Неупокоенные Души

– Ой… я и забыла, что только завтракала. Есть охота, просто жуть, – ответила я, снимая куртку и сапоги в прихожей. – Руки мой, бедолага. Я борща налью, со сметанкой, как ты любишь, – сказала бабушка. Помыв руки, я села за стол. Аппетит у меня всегда был хороший, это очень нравилось бабушке, да и худенькой меня не назовёшь. Несмотря на то, что я родилась недоношенной, я с детства стала поправляться. Конечно, в шестнадцать лет любая девушка хочет выглядеть стройной, но я как-то на эту тему не заморачивалась. Может быть, если бы я была чуточку красивей, как Лена например… нет, как Лена – это слишком. Она просто красавица. Ну в общем, будь я немного красивее, тогда конечно, я бы следила за своей фигурой и внешностью, а так…зачем, если у меня не было даже приличной одежды. Это я так, размышляла. На следующий день, я решила после школы зайти в больницу, проведать Лену. На всякий случай, я вытащила перстень из-под матраса и положила в карман. С нетерпением дождавшись, когда же закончатся занятия, я побежала к остановке. Доехав до больницы, я надела халат и бахилы, вбежала на третий этаж и подошла к палате, где лежала Лена. Сердце почему-то стучало так, что готово было вырваться из груди. Я смотрела в стеклянную дверь и не решалась войти. Маргарита Николаевна с ложечки кормила дочь, та уже полусидела, правда голова ещё была перебинтована, но это не умаляло её красоты. Я просто стояла и любовалась ею. – Наградил же её Бог такой красотой. Хорошо, что не умерла. Жаль терять такую красоту, – подумала я. Покормив Лену, Маргарита Николаевна поднялась и взгляд её упал на меня. Она сразу преобразилась в лице, поставила тарелку на стол и подошла к двери. Открыв её, она взяла меня за руку и потянула в палату. – Софья, дорогая моя. Что ж ты не заходишь, а как не родная стоишь за дверью? – воскликнула она. – Мешать не хотела, Вы же дочь кормили, – смутившись, ответила я. – Ты, мешать? Как это возможно? Ты для меня сейчас, как дочь родная, проходи, садись, – сказала Маргарита Николаевна, пододвигая для меня стул. Лена с удивлением смотрела то на мать, то на меня, видимо не понимая, за что такие почести незнакомой девушке, да ещё не их круга. Это я про себя так подумала. – Леночка, доченька, это Софья. Скажи, дорогая, ты её совсем не помнишь? – спросила Маргарита Николаевна дочь. Лена покачала головой. – Нет. А должна? – спросила она, оглядывая меня . – Поверь родная, если бы не Софья, я могла тебя потерять. Это она вернула тебя к жизни, – сказала Маргарита Николаевна, крепко держа меня за руку. Я боялась шелохнуться и во все глаза смотрела на Лену. Но казалось, девушка не понимала, о чём говорит её мать. – Она что, доктор? Как эта девушка могла вернуть меня к жизни, мама? Почему ты веришь сказкам? Может она аферистка какая, хочет деньги с тебя вытянуть, – говорила Лена, пренебрежительно посматривая на меня. Я поднялась с места. Маргарите Николаевне стало неловко передо мной. – Прости Софья, она не ведает, что говорит, – пробормотала женщина и подошла к дочери. – Ты не права, Леночка. И зря обидела девушку. Я сама была свидетелем этого явления, понимаешь? – сказала Маргарита Николаевна. – Да ты бы поверила чему угодно, лишь бы вернуть меня к жизни, мамочка. Я не верю во всю эту чушь, – ответила Лена. Я решительно встала и пошла к двери. Сунув руку в карман, я нащупала перстень, незаметно положила его к изголовью Лены и быстро вышла. Маргарита Николаевна побежала за мной. – Софья, девочка моя. Не обижайся на неё. Я сама её не узнаю, она всегда была такая добрая и отзывчивая и вдруг такое, – проговорила Маргарита Николаевна, удерживая меня за руку. – Ничего, я понимаю. Просто хотела узнать, как она. До свидания, Маргарита Николаевна. Идите к дочери, её нельзя оставлять одну, – ответила я, тихонько высвобождая руку. Я быстро спустилась вниз и снимая на ходу халат и бахилы, выскочила на улицу. Непрошенные слёзы лились из глаз. – Всё правильно. Кто она и кто я. Так мне и надо. О чём думала, когда шла в больницу? Хорошо хоть кольцо вернула. Не хочу, чтобы что-то напоминала об этом случае в моей жизни, – шептала я сама себе. Домой идти не хотелось, решила пойти к Дарье Михайловне. – Она вот и правда меня любит. Хотя за что меня должен кто-то любить? Ну что я из себя представляю? Подумаешь, с душами общаюсь. Это каждый дурак может делать, шибани и его током, – эти мысли не давали мне покоя. Когда я наконец доехала до Дарьи Михайловны, у меня разболелась голова. Увидев меня, она очень обрадовалась. – Софьюшка! Девочка моя! А я как раз о тебе думала. Как хорошо, что ты пришла, проходи, дорогая, – приветливо встретила она меня. – Здравствуйте, Дарья Михайловна. Вот, решила Вас проведать. Как Вы? Верочка как? – ради приличия спросила я, потирая виски. – А ты что это какая-то не такая? Что случилось? – спросила женщина. – Да нет, просто голова разболелась, – ответила я. – Давай, раздевайся и проходи на кухню. Я сейчас тебе отвар из трав налью, успокаивающий. Я сама его пью, когда у меня голова болит или бессонница. И накормлю тебя. Ты ведь из школы идёшь, небось не ела ничего, – говорила она, наливая мне в чашку отвар. Потом, усадив за стол, налила мне суп и положила в тарелку пюре и сосиски. – Ой, я и так толстая, Дарья Михайловна. Не съем я столько, – воскликнула я. – Ты молодая, тебе есть надо, сытно и вкусно, – ответила она, поглаживая меня по голове. Голова как-то резко перестала болеть, я ела с аппетитом, забыв о недавнем происшествии. Мне было тепло и уютно у этой доброй и ласковой женщины. – Как жаль, что она не моя мама… – думала я, улыбаясь ей. Вечером, попрощавшись с Дарьей Михайловной, я уехала домой. Весна, холода отступили и можно было наконец снять куртку и сапоги. Прошло ещё два месяца, я жила своей размеренной жизнью. Никто меня не беспокоил и не тревожил. Я уже стала постепенно успокаиваться, как однажды я шла со школы домой и ко мне подошла пожилая женщина. Я сразу поняла – опять заблудшая душа.

Глава 6

– Помоги мне. Прошу тебя, помоги мне, – умоляла она. – Кто Вы? Чем я смогу Вам помочь? – спросила я. – Я вышла в магазин и вдруг сердце, а в квартире ребёнок один, совсем один. Мне его доверили, родители на работе. Я молоко на плиту поставила, вышла на несколько минут, газ погас, теперь утечка. Внучка, она погибнет, прошу тебя, – отчаянно говорила женщина. – Где квартира, пошли быстрее, – твёрдо сказала я. – Сначала возьми ключ из моей сумки, там, в магазине, пока моё тело не увезли. Там уже вызвали машину скорой помощи. Времени нет, идём, – просила бедная женщина. Вместе, мы побежали в ближайший магазин, рядом с телом собрались люди, сумка лежала рядом. – И как я возьму сумку? Меня же примут за воровку, – обращаясь к женщине, спросила я. – Скажи, что ты моя внучка, что в квартире осталась твоя сестрёнка, что молоко убежало и газ потух. Прошу тебя, быстрее,– умоляла женщина. Вокруг люди с сожалением говорили: – Бедная, не старая ещё. – Наверное инсульт или инфаркт. – А может она ещё жива? – разносилось отовсюду. Скрепя сердце, я подошла ближе, надо было спасать ребёнка. – Смелее, не бойся. Все заняты мной, на тебя и смотреть не будут, – говорила женщина. – Придётся сыграть роль. Господи… за что мне это, – пробормотала я, подходя к телу. – Бабушка! Что с ней? Бабушка! Пропустите меня, я её внучка, – расталкивая зевак и пробиваясь ближе к сумке, громко говорила я. На меня с интересом оборачивались, кто-то с сожалением качал головой, кто-то просто с любопытством взирал на происходящее. – Давай, девочка, бери ключи из сумки, они во внутреннем кармашке. Быстрее, прошу тебя. Мы же можем опоздать, – отчаянно говорила женщина. – В квартире маленькая сестрёнка осталась, бабушка молоко поставила, а оно убежало. Мне нужно взять из сумки ключ от квартиры. Да пропустите же меня! – закричала я уже. Наконец я схватила сумку и открыв её, показала женщине. – Где, здесь? Нет? А, вот эти, что ли? – спрашивала я, открывая кармашки, которых оказалось два. Наконец взяв ключи, я положила сумку на место и кое-как вышла из толпы зевак. – Куда идти? Показывайте дорогу, – попросила я женщину. – Здесь, недалеко. Пошли быстрее, – говорила она и мы с ней быстро побежали по дороге к дому. – Это здесь, второй этаж справа, быстрее, – сказала женщина, показывая на дом и окно на втором этаже. – По-моему, газом пахнет… – прошептала я. Мои руки дрожали, я пыталась вставить ключ в замочную скважину. – Ты успокойся и свет не зажигай. Только бы мы не опоздали… – бормотала женщина. Наконец открыв дверь, я вбежала в квартиру. На полу сидела девочка лет четырёх. – Газ сначала выключи. Слава Богу, моя крошка жива, – проговорила женщина. Вбежав на кухню, я повернула краник от газовой плиты и открыла окно. Потом подбежала к девочке, подняла её на руки и вынесла на улицу. – Спасибо тебе, – облегчённо произнесла женщина. – И куда мне теперь с этой девочкой? Не нести же к себе домой, – сказала я. – Посади малышку вот сюда, на скамеечку и вызови её родителей. Я скажу тебе номер телефона, – ответила женщина. Посадив девочку на скамейку возле подъезда, мы опять поднялись в квартиру. Под диктовку, я набрала номер телефона невестки этой женщины, мамы девочки. – Здравствуйте, я нахожусь у Вас дома, приезжайте быстрее. Ваша свекровь… в общем ей стало плохо в магазине. Она попросила посидеть с девочкой, – сказала я. Через десять минут к подъезду подошла молодая женщина и увидев нас во дворе дома, удивилась. – А почему вы не в квартире сидите, а на улице? – спросила она, поднимая на руки девочку. – Понимаете… Ваша свекровь поставила на плиту молоко и решила быстро сбегать в магазин. Молоко убежало, газ потух, в квартире ещё запах стоит, вот я и вынесла девочку, – ответила я. – Вот старая дура. Ничего ей нельзя доверить. А если бы с девочкой что-то случилось? Тупая… – проговорила молодая женщина, прижимая к себе ребёнка. – Вы хоть слышите себя? Как Вы можете? Она мать Вашего мужа. Господи и откуда берутся такие люди? Она умерла, понимаете? Она, будучи уже мёртвой, спасла жизнь Вашей дочери, – в отчаянии воскликнула я. Женщина посмотрела на меня, сначала и не поняв, что я ей сказала. Потом тяжело упала на скамейку и тихо произнесла. – Как умерла? Как мёртвая спасла? О чём это ты, девочка? Ты не больна? – Я как раз-таки здорова. А вот Вам лечиться надо, от равнодушия и злобы. Я пошла, всего доброго. А умерла женщина в магазине, здесь, недалеко. Надеюсь, в морге Вы её не оставите… – сказала я и пошла прочь от этого места. – Зря ты так с ней. Она за ребёнка испугалась, – сказала женщина. – Простите, я не хотела, само собой получилось. Вам пора, надеюсь, здесь Вас больше ничего не держит, – ответила я ей. – Да, конечно. Спасибо тебе, – она успела лишь сказать эти слова, как появилось свечение и она растаяла, как дымка. Я долго стояла и смотрела на небо. Потом тяжело вздохнула и пошла домой. Шли дни, приближались экзамены, я заканчивала девятый класс. На улице потеплело и учиться совсем не хотелось. Но к экзаменам я всё – таки нет-нет, да готовилась. И вот сижу я на экзамене, сдаю ненавистную мне химию. Конец ручки как всегда во рту, делаю умное лицо и смотрю в окно, вроде как думаю, какой же ответ дать учителям. За партой сижу одна, в белой кофточке и чёрной юбке, как полагается. Бабушка с пенсии купила мне колготки и новые туфли, старые совсем износились. Так то, в принципе, я никогда не гонялась ни за модой, ни за новыми вещами. Но если вдруг, а это бывало ну очень редко, у меня появлялась обнова, я конечно радовалась. Просто понимала, что прожить на бабушкину пенсию, непросто. Вдруг рядом появляется парень моих лет, я ошарашенно смотрю на него. – Ты кто? – спрашиваю его. – Я Андрей, – так просто ответил он, будто был живой. Но я то знала, что это не так. Молодой, красивый, с густыми светлыми волосами и большими глазами. Как жаль… такие должны жить. – Ясно. А я вот экзамен сдаю, по химии. А в голове пустота,– улыбнувшись, сказала я. – Не беда, я тебе помогу, – говорит Андрей. – Правда, что ли? И как ты это собираешься сделать? – спросила я. – Пиши, – сказал он. И я только успевала писать под его диктовку. – Ты думаешь, мне поверят, что это я сама всё написала? – дописав, спросила я. – Ты же одна сидишь, а меня никто не видит. Сдавай экзаменационный лист. Пятерка тебе обеспечена, – сказал Андрей. – Слушай, мне бы для приличия и достоверности, сделать пару ошибок, а? Подскажи как? – спросила я. – Ну… даже не знаю. Может исправить вот эти две формулы… думаю сойдёт, – сказал Андрей. Исправив две формулы, я положила экзаменационной лист на стол и вышла. – Если ты не торопишься, у меня ещё по физике экзамен. Ну русский и литературу я как-нибудь сама сдам. Поможешь? – спросила я Андрея. – Не знаю. Я вообще ничего не понимаю, что происходит и почему я здесь – ответил он. – Ну тогда рассказывай, что с тобой случилось. Я как раз домой иду, по дороге и расскажешь, пошли, – предложила я. Андрей оказался умным и добрым, уж не знаю, каким он был, когда был живой, но душа мне его нравилась, впрочем, как и внешность. – Вот бы девчонки видели, с каким парнем я иду, обзавидовались бы, – подумала я. Потом самой же и стыдно стало, за свои мысли. – Наверное, мама волнуется, она ведь не знает, что со мной случилось, – начал говорить Андрей. – И что же с тобой случилось? – спросила я, видя, что он замолчал. Потирая лоб, он долго думал. Потом посмотрел на меня и продолжил. – Помню, меня похитили, я вышел со школы, за мной должен был приехать папин шофёр, но я вышел на десять минут раньше, учительница пораньше отпустила, ей надо было идти по записи к врачу. Подъехал чёрный Опель, вышли двое мужиков, у одного на руке наколка, в виде змеи и взгляд такой острый и злой. Другой совершенно лысый, плотный и почему-то всегда во рту держит спичечную палочку. Этот, с наколкой, подошел ко мне сзади, приставил нож к боку и сказал, чтобы я молча сел в машину, иначе, сказал, воткну нож в бок. Другой взял меня под руку и втолкнул в машину. Мне завязали глаза и связали руки. Ехали долго, они держали меня, прикованным наручниками, где-то за городом, там чей-то старый дом. Потом они звонили отцу, сфотографировав меня, отослали ему фотографию. Через два дня, лысый принёс сумку с деньгами, я думал, теперь меня отпустят, но лысый сказал, что я их видел и могу заложить. Меня вывезли в лес и накинули на шею удавку. Я умолял их не убивать меня, просил отпустить, клялся, что никому не скажу. Это страшно было, я задыхался, потом темнота, – рассказывал Андрей. Я была в шоке. Страшно было слушать эту историю, я шла и плакала. – Господи. Сволочи! За что? – проговорила я, останавливаясь. – Маму жалко и отца тоже. Они ведь даже не знают, что со мной произошло. Выкуп за меня отец дал, но они всё равно меня убили. Теперь я хочу, чтобы ты показала им место, где меня закопали. Пусть хоть похоронят меня по – человечески, а то даже могилы не будет, – сказал Андрей. – Как я скажу об этом? Это же такая весть, которую так просто не скажешь, – растерянно сказала я. – Но это надо будет сделать. Очень прошу, кроме тебя некому, – попросил Андрей. – Хорошо, говори свой домашний адрес, я попробую, – ответила я. – Я покажу дом, где эти люди находятся, – сказал Андрей. Сев в автобус, я доехала до большого двухэтажного дома, с красивой кирпичной оградой и железными коваными воротами. Я позвонила в домофон, мне тут же ответили. – Кто? Что нужно? – прозвучал мужской голос. – Я пришла с информацией об Андрее, – сказала я. Дверь тут же открылась и вышел мужчина в костюме. – Это кто? – тихо прошептала я, спрашивая Андрея. – Охранник отца, Виталий, – ответил он. – Тебе чего, девочка? – спросил молодой человек. – Мне нужно поговорить с мамой или с отцом Андрея, – ответила я. – Проходи, – коротко сказал Виталий. Большой двор, с брусчаткой, с газоном и фонтаном, был очень ухоженный. А дом, с парадным крыльцом и колоннами, с небольшим балконом впереди, был очень красивый. Двустворчатая дверь, с резными стёклами и большое фойе, куда я вошла, походили на дома, которые я видела по телевизору в американских фильмах. Ко мне подошла красивая женщина лет тридцати пяти, в красивом платье, со светлыми волосами, постриженными в модную причёску, каре. Только глаза были грустные и заплаканные. – Здравствуйте. Не знаю, как Вам сказать… но Ваш сын, Андрей… – начала говорить я. Женщина как-то странно посмотрела на меня и побледнела. – Что с моим сыном? Кто ты такая? Тебя похитители прислали? – спросила она. – Нет, что Вы? Нет конечно! Как бы они прислали подростка по такому важному делу? – ошалев от такого вопроса, ответила я. – Господи! Говори же, что с моим сыном? – нетерпеливо вскричала женщина. – Его убили, – выпалила я, потом очень пожалев об этом. Женщина покачнулась и упала на пушистый ковёр, потеряв сознание. – Мама! Скажи Виталию, пусть переложит её на диван и принесёт воды, – закричал Андрей над моим ухом. Мне и так было не по себе, меня трясло от всей этой обстановки. Но я передала слова Андрея Виталию и он, почему-то подчинившись, быстро поднял женщину и положил на диван, стоявший под большими окнами. Потом он принёс воды и я, намочив руки, прыснула на лицо матери Андрея. Она медленно открыла глаза. Ещё медленнее, она села и посмотрела на меня. – Кто ты? Почему пришла в мой дом с такой ужасной вестью? Мой Андрюшенька жив. Поняла? Я вызову милицию и тебя арестуют, – вдруг сказала она. – Ну что, выручай. Что мне теперь делать? – тихо прошептала я, повернувшись к Андрею. – Расскажи ей правду, что я сам здесь, – сказал он. – Ты что шепчешь, мерзавка? С кем говоришь? – вскрикнула женщина, от чего испугавшись, я даже вздрогнула. – Я… это… я говорю с душой Вашего сына, – пробормотала я. – Что? Ты что, больная? Может тебе психушку вызвать? – ещё громче крикнула женщина. – Скажи ей, что она обещала поговорить с отцом, чтобы он согласился купить мне на шестнадцатилетие машину. А папа говорил, что мне права не дадут и обещал купить к совершеннолетию,– сказал Андрей. Я добросовестно передала ей слова её сына. Женщина побледнела ещё сильней. – Откуда ты это знаешь? Этот разговор был за день до похищения Андрюши, – сказала женщина. – Мне об этом только что сказал Ваш сын, – ответила я, думая, что она наконец поверит мне. – Виталий! Вызывай милицию! – вдруг крикнула она. – Скажи маме, что мы с ней и папой этот Новый год встречали в Дубае. В ресторане здания Бурч Халифа, на сто двадцать четвёртом этаже. Папа подарил ей эту поездку, в честь годовщины их свадьбы, – подсказал мне Андрей. Я просто выпалила эти его слова и женщина движением руки остановила Виталия, который уже набрал номер милиции. Потом подошла ко мне вплотную, от чего у меня мурашки побежали по телу и внимательно посмотрела на меня. – Я сейчас сойду с ума… Значит, ты говоришь правду? Мой сын мёртв? И его душа сейчас рядом с нами? – спросила она. Я кивнула головой, женщина посмотрела по сторонам, в надежде увидеть что-то или кого-то. – Но как? Я поверить не могу. Почему его видишь только ты? Я вообще не верю в эти бредни, – сказала мама Андрея. – Андрей, как зовут твою маму? – посмотрев на парня, спросила я. – Светлана Васильевна. А папу Виктор Сергеевич. А нашу собаку зовут Граф, – ответил Андрей оглянувшись на спускающегося по широкой лестнице пса. – Светлана Васильевна, Вашего мужа зовут Виктор Сергеевич, а этого пса Граф, – сказал я. Вдруг пёс подошёл к Андрею и начал скулить. – Граф, милый. Значит и ты видишь меня? – присев, спросил Андрей. Пёс завилял хвостом и заскулил ещё громче. – Невероятно… Я наверное схожу с ума, – проговорила Светлана Васильевна, посмотрев на пса. – Светлана Васильевна, Андрей рассказал мне, что с ним произошло. С его помощью я хочу показать место, где эти звери его закопали. И надо сообщить в милицию, Андрей… простите, его душа… он покажет дом, где его держали два дня, – сказала я.

Глава 7

– Андрюша, сынок! Родной мой! Как же я теперь жить без тебя буду? Господи! За что? Он же был ещё совсем ребёнком… – упав на диван лицом вниз и зарыдав, проговорила Светлана Васильевна. Я тоже не могла сдержать слёз, смотрела то на Андрея, то на его мать, то на пса, который всё время скулил и смотрел на своего хозяина. – Светлана Васильевна, позвоните мужу, пусть он приедет. Время идёт. Эти мрази взяли деньги и могут просто скрыться. Андрея убили днём, может милиция ещё успеет схватить их, – сказала я. Женщина подняла голову и вся в слезах, посмотрела на меня. – Как тебя зовут? – вдруг спросила она. – Софья, – ответила я, удивившись, зачем именно в эту минуту ей понадобилось моё имя. – Софья, откуда у тебя дар видеть души людей? – спросила Светлана Васильевна. – Не знаю. Это произошло после того, как меня током ударило, – ответила я. – Может быть и я смогу увидеть сына, если меня током ударит? – с надеждой в голосе спросила Светлана Васильевна. Мне аж жутко стало от её этих слов. Казалось, она готова схватить оголенный провод. – Виталий! Помешайте ей! Звоните своему хозяину, пусть быстро приедет, – крикнула я, увидев, как Светлана Васильевна побежала в сторону кухни. Виталий одним прыжком оказался рядом со Светланой Васильевной и перекрыл женщине дорогу. – Светлана Васильевна, прошу Вас, не делайте этого. Мы найдём этих уродов, обещаю Вам. Скорблю вместе с Вами, Вы знаете, как я относился к Андрею, – бормотал Виталий, ухватившись за косяк дверей и не пропуская женщину на кухню. Светлана Васильевна упала ему на грудь и отчаянно зарыдав, запричитала. – Как мне дальше жить, Виталий? Зачем? Я хочу к сыну, прошу тебя, пропусти меня, – прерывисто говорила женщина. Виталий смущённо положил руки на её плечи. – Успокойтесь, Светлана Васильевна. Ну что же теперь делать? Подумайте о муже, как вынесет такое горе Виктор Сергеевич, если и Вас не станет. – Он вынесет, Виталий, вынесет. Дай мне пройти, – проговорила женщина, понемногу успокаиваясь. – Бедная мама… Если она и тронет провод, она просто умрёт, я этого не хочу. Да, мы будем вместе, но я хочу уйти один. Позвоните папе, пусть приедет, время идёт, – сказал Андрей. – Светлана Васильевна, позвоните мужу, пусть приедет. Время уходит, те кто убил Вашего сына, могут скрыться, – сказала я. Вдруг она резко успокоилась и посмотрела на меня. – Андрюша здесь? – спросила Светлана Васильевна. – Здесь, он стоит справа от Вас и держит Вас за плечи, – ответила я, кивая головой. Женщина сразу посмотрела направо и схватилась за плечо. – Андрюша… родной мой. Я ведь так тебя люблю. Как же мне жить дальше? Помоги мне, любимый, иначе я просто с ума сойду, – говорила она и смотрела… к моему удивлению, прямо на Андрея, а он на неё. Может просто она делала это, примерно рассчитав его рост, я не знаю. – Вы видите его, Светлана Васильевна? Вы ведь смотрите прямо ему в глаза, – воскликнула я. Светлана Васильевна растерянно посмотрела на меня. – Нет, не вижу… но так хочу этого, – произнесла она и опять посмотрела в сторону Андрея. Парень встал перед матерью и положил руки ей на плечи. – Мамочка. Родная моя. Я всегда буду рядом. Я очень тебя люблю. И папу люблю. Берегите себя, ради памяти обо мне, – сказал Андрей. Я повторила его слова Светлане Васильевне. Женщина опять зарыдала и закрыла лицо руками. Виталий в это время звонил Виктору Сергеевичу. Тот приехал незамедлительно. Я съежилась, понимая, что и ему сейчас придётся объяснять, кто я и зачем тут нахожусь. – Света! Андрей нашёлся? Где он? – закричал он, входя в дом. Светлана Васильевна отрешенно посмотрела на мужа. – А его больше нет, Витенька, нет… Эти нелюди его убили, а эта девочка пришла с душой нашего сына, понимаешь? Он общается с ней, а ко мне прийти не хочет, – говорила она, с глазами полными слёз. – Ничего не понимаю. Ты что, с ума сходишь? Где Андрей? – взволнованно спросил Виктор Сергеевич. Я тихонечко стала отступать к двери, если что, можно было убежать. – Не уходи. Прошу тебя, не уходи. Мне без тебя не обойтись, – умоляюще попросил Андрей, подойдя ко мне. Я остановилась, не зная, что делать. – Андрей умер, а душа его здесь. Эта девочка пришла, чтобы показать, где эти мерзавцы закопали нашего мальчика и дом, где возможно они находятся, – сказала Светлана Васильевна, начиная успокаиваться и осознавать, что время идёт и они могут опоздать. – Света? Ты хоть слышишь себя? Как эта девочка может знать об этом? – спросил Виктор Сергеевич. – Просто поверь и идём туда, куда укажет эта девочка. Вызывай милицию, Виталий, – сказала Светлана Васильевна. Виктор Сергеевич пристально посмотрел на меня и двинулся ко мне. Я отвела глаза и напряглась. – Ты вообще кто? – строго спросил мужчина. – Софья, – ответила я. – Софья… и что, ты хочешь сказать, что знаешь точно, что моего сына убили и закопали и ты знаешь и это место, и даже дом, где находятся похитители? Так? – спросил он. От волнения, у меня пропал голос, он так пристально на меня смотрел и я просто кивнула головой. – Вы все что, сговорились, что ли? За дурака меня держите? – начиная сердиться, спросил мужчина. – Скажи ему, что когда он застал меня за домом с сигаретой, он хотел меня ударить, но я отскочил и пообещал никогда больше этого не делать. Сказал ему, что это в первый и в последний раз, – сказал Андрей, подойдя ко мне. Смотреть на отца Андрея, я побоялась, лишь опустив голову, повторила ему слова Андрея. Наступило гнетущее молчание, я тихонько подняла голову и посмотрела на Виктора Сергеевича. Видимо, он не мог понять, откуда я про это знаю. – Об этом даже Света не знала… Господи! Значит это правда… и моего сына больше нет, – пробормотал он, тяжело опускаясь на диван. – Виктор Сергеевич, приехали из милиции, – сообщил Виталий. – Аааа, пусть войдут, – растерянно ответил Виктор Сергеевич. – Но как мы объясним милиции, что мы знаем о том, что Андрея убили? – спросила я Светлану Васильевну. – Не знаю. Я сама в это поверить не могу. Но ты говоришь о таких вещах… у меня голова кругом идёт, – ответила она. – Здравствуйте Виктор Сергеевич, Светлана Васильевна. Вызывали? Есть известие о Вашем сыне? – спросил капитан, вошедший в дом со своим помощником. – Поехали. Ну-ка, показывай дорогу, – сказал Виктор Сергеевич, обращаясь ко мне, чем очень удивил сотрудников милиции. – Пусть возьмут лопаты и покрывало, чтобы завернуть моё тело, – сказал Андрей. Я передала его слова Виктору Сергеевичу. Они перечить не стали и мы все вышли из дома и сели по машинам. – Андрюша здесь? – спросила Светлана Васильевна у меня, садясь со мной рядом в джип мужа. – Да, он рядом с Виктором Сергеевичем на переднем сидении, – ответила я. – Просто удивительно. В это трудно поверить. Это же такой дар у тебя, девочка. Как бы я тоже хотела увидеть его хоть один разок, – сказала женщина, не переставая плакать. – Скажи папе, пусть едет за кольцевую дорогу, за город. Там небольшой лес, он знает, где это, – сказал Андрей. – Андрей говорит, чтобы Вы выехали за кольцевую дорогу, к лесу, – сказала я. Виктор Сергеевич молча ехал, куда я указывала, милицейская машина ехала следом. Мы со Светланой Васильевной ехали на заднем сидении чёрного джипа. Ехали довольно долго, свернув с кольцевой дороги, поехали по пыльной дороге к лесу. Тропинка вела вглубь леса, вдруг она закончилась и машины остановились. – Андрей, куда дальше-то? – спросила я, потому что он молчал. – Выходите из машины, надо пройти пешком, – сказал Андрей и вышел сам, не открывая дверцу машины. – Андрей просит всех выйти из машины, – сказала я и вышла первая. Андрей пошёл сквозь деревья, вглубь леса и вдруг резко остановился. – Здесь. Пусть копают здесь, – сказал Андрей, показывая на небольшой бугор, засыпанный прошлогодними сухими ветками и листьями. Помощник капитана взял лопату и стал потихоньку копать. На Светлану Васильевну было больно смотреть. По мере того, как отбрасывали лопатой землю, она бледнела и раскачивалась, держась за дерево. Вдруг появилась рука, следом плечо, милиционер осторожно стал раскапывать руками, чтобы ненароком не задеть тело лопатой, зная, какую боль это принесёт родителям парня. И когда наконец открылось всё тело, Светлана Васильевна упала на него и разрыдалась, всё время восклицая: – Мальчик мой! Ненаглядный мой! Андрюшенька! Виктор Сергеевич стоял, сжав руки в кулаки и готов был на любое действие, чтобы отомстить за сына. – Девочка, покажи дом, где держали моего сына, – посмотрев на меня, произнёс он, поднимая жену с земли. Я посмотрела на Андрея, который стоял возле матери и непонимающе смотрел на своё избитое, всё в синяках тело. Потом перевёл взгляд на меня и коротко произнёс: – Поехали. Здесь недалеко. Виктор Сергеевич сам завернул тело сына и понёс до машины, там он осторожно положил его на заднее сидение своей машины. Мы шли следом за ним, я нерешительно взяла под руку Светлану Васильевну, боясь, что она может упасть. Мне велели сесть рядом с Виктором Сергеевичем, чтобы указывать дорогу, Светлана Васильевна села в милицейскую машину. Она не переставая плакала и всё причитала. Вскоре мы выехали из леса и поехали по кольцевой дороге, но тут Андрей велел свернуть в посёлок, что мы и сделали. Подъехав к перекрёстку, Андрей велел остановиться. – Дальше ехать нельзя, они дома и могут понять, что за ними приехали. Скажи мужчинам, чтобы незаметно подошли вон к тому дому и внезапно ворвались внутрь. Эффект неожиданности, вы застанете их в врасплох, – сказал Андрей. Я передала его слова мужчинам. Оставив нас в машине, они прошли метров пятьдесят и подошли к указанному мной дому. Андрей исчез, видимо пошел с ними. Что там происходило, мы не знаем, но Виктор Сергеевич вернулся с пистолетом в руках, смотреть на него было страшно. Вдруг к нему подошёл капитан милиции и попросил отдать пистолет. – Виктор Сергеевич, в протоколе я напишу, что они убиты при оказании сопротивления и попытке к бегству и это я их убил. Тем более, они были с оружиями в руках. Будут спрашивать, так и скажете, – сказал он. Виктор Сергеевич отрешенно посмотрел на него, как бы не понимая, о чём это он говорит. – Мне теперь всё равно. Но всё же, спасибо тебе, капитан, – ответил мужчина. Потом подошёл к своей машине, открыл бардачок и вытащив две пачки долларов, вернулся к капитану и вложил деньги ему в руки. – Да за что, Виктор Сергеевич? Может не надо? – спросил капитан. – Это не обсуждается, капитан – ответил Виктор Сергеевич и сел за руль своей машины. Светлана Васильевна повернулась ко мне и вся в слезах произнесла: – Спасибо тебе, девочка. Я никогда не забуду того, что ты для нас сделала. Мне стало неловко. – Не надо меня благодарить. Я не могла этого не сделать, – ответила я. Светлана Васильевна подошла к машине мужа и открыв бардачок, вытащила оттуда деньги, потом подошла ко мне и вложила их мне в руки. – Нет. Я не могу взять деньги, Светлана Васильевна. Не могу. Нельзя, – смущаясь, пролепетала я. – Это всего лишь деньги, Софья. Возьми, не обижай меня. И приходи на похороны. Дай мне свой телефон, чтобы я могла с тобой связаться, – сказала женщина. – У меня нет телефона, хотя… если хотите, запишите мой домашний телефон, – ответила я ей. Недолго думая, Светлана Васильевна вытащила из кармана свой сотовый телефон и отдала его мне. – Возьми. Он твой. На него я и позвоню, – сказала она и крепко обняв, поцеловала меня. Потом села рядом с мужем и они уехали. – Тебя отвезёт мой помощник, скажешь только, куда. Я должен остаться, дождаться опергруппы. Уж не знаю, как ты всё это делаешь, но ты правда помогла и мы с твоей помощью ликвидировали бандитов, которые давно были в розыске, – сказал капитан. – Я пойду? До свидания, – сказала я и села в милицейскую машину. Молодой сержант завёл машину и мы поехали по дороге, к выезду из посёлка. Вдруг нам навстречу возвращается джип Виктора Сергеевича. Парень затормозил и вышел из машины. – Что-то случилось, Виктор Сергеевич? – спросил молодой сержант. Из машины вышла Светлана Васильевна и подошла ко мне. Рядом стоял Андрей. – Светлана Васильевна? Что-то не так? Может Вам вернуть телефон или деньги? – спросила я. – Господи! Какой телефон, какие деньги, Софья? Я прошу тебя, поехали с нами! Вдруг Андрюша захочет что-то сказать мне или отцу. Ведь он ещё здесь, правда? Он ведь ещё не ушёл… – с надеждой спросила женщина. – Нет, Светлана Васильевна, не ушёл. Он стоит рядом с Вами, – ответила я, посмотрев на Андрея. – Слава Богу. Прошу тебя, девочка, поехали с нами. Потом я сама отвезу тебя, куда ты скажешь. Но сейчас ты нам очень нужна, – попросила она. Я опять посмотрела на Андрея, хотела узнать, что хочет он . – Не оставляй моих родителей, пока я не уйду совсем. Прошу тебя. Я волнуюсь за них, может быть поэтому я ещё здесь, – сказал Андрей. Светлана Васильевна не мешала мне, будто понимала, что я говорю с её сыном. – Хорошо, я поеду, тем более, этого хочет и Андрей. Думаю, если Вы и дальше будете в таком состоянии, Ваш сын не сможет уйти и может застрять между тем миром и этим, понимаете? А этого допустить нельзя, ему будет плохо, – сказала я, выходя из машины и садясь в джип рядом с Виктором Сергеевичем. Сиденье было широкое, поэтому и Светлана Васильевна села рядом со мной на переднее сидение. Ведь на заднем сидении лежало, завернутое в покрывало, тело её сына. Всю дорогу, Светлана Васильевна оборачивалась назад, боясь, что тело может упасть с сидения. – Витя, езжай медленнее, ты делаешь ему больно, – говорила женщина. Я молчала, не хотела причинять ещё большую боль. Знала ведь, что мёртвому телу больно не бывает, а вот душа, неупокоенная душа, она чувствует и боль, и радость. Это я теперь точно знала. Душа Андрея исчезла и не появлялась до самого дома Виктора Сергеевича и Светланы Васильевны. Когда мы вошли в дом, а Виктор Сергеевич на руках бережно занёс тело своего сына и положил на диван, Андрей встретил нас в фойе дома. Называю фойе, потому что прихожей или залом это помещение назвать было трудно. Оно было очень большим и красиво обставленным. Зеркала и диваны, живые цветы, в огромных фарфоровых вазах, на консолях статуэтки из бронзы и фарфора, на полу мягкий ковёр и портьеры… они были особенно красивыми и богатыми. – Только зачем нужно это богатство, если единственного сына больше нет… – подумала я тогда. – Софья, спроси у Андрюши, может надо ещё что-то сделать? – спросила Светлана Васильевна. Я посмотрела на Андрея. Он покачал головой. – Я лишь хочу, чтобы мои родители успокоились. То, что произошло, это страшно, я понимаю, но ничего уже не исправить. Скажи маме, что через полтора года у неё родится двойня, мальчик и девочка. И она ещё будет очень счастлива с папой. Ведь он её так любит, – говорил Андрей. По мере того, как он говорил, я как переводчик, повторяла за ним его слова матери. Она внимательно слушала, то плакала, то улыбалась. – Смогу ли я пережить боль утраты? Она ведь, как сверло сверлит, вот здесь. Это же так страшно, осознавать, что никогда больше я не увижу своего мальчика, не услышу его смех, его голос… Господи! Помоги мне! Как больно-то, – сказала Светлана Васильевна, положив руку на сердце. – Поначалу будет очень тяжело, она будет много плакать, но этого делать нельзя. Мне там тяжело будет. Потом, когда она забеременеет, а это случится через полгода, она родит и тогда наконец успокоится, – сказал Андрей. Я опять передала его слова матери.