скачать книгу бесплатно
Я взялся за труд: вскрыл полы кают, котел паровой зажег,
Даже увлекся: насыпал кокса, не иначе – Господь помог.
Ох, было дело: топка взревела, такое заслышишь – беги!
Я в горячей мгле схоронил в угле тело Сэма Мак-Ги.
Я решил, что не худо прогуляться, покуда тлеет покойник в дыму.
Меркло небо во мраке, завывали собаки, быть поблизости – ни к чему.
Всюду снег и лед, но горячий пот на лбу смерзался корой,
Я долго бродил, но котел чадил и в небо стрелял порой.
Сказать не могу – как долго в снегу длился тяжелый гул;
Но небо врасхлест посветлело от звезд – и я вернуться рискнул.
Пусть меня трясло, но себе назло я сказал: «Ну, вроде, пора —
Догорел твой друг!» – и открыл я люк, заглянул в потемки нутра.
Я-то парень неробкий – но в пылающей топке Сэм спокойно сидел внутри:[3 - В огне сжигаемые тела принимают т. н. «позу боксера», что и увидел лирический герой стихотворения.]
Улыбаясь слегка, он издалека крикнул мне: «Дверь затвори!
Здесь тепло весьма, но кругом – зима, как бы снегу не намело:
Как в минуту сию, лишь в родном краю было мне так же тепло».
Навидались дел, кто денег хотел,
Кто золото здесь искал;
Тут въявь и всерьез въелся в жилы мороз —
Сказанья полярных скал.
Но поди, опиши ночь в полярной глуши —
Господи, помоги —
Ту ночь, когда средь Лебаржского льда
Сжег я Сэма Мак-Ги.
Перевод Е. Витковского
Моя Мадонна
Я с улицы девку привел домой
(Хоть шлюха – но краше нет!),
На стул посадил ее перед собой,
Ее написал портрет.
Сумел на картине я нрав ее скрыть,
Ребенка ей в руки дал…
Писал ее той, кем могла она быть,
Коль Грех Чистотою бы стал.
Смеясь, на портрет поглядела она,
И – скрыла ее темнота…
Явился знаток и сказал: «Старина,
Да это же – Мать Христа!»
Добавил я нимб над ее головой,
Картину сумел продать;
Вы можете холст этот в церкви святой
Илларии увидать.
Перевод С. Шоргина
Незабываемое
Я знаю сад под сенью старых крон,
И ту, что там сидит в погожий день;
Она свежей и краше, чем сирень,
И взор ее мечтою озарен!
Унылую мансарду знаю я,
Того, чей труд – бумага и стило;
Ночами, глядя в мутное стекло,
Он ищет звезды, горечь затая.
И странно: океанская волна
Их разделяет яростью своей;
Но он в саду сегодня рядом с ней,
И вместе с ним на чердаке она.
Перевод Ю. Лукача
Плата по счету
Как славно взять да завернуть в шикарный ресторан,
Где дразнит нюх приятный дух, где вина разных стран,
Где все приветливы с тобой, где бабы хороши,
Сигары, музыка, цветы – вот праздник для души!
Коль можно вволю пить и жрать, приятно жизнь течет,
Но трудно слезы удержать, когда приносят счет.
Прекрасно ночи все подряд резвиться и гулять,
И пороскошнее наряд, а денег не считать;
Плыть по теченью, каждый день искать одних забав,
То куш сорвать, то сесть на мель, удачу потеряв;
Но вот Природа скажет: «Стоп!» – и денег не возьмет.
Придет пора – здоровьем ты оплатишь этот счет.
Мы все у времени в плену – берись за ум скорей,
Чтоб не пойти тебе ко дну, в стараньях преуспей;
Не совершай бесчестных дел, о долге не забудь —
Ты должен будешь заплатить за все когда-нибудь.
Так ешь и пей, и веселись, и пусть тебе везет,
Но помоги тебе Господь, когда получишь счет.
Перевод И. Голубоцкой
Катрены
Жизнь, говорят, дана, чтобы рискнуть —
Мерцать ли слабо иль звездой сверкнуть.
Ты сам решаешь – выбор твой, да, твой —
Пешком пойти, в машине ли махнуть.
Ей отвечал я: «Выбор мой? Навряд!
За нас рискнули много лет назад,
Раздали роли; отовсюду крик:
“Кто правит сей гигантский маскарад?”»
Слепые дурни, жалкие рабы,
Мы пляшем дружно под дуду судьбы.
Из тьмы, где над свободой воли глум:
«Хотя бы шанс дай!» – слышатся мольбы.
Шанс? Нет его! Пустая сцена ждет.
Вот занавес поднялся. Кукловод
Людишкам-куклам уготовил роль.
О, на ура спектакль наш пройдет!
Ведь все уж решено – годины бед,
Извечный, непрерывный ход планет,
Империй взлет и гибель, натиск войн —
И то, что приготовишь на обед.
Случайностей не встретишь под луной.
Причина, следствие – король двойной.
Он правит всем (король законный пал,
Когда пришел ко мне туз козырной).
Из этой западни нам путь закрыт.
Творим не что хотим – что надлежит.
Наследственность нас в угол загнала
(Что утешает средь других обид).
Чу, слышишь? Благозвучный хор изрек:
«Причины нет – отсутствует итог».
С ума сойти! К чертям музыку сфер!
Столы накрыты. Ужин ждет, дружок.
Перевод В. Вотрина
Неприкаянные
Есть порода людей – им немил уют,
Им на месте сидеть невмочь;
И родню, и друзей они предают,
И бродяжить уходят прочь.
По степям бредут, по горам ползут,
Переходят стремнины рек;
В их крови проклятье – цыганский зуд,
И покою им нет вовек.
Пройдут весь путь до края земли —
Правдивы, храбры, сильны;
Но и там не осядут, куда пришли —
Снова хочется новизны.
«Случись по душе мне дело найти —
О, как бы я мог блеснуть!»
Колеблется миг – и снова в пути,
Не зная, что ложен путь.
И всегда забывает тот, кто идет
Из Откуда-То в Никуда,
Что победу в жизни одержит тот,
Кто приложит много труда.
И всегда забывает идущий в путь,
Что расцвет его – позади,
Что осталось лишь правде в глаза взглянуть,
И мертва надежда в груди.
Проигрался. Удача ушла, как дым.
Весь свой век провел кое-как.
И жестоко жизнь подшутила над ним —
Он всего лишь смешной чудак.
Имя им, неприкаянным – легион,
Им осанну не воспоют;
Что бродягой рожден – неповинен он,
Не по сердцу ему уют.
Перевод А. Кроткова
Музыка в глуши
Над тёмным лесом – серебро луны.
Мерцают звёзды. С поля за рекой
Коровьи колокольчики слышны —
Их сладкий звук приносит ей покой.
Закончен день, исполненный забот.
Устало глядя на вечерний свет,
Она свою любовь за солнцем шлет,
В тот край, куда возврата больше нет.
Стеною сосен взгляд ее пленён,
Беззвучен мрак, сгустившийся вверху;
Дыханье мёртвых, дорогих времён
К ней холодком пробилось сквозь ольху.
