скачать книгу бесплатно
– Не понял: какими руками? – опешил продавец.
– Да это не важно. Цепкие, говорю, нужны.
– Хорошо. По цвету, значит зелёная. В заросшем водоёме ловить будете?
– Сильно заросшем.
– На какой вес: 300 грамм, полкило, кило?
– Килограммов 70, – пробубнил я. – Есть такая?
– Ого! На сома собираетесь?
– Вроде того. Скорее – на щуку.
– Сейчас принесу. Поводки брать будете? Достать сразу?
– Какие?
– Металлические, конечно! Чтобы зубами леску не перекусила.
– Нет, не надо. Пусть грызёт.
Продавец замер по пути в подсобку, оглянулся и странно посмотрел на меня.
– Спасибо, не надо пока, – повторил я.
– Какие крючки будете брать? – с интересом спросил он, вернувшись с двумя катушками толстенной лески тёмно-зеленого цвета и показал на витрину.
– Мне десяток. Половину больших, половину маленьких. Главное: цепких, – ответил я и показал пальцем на пакетики с выбранными крючками. – Эти цепкие?
– Пока никто не жаловался. Они по десять штук в упаковке. Подойдёт?
– Да. Сколько с меня?
– Дело не моё, но маленькие крючки на эту леску не подойдут. Может дать потоньше? Типа поводки из неё сделаете… Обычно наоборот, конечно… Ну, ладно, не моё дело. Давать?
– Давайте.
Я расплатился и с покупками вернулся на дачу.
ГЛАВА 9
Пока меня не было, жена приступила к посадке семян на последней неосвоенной грядке. Первоначально она планировала распределить «овощной набор» по двум плантациям, но так как теперь осталась одна, то на ней шло создание ассорти из полосок моркови, свеклы и какой-то ещё «ботвы». Это было формой протеста, символом борьбы! Одинокая грядка стала почти как свободная от империализма Куба! Я был горд за супругу. Но время шло, и мне было пора воплощать в жизнь усечённый план «Б».
– Диверсант дома? – спросил я.
– Дома. Она опять у окна сидела и смотрела сюда.
Надо было ждать: в магазин Лариса любила ходить ближе к концу рабочего дня, когда там побольше народу, чтобы было с кем поговорить о межгалактических проблемах. Я расположился на крыльце, нарезал по десять кусков каждой лески, длиной сантиметров по 30 и привязал к ним с одной стороны по крючку. Затем, оставив на посту супругу, сбегал в хозблок. Там я видел палатку в брезентовом чехле. Развязав его, я увидел то, что искал: металлические колышки из круглого стержня, заострённого с одной стороны и загнутого в форме неполного кольца – с другой. Бинго! Вот теперь я был готов!
Ждать пришлось около часа. Лариса, заперев дверь на ключ, бросила взгляд сначала в наш огород на супругу, заканчивающую с грядкой, потом на меня-бездельника, вышла на улицу и стремительной походкой направилась в сторону продуктового магазина. По моим прикидкам, у меня было минимум 20 минут до её возвращения. Поэтому, не теряя времени я приступил.
Сначала я вбил колышки на расстоянии чуть более метра друг от друга, натянув между ними в два слоя толстую леску, около нового вероятного места пересечения «границы» (там, где она два гвоздя недавно вытащила). Расположил я её поперек воображаемой линии от места нарушения границы к грядке, на высоте примерно 20 сантиметров от земли и на расстоянии примерно метр от забора с нашей стороны. В том, что следующей целью будет наша «новая Куба», я почему-то был уверен.
Затем аналогичную «ловушку» установил на «тропе Хо Ши Мина», но ближе к забору: где-то в полуметре. Здесь оставалось повесить крючки и я их разместил, закрепив над лазом на разной высоте. Третью соорудил в траве перед грядкой широко расставив колышки, так как там было уже сложно предсказать траекторию движения диверсанта.
То, что планировал – я сделал, но у меня остались колышки и полно лески. Тогда я потыкал стержни в хаотичном порядке среди травы между «ловушек» и соединил их между собой тонкой леской. Получилось нечто, типа минного поля. В Голливудском боевике главный герой поставил бы ещё свето-шумовую гранату, но у меня её, по понятным причинам, не было. Зато у меня было оцинкованное ведро! Я положил внутрь немного металлического хлама из сарая и закрепил инвентарь на ребре, соединив леской за ручку с «минным полем».
Вот теперь я был доволен. Жена, осмотрев результат моих трудов, второй раз назвала меня «маньяком» и ушла в дом. Я стоял на крыльце, курил и думал: только бы бродячие коты и собаки сегодня ночью гуляли в другом месте.
Вернулась Лариса до наступления темноты с двумя пакетами в руках. Мне стало интересно, чем она будет трясти, если я её поприветствую. Дождавшись, когда она посмотрит в мою сторону, семеня мелким шагом к дому, я отсалютовал ей в гусарском стиле, приложив к виску два пальца. Она сбилась с ритма ходьбы, что-то пробурчала и потрясла в мою сторону одним из пакетов.
Подозревая, что этой ночью нам вряд ли удастся выспаться, мы с женой легли пораньше, заранее подготовив одежду и фонарик на случай вторжения и не закрыв одну створку окна, чтобы не скрипеть ей, при открывании.
В отличие от гитлеровской Германии, напавшей на СССР на рассвете, наша соседка предпочитала действовать в темноте. Так было в прошлый раз, так повторилось и в этот. Примерно в час ночи меня растолкала супруга и тихо прошептала:
– Похоже, что началось.
Не включая свет, я подошёл к окну и присмотрелся-прислушался: так и есть, в районе «тропы Хо Ши Мина» слышалась какая-то возня. Схватить и включить фонарь мне удалось быстро. В луче света ожидаемо оказалась Лариса, которая, сидя на карачках около лаза, выдирала из куртки своего спортивного костюма крючки. Рядом с ней в траве лежал какой-то прямоугольный предмет, который издалека я принял за портфель типа «дипломат».
Оказавшись в луче света, соседка взвизгнула, подхватила чемодан и рванула вперёд. Послышался треск ткани. Но, не сделав и пары шагов, Лариса попала в ловушку, споткнулась и, вереща во всё горло, полетела вперёд, на «минное поле». Натянутая леска выполнила свою задачу, опрокинув ведро, которое с грохотом покатилось в ночной тишине, теряя металлические предметы из своего содержимого. В окнах дома через дорогу загорелся свет…
При падении диверсантка выпустила из рук прямоугольный предмет, который неожиданно для меня издал глухой металлический звук от удара о землю.
– Это – канистра!!! Она хочет спалить дом! – крикнул я жене и бросился бежать вниз. – Быстро буди ребёнка и на улицу!
Когда я выбежал на крыльцо, Ларисы на «минном поле» уже не было. Звуки булькающей жидкости доносились из-за угла. Я (как был – босиком, но в трусах и с фонарём) кинулся туда и обогнув дом увидел, как она спешно поливает жидкостью из канистры… Нет, не дом! Грядку! В воздухе отчётливо стал ощущаться резкий запах керосина.
– Ты что творишь? – окликнул я её и двинулся к ней, собираясь отнять опасную ёмкость.
– Вот вам! – крикнула она, кинула в меня канистру и рванула в сторону забора.
Тут у неё, вероятно, в мозгу щёлкнуло, что там висят крючки и она резко изменила траекторию движения, взяв курс к тому месту в заборе, где накануне выдирала гвозди.
– Не беги! – почему-то (может жалко её стало?) крикнул я ей, но было поздно.
Со всего маху диверсантка зацепила ногой натянутую мной леску и «рыбкой» вошла в забор. Раздался сильный треск. В луче света моего фонаря на мгновение высветился взлетевший вверх тапок, а затем статичная картинка: новая дыра в штакетнике из которой торчали ноги Ларисы в оставшемся одном предмете домашней обуви.
Но без движения она оставалась тоже какое-то мгновение, спустя которое, громко заверещав, наша беспокойная соседка вылезла из забора и прихрамывая на одну ногу добежала до своего дома, в котором и заперлась.
Я оглянулся. На углу дома стояла жена в халате и прижимала к себе нашего сына, одетого в мою куртку-ветровку. На освещенном крыльце своего дома в спортивных штанах и с голым торсом маячил сосед Андрей. Вообще, судя по освещенным окнам, почему-то не спалось многим соседям.
Не спеша, чтобы босиком ни на что не наступить, я двинулся к своим домочадцам. По пути луч моего фонаря выхватил из темноты канистру. Это была металлическая десятилитровая ёмкость с завинчивающейся крышкой, которой в тот момент на ней не было. Подняв канистру с земли, я почувствовал на ладони соответствующую плёнку из керосина, которым была забрызгана вся ёмкость, включая и ручку для её транспортировки. Вообще, объективно говоря, к тому моменту от меня и так уже несло продуктами отечественной нефтепереработки. Потому что, когда Лариса кинула в меня канистру, то от самого «снаряда» я успел увернуться, но вот брызгами из его шлейфа меня обдало не слабо.
Искать крышку в темноте было бесполезно и я решил это делать после того, как рассветёт. А пока – сделать кляп из тряпки, заткнуть им горловину и поставить тару на веранду.
В трусах, с фонарём и канистрой в руках, воняя керосином и с босыми грязными ногами я возник из темноты перед женой и сыном.
– Мы победили! Враг бежал! – бодро сказал я и победно вскинул руку с канистрой вверх.
– Ты знаешь, – задумчиво сказала супруга, окинув меня взглядом, – я несколько иначе представляла себе отдых на даче.
Мы направились в дом, но в этот момент на улице появилось синее мерцание, которое медленно двигалось в нашу сторону, становясь всё ярче. Это оказался милицейский УАЗик с включенной «мигалкой», но без сирены. Когда он остановился у наших ворот, я почему-то не был сильно удивлён.
ГЛАВА 10
Жена завела сына в дом и кинула мне с крыльца мою ветровку.
– Одень хотя бы это. Пойду его уложу и спущусь.
– Хорошо, – ответил я, поставил на землю канистру и пошёл открывать калитку, на ходу надевая куртку.
Прибывших оказалось двое: лейтенант и сержант с автоматом.
– Лейтенант Снегирёв. Почему шумите в неположенное время? Ваши документы, будьте любезны, – скороговоркой сказал старший по званию.
– Документы дома. Пойдёмте, покажу.
– Конечно пойдём.
Мы направились к дому. На тропинке, около крыльца стояла оставленная мной злополучная канистра без крышки. Проходя мимо, лейтенант шмыгнул носом и остановился.
– Это что у Вас?
– Да так, остатки керосина. Не успел убрать.
– Вижу, что не успели. А что Вы ночью с керосином во дворе делаете? И шумите при этом, соседям спать мешаете.
– Да я не шумлю! Это вообще не моя канистра, а соседки. Она мне керосином грядку полила, сама убежала, а канистру в меня кинула! Понимаете?
Лейтенант с сержантом переглянулись и Снегирёв сказал:
– Понимаем. Скажите, гражданин, вы – токсикоман? Давно нюхаете?
– ??? – я был в настоящем шоке и не знал, что на это сказать.
– Сейчас берите свои документы и поедете с нами в отделение. Оформим всё и на экспертизу. А она покажет: «нюхач» Вы или нет.
– !!! – события развивались стремительно, но я не мог ничего сказать, впав в какой-то ступор.
– Пройдёмте пока в дом. Паспорт возьмёте и проследуем. Да, и штаны какие-нибудь наденьте.
Мы вошли в тот момент, когда супруга спускалась со второго этажа, успев сменить халат на футболку и брюки.
– Еле уложила, – сказала она, обращаясь ко мне, как ни в чём не бывало. – Испугался.
– Вот – милиция. Снегирёв. – сказал я наконец-то хоть что-то.
– Лейтенант Снегирёв, – поправил тот меня. – А Вы кто, гражданочка?
– Жена. И очень хорошо, что вы приехали. Мы уже собирались вас вызывать.
И она спокойно и чётко за несколько минут рассказала сотрудникам органов правопорядка все наши злоключения, тактично умолчав про расстановку мной ловушек из лески и крючков.
– Вы заявление сейчас примете или нам утром к вам в отделение подъехать? – закончила она.
– Сейчас всё равно никого из начальства нет, – ответил лейтенант. – Утром, после девяти приезжайте.
– Хорошо. Обязательно будем.
– Теперь всё понятно. Что же Вы, гражданин, сразу не могли нам всё рассказать? – Снегирёв пытался «сохранить лицо».
– Ну, как-то так получилось, – не стал ему в этом мешать я.
– И керосин в открытом виде не храните – опасно!
– Хорошо. Прямо сейчас пойду и закупорю.
Подсвечивая дорогу фонариком, я проводил стражей порядка до калитки и быстро вернулся домой, чтобы поблагодарить супругу.
– Как вовремя ты спустилась! Они хотели меня забрать.
– Я знаю, – сказала она.
– Откуда?
– Ты что, не понял? Вы разговаривали у крыльца, под окном нашей спальни. Я там переодевалась. А кто ещё вчера в нем створку открыл? – она улыбнулась. – Иди в душ и ложись спать – тебе скоро на работу вставать, а от тебя бензином разит на километр.
– Керосином, – машинально поправил я её.
– Ну, керосином.
ГЛАВА 11
Шли первые дни календарного лета, светало рано. Когда утром прозвенел мой будильник, то за окном уже не было темноты, а в кровати – жены. Было пасмурно, шёл мелкий дождь.
Я оделся и вышел на крыльцо. В утреннем свете арена ночных боевых действий смотрелась очень эффектно: трава была смята, в заборе зияли две дыры. Около одной в траве виднелось что-то серое. «Тапок» – вспомнил я. Супруги видно не было и пришлось выйти под моросящий дождь, чтобы заглянуть за угол на огород.
Она была там. Сидя на корточках, под зонтом что-то рассматривая на грядке. Вода оттуда тонкими струйками стекала по тропинке переливаясь всеми цветами радуги – керосин понемногу вымывало.
– Я эту морковку есть не буду, у меня от неё может хвостик «пимпочкой» вырасти, – мне хотелось приободрить жену.
– Я крышку от канистры нашла, – как-то отрешённо сказала она, встала и пошла мне навстречу.
Приведя внешность в максимальный порядок (побрившись и причесавшись) я смотрел на себя в зеркало и думал, как мне выполнить команду шефа «быть как огурчик». В отражении было измождённое лицо не выспавшегося человека с красными воспалёнными глазами, тёмными кругами вокруг них и с засыхающей (а от этого потемневшей) царапиной на половину лба, доставшейся мне позапрошлой ночью. «Ладно, Брэдом Питтом всё равно не стану», – вынес я вердикт и пошёл на кухню завтракать. Там меня ждали горячий кофе и одетая «не по-домашнему» жена.
– Ты куда-то собираешься? – спросил я.
