскажу и вызову его сюда. Я не знала, любила ли она его тогда, или с трудом переносила саму мысль о нем, но она ни в коем случае не хотела, чтобы он приезжал. В Сен-Луисе Бамби обследовали и сказали, что у нее будет дочь и что она развивается нормально. Я была безмерно счастлива, но на Бамби это известие подействовало совсем по-другому. Она стала испытывать глубокое отвращение к своему телу, называла себя всякими ужасными словами, но я уже не сочувствовала ей, она лишь сердила меня все больше и больше. Одно я знала совершенно точно – ты не унаследовала ее пороков. Я была абсолютно в этом уверена и была готова сражаться за тебя до последней капли крови, и чтобы ничего с тобой не случилось, я ухаживала за Бамби как за принцессой двадцать четыре часа в сутки. По мере того, как роды приближались, она становилась все более капризной, все более нетерпеливой, но я готова была вытерпеть все, что угодно, так как знала, что как только ты появишься на свет, она непременно полюбит тебя.

– Бамби родила тебя ночью пятого марта. Весь день лил проливной дождь, но к вечеру он прекратился, и часам к десяти над дюнами взошла полная луна. Когда утром у Бамби начались схватки, мы поначалу не поняли, что происходит, так как неправильно вычислили дату и роды начались на две недели раньше. Времени не оставалось даже на то, чтобы поехать в Баррейриньяс. Мы с Бамби не имели ни малейшего понятия о родах, не знали, как выглядят схватки, думали, что все происходит само собой – ну, поболит немного, и все. Поначалу я пыталась помочь ей, как могла – гладила ее, обнимала, вытирала пот со лба влажным полотенцем. Но по мере того, как схватки усиливались, она стала терять контроль над собой, кричала, обзывала меня всякими ужасными словами. Я расплакалась, и в конце концов Лука выставила меня из комнаты. Я сидела на веранде с Ирани, смотрела на луну и запомнила лишь то, что за пару часов выкурила целую пачку сигарет. Лука позвала меня снова лишь тогда, когда показалась твоя головка, а через пять минут все было кончено.

– Как же я люблю тебя, мамочка!

– Я полюбила тебя с первого мгновения, и всегда знала, что никогда не буду любить никого на свете так крепко, как я любила тебя. И, как это ни странно, я ощутила все чудо материнства.

– А она?

– Она не хотела тебя. Даже не взяла тебя на руки. Лука нашла в деревне кормилицу, и я относила тебя к ней и сидела рядом, наслаждаясь каждым мгнованием этой близости. Бамби решила отдать тебя в приют. День за днем с утра до вечера я пыталась отговорить ее от этой мысли, но она стояла на своем, – Сиван улыбнулась. – Но, как и все, что она делала, Бамби все продумала заранее, и к тому моменту, когда она в конце концов предложила нам поменяться ролями, я уже давно чувствовала себя твоей матерью, и была готова на все лишь бы не потерять тебя. Мы уговорили мать Ирани подписать документы, что она приняла роды у меня, и дело было сделано. Потом мы поехали в Сан Пауло, нашли адвоката и оформили твое свидетельство о рождении и паспорт, а также бразильский паспорт для меня.

– Откуда у вас были деньги на адвоката?

– Бамби связалась с Яалем, рассказала ему историю о том, что я родила девочку от какого-то бразильца, который бесследно исчез, и сказала, что мы собираемся вернуться. Она попросила у него денег на дорогу, и он, не говоря ни слова, выслал их, а заодно уведомил всех в кибуце о нашем возвращении.

Девушка, работающая у Ирани, поставила перед ними блюдо со знаменитыми крабовыми котлетами, рецепт которых перешел ей по наследству от матери.

Лайла встала из-за стола и подошла к Сиван. Та тоже встала, и они надолго застыли в объятиях друг друга.

– Так ты отказалась ради меня от всего, посвятила мне всю свою жизнь…

– Ну, за это мне медаль не полагается, – улыбнулась Сиван. – Это просто наша женская природа. Хочу рассказать тебе еще об одной вещи, о которой я никогда никому не рассказывала, но которую угадала Зейнаб. Когда мы плыли по медленной реке, я почувствовала, что меня ждет какое-то грандиозное событие, что того, что было, никогда больше не будет. Я чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Я ведь не знала тогда, что Бамби спала с Родриго, но каким-то образом знала, что ты уже существуешь в ее утробе. Я чувствовала это. Во мне зародилось что-то новое, и этим новым была ты.

– Ай да Зейнаб! Вот это да! Послушай, а как же Яаль? – вдруг вспомнила Лайла. – Он знает? Это наверное было для него настоящим потрясением.

– Да, он знает. Я все ему рассказала, и он даже обрадовался. Сказал, что с тех пор, как решил подарить нам эту квартиру, он испытал необъяснимое спокойствие. Он всегда считал, что в тебе есть что-то от Бамби, только раньше он связывал это с тем, что ты являешься ее племянницей.

– Тогда у нас остается лишь один вопрос, – подал голос Май. – Раз теперь ты знаешь, кто твой отец, ты можешь с ним связаться.

– Мне надо подумать. По большому счету он со мной никак не связан. У меня есть двое биологических родителей, но ни один из них не хотел и не ждал моего появления. И он точно не обрадуется, увидев меня. Его жена не знает, что он изменил ей, и я совершенно не собираюсь вот так вдруг разрушать его семью.

– Я уверен, что не найдется ни одного отца на земле, который отказался бы от такой дочери как ты, – возразил Май, – но решение остается за тобой, и ты можешь обдумывать его сколь угодно долго.

– С другой стороны, – продолжала Лайла, – мне будет гораздо проще сказать ему, даже если мне придется испытать разочарование, чем носить это в себе многие годы. Я не трусиха, но при одной мысли об этом мне становится страшно.

– Посмотри на меня, – сказала Сиван. – Как я всю жизнь этого боялась.

– Но ведь ты в конце концов набралась смелости. И я тоже наберусь!

Они закончили ужинать и пошли к своей фазенде. Сиван сняла сандалии и осталась босиком. Май взял ее за руку и пошел рядом. С другой стороны от нее шла Лайла.

– Смотрите! – вдруг воскликнула она.

Прямо перед ними над дюнами и озерами всходила полная луна. Все трое остановились как вкопанные.

– Как колотится сердце, – произнесла Лайла, обняв Сиван за плечо. – Ведь точно такая же луна светила в ту, мою первую ночь.

– Вот поэтому я тебя так и назвала.

Они продолжили свой путь.

– Послушай, Майчик, – позвала Лайла.

– Слушаю.

– Я подумала над тем, что ты мне сказал, и решила, что лучше я сама выберу себе отца. Такого, который будет любить меня и примет меня такой, какая я есть. И я выбрала тебя. Ты не против?

– Сочту за честь.

Когда они добрались до фазенды, Лайла хотело было сразу пойти к себе в комнату, но Сиван остановила ее.

– Ты не хочешь посидеть еще немного со мной на веранде?

Май зашел внутрь, а они уселись в плетенные кресла и стали смотреть на реку.

– Помнишь, что ты однажды сказала мне про Лиора? – спросила Сиван.

– Ну я много чего говорила.

– Ты сказала, что в конце длинного и тернистого пути есть еще один Лиор. Новый Лиор, с которым ты будешь чувствовать себя так же, как и с прежним, хотя тот, прежний, навсегда останется в твоем сердце.

– Я сказала это не тебе, я сказала это Яалю.

– Правильно. А он рассказал мне и добавил, что иногда человек может испытать лишь одну любовь.

– Он имел в виду себя.

– Именно так. А ты оказалась права. Я прошла этот долгий и тернистый путь и встретида нового человека, который покорил мое сердце.

– Это замечательно.

– На свете существует не единственная любовь. Смотри, даже Яаль, этот монах, этот святой мученик, нашел ее. И ты, и я, и Май. Единственной является лишь любовь матери к своим детям, потому что в них продолжается ее тело и ее душа. И ты знаешь, как называется эта любовь?

– Как?

– Она называется – рождение. Когда на свет появляются наши дети, мы тоже как бы рождаемся заново. Рождение – это начало вечности.

-–

Перевод с иврита Сергея Плотникова – 2022.

1

Элитное подразделение Управления разведки Генерального штаба Армии обороны Израиля

2

Нектар (Ивр.)

3

Ночь (Ивр.)

4

Счастье (Ивр.)

5

Район на северо-восточном побережье Бразилии.

6

Академия искусств «Бецалель» – Израильская национальная академия художеств.

7

Пошли (Арабск.) – одно из часто используемых в иврите сленговых выражений.

8

Ашдод поделен на районы, которые обзначаются буквами еврейского алфавита.

9

Район Тель Авива к северу от реки Яркон.

10

Ноам – доброта, приятность (Ивр.)

11

Изабель Ясмина Аджани – французская актриса и певица, обладательница пяти премий «Сезар»

12

Обычно это относится к Шаетет 13 – аналогу американских «морских котиков» в армии Израиля.

13

Мера площади, равная 1000 квадратным метрам.

14

Остров недалеко от побережья Бразилии.

15

Район на восточном побережье Бразилии.

16

Во многоэтажных домах в Израиле этаж, расположенный на уровне земли, считается нулевым.

17

Молитвенное облачение мужчин – особым образом изготовленное прямоугольное покрывало.

18

Певец (Идиш).

19

Легендарный датский и шведский король эпохи викингов.

20

Электростанция на северной окраине Тель Авива.

21

Исламский термин для обозначение фразы «во имя Аллаха, Милостивого, милосердного».

22

Буквально «то, что пожелал Аллах» (араб.). Используется, как знак изумления, радости, благодарности.

23

Вживляемый прибор для коррекции нарушений сердечной деятельности.

24

Организация, дающая медицинские консультации по телефону.

25

Праздничная пасхальная трапеза.

26

Первая в Израиле школа актерского мастерства в Рамат-Гане, основанная в 1950 году.

27

Полное название Жерикоакоара – прибрежная пустыня в штате Сеара, где находятся самые красивые пляжи Бразилии.

28

Шарав или Хамсин – жаркая сухая погода при почти полном отсутствии ветра, наблюдаемая в южных средиземноморских странах при переходе от зимы к весне и от лета к осени.

29

Город в Египте.

30

Остров в Греции.

31

Американский квартет, состоящий из двух певцов и двух певиц. Просуществовал с 1965 по 1968

32

Фантастический боевик режиссера Пола Верховена с Арнольдом Шварценеггером в главной роли.

33

Исторический район в Иерусалиме, возвышающийся на старым городом. Основан в 1892-1894.

34

Площадь в центре Иерусалима, содзаддая в 1959 и первоначально называвшаяся Французской площадью.

35

Нахлаот и Рехавия – названия районов Иерусалима.

36

Основное значение – предписание, заповедь в иудаизме. В обиходе – всякое доброе дело.

37

Единый стандартизованный тест для поступления в израильские высшие учебные заведения.

38

Термин, используемый узниками концлагерей, означающий человека, доведенного до крайней степени истощения.

39

Песня Йудит Равиц на слова Тирцы Атар «Повседневная любовь»

40

Гора в Рио-де-Жанейро, на вершине которой находится знаменитая статуя Христа-спасителя.

41

Столица бразильского штата Бахия.

42

Бразильская похлебка из морепродуктов.

43

Бразильский алкогольный коктейль, приготовляемый из кашасы, лайма и тростникового сахара.

44

Штат на юго-востоке Бразилии.

45

Родриго перепутал слова Shit (дерьмо) и Sheet (простыня). Имелся в виду национальный парк Ленсойс-Мараньенсис (дословно Мараньянские простыни) в северной Бразилии.

46

Многопрофильный колледж в Рамат-Гане.

47

Родители ребенка, родившегося в Бразилии, тоже имеют право на гражданство.