Кувырком по лету

Я заметил, что лестница стала терять равновесие. Я хотел сказать об этом мальчишке, но не успел, потому что лестница упала на любимую тёткину теплицу. Звон разбитого стекла огласил окрестности.

– Это даже хорошо, – серьезно сказал Денис, – пускай думают, что у нас строительные работы, да и в стекле ее не особо видно.

Я отошел от окна, мне нужно было хорошенько успокоиться. Я стал ходить из угла в угол, размышляя, что делать. Вся моя голова была занята лестницей и разбитой вдребезги теплицей, которую тетка мне не простит. Поэтому я не сразу вспомнил, зачем я вообще сюда залез, а когда вспомнил, то испугался:

«Боже, я же в чужом доме! Сейчас набегут хозяева и вызовут полицию! А если в доме действительно труп, то есть тело убитой девушки, то меня сразу обвинят в убийстве, ведь выбраться я обратно не смогу».

Я посмотрел из окна вниз. Прыгать было высоко, но при желании можно. Я вспомнил о тетке, и понял, что прыгать, не найдя труп ее соседки, я тоже не буду. Нужно вначале осмотреть дом, а потом можно и прыгнуть.

Я открыл дверь из комнаты и выглянул. В доме было тихо и темно. Я постоял минуту, и тут до меня дошло: лестница упала с таким шумом, что будь кто-нибудь в доме то он давно бы уже выбежал на улицу ругаться и поднял тревогу. Конечно, можно предположить, что дом населяют глухие люди, но я сомневался, что молодая девушка, проживающая здесь, страдала глухотой.

Я вышел в полутемный коридор и стал двигаться наощупь. Постепенно мной стало овладевать беспокойство.

«А вдруг тетка права, и соседку убили? Нет, не нужно поддаваться таким глупым мыслям, только из-за того, что в доме занавешены шторы и выключен свет».

Я дошел до лестницы, которая вела на первый этаж в темный холл. Что бы не упасть в темноте, я взялся за перила и стал медленно спускаться по ступенькам. Чем ниже я стал спускаться, тем больше во мне нарастало подозрение, что в холле пред входной дверью кто-то лежит.

Я остановился, одолев лестницу на половину, и со своего места попытался разглядеть темное пятно, которое я заметил возле входной двери. В ушах моих зазвенел тетки голос: «Она лежит в черном пеньюаре с порезанной глоткой!» Я попытался отогнать его, воззвав к голосу разума, надеясь, что он заглушит теткин голос. Но, похоже, что у него был выходной, потому что теткин голос стал кружиться вокруг меня. Он, то нарастал басом, то булькал, становясь похожим на лягушачье кваканье: «В черном пеньюаре! В черном пеньюаре!»

Негнущиеся ноги сами понесли меня вниз. Глаза стали различать черный силуэт, скукожившийся на ковре у входной двери. Я не хотел идти к нему, но меня тянуло к нему притяжение земли.

Я запнулся о ступеньку и полетел головой вниз. Как лавина я скатился с лестницы и с криком рухнул на труп. Полежав некоторое время, я понял, что труп подомной очень тонок для тела человека, если конечно это не мультипликационный персонаж, который после падения с колокольни можно положить между двумя досками. Я привстал и нащупал под собой материю. Тщательно исследовав эту тряпку, я понял, что тетка была права в одном: соседка носила черный пеньюар. Именно его я и принял за лежащего человека.

И тут прозвенел звонок мобильника. Я чертыхнулся и поднял его к уху.

– Привет, – услышал я голос Лизы, – ну как нашел труп?

– Ты говоришь так спокойно, как будто я каждый день забираюсь в чужие дома, чтобы посмотреть есть ли в доме трупы. Можно дать объявление в газету: ищу мертвые тела в ваших домах и номер моего телефон.

– Я уверена, это у тебя получилось бы лучше, чем писать книги. Тетя заявила, что мы обязаны оплатить разбитую теплицу из своего кармана.

– Что!! Это, ни в какие рамки не лезет. Лестницу уронил подлый мальчишка.

– Бесполезно, Денис сказал, что это ты оттолкнул лестницу, и она упала на теплицу.

– Да как он смеет! Это неслыханно!

– Ладно, не горячись, лучше скажи, нашел, что-нибудь.

Я заорал:

– Здесь ничего нет, кроме черного пеньюара!

– Пеньюара?! Ты что фетишист, тебя послали искать мертвое тело, а не лазить по ящикам с женским нижним бельем, – и тут же добавила с интересом, – а какой размер? Что там вообще есть?

– Я тебе не из магазина звоню, а из чужого дома! Где меня могут застать в любой момент хозяева и вызвать полицию…

– Не горячись, что я могу для тебя сделать? Алло, почему ты молчишь, ты что обиделся? Ага, ты обиделся, но у меня больше причин на тебя обижаться, чем у тебя, я могу и трубу положить, слышишь? Алло, Артем, скажи что-нибудь. Тетя сейчас приведет Расула, подсобного рабочего, и он приставит лестницу обратно, слышишь? По ней ты спокойно спустишься на землю. Артем, это уже не смешно, ответь сейчас же!

Как я мог ей ответить, когда мне в лицо уткнулся вороненый ствол ружья. Я смотрел в его жерло, по которому в момент выстрела прокатывался смертельный заряд, и оно казалось мне очень глубоким.

Я приложил смартфон к уху и дрожащими губами проговорил.

– Алло Лиз.

– Ну, наконец, я думала, что придется искать твое тело за место тела соседки.

– Ты не так далека от истины, милая.

– Что это значит, я могу для тебя что-нибудь сделать?

– Можешь, набери в «Яндексе»: «проникновение в частную собственность» и посмотри, сколько за это дают. – Я отключил телефон, потому что так потребовал человек, в руках которого было ружье.

Щелкнул выключатель и в глаза мне ударил яркий электрический свет. К моему приходу были готовы: человек подтащил напольный торшер к своему стулу и спокойно ждал, сидя в нем, пока я спущусь с лестницы.

– Вы часто забираетесь в чужие дома? – голос был женский; из-за яркого света я не видел лица.

– Нет, не часто, – ответил я, пытаясь руками прикрыть глаза. – Если честно сегодня решил начать.

– И как ощущение?

– Не очень приятно.

– Вот как, могу я вас спросить, что вы тут забыли?

Вопрос логичный, но я не придумал ничего оригинальнее чем ответить:

– Я домом ошибся. Я вовсе не помню, как здесь очутился. У меня этот, как его, лунатизм.

– Значит, это не вы в течение получаса вытаскивали лестницу из сарая, подверглись нападению собаки, потом чуть не лишились рук, когда раздвигали лестницу с вашим юным другом, а после всего этого забрались на второй этаж, а ваш напарник, так любезно лишил вас путей отхода? Вы что же, всего этого все не помните?

– Вы следили за мной? И это все сделал я? Ох спасибо, что напомнили, а я все гадал, чем это я занимался последние полчаса? Все, можно я пойду?

– Я рада, что, наконец, все разрешилось. Я и не думала, что вы больны, хотя по вам это видно.

– С кем не случается, врожденная болезнь, дар от предков. До свидания.

– До свидания, заходите еще.

– Нет, спасибо. – Я стал пятиться к входной двери, радуясь, что легко отделался.

– Стоять или я стреляю! – рявкнул голос. – Неужели вы думаете, что я поверю в этот бред, вы меня за дурочку держите.

Я застыл, как вкопанный.

– Нет, что вы, как можно.

– Как вас зовут?

Я назвался.

– Вы живете в соседнем доме?

– Я гость, хозяйка этого дома, сестра моей матери, она часто приглашает нас с женой отдохнуть на лето. Послушайте, с вашей стороны было бы любезно, если бы вы не слепили мне в глаза светом.

– Молчите, если я не ошибаюсь, в доме сегодня ждут много гостей? Кто будет сегодня вечером?

Я припомнил наш вчерашний разговор с теткой.

– Приедет адвокат Розенберг с падчерицей. Будет теткин младший сын Борис, приедет священник из соседней церкви отец Антоний с женой, будет промышленник Беркутов и с ним еще двое, я их не знаю, но видимо тоже два денежных индюка. Помимо них, буду я и моя жена Лиза, ну еще внук тетки, Денис.

– Это ваш юный помощник по проникновению в чужие жилища?

Я кивнул головой.

– И все эти люди будут в доме сегодня вечером.

– Может еще кто-то будет, но мне об этом ничего не известно.

– Хорошо, – голос заметно повеселел, по крайне мере мне так показалось. – Слева от вас находится стул, придвиньте его к себе и можете на него сесть.

Я повиновался и сел. В руке я так и продолжал держать пеньюар, который положил себе на колени; я не придал этому значения, потому что в тот момент мне было не до него.

– Продолжаем разговор, так зачем вы залезли в мой дом?

– Понимаете, это все моя тетка? Она вбила себе в голову, что хозяйку дома убили, и она лежит с порезанным горлом в черном пеньюаре. Эта мысль не давала ей покоя все утро.

– У вас очень сердобольная тетка.

– Хрустальная душа, и она не могла долго одна носиться с этой идеей, и поэтому решила обрадовать ею меня. Это она заставила меня залезть в ваш дом.

– Позвольте спросить, почему она решила, что хозяйка этого дома мертва?

– Вчера она была свидетелем сцены, когда в дом приехал мужчина весь в черном, после его прихода во всем доме опустили шторы.

– Гм, он это еще не повод, чтобы прийти к выводу о смерти владелицы дома?

– Мужчина странно ушел из дома.

– И как же он ушел странно?

– Тетка сказала, будто он специально открыл дверь и крикнул на всю улицу, что-то вроде: «Подумай об этом детка!» – и захлопнул дверь.

– Да, но насколько я помню, он такого не говорил, но все же интересно. Как дальше развивалась дедуктивная мысль вашей обожаемой тетки.

– Она решила, что он убил хозяйку дома, а крикнул, чтобы обеспечить себе алиби, дескать, на момент расставания с ним жертва была еще жива.

– Гм, у вас занятная тетка, что же она не вызвала полицию?

– Тетка не хочет запятнать репутацию своего дома из-за важной встречи сегодня.

– Какая щепетильная тетушка, стоит на страже семейных ценностей.

– Этого у нее не отнять. – Я замолчал и перевел дух. Что же будет дальше, размышлял я, мой разум подсказывал, что сейчас, когда все разъяснилось, эта женщина позвонит по «112» и моя благоверная по гроб жизни будет таскать сухари в тюрьму и писать мне длинные тюремные письма.

Между тем женщина выключила торшер, так слепивший мои глаза, и зажгла верхний свет. Холл, до этого утопавший в полутьме и навевавший лишь кладбищенские мысли в мгновение ока преобразился в уютное помещение с белыми обоями и мебелью в стиле «кантри». Женщина напротив меня была среднего роста с прической в стиле «каре». На вид ей можно было дать лет двадцать восемь, но если приглядеться к морщинкам что были около краешек губ, то становилось понятным, что даме уже за сорок. Она была в белом летнем платье и сидела в полумягком кресле с витыми ножками. В руках у женщины был карабин, насколько я разбираюсь в оружие, типа «Сайгак». Она уверенно держала его в руках, и, к моей радости, направляла его в сторону от меня. До этого момента я лишь пару раз видел теткину соседку издалека. По всем признакам сходилось, что это именно она сейчас сидит напротив меня.

Женщина думала и рассматривала меня.

Молчание прервал телефонный звонок. От неожиданности я подпрыгнул на стуле. Звонила Лиза.

– Это жена, – сказал я, поглядев на экран смартфона.

Женщина разрешила ответить.

– Поставьте на громкую связь, что бы я слышала разговор, и узнайте, что ей нужно? – властно сказала хозяйка дома.

Голос Лизы звучал радостно.

– Я узнала, от двух до пяти лет. Ты просил меня узнать, что бывает за проникновение в чужое жилище, и я позвонила папе, он ведь адвокат.

При упоминании об ее отце я заскрипел зубами.

– Папа вначале сказал, что это 139 статья и за нее полагается штраф, но, как правило, в суде стараться протащить статью 159, ты слушаешь? Так вот по этой статье дают от двух до пяти лет, ты понял? А еще он спросил, для кого это нужно. Я ответила, что для тебя. Он тогда добавил, что если дойдет до суда, то приложит все силы, что бы тебя засадили пожизненно, я молодец?!

Я с трудом подавил вздох сходный со стоном.

– Ты сказала отцу, что я проник в чужой дом?

– Ага, как я могла еще поступить, зато он дал четкий ответ.

– Ты понимаешь, что мне грозит, и все благодаря моей тетке и жене!

– Папа сказал, что необходимо вызвать полицию, и все собирался сделать это сам, но я решила вначале посоветоваться с тобой.

– Полицию?!

Я знал, что ее папочка меня ненавидит! Но я не представлял себе, что он готов был засадить меня за решётку! Как он обрадовался подвернувшейся возможности! Сам готов позвонить в полицию, чтобы избавиться от меня.

Я посмотрел на владелицу дома, она ответила еле заметной усмешкой и потянулась к сумочке, лежавшей у ножки ее кресла.

– Я думаю, что сам решу этот вопрос, – ответил я жене.

– Смотри, а то я вызову полицию, что у тебя там твориться?

Женщина с ружьем вытащила из своей сумки корочки и, показав мне их, издалека, сказала:

– Скажите своей жене, что полиция уже здесь, и она требует, чтобы ваша жена и ваша тетя явились сюда.

Я передал требование.

– Но я не умею лазить по лестнице, – обиделась Лиза.

– Через дверь зайди, – не выдержал я и отключил смартфон.

Женщина убрала карабин в соседнюю комнату, вновь села в кресло и закурила.

– Что будем делать дальше? – поинтересовался я.

– Дождемся ваших разлюбезных родственников и я, думаю, мы решим эту маленькую проблему.

Спустя десять минут в холле появились моя тетя, полная тревожных предчувствий, и вечно жизнерадостная Лиза.

Увидев меня, сидящим в кресле жена не проявила восторга, а встала в позу, уперев руки в бока.

– Тёма, как это называется? – грозно спросила она.

Я оглядел стул, на котором сидел и, не найдя ничего предосудительного, непонимающе воззрился на Лизу.

– Что именно? Ты удивлена, почему я еще не в тюремной робе? Хорошо в тетином сарая я видел несколько полосатых матрацев, ты можешь сшить мне из них пару пижам тюремного типа. Я буду одевать их в приезд твоего отца, чтобы порадовать папеньку.

– Я сейчас предпочла видеть тебя не на месте узника тюрьмы, а самое малое на месте казненного. Я тебя спрашиваю не о твоем внешнем виде, а о том, что у тебя в руках! – Она ткнула пальцем в черный пеньюар, который я принял за тело убитой соседки и который по-прежнему сжимал в руках. – Вот чем вы тут занимались все это время, вот почему ты так стремился в этот проклятый дом!

– Я стремился?! Да вы с тетей мне весь мозг утром вынесли и вот смотрите, что из этого получилось. – Я убрал пеньюар в карман, чтобы он не мозолил глаза жене. Тетка продолжала сохранять могильное молчание, по своему виду она также напоминала могильное изваяние, – вся холодная и угрожающая.

– Успокойтесь, – примирила нас хозяйка дома, – не желаете, чего-нибудь выпить, разговор будет долгим.

Лиза уже порядком, зарядившаяся гневом сверкнула на нее глазами.

– Водки! – крикнула она, хотя кроме белого вина ничего в рот не брала, и прошла вслед за хозяйкой дома на кухню.

Мы с тетей последовали следом.

– Во что ты нас втравил? – зашипела тетка мне на ухо, – если сегодняшняя встреча Боречки с Розенбергом окажется под угрозой, я тебя… прокляну!

– Я вас втравил? Это вы мне велели залезть в чужой дом!

Тетка сжала губы и сквозь них еле слышно спросила:

– Она вызвала полицию? Если да, то я ухожу отсюда.

– Тетя, ваша соседка и есть полиция, она показала документы.

Тетка издала странный звук.

Хозяйка дома разлила в три бокала белого вина. Лиза пригубила свой бокал сразу, тетка к своему не притронулась, она ждала. Хозяйка не заставила себя долго ждать, она представилась подполковником полиции и сказала, что ее зовут Владлена.

– Этот дом полиция сняла на время, – сказала она. – Мы следим за вашим домом.

Тетка ахнула.

– Это еще почему, кто вам дал такое право.

– Не беспокойтесь, вы здесь не причём. Мы ловим мошенника и по нашим данным, он, возможно, – я подчеркиваю, – возможно, будет сегодня вечером у вас в гостях. Кто он мы не знаем.

Тетка молчала, ее глаза бегали туда-сюда. Лиза же сама налила себе еще из бутылки.

– В моем доме вор, – ужаснулась тетка.

– Не совсем, он скорее шпион. Как нам стало известно, в вашем доме будет происходить встреча, которая закончится сделкой. Этот человек хочет узнать о содержании этой сделки и ее деталях, после чего он продаст эту информацию за большие деньги. Мне было поручено следить за вашим домом, но раз мы с вами достаточно близко познакомились, то я рассчитываю на более тесное сотрудничество.

Тетка замотала головой.

– Об этом не может быть и речи. Розенберг заранее утвердил список приглашенных гостей. На вечере могут присутствовать лишь люди, которых он лично утвердил. Никаких исключений.

– Хорошо тогда я обвиню вас в сговоре с целью проникновения в мой дом и отправлю вас всех за решетку. Вот тогда ваша сделка любезная мадам точно сорвется.

– От двух до пяти лет, – сказала Лиза, наливая себе третий бокал вина.

– Тебе немного будет, – забеспокоился я.

Тетка посмотрел на меня взглядом полным ненависти.

– Я ни проникала к вам в дом, – отозвалась она, – это он сделал.

Тут возмутился уже я.

– Ну, нет, тетя! Один в камеру я не пойду.

– Предатель! – вскричала она.

Владлена улыбнулась.

– В любом случае к вам в дом нагрянет целый наряд полиции, и я побеспокоюсь, чтобы они задали вопросы всем, кто окажется этим вечером в доме.

– Мы можем сказать, что она наша близкая родственница, – подсказала Лиза, – и позвонить Розенбергу сейчас, чтобы заручиться его согласием.

Тетка сопела, но выхода у нее не было.

– Я попробую, – пробурчала она.

– Не попробую, а сделаю, – жестко подсказала ей Владлена, – в противном случае вы останетесь у разбитого корыта.

Тетка кивнула.

– Только пусть вы будете не из моих родственников, – сказала она.

– Мне все равно, чьей быть родственницей.

Лиза посоветовала.

– Можно выдать ее за Сашу, сестру Артема, она все равно сейчас путешествует по Каракумам.

– Где?

– По пустыни, – подсказал я Владлене – Моя сестра студентка, будущий геолог.

– Хорошо, пусть я буду Александрой, вашей сестрой, студенткой-геологом. – Она подняла бокал. – У меня еще никогда не было столь занятного братика.

– Что такого заботливого?

– Нет, вора-форточника.

Розенберг согласился на присутствие еще одного гостя из числа близких родственников, о чем я и сообщил Владлене. К ней домой я пошел один, тетка ни за что не хотела подходить к соседскому дому, а Лиза пожаловалась на головную боль, причиной которой, как я подозревал, были выпитые бокалы с белым вином.

Владлена встретила меня на пороге дома. Она внимательно выслушала новость и сказала, что к семи часам появится у нас в доме.

– Кто еще будет помимо Розенберга и ваших родственников? – томно улыбаясь, спросила она.

– Список не изменился. Будет священник местной церкви отец Антоний, промышленник из Санкт-Петербурга Станислав Беркутов и двое его приятелей. Кто они такие, я не знаю. Все эти господа будет выступать гарантами совершения сделки.

– Очень хорошо. – Она придвинулась вплотную ко мне; я ощутил теплый запах ее тела. – Надеюсь, вы не обиделись за сегодняшнее утреннее происшествие.

Я задержал дыхание, чтобы перекрыть путь в мозг потоку феромонов.

– Что вы, нет конечно.

Она придвинулась еще ближе.

– Когда все закончится, я найду способ вас отблагодарить.… О, кажется это вас!

Я услышал крик Лизы, которая из окна спальни потребовала, чтобы я немедленно вернулся в дом.

– Что вы там делали! – набросилась она на меня; волосы на ее голове топорщились смешным хохолком. – С вас можно было писать открытку ко дню «Святого Валентина», только нимбов над головами не хватало.

– Она просто поблагодарила меня за то, что я принес ей хорошие вести.

– Слишком хорошие вести, на твоем лице я давно не видела такого блаженства.

У нее вновь заболела голова, и я оставил жену одну, заверив, что из дома отлучаться не буду. Сам же я пошел в библиотеку, но ни с целью почитать книгу, а полюбоваться дядюшкиной коллекцией холодного оружия. Вид обнаженных клинков, прямых кинжалов, тонких стилетов, медвежьих ножей, кривых сабель, тяжелых зазубренных мечей, висевших на стене, действовал на мой мозг отрезвляюще. Коллекция была богатой. Дядя собирал ее всю свою жизнь. Жемчужиной этой коллекции был восточный кинжал тринадцатого века времен Насридов – династии правившей Гранадским эмиратом. Лезвие его было прямым, а рукоять была золотой. Дядя говорил, что это самый ценный предмет из его коллекции.

К семи часам стол был уже накрыт и поражал обилием накрахмаленных салфеток, хрустальных бокалов и блюд, словно кормить здесь собирались исключительно ими.

Но я зря беспокоился, мне сказали, что блюда здесь будут подавать последовательно, как в ресторане.

Гости тоже собирались. Приехал отец Антоний, молодой священник церкви «Неиссякаемый источник». Он приехал один, сославшись на то, что у его жены заболела голова. В ответ я неудачно пошутил, что не знал, что и у жен священников болят головы. Тетка двинула меня локтем в живот, при этом улыбаясь батюшке. Но отец Антоний оказался добрым малым. Он рассмеялся шутке, и мы еще немного поговорили. После чего он, взяв коктейль, сел в уголке пить аперитив. С помпой на черном «порше» приехал Станислав Беркутов. Сзади его автомашины двигался сарай на колесах, – джип службы сопровождения, который он тут же отослал. С собой Беркутов привез двух друзей. Один был низеньким улыбчивым старикашкой. Он периодически плохо слышал то левым ухом, то правым. Поэтому, когда ему задавали вопрос, он по нескольку раз переспрашивал, а после погружался в состояние глубокого анабиоза для того, чтобы обдумать ответ. Второй, был молодой человек с военной выправкой, из людей, которые больше молчат, чем говорят. Я вначале принял его за телохранителя, но мне разъяснили, что это эксперт по праву.

В семь тридцать в гостиную вошла Владлена в синем вечернем платье. С собой она принесла темную негу, нехорошие воспоминания о сегодняшнем утре и чувство надвигающейся опасности, которое подтвердилось, как только в гостиную вошла Лиза. Она была в точно таком же платье, что и моя новонареченная сестра. Дамы сделали стойку и остались стоять в разных концах гостиной. Попивая коктейль, они бросали жесткие взгляды друг на друга. Ни одна не сделала попыток вернуться к себе и переодеться. Мужчины, пившие коктейли, стояли ближе к столу в середине гостиной; они изредка бросали на женщин заинтригованные взгляды, что бесило обеих. Только Денис бегал между гостей и твердил всем, что готовит сюрприз к приезду основного гостя, но, к сожалению, к его словам никто не отнесся серьезно. Мальчишка подбежал и ко мне. Он и рта не успел раскрыть, как его отогнала Лиза.

– Ты уже заметил, – прошипела мне жена и добавила, сдобрив слова порцией змеиного яда: – Если ты сейчас скажешь, что ничего не видишь, я разобью тебе стаканом голову.

Простые арифметические вычисления привели меня к мысли, что стакан плюс голова, – это весьма плохая сумма для моего здоровья, поэтому я решился сказать правду.

– Ты про платье? Что же здесь нет ничего страшного, пойди и переоденься.

Я подумал, что она сейчас вцепиться мне в лицо ногтями.

– Ты с ума сошел! Я не собираюсь идти на поводу у этой… твоей сестры.

– Она моя сестра не по-настоящему. Это было твое предложение.

– Все равно, вот пойди и скажи ей, что бы она сняла свое платье.

– Здесь, перед гостями? Я лично за, только приглушим свет, включим музыку, а Беркутов засунет ей за пояс пару банкнот.

– Прекрати свои дурацкие шуточки, ты обязан что-то сделать. Ты мужик или не мужик?

– Я не знал, что звание мужика присваивается, как геройский чин в шмоточной войне.

Лиза начала, что-то говорить, но мне позвонили, и я ответил.

– Опусти трубку! Я с тобой разговариваю! – не унималась жена.

Я зажал смартфон рукой.

– Тихо я разговариваю с сестрой.

Лиза замолчала и посмотрела на противоположный конец гостиной. Там дефилировала Владлена со стаканом «мохито» в одной руке и сумочкой другой.

– Что-то я не вижу у нее в руке смартфона, как ты с ней можешь разговаривать? Ты над мной издеваешься! Брось свои розыгрыши, пойди к ней и скажи…

– Лиза, моя сестра здесь.

– Я тебе и говорю, подойди и скажи…

– Лиза, я разговариваю с моей настоящей сестрой Александрой.

Жена медленно переваривала информацию, а когда процесс подошел к концу, то закивала головой.

– Хорошо, передай ей от меня привет.

– Я думаю, ты сама можешь это сделать, так как она сейчас стоит перед теткиным домом.

– Как!

Мы захватили с собой тетю и, на ходу рассказывая с какой проблемой мы столкнулись, побежали к воротам. Тетка без оптимизма смотрела на сложившуюся ситуацию. Она всегда не любила мою сестру Сашу.

– Я знала, что из этой затеи ничего не выйдет. Ей, твоей настоящей сестре, в доме находиться нельзя, пускай переночует в другом месте. Сейчас Борис привезет Розенберга и если он увидит лишнего человека, пускай даже из числа близких родственников, то это может негативно сказаться на последствиях.