Молия

– Нет уж, подождите, это я вам должен был проводить экскурсию, мы же договаривались! Я здесь все закоулки знаю.

– Ну хорошо, Влад, отведи нас тогда на самую высокую точку, хотим полюбоваться на окрестности.

– Вот так бы сразу и сказали, это Никольская башня, там из бойниц всю бухту видно и Святое озеро, ну короче, это, полный обзор. Пошли. Туда всегда туристов водят.

– Веди, это то, что нам нужно.

Влад любил монастырь, с детства он бегал здесь среди каменных арочных коридоров. Заглядывая монахам в кельи, он всегда удивлялся аскетичному укладу их повседневной жизни. Как можно было жить без телевизора и компьютера, не имея даже нормальной мебели? Парень до сих пор не понимал этого. Монахи лишь улыбались мальчику, разводя руками. Так вот и жили.

– Да, красота необыкновенная, глаза радуются, душа поет.

– Это потому, что сегодня ветер стих и нас не сдувает с башни. Вам просто повезло.

– Влад, а где находится Свято-Вознесенский скит? Нам бы туда еще попасть.

– От поселка километров одиннадцать будет, от вашего гостевого дома меньше, дорога на Секирову гору как раз мимо вашего дома и проходит. Скит на горе стоит, там везде указатели для туристов есть, не заблудитесь. Кстати, я видел, что монах Илларион за хлебом пришел, могу вас познакомить. В свято-Вознесенском скиту три монаха живут, Илларион один из них. Хороший мужик, умный.

– Мы согласны, Влад, пойдем знакомиться. А почему в поселке так много деревянных бараков?

– Так это со времен «СЛОНА» остались, здесь хороших домов немного, используем то, что есть.

– «СЛОН» – это Соловецкий лагерь особого назначения? Там заключенные жили до войны? – Моля подала голос. Как-то не верилось, что остров, богатый природными красотами и духовной жизнью монастырей мог принимать и размещать на своих девственных землях чудовищную систему тюрем и лагерей.

– Да, кто здесь только не похоронен, и дворяне, и ученые, и священнослужители, для тюремных камер-все равны. Здесь сроки отбывали все подряд, и рецидивисты в том числе, правда их отдельно от политических держали.

Земля на Соловецком острове была пропитана смертью, здесь находились могилы тысячи умерших узников. Да только это не земля виновата, а люди.

Выйдя в монастырский внутренний двор, Влад заметил фигуру удаляющегося монаха.

– Отец Илларион, подождите, доброго здравия вам!

– И тебе, Влад, привет, что, туристов развлекаешь? Где ты их откапал в такую непогоду? Месяц уже никто не прилетал.

– Да, очередные историки, ну как всегда, помешанные, какие-то там диссертации пишут о нашем острове, вот просятся ваш скит посетить, может поучаствуете? – Влад наклонился ближе к монаху и доверительно добавил, – Москвичи, деньги хорошие платят, только выбивать все нужно, жадные.

– Ну, понятно, деньги нам нужны. У меня техника совсем стала, трактор нужно чинить весной, пойдем познакомишь, заодно и подкинешь меня до скита, а то назад опять пешком придется идти, а я братьям продукты купил и лекарства, разболелись совсем. Старые уже.

– Ага, вы, отец Илларион, из них самый молодой, без вас бы совсем туго им пришлось. Все на вас держится.

– Да ничего, с Божьей помощью зиму переживем, а там народ приедет, подсобит.

Отец Илларион подошел к приезжим и стал с любопытством их разглядывать. Каждый новый человек на острове привлекал его внимание, внося разнообразие в монотонную рутину повседневных забот. Острый взгляд монаха прошелся по накаченному атлетическому телу Макса, задержался на каменном выражении его лица, затем переместился на щуплого, но шустрого Феликса, который, активно жестикулируя, продолжал читать лекцию по истории монастыря, не обращая внимание на монаха. Друзьям иногда казалось, что Филя заряжается энергией от вечного двигателя, не дающего ему закрыть рот ни на минуту, особенно, когда разговор заходил об исторических фактах. Начинающая лысеть, голова профессора, крутилась во все стороны, в то время как руки жили отдельной жизнью. Когда слов не хватало, а эмоции захлестывали, Филя начинал яростно жестикулировать. Монах перевел свой внимательный взгляд на девушку, которая стояла чуть дальше остальных, прислонившись руками к старым, покрытым мхом монастырским стенам. Подойдя ближе, отец Илларион удивленно охнул, но вслух не стал ничего говорить, он лишь как-то странно покосился на Молию. Девушка тут же уловила его внимательный взгляд и потупилась. Она подошла к остальным, надвинув бейсболку еще ниже, на самый лоб. Сердце ушло в пятки. Не хватало еще на монаха воздействовать своими ведьмовскими чарами. Не видать тогда книги, сразу выгонят с острова.

– Это, отец Илларион, познакомьтесь, наши гости из Москвы, историки, – не успел Влад войти в роль гида, как проворный Феликс отодвинул молодого человека назад и сам начал представляться.

– Феликс Владимирович Злотоусов, заведующий кафедры истории и философии, профессор, очень приятно с вами познакомиться и побеседовать. Это Макс, мой ученик, аспирант моей кафедры и Молия, тоже моя студентка, большая умница, знает латынь, старорусский и старославянский. Моя гордость. Вот, прилетели к вам на остров, чтобы окунуться в мир древней церковной литературы. Просто мечтаем попасть в библиотеки монастыря и посмотреть на оригинальные древние книги. Мои друзья диссертации пишут, а Моля даже изучала труды игумена Досифея, оригиналы в руках держала, она у нас умница, редкий специалист по древним письменам. Может любую подделку отличить.

Монах с удивлением посмотрел на девушку. Неожиданно было это услышать. На острове никто не интересовался церковной литературой и историей. Монаху стало приятно такое внимание.

– Меня зовут отец Илларион. Я рад с вами познакомиться, но даже не знаю, чем вам помочь. Вам лучше обратиться к игумену Михаилу. Здесь в монастыре есть хорошая библиотека хорошая. Игумен Михаил вам все покажет и расскажет. У нас в ските книг старинных немного, библиотека скромная, с монастырской не сравнится, лучшие экземпляры здесь хранятся в хранилище. Думаю, вам позволят его посетить.

– Как приятно, когда такие хорошие и отзывчивые люди встречаются на жизненном пути, – Профессор пел соловьем, выводя трели и улыбаясь во весь рот, – но мои аспиранты пока только собирают материал, не могут с темой определиться и хотят именно с вашего скита начать. Если бы вы нам предоставили доступ к вашей библиотеке и к вашим подвалам-мы бы были очень благодарны. Мы понимаем, как непросто в наше время содержать такие древние памятники человеческого наследия, очень хотим пожертвовать монастырю и скиту, – профессор подмигнул монаху, – оплату можете называть любую, но в разумных пределах. Мои ученики люди не бедные и очень увлеченные наукой, они уж вас отблагодарят, даже не сомневайтесь, да Макс? – Филя пихнул в бок друга, чтобы тот хоть слово выдавил из себя, а то монах подумает еще, что бездарей немых привез на остров.

– Да не вопрос, мы заплатим, сколько надо? Ну, это, очень хочется историю руками потрогать, не все же на кафедре сидеть, да штаны протирать? Я вот, например, очень люблю по монастырям ездить, подвалы там всякие смотреть, типа подвальная архитектура мне интересна, вот. Хобби у меня такое, когда наукой не занимаюсь. А тут и подвалы, и библиотека. Компот получается. А Молька наша вековую пыль обожает, просто тащится по старине, по запаху может возраст книги определить, представляете? Как настоящая моль! – Макс сам засмеялся от своей шутки. Больше ее никто не понял.

Филя застонал. Лучше бы Макс не открывал свой рот. Первокурсники в университете и то грамотнее выражаются. Нет, это не аспирант кафедры истории, а какой-то охранник на рынке.

– Приятно, приятно, редкое качество для историка, я думаю, и очень важное.

Никто не понял, какое именно качество имел ввиду Отец Илларион. Может он принял всерьез шутку Макса?

Возникла неловкая пауза. Филька заметил, что отец Илларион, как-то подозрительно смотрит на Мольку. Неужели попал под ее чары? Или понял, что она ведьма? Но ведь ведьмы не так выглядят? Профессор запутался в своих мыслях.

– Я ещё и спортсмен, боксом увлекаюсь и многоборьем. Вот рвусь на части, то тут, то там. Но деньги у нас есть, не переживайте, – Макс поставил жирную точку в разговоре. А что делать, если все молчат и таращатся друг на друга или в небо глаза поднимают?

Отец Илларион стоял в замешательстве. Он еще не видел ученого с таким квадратным подбородком, толстой шеей и бицепсами, у которых объём был больше, чем его и братьев монахов вместе взятых, хотя они всю жизнь занимались физическим трудом. По логике, аспирант-историк должен был сидеть и писать свои труды за учебным столом и тяжелее ручки ничего не поднимать. Макс перехватил напряженно-изучающий взгляд монаха. Монах тут же отвернулся.

– Отец Илларион, может вам помощь по хозяйству нужна? Мы пока с Молечкой книги религиозные почитаем, Макс может вам дрова наколоть или тяжести поносить, вам же нужны помощники? Он у нас на все руки мастер, -Макс, как бы невзначай, наступил на ногу профессора, перекрыв поток его щедрых разглагольствований.

– Да! Помощники мне очень нужны, братья мои заболели, я один совсем умаялся. Может сразу поедете со мной? Дел невпроворот. Хотя и от пожертвований мы не откажемся. Ну, всему свое время. Мы принимаем любой дар от добрых людей.

– Кончено, конечно, а что время терять? Решено! Влад, берем у тебя машину в аренду на неделю, ты свободен.

– То есть как, свободен? А экскурсии, я еще много чего знаю, могу всю неделю вас возить по новым местам. У меня все продумано. План есть. Я подготовился.

– Влад, ну мы же тебе объясняли, что мы не туристы-бездельники, нам работать нужно. Книжки читать. Это труд большой.

– Не спорю, читайте. Ну а баня? Эту услуга невозвратная, вчера договорились. Я уже начал топить.

– Баню на вечер перенесем и не забудь про трехразовое питание. Также нам нужно влажная уборка в номерах, то есть в комнатах.

Влад оттаял, ничего, он еще что-нибудь придумает. Никуда историки не денутся, он сейчас на острове монополист. Туризмом никто больше не занимается, все конкуренты в город уехали. Может цену на жилье поднять? Нет, с москвичами не прокатит. Ушлые и хитрые. Нужно взять двойную плату за аренду машины.

За руль Уазика сел, конечно, Макс, он не мог больше никому доверить машину и свою жизнь. Моля водить не умела, а профессор спокойно мог перепутать педаль тормоза и газа. Поэтому вариантов больше не было. Ну, монаха он в расчет не брал. Тот подозрительно за ним наблюдал с самой первой минуты и Макс чувствовал его настороженность. Он на самом деле тоже не испытывал симпатию к мужчине в черной рясе, не зная, что от того ожидать. Мало ли что у этого монаха припрятано под его черным одеянием? Там и нож можно спрятать и пушку. Он не мало повидал за свою жизнь волков в овечьей шкуре и никому не доверял.

Влад пытался быть главным организаторам. Его учили на курсах брать инициативу в свои руки.

– Ладно, последние инструкции: Макс, ты, это, жми на тормоз посильней, бак с бензином полный, ну и не волнуйтесь, эта машина еще вас переживет, -дав ценные указания, Влад направился пешком к дому матери, нужно было обсудить с ней меню на завтра. Контроль в бизнесе – это залог успеха.

Пока ехали в машине- все молчали, как-то неловко было начинать разговор с отцом Илларионом. Не понято было о чем еще говорить? О природе? О молитвах? Молия прятала глаза за темными очками и смотрела в окно. Макс следил за дорогой, а продуманный Филя уже прикидывал в уме план, как бы им побыстрее попасть в подвалы маленького скита, где жил отец Илларион со своими братьями монахами. Как ученым, собирающим материал, им там делать было нечего. Подвалы были пустыми. Он это узнал заранее. Поэтому нужна была веская причина, чтобы проникнуть в помещения под постройкой. Монах с любопытством разглядывал всю троицу, но тоже не произносил не слова. Филя знал, что судьбу отшельника люди выбирают по разным жизненным обстоятельствам и не всегда дорога к Богу усеяна цветами. Мирские профессии у монахов могли быть самые разные, а вот горе и жизненные неурядицы, ведущие к отшельничеству и тяжелой жизни, обычно были схожими. Чем же монах Илларион занимался в миру? У профессора чесался язык, ему так хотелось узнать правду, но он понимал, что монах не расколется в первый день знакомства. Время нужно, чтобы расположить человека к откровенности. Любопытный профессор еще раз зыкнул на монаха, но успокоиться так и не смог. Отец Илларион внимательно наблюдал за гостями, точно расчленяя их на органы, а потом опять все вместе соединяя, и ничего не мог понять. Он удивлялся сам себе. Обычно он людей чувствовал и связи между ними ощущал. А здесь – нет. Ну не сходилось два и два в четыре. Монах не понимал, что эту троицу могло связывать вместе, но это точно была не наука. Не в одной черте сурового и жесткого лица Макса нельзя было разглядеть даже зачатки высокоинтеллектуальной личности, стремящейся к познанию мироустройства, истории и религии. Ведьма -сейчас для окружающих ассоциировалась больше с жарким сексом и постелью, чем с наукой и мертвыми языками. Дело было не только в ее внешности, но и в ее проснувшихся чарах, которые заставляли окружающих мужчин вырабатывать эндорфины. Влияние женской сексуальной энергии чувствовалась даже через ее непроницаемые солнцезащитные очки.

– Ну вот и приехали, на машине совсем недалеко.

– Что-то я ничего не вижу, а где скит? Где церковь?

– Так на Секирную гору нужно подняться, вот и ступеньки- монах взял все свои вещи и легкой походкой пошел подниматься по крутой деревянной лестнице, встроенной в гору.

– Отец Илларион, простите за любопытство, но нет ли более легкой дороги к монастырю, чтобы, например, на машине подняться?

– Есть, конечно, за поворотом, но сейчас не советую даже пробовать. Она уже заледенела после дождя и ночных заморозков и представляет собой каток. Уж больно крутой подъем, монахи не для туристов ее строили, а для личных целей. Если хотите ноги поломать, можете по ней подниматься. Ну а машина там никак не пройдет, скатится, скользко, – Монаху было очень интересно посмотреть, что победит у заезжих гостей- любовь к истории или лень. Даже летом не все туристы желали подниматься на вершину горы, где стоял скит, а что говорить сейчас, когда крутые деревянные ступени покрылись тонкой наледью и одно неосторожное движение, грозило неприятным падением и травмой.

– Моля, да ты посмотри, эти же ступени в небо уходят. Мы что, в Китае? Им конца и края нет. Хоть бы нормальную лестницу построили. Какие- то доски и палки. Сколько мы будем подниматься, может по дороге пойдем? Макс, ну что ты молчишь, я умру при подъёме, мои суставы не выдержат. Для моего спуска вам придется вертолёт вызывать. Ну по дороге же легче идти? Это же и ребенку понятно. Монах специально нас решил запутать.

– Филя, ты преувеличиваешь, гора невысокая, мы же смотрели карту, это просто обман зрения.

– Ну неужели вы не видите, какие ступени крутые? По ним не подниматься, а карабкаться нужно, это же просто пытка для моих коленей. Вы- как хотите, а я пойду по нормальной дороге. Я вам не скалолаз. Там все нормальные туристы поднимаются, я читал в путеводителе. А это лестница называется лестницей мучеников, только грешники по ней ходят, чтобы им отпущение грехов было. Я не мученик и не грешник!

– Да, но это летом все по дороге ходят, а зимой это опасно, здесь хоть поручни есть, и Макс будет сзади идти и ловить нас, в случае чего, -Моля рассуждало логически, только профессор ее не слышал. Он уперся, как осел.

– Филя, не дури, сказал монах идти за ним, значит идем, ему деньги нужны и помощь, не будет он нас напрасно калечить и издеваться. Смотри, его уже и след простыл, ты зря паникуешь. Ступеньки, как ступеньки, только деревянные, -Макс слегка подтолкнул профессора к подъёму. Но тот уперся и не сдвинулся. Он желал делать все по-своему.

– Ваши ступеньки ненадежные. Кто может поручиться, что они не прогнили? Я высоты боюсь, вы же знаете, обернусь, голова закружится, и я покачусь вниз. Нет! Я уж лучше по дороге пойду, спокойно, без приключений, чтобы земля была под ногами. Встретимся наверху.

– Филька, я спасать тебя не пойду, упрямый ты осел. Моля, иди ты вперед, я тебя страхую. Детский сад какой-то, – Макс разозлился. Он заранее знал, чем все закончится. Профессор в кустах отсидится. А они будут пахать у монахов, зарабатывая их расположение.

Группа любителей истории разделилась. Профессор пошел по главной дороге искать поворот на гору, а Моля с Максом стали подниматься по ступенькам вверх. Машину бросили на обочине.

– Разобьется, можно и в воду не смотреть, все, как всегда, – Макс уже давно смирился с дурной головой профессора, из-за которой рукам и ногам покоя не было.

Глава

5

Всю неделю Киан не появлялся в офисе, все дела он отложил, встречи отменил. Все валилась у него из рук. Приспособившись к смене дня и ночи, он наконец-то перестал терять сознание и испытывать слабость. Он даже научился есть земную еду и пить местные напитки. Матвей заказывал из ресторанов самые вкусные блюда, иногда и сам готовил, когда было настроение.

– Слушай, Киан, не знаю, как у тебя на родине, а у нас в России это называется запой. И до хорошего он тебя не доведёт. Так что заканчивай дурить, – немногословный Матвей вдруг обрел красноречие. Неделю он терпел, но сейчас видел, что мужика спасть нужно, в беде его босс. Сопьется, кто ему зарплату будет платить?

– А почему ты решил, что я неместный? – Киан повнимательнее присмотрелся к своему единственному собеседнику и компаньону. Ни такой он был и глупый, как могло показаться.

– А что тут решать, ты только наш язык знаешь и все, жизни местной ты не научен. Такой же иностранец, как был по началу твой друг Льен, когда я к нему на работу устроился пять лет назад. Ни дать, ни взять. Он тоже бухал. Потом остепенился. За ум взялся.

– И что это значит? Может объяснишь поподробнее?

– Я за тобой вот уже неделю наблюдаю и вижу, как ты к деньгам относишься, да и к вещам. Как будто тебе все-равно есть они или нет. Усадьба вот рушится, а тебе плевать, пусть хоть сгорит. Или я не прав?

– Прав. И что из этого?

– Ни один русский мужик, с русскими корнями не позволил бы так дому пропадать. Грех это.

– Я не собираюсь здесь надолго задерживаться, вот и причина. Люблю переезжать, как и Льен.

– Ну хорошо, а то, что ты можешь сутками не есть и не худеть? Или не спать днями напролет, как ты это мне объяснишь? Хотя на наркомана ты не похож.

– У меня редкая болезнь, метаболизм нарушен, вот поэтому и не худею, и не сплю. Как медведь зимой в берлоге. Что еще?

– Ну ладно, когда ты злишься, ты замораживаешь все вокруг, только тебе самому не холодно, ты просто не чувствуешь холод. Можешь мне, Киан, не рассказывать, кто ты и откуда появился, но кем бы ты не был- запой тебе точно не нужен, алкоголь сваливал и не таких крутых мужиков, как ты. Непобедимых нет, это я тебе точно говорю.

– Ну, ты Матвей и наблюдательный. Выброси все бутылки, я никогда раньше не пил и больше не буду. Отрава эта. Ты прав. Усадьба вся разваливается. Это действительно не дом, а развалюха. Давай порядок будем вместе наводить, мне нужно двигаться, а то голова взорвется от бездействия.

Киан так низко никогда не падал, он всегда был эталоном для подражания, он вел по-настоящему праведную жизнь. И во всем виновата Молия, бестия, а не девушка. Он хотел снова почувствовать тепло ее тела, хотел ощутить ее губы. Он до сих пор не мог забыть их последнюю встречу. Ну что он в ней нашел? Почему все время думал о ней? Может она и правда подсыпала ему что-нибудь? Или это у него проблемы с головой? Нужно с Льеном поговорить, больше не с кем это обсудить.

– Киан, ты меня слышишь? У тебя что-то с головой? Ты ударился? В аварию попал? Я пытаюсь несколько дней уже связаться с тобой телепатически, ты не реагируешь никак, что случилось? Ты же сам мне этот канал выделил и научил связываться с тобой, если информация будет.

– Привет, Льен, я временно заблокировал канал, просто был занят, говори.

– У меня срочная для тебя информация. На Землю отправляют тайную душу, чтобы за тобой следить. Пока подыскивают подходящее тело, у тебя осталось немного времени. Здесь целый скандал разразился в совете жрецов.

– Да? Отлично.

– Все уже узнали, что у тебя появилась земная девушка и ты ее целовал, подробности тоже известны. У тебя что, кровь стала нормальной? Ты слабеешь?

– Нет, Льен, я проверял, наркоман умер в муках от моего рукопожатия, ничего не изменилось.

– Ну, а как же поцелуй с кровью? Правду говорят, или это сплетни? Девушка тебя укусила?

– У нее иммунитет к моим ядам, я не понимаю сам, что происходит.

– Ты кашу заварил, ты и расхлёбывай. Если жрецы поймут, что ты на самом деле хочешь быть с землянкой- они тебя быстро вернут назад и замнут все дело. Может тебе и правду на ней жениться, хотя бы для виду?

– Но ты же знаешь, что это невозможно. Где я и где земная девушка, между нами, целая пропасть, я никогда так низко не упаду. Я просто добиваюсь, чтобы меня вернули домой. Мне все здесь опостылело. Я- жрец, а не сборщик информации. И твое окружение, все эти ссыльные, они меня не сильно воодушевили, я не нашел пока общий язык ни с кем.

– Это правда, ты, Киан, не приспособлен для такой работы. Слишком великий для такого дерьма, птица высокого полета, но нам, осужденным, деваться некуда. Что приказали, то мы и делаем. А что, если высшие жрецы захотят пожертвовать тобой? Чтобы скандал не разросся, они могут пойти на крайние меры? Ты им сейчас, как кость в горле. Ты бунтарь-одиночка. Я тебя даже немного зауважал.

– Не посмеют. Им нужно от меня потомство. Им нужен наследник с моими способностями. Они вернут меня назад, вот увидишь. Спасибо тебе, Льен.

– Не думай Киан, что ты мне нравишься. Я весь энергетический лимит исчерпал, теперь голова будет месяц болеть, да и запрещено это, ты же знаешь закон. Теперь моя совесть чиста, ты когда-то смягчил мой приговор, пожалел моих пятерых детей и вот теперь мы в расчете. Прощай жрец. Больше я на связь с тобой не выйду и канал наш заблокирую навсегда. Долг свой я отработал перед тобой. Хочу забыть свою ссылку, как страшный сон.

– Прощай, Льен.

Киан задумался. Как ни крути, ему срочно нужна была Молия, она теперь была его единственным шансом на возвращение. Нужно продолжать спектакль. Жрецы побоятся оставлять его на Земле, семя жреца не могло распространятся по галактике. Жрец не должен был оставлять потомство на недоразвитых планетах. Это было табу. Хороший план, только где теперь искать девушку? Она говорила о каком-то походе со своими любовниками. Глаза мужчины зловеще замерцали. Прикидываются друзьями, а сами только и мечтают, как затащить ее в пастель. Если она действительно так невинна, как пыталась его убедить, то он выведет этих друзей-прохвостов на чистую воду. А заодно и решит свои проблемы, находясь рядом с землянкой. И кого бы жрецы не послали, шпион сразу вычислит, что Киан настроен решительно. Молия станет его обратным билетом на родную планету. С девушки не убудет, сама говорила, что любит разнообразие и скучно ей с одним любовником. Вот и пусть развлекается, заодно и его сексуальный голод удовлетворит.

Киан хотел серую мышь. После недельного запоя он мог уже честно себе признаться, что ни одна стриптизёрша на Земле не сравнится с ней. Почему девушка так его волновала? Он не знал. Он связывал свои переживания с сексуальной неудовлетворенностью на чужой планете.

– Матвей, собирайся, поехали в город. У меня руки трясутся, ты поведешь.

– Ну и чудненько, босс, хороший совет дороже денег. Решил завязать? В офис направимся?

– Нет, нужно девушку одну проведать, помнишь, ту, что на вечеринке в обморок упала.

– А, хорошая девушка, искренняя. Мне понравилась.

– Слышь Матвей, а кто спрашивал твое мнение? Ты что-то больно много стал говорить. Могу немного твой боевой пыл остудить. Я не только стены замораживаю, но и мысли читаю, так что не думай то, за что потом стыдно будет.

Матвей смело посмотрел в лицо Киану.

– Можешь читать мои мысли, я камня за пазухой не держу, могу и в глаза сказать, только работа мне нужна. Поэтому не все говорю.

– Вот и правильно, а мне работник толковый нужен, поэтому я и не читаю твои мысли, а то бы уже выгнал.

На том и порешили, компромисс был найден. Матвей замолчал, а Киан, сидя на заднем сиденье мерседеса, напрягал память, пытаясь вспомнить, куда Молия собиралась поехать. Нужно потрясти ее соседку по квартире. Она точно все знает.

– Ну, что ты пристал? Такой красавчик, ну зачем она тебе нужна? Я тоже могу на вечеринки с тобой ходить, – Алька, или Мальвина, как ее звали многие ухажеры, крутилась ужом вокруг загадочного высокого мужчина. Она уже пол часа пыталась его убедить, что она лучше Мольки- красивее, веселее и сексуальнее. Но мужчина не хотел ее слушать. Он отмахивался от нее и закрывал нос. Неужели ему не нравились ее дорогие духи? Вот козел.