Пощекочи нервишки. Святые бензопилы. Horror

Ирина робко спросила:

– Можно мне тогда уйти?

Зубодеров подержал девушку:

– Думаю, пускай Ирина уходит, а мне хотелось бы обсудить с вами…

Но Вандерблюм не дал Зубодерову заколотить свою мысль. Он со смехом обнял за плечи Ирину и Зубодерова. Он был уже демократичным и отзывчивым рубахой-парнем:

– Ребята, я не могу вас отпустить просто так. Я же тогда нарушу репутацию радушного хозяина и демократичного начальника. Так идемте со мной и выпьем по бокальчику, а после делайте со мной что хотите.

Вандерблюм увлек своих гостей в комнату без окон. Ее дизайн был выполнен в китайском стиле. Посередине комнаты стоял длинный стол со стульями. На блестящей столешнице лежала замысловатого вида серая шкатулка. Бока ее украшали восточные узоры и барельефы фантастических животных. Пока Вандерблюм колдовал у бара, мужчина и девушка разглядывали странную шкатулку. Размером она была со стандартную обувную коробку. На крышке значились иероглифы, очень похожие на японские символы.

– Заинтересовались моей китайской головоломкой? – спросил кинобосс. – Это мой полосатый сундук.

Он протянул бокалы гостям.

– Девушке шампанское, заметьте, это сам «Алмаз», лучшее шампанское – тысяча рублей одна бутылка. Дорого? Я привык жить дорого. Господину Зубодерову коктейль «Тайга», а мне простой виски. Знаете, люблю жить дорого, но не терплю излишеств… по отношению к себе.

Девушка отпила. Шампанское и правда было хорошим.

– Так это китайская головоломка, – указала Ирина на шкатулку. – Она китайская?

Вандерблюм сделал глоток из стакана.

– Она просто так называется. Неизвестно, кто ее сделал и откуда она. Но предыдущий владелец называл ее китайской головоломкой.

Зубодеров нагнулся над крышкой. Иероглифы лишь напоминали китайские или японские письмена, но идентифицировать их принадлежность было сложно. Ирина коснулась пальчиком металла, из которого была сделана шкатулка.

– Кто-нибудь решил головоломку?

Вандерблюм поставил стакан рядом со шкатулкой.

– Насколько я знаю, никто не мог открыть ее, сколько ни старались, – сказал кинобосс. – Все, кому я показывал головоломку, считали, что она сделана из цельного куска металла.

Алик Век по-прежнему сидел и писал. Будто вовсе он и не рвался к балкону с целью прекратить свою жизнь. Лицо его было озарено, он весь ушел в работу.

Ирина протянула руку к ряду символов на крышке шкатулки, но Вандерблюм перехватил ее руку, заметил:

– Давайте предоставим мужчине попытаться решить эту задачу.

Зубодеров пожал плечами:

– Не любитель я решать загадки.

– Неужели вы не любите тайны и загадки?

Зубодеров покачал головой.

– Я больше люблю ответы, чем вопросы.

Вандерблюм погрозил пальцем и широко улыбнулся. Сейчас он походил на довольного бизнесмена с рекламы инвестиций.

– Думаю, вы что-то конкретное имели в виду, когда говорили про ответы?

– Да, я слышал, что вы закрываете франшизу.

Вандерблюм взял стакан со стола и позвенел льдом, который плавал в напитке.

– Хорошие новости быстро расходятся. Откуда такая информация?

– Неважно, это правда?

Кинобосс закинул голову назад и рассмеялся.

– Ах, Алабама, Алабама, противная девчонка. Наверное, она увидела пресс-релиз, – сказал Вандерблюм, когда закончил смеяться. – Впрочем, вы все равно узнали бы.

Он сделал большой глоток из станка и снизу вверх посмотрел на Зубодерова.

– Да, было принято такое решение.

– Но почему? Мы собираем хорошую кассу! У нас куча поклонников по всему миру!

Вандерблюм поставил пустой стакан на стол.

– Хорошо, вы меня убедили, я не закрою франшизу.

Зубодеров не поверил своим ушам.

– Вы серьезно? Вы так быстро отказались от задуманного? – переспросил Зубодеров.

– Конечно, вы теперь довольны? Инцидент исчерпан?

– Да, – изумился Зубодеров.

– Вот и хорошо. Еще есть пожелания?

– Ну…

– Не стесняйтесь, говорите.

– Алабама хотела бы сняться в следующей серии «Ржавых зубьев».

– Ах, вот оно что. Хотя почему бы и нет.

Глаза Ирины, слышавшей разговор мужчин, сверкнули.

– А можно мне? – вдруг спросила девушка. И, отвечая на взгляды мужчин, сказала: – Можно мне тоже сняться в следующем фильме?

Вандерблюм развел руками.

– Если хотите.

Девушка осмелела.

– Хотя меня больше прельщает возможность работы по другую сторону камеры. Например, быть администратором или помощником режиссера.

– Хоть режиссером, – сказал Вандерблюм. – Сегодня день возможностей.

Девушка остолбенела.

– Нет, зачем мне быть режиссером, – сказала Ирина. – У меня и опыта нет, а помощником режиссера я с удовольствием стала бы. А режиссера пусть выберет продюсер – господин Зубодеров.

– Заметано, – сказал кинобосс, – пусть будет так, как вы хотите.

Ирина захлопала в ладоши.

– Правда хорошо? – спросила она у Зубодерова.

Ирина поблагодарила Вандерблюма.

– Спасибо большое, господин директор.

Лицо Вандерблюма вдруг переменилось. Оно стало суровым. От прежней благожелательности не осталось и следа.

– Вы чего, серьезно?! – заорал кинобосс. – Вы серьезно поверили моим словам?!

Он разбил стакан. Ирина схватила за руку Зубодерова и прижалась к нему.

– Я еще не сошел с ума, чтобы обещать вам такое! – бушевал Вандерблюм. – Вы за кого меня принимаете! Жалкая актриска и примитивный продюсер тухлого ужастика пришли ко мне диктовать свои условия!

Зубодеров вежливо спросил:

– Вы сказали, что франшиза «Ржавые зубья» тухлая?

Вандерблюм вернулся к бару за новым стаканом. Налив порцию напитка, он сказал:

– Конечно, тухлая. У меня с самого начала чесались руки, чтобы закрыть ее. Самый бесполезный актив этой студии.

Он сделал глоток из стакана и поуспокоился.

– Впрочем, я могу оставить франшизу.

– Полагаю, что есть условия? – спросил Зубодеров.

– Что? Конечно, – сказал Вандерблюм. – Знаешь, а ты не такой и дурак, как некоторые актеры.

– Я еще и продюсер.

– Ах, извини, конечно, продюсер. Полагаю, ты и дальше хочешь оставаться продюсером франшизы.

– Не только.

– Вот как? Опять предъявляете требования?

– Необходимо учесть пожелания Алабамы и Ирины.

– Ха, джентльмен беспокоится за дам.

– Итак, ваши условия.

Вандерблюм встал в позу. Он раздумывал. Для него все было лишь игрой. Развлечением. Его взгляд остановился на шкатулке.

– Давайте договоримся следующим образом, вы открываете для меня шкатулку, и если у вас это получится, то я соглашусь на ваши условия. Если нет, то вы убираетесь отсюда с поджатым хвостом.

Вандерблюм нахально улыбнулся и подступил к Зубодерову. Теперь его не волновал рост актера.

– Удивительно, что вы не запросили от нас большего, – сказал Зубодеров.

– О, да! Я очень великодушен! Я даю возможность вам просто уйти. То есть в случае проигрыша вы ничего не теряете. Подчеркиваю, ничего не теряете.

– Он лжет, – прошептала Ирина рядом с Зубодеровым. – Не соглашайтесь. Давайте просто уйдем.

Вандерблюм словно услышал слова Ирины и пошел на попятную:

– Впрочем, я готов оставить на работе нашу маленькую актрису, – сказал он.

– Вы не уволите Ирину? – спросил Зубодеров.

Вандерблюм даже обиделся.

– Не верите мне?

– Конечно, нет.

– И правильно делаете. Никому верить нельзя. Но мне… можно, – сказал кинобосс и поднял палец вверх. – Мы даже можем сейчас пройти и подписать договор, по которому я не вправе ее уволить.

– Пусть это будет гарантией.

Вандерблюм задумался, но потом согласился.

– Действительно, пускай это будет гарантией нашего договора, – сказал Вандерблюм.

Он протянул Ирине руку.

– Прошу вас, маленькая мисс, давайте не будем мешать господину Зубодерову решать загадку тысячелетия. Мы с вами пройдем в соседнюю комнату и обновим договор, как того хочет ваш благодетель.

Ирина посмотрела на Зубодерова. Тот кивнул головой.

– Иди, пока он не передумал, – сказал актер.

Ирина приняла руку Вандерблюма не без опаски. Кинобосс провозгласил:

– Итак, господин Зубодеров, у вас есть полчаса времени, чтобы раскрыть секрет этой чудесной головоломки. Мы вам мешать не будем и оставим вас.

Директор увлек Ирину из комнаты. Уходя, напоследок девушка посмотрела на актера тревожным взглядом. Но тот подмигнул ей – дескать, ничего страшного.

Оставшись один, Зубодеров стал внимательно рассматривать надписи на крышке шкатулки. Они были сформированы в четыре группы.

Зубодеров стал внимательно их рассматривать, ища совпадения и различия. После пятиминутного созерцания он убедился, что можно найти несколько десятков совпадений и боле сотни различий в знаках.

Актер решился попробовать применить одну из комбинаций и нажал пальцем на несколько знаков. Те под его пальцами мягко уходили внутрь металлического корпуса шкатулки с характерным щелчком. Однако после нажатия комбинации ничего не произошло.

«Так я и думал», – сказал сам себе Зубодеров.

Однако убрать руку с поверхности шкатулки он не смог. Часть корпуса шкатулки выехала в сторону и будто клещи зажала ладонь Зубодерова в железной хватке. Вытянуть из металлических объятий ладонь было невозможно.

4

– Деточка моя, садись за столик. Бери ручку и подписывай контракт. Как я и обещал, это выгодный для тебя контракт, – как соловей вещал Вандерблюм.

Ирина опустилась в плетеное кресло. Ее привели в комнату в гавайском стиле. Стены были оформлены как плетеные стены хижины. На них висели копья, мачете и томагавки. Деревянные маски, раскрашенные охрой, висели по углам комнаты.

Кинобосс положил на стол перед Ириной лист контракта.

– Прошу, милочка, подписывай, и все твои мечты исполнятся, – провозгласил Вандерблюм.

Ирина взяла контракт в руки.

– Нечего его читать, – сказал кинобосс, – подписывай его, пока я не передумаю. Для тебя это шанс.

Но Ирина стал читать:

– Даю согласие на свое тело… бла-бла-бла… в случае… бла-бла-бла… на потерю своей личности… бла-бла-бла… полностью отдаюсь правительству РША… – тут Ирина поперхнулась и сказала: – Вы меня извините…

– Что такое?

– Я понимаю, что вы уважаемый директор кинокомпании…

– Конечно, ты права.

– Вы очень уважаемый человек.

– Не сомневайся!

– Так вот, учитывая все вышеизложенное, то, что вы мне даете на подпись… это полнейшая хрень!

Любой бы на месте мистера Вандерблюма вскипел и начал злиться, но тот поступил по-иному.

– Ты молодец, – сказал он и плюхнулся на стул напротив девушки. – Ты молодец! Это была проверка! И ты ее прошла! Вот такие люди нам и нужны!

– Вы мне специально подсунули этот заведомо невыгодный контракт.

– Конечно, дитятко, я же не могу брать на должность помощника режиссера дуру. Поэтому да, это была проверка.

Вандерблюм схватил контракт и порвал его на мелкие кусочки.

– Все, забудь об этом! – закричал он и положил на стол новый контракт.

5

Пот катился со лба Зубодерова. Ладонь была основательно зажата в капкане, в который превратилась шкатулка. Он пытался ее вытащить, но все усилия были напрасны. Шкатулка была привинчена к столу, который, в свою очередь, был привинчен к полу.

Однако неприятности на этом не ограничились: спустя две минуты внутри шкатулки что-то щелкнуло. Активировался скрытый под металлическим корпусом головоломки механизм. Шкатулка стала трансформироваться. Она распалась на металлические части, которые обхватили руку Зубодерова теперь уже выше запястья и стиснули в железных тисках.

«Лишь дураки суетятся попусту. Любую проблему можно решить, если взглянуть на нее под другим углом», – подумал Зубодеров.

Тем временем скрытый механизм заскрежетал вновь, и шкатулка опять преобразилась. На этот раз железный металл дошел до локтя Зубодерова.

«Если так пойдет и дальше, то этот капкан сломает мне руку и доберется до горла за считанные секунды».

6

– Так это тот же самый контракт! – возмутилась Ирина, вскакивая с плетеного стула.

– Не нужно так волноваться, – заявил Вандерблюм. – Вы, наверное, ошибаетесь. Это уже другой контракт. Подписывайте его быстрее.

– Но я не хочу ехать в РША. Там же разруха и хаос!

– Это предрассудки! Там все хорошо. Подписывай контракт, и все! Не сомневайся!

Но девушка перепугалась и наотрез отказалась подписывать контракт.

Вандерблюм потерял терпение.

– Паршивая маленькая дрянь! – вскипел он. – Ты мне еще перечишь!

Кинобосс был разъярен. Он нажал на кнопку на мобильнике, и в комнату ворвались двое широкоплечих черных бугаев. Их лысые черепа сверкали так, будто они их специально мазали маслом. Они будто игрушку схватили хрупкую девушку за руки.

– Уведите ее в секретную комнату! – закричал Вандерблюм. – Мы продадим ее на территорию РША.

Девушка попыталась закричать, но ее рот закрыли кляпом.

– Хорошо, – сказал Вандерблюм, – теперь нужно позаботиться о нашем суперактере.

Кинобосс сорвал со стены блестящее мачете и бросился в азиатскую комнату. Он решил, что как только туда войдет, то сразу рубанет по застрявшему в капкане-шкатулке Зубодерову.

Но когда он ворвался в комнату, то его ждал сюрприз. В комнате не было Зубодерова. Впрочем, не было и шкатулки.

В этот момент на мобильник Вандерблюма позвонили.

7

Несчастная Ирина обливалась слезами. Жаловаться она не могла, ее рот закрывал кляп, а руки были обвязаны толстыми ремнями. Два громадных отморозка втащили в темную комнату несчастную девушку и кинули ее за решетку.

Девушка плюхнулась на каменный пол. Она не могла пошевелить руками. От безысходности она заплакала.

Ирина только на мгновение прикрыла глаза, как ей привиделось черное каменное ущелье. Оно было глубокое, как само безумие. Вздох, подобно ураганному ветру, донесся до девушки. А за ним она услышала голос.

– Я не знаю, где ты, моя любимая, но ты в опасности. Я чувствую, как льются твои горькие слезы. Ты моя любовь. Прошу, просто призови меня или мое сердце. Оно спасет тебя. Мне самому не прийти к тебе на помощь. Камень сковал члены мои. И я не могу даже пошевелиться. Призови мое сердце. И оно спасет тебя.

– Нет! – простонала девушка. – Слышишь, никогда не бывать этому.

Она вздрогнула и опять оказалась в темнице.

Две громадные фигуры через прутья решетки уставились на несчастную Ирину.

Их глаза пожирали ее фигуру.

Один ткнул своего сотоварища в бок локтем.

– Послушай, босс сейчас занят, – сказал здоровяк.

– Ты на что намекаешь?

– Ну а то, что с девчонкой все ясно. Ее участь предрешена. Она будет пришита к телу президента РША.

– И что?

– То, что никого не волнует, что с ней случится до этого момента, как она попадет в Капитолий.

Тот улыбнулся жуткой усмешкой.

– А ты прав, девчонка в нашем распоряжении.

Ира слышала этот разговор, и от ужаса у нее волосы встали дыбом.

Звякнул ключ в замке. Девушка закрыла глаза в ужасе от того, что будет дальше. Она уже представляла себе, что самое страшное начнется со скрипа отпираемой двери. Однако скрипа не последовало.

– Эй, бездельники! – послышался голос Вандерблюма. – Где вы прохлаждаетесь? Я поймал этого русского, Зубодерова! Мне нужна ваша помощь.

8

Вандерблюм переложил мачете в другую руку и вытащил мобильник. Номер был неизвестен. Кинобосс вначале хотел не отвечать, но потом передумал.

– Алло? – сказал он в трубку.

– Привет, – голос был незнакомый. – Какой твой самый любимый фильм ужасов?

В первую секунду Вандерблюм обалдел от такой наглости. Он грязно выругался и отключил телефон. Однако через секунду смартфон вновь стал звонить.

Вандерблюм его игнорировал. С мачете наперевес он осматривал азиатскую комнату. Но она была пуста. Гравюры и акварели в восточном стиле безучастно смотрели на метавшегося по комнате кинобосса. Тот махал мачете. Он даже заглянул под стол, но и там никого не было. Смартфон при этом продолжал звонить.

Вандерблюм выбежал из комнаты и стал рыскать по всему пентхаусу в поисках. Смартфон надоедал ему своим вызовом.

Вандерблюм не утерпел. Он выхватил из кармана смартфон.

– Да кто это?! – заорал он в трубку.

– Какой твой любимый фильм ужасов? – вновь прозвучал металлический голос. Он был явно искусственный, и Вандерблюм даже решил, что с ним говорит бот.

– Иди ты! – вскричал кинобосс.

На что голос совершенно спокойно ответил:

– Ты ведь хочешь найти Зубодерова?

Вандерблюм застыл с мачете в одной руке и со смартфоном в другой. Мир перевернулся перед его глазами. Хотя и казалось, что все было по-прежнему: сквозь стеклянные окна светило солнце, изливая свое тепло на весь белоснежный город, – металлический холод объял тело кинобосса.

Вандерблюм прижал смартфон к пылающему уху.

– Какой твой любимый фильм ужасов? – вновь спросил голос. – Если хочешь найти Зубодерова, то ты должен ответить на несколько вопросов. У нас веселая викторина. Правильно ответишь на вопросы, я скажу, где прячется Зубодеров.

– Он здесь? – спросил кинобосс, вращая головой.

– Да, он в пентхаусе.

– Кто ты?

– Твой друг. Я хочу помочь тебе, но ты должен заслужить такую честь. Ответишь правильно на один из трех вопросов?

– Изволь. Пусть это будет «Ржавые зубья». Я знаю все об этой франшизе. Я могу ответить на любой вопрос по любому фильму из нее.

– Блеск, у нас викторина из трех вопросов.

– Валяй, – сказал Вандерблюм. При этом он продолжал поиски спрятавшегося Зубодерова.

– Вопрос первый, в пятом фильме, который назывался «Кровавый ужин в офисе», чем убили проворовавшегося директора корпорации.

– Это я помню, его заставили есть деньги. Не самая худшая смерть, я скажу.

– Хочешь умереть так же?

Вандерблюм замер. Говоривший явно издевался над ним.

– Я ответил правильно, – сказал кинобосс.

– Правильно не совсем. По сценарию он должен был так умереть, но режиссер решил все поменять. Его подключили к банковскому терминалу, и за каждый платеж по мошеннической схеме он получал удар током равносильно денежному номиналу перевода.

Голос расхохотался.

– Чувак реально ощутил денежный номинал.

– Я этого не знал.

– Представляешь, что с ним стало, когда ему на счет перевели шестизначную цифру его же подельники, – голос помедлил и взорвался металлическим треском: – Он сгорел!

Вандерблюм поморщился. Его нисколько не огорчало незнание правильного вопроса – он не воспринимал викторину всерьез, – сколько то, что на месте киношного директора корпорации он представил себя самого.

– Хочешь так же?

– Пошел ты! – заскрежетал зубами кинобосс. Он хотел даже разбить смартфон об пол, но сдержался.

– Второй вопрос, – сказал металлический голос. – Вопрос по восемнадцатому фильму «Страшный суд в туалете». Кем был по профессии главный герой?

– Он был полицейским, – сразу же сказал Вандерблюм, – да, он был полицейским.

Он спохватился и добавил:

– Продажным полицейским. Он сдал банде своих товарищей.

– Ты уверен в ответе?

– Конечно, я лично курировал этот фильм.

– Хорошо, а теперь послушаем правильный ответ. Динь-динь… Он был космонавтом!

– Что за бред! Это не правда.

– В конце фильма честные полицейские загнали его в детский отдел супермаркета. Привязали изолентой к решетчатой тележке, вставили в пятую точку ракету и подожгли фитиль. Парень прокатился как ракета в свое удовольствие. Он стал космонавтом и проехался по всем отделам супермаркета на очень быстрой скорости. Парень был с запалом, пока горючее не кончилось.

– Это бред! Это неправильная постановка вопроса.

– И ты на него не ответил!

Вандерблюм разразился ругательствами и рассекал воздух мачете.

– Третий вопрос.

– Нет, пошел ты со своими вопросами, я и без тебя найду Зубодерова. Он в ловушке. Ему не снять с себя китайскую головоломку. Каждые несколько минут она все больше и больше охватывает его тело. У него нет шанса. Мне даже не нужно искать его. Он и так умрет. Шкатулка убьет его, поглотив его тело.

– Но я все равно задаю тебе третий вопрос. Скажи мне, какой фильм будет следующим?

– Что?! Я закрыл франшизу! Больше никаких фильмов не будет.

– Это неправильный ответ!

Вандерблюм опять стал махать мачете.

– Это бред, я все уже решил. Твоя викторина – это бессмыслица.

– Не нервничай. Но твой ответ я принимаю. А теперь… хочешь услышать правильный ответ?

Вандерблюм остановился и пыхтел.

– Какой может быть правильный ответ?

– Перезапуск франшизы. Следующим будет ребут «Ржавых зубьев».

Вандерблюм фыркнул, будто полковая лошадь.

В трубке голос напел главную тему из франшизы:

– Пам-пам-пам-пара-пам.

– Это еще значит?

– Это значит, что ты в фильме ужасов. И в этот момент над твоей головой должна появиться надпись «Ржавые зубья»! Глянь наверх, там висят буквы.

Вандерблюм автоматически поднял голову. Конечно, никаких букв не было. Зато деревянный пол у ног кинобосса взорвался. Как чертик из табакерки выскочил высокий человек-фигура. Его правую руку обвивал металлический капкан. Металл дошел уже до плеча. Высокий человек поднял руку с капканом и что есть мочи опустил его на голову Вандерблюма. От удара голова кинобосса разбилась. Но разбилась не только голова, шкатулка-капкан разлетелась на множество обломков. Мачете выпало из ослабевшей руки. Тело обмякло и рухнуло на пол.

Зубодеров улыбнулся мертвому Вандерблюму. Актер поднес к губам смартфон и сказал в него:

– Конец франшизе? Да здравствует новая франшиза!

Его голос, измененный мобильным приложением, раздался из смартфона Вандерблюма. И тут Зубодеров обнаружил приятную неожиданность: капкан, обвивавший его руку от удара по голове богача, разлетелся на металлические звенья.

– Ха, а у парня крепкая башка. Напоследок он удачно поработал своей головой.

9

Здоровые охранники свалились с лестницы. Ирина широко раскрыла глаза от удивления. Она только что слышала голос Вандерблюма, который позвал своих бандитов. Послышались шаги, и перед решеткой появился Зубодеров. Добрая открытая улыбка светилась на его лице. Он отпер решетку и помог Ирине избавиться от ремней и кляпа.

– Вандерблюм, он же где-то здесь! – воскликнула Ирина отплевываясь. – Я слышала его голос!

Зубодеров тихонько похлопал девушку по локтю.

– Не волнуйся, это я спародировал его голос, я же все-таки артист.

– А где же Вандерблюм?

– Он, как бы это сказать, выпал в осадок, опустился на самое дно, расшибся в лепешку.

Зубодеров посмотрел на девушку.

– Ты не расстроена? – спросил он.

– О нет, – воскликнула она. – Но нам, вероятно, придется искать работу.

– Ничего страшно, как насчет поработать на перезапуске «Ржавых зубьев»?

Девушка воскликнула и прижала ладонь к ротику.

– Как так?

– Да, я перезапускаю франшизу. Да здравствует ребут «Ржавых зубьев». Новый фильм.

– Но кого я буду там играть? Бабу Ягу?

– Ты же хотела быть помощницей режиссера!

– Я согласна, что нужно делать?

– Мы едем на родину!

Глава вторая. Сценарий фильма ужасов

1

– Убийца Капкан, вы заставляете себя ждать? Не оборачивайтесь и слушайте. Думал, что вы не придете. Таис ждет вас в ресторане, все инструкции у нее. Да, и держите реквизит.

И прежде чем Никон успел что-то ответить, незнакомец, а может, незнакомка, уже исчез. Молодой человек стоял посреди улицы с чемоданом в одной руке и запиской, на которой был написан адрес ресторана, в другой.

Томный бархатный вечер опускался на улицы южного города. Он расслаблял и заставлял не думать ни о чем плохом, сама жизнь говорила не торопиться и идти прогулочной походкой. Зажглись уличные фонари, открылись вечерние кафе, неторопливая музыка доносилась из открытых дверей и окон ресторанов. Танцующие пары неторопливо двигались на танцплощадках. Любой человек подумал бы, что попал в рай.

Никон шел из общежития в сторону ближайшего бара. День выдался тяжелый. Сорок сверхактивных студентов, которых он сопровождал на практику, были явно не подарок. Когда он согласился вести практику, то даже не думал, на что подписывается. Поначалу он решил, что совершить поездку на юг, на котором он не был со школы, это отличная мысль, чтобы вырваться на лето из душного города. В ходе оформления документов на командировку выяснилось, что вуз оплатит ему только половину стоимости билета, и командировочные оказались невысокими, и оплатят их лишь только после возвращения. Но Никон не стал сдавать назад и все-таки поехал. На месте оказалось, что общежитие в аварийном состоянии, до места практики нужно добираться за свои кровные, а студенты постоянно норовили вляпаться в какую-нибудь историю. И вот, благодаря своим подопечным спустя две недели перезнакомившись абсолютно со всеми местными полицейскими, врачами и криминальными авторитетами, посетив большинство травмпунктов, ломбардов, а также некоторые злачные места, Никон почувствовал себя полностью опустошенным. Перед тем как завтра уехать в аэропорт, он решил хоть сколько-нибудь себя вознаградить. Он так и не видел ни города, ни пляжа, ни моря. Поэтому Никон решил хотя бы посетить местный бар. Он шел погруженный в свои невеселые мысли об испорченном летнем отпуске. Определенно зима ему нравилась больше. Зима всегда ассоциировалась с запахом мандаринов, огнями новогодней елки, подарками, зимними сугробами, теплым одеялом, под которое можно было забраться и просидеть все праздничные дни с уютным детективом. Зимой он отдыхал. А летом – он не помнил ни одного лета, когда он действительно мог сказать, что его отпуск прошел удачно. Ник вновь погрузился в мысли о зиме и приободрил себя, что ждать осталось всего каких-то шесть месяцев. Всего полгода, и можно сказать: «С Новым годом!» Он и не заметил, как произнес эти слова вслух, когда проходил мимо темного переулка. И как только Никон произнес эту фразу, из темного переулка скользнула бесформенная тень, сунула ему чемодан и записку и, обозвав «капканом», растворилась в летнем вечере.