Фантастический роман о силе любви. Магический реализм в жизни людей Земли

– О чем?

– О том, что ввязалась во все это. В мои проблемы. Если бы ты не встретила меня у реки, жила бы спокойно, не зная о тенях и…

– Марк, – перебила я его, останавливаясь посреди поля и поворачиваясь к нему лицом. – Посмотри на меня. Я не жалею. Ни на секунду. Да, это страшно. Да, опасно. Но знаешь что? Впервые в жизни я чувствую, что мой дар нужен. Что я нужна. А до встречи с тобой я была просто девочкой, которая видит чужие эмоции и не знает, что с этим делать.

Его цвет потеплел, золотые искры стали ярче, и я увидела, как напряжение уходит с его лица. – Спасибо, – сказал он тихо. – За то, что осталась. За то, что сражалась. За то, что веришь в меня.

– Мы верим друг в друга, – поправила я, снова беря его за здоровую руку. – Так работают команды.

Мы продолжили путь, и я заметила, как город просыпается вокруг нас. Включались огни в окнах, слышался шум машин на далёких улицах, где-то лаяла собака. Обычная жизнь, которая продолжалась несмотря на то, что мы сражались с силами тьмы всего в нескольких километрах отсюда. Это было одновременно утешительно и странно.

– Где ты живёшь? – спросила я, понимая, что мы так и не обсудили практические вопросы.

– Снимаю квартиру на окраине, – ответил он. – Там есть аптечка. Сможешь дойти?

Я кивнула, хотя ноги гудели от усталости, а плечо ныло от царапин. Но я выдержу. Мы оба выдержим.

Квартира Марка оказалась маленькой, но уютной. Одна комната, совмещённая с кухней, небольшая ванная и много книг на полках. Я заметила, что большинство из них было о магии, древних ритуалах и мифологии. Он серьёзно изучал то, с чем сталкивался.

– Садись на диван, – сказал он, доставая из шкафчика аптечку. – Давай сначала обработаем твоё плечо.

Я сняла порванную куртку, и Марк аккуратно промыл царапины перекисью. Щипало, но не сильно, и я больше была сосредоточена на том, как осторожно он со мной обращается. Его пальцы были тёплыми и нежными, а когда он накладывал бинт, я чувствовала, как моё сердце учащается не от боли, а от его близости.

– Теперь твоя очередь, – сказала я, когда он закончил, и поменялись местами.

Рана на его руке была глубже, чем я думала. Когти прорезали кожу почти до кости, и мне пришлось наложить несколько слоёв бинта. Я старалась быть осторожной, но видела, как он морщится от боли.

– Извини, – пробормотала я, заклеивая бинт пластырем.

– Ты отлично справляешься, – заверил он меня. – Лучше любой медсестры.

Когда я закончила, мы оба откинулись на диван, чувствуя огромное облегчение. Мы были живы, мы были в безопасности, и наши раны обработаны. Впервые за эту долгую ночь я позволила себе расслабиться.

– Знаешь, что самое странное? – сказала я, глядя в окно на утренний город.

– Что?

– Я должна чувствовать себя измученной. Разбитой. А вместо этого я чувствую… силу. Как будто что-то во мне проснулось окончательно.

Марк кивнул, понимающе. – Я знаю, что ты имеешь в виду. Когда мы сражались вместе, когда наши силы соединились… это было похоже на то, как должно быть. Как будто мы всегда были предназначены работать в паре.

Его слова отозвались во мне теплом, и я повернулась к нему, изучая его лицо в мягком утреннем свете. Усталость, да, но и что-то еще. Покой? Счастье? Его цвет был ярче, чем я когда-либо видела – синий с золотыми искрами, которые танцевали и переливались, как солнечные блики на воде.

– Марк, – начала я, не зная, как сформулировать то, что чувствую. – То, что между нами… это не просто дружба, правда?

Он замолчал, и на секунду я испугалась, что сказала что-то не то. Но потом он повернулся ко мне, и в его глазах была такая нежность, что сердце замерло.

– Нет, – сказал он тихо. – Не просто дружба. По крайней мере, для меня. Я… я не хотел говорить об этом так рано, не хотел давить на тебя после всего, что произошло. Но ты мне небезразлична, Лина. Очень небезразлична.

Я почувствовала, как щеки горят, но не отвела взгляд. – Ты мне тоже небезразличен. Больше, чем я готова была признать даже сама себе.

Мы смотрели друг на друга, и в воздухе повисло что-то новое, хрупкое и прекрасное. Не любовь – еще рано было говорить о любви. Но возможность любви. Обещание чего-то большего, что могло вырасти из доверия, дружбы и взаимного понимания, которое у нас уже было.

– Мы не торопимся, – сказал Марк, будто читая мои мысли. – У нас есть время разобраться в том, что чувствуем. Время понять, куда это ведёт.

Я кивнула, чувствуя благодарность за его понимание. Он не давил, не требовал немедленных ответов. Просто признал то, что было, между нами, и дал нам обоим пространство для роста.

– Хочешь кофе? – спросил он, вставая с дивана. – После такой ночи нам обоим не помешает кофеин.

– Буду благодарна, – засмеялась я, и мне понравилось, как легко мы перешли от серьёзного разговора к обычной заботе друг о друге.

Пока Марк возился на кухне, я рассматривала его квартиру. На одной из полок стояли фотографии – мужчина и женщина, похожие на него, и маленькая девочка с светлыми волосами. Его семья. Та, которую он потерял. Сердце сжалось от боли за него.

– Это они? – спросила я тихо, когда он вернулся с двумя чашками.

Он проследил за моим взглядом и кивнул. – Мама, папа и Лия. Единственное, что у меня от них осталось.

– Они были бы гордиться тобой, – сказала я искренне. – Тем, как ты сражался. Тем, кем ты стал.

Его глаза увлажнились, но он улыбнулся. – Спасибо. Это… много значит.

Мы пили кофе в комфортной тишине, и я чувствовала, как между нами растёт что-то новое. Не просто влечение, хотя и оно тоже было. А понимание. Принятие. Готовность быть рядом друг с другом, что бы ни принесло будущее.

– Кстати, – сказал Марк, допивая кофе и вставая. – Я хочу подарить тебе кое-что.

Он подошёл к столу и взял один из своих стеклянных шариков – пустой, прозрачный. Я наблюдала, как он закрывает глаза, концентрируется, и шарик начинает светиться. Но на этот раз процесс шёл легче, чем вчера. Может быть, потому что он отдохнул, а может быть, потому что то, что он запечатлевал, давало ему силы вместо того, чтобы отнимать их.

В шарике появилось изображение – мы, стоящие спиной друг к другу в складе, наши руки сплетены, а вокруг нас взрывается свет от нашей объединённой магии. Момент нашей победы. Момент, когда мы поняли, что вместе можем все.

– О, Марк, – выдохнула я, принимая шарик. Он был тёплым, и свет внутри пульсировал в такт с моим сердцебиением. – Это невероятно. Но ты уверен? Это же отнимает у тебя силы…

– Не этот, – покачал он головой, и я увидела, что его цвет не потускнел, а наоборот, стал ярче. – Когда я запечатлеваю хорошие воспоминания, особенно те, которые связаны с людьми, которые мне дороги, это даёт мне энергию. Как будто я подключаюсь к чему-то большему, чем я сам.

Я сжала шарик в ладони, чувствуя, как тепло разливается по всему телу. – Спасибо. Я буду беречь его.

– Это символ, – сказал он серьёзно. – Того, что мы прошли вместе. Того, кем мы стали друг для друга. И обещание того, что будет дальше.

Обещание. Мне понравилось это слово. Оно означало будущее, надежду, что-то, к чему можно стремиться.

В этот момент в моей голове снова зазвучал плеск. Не громкий, не угрожающий, как раньше, но настойчивый. Река напоминала о себе. О том, что наша битва с тенями была только прелюдией к чему-то большему.

– Слышишь? – спросила я Марка.

Он кивнул, его лицо стало серьезным. – Река знает, что мы стали сильнее. Она не будет ждать вечно.

– Но мы готовы, – сказала я, и удивилась собственной уверенности. – Не сейчас, может быть. Нам нужно отдохнуть, восстановить силы, лучше понять наши способности. Но когда придёт время… мы будем готовы.

– Да, – согласился он, и его цвет стал решительным, золотые искры превратились в устойчивое сияние. – Мы будем готовы.

Я встала, чувствуя, что пора идти домой. Мне нужно было переварить все, что произошло, выспаться и подумать о том, что ждёт нас дальше. Но расставаться не хотелось.

– Увидимся завтра? – спросила я, надевая потрёпанную куртку.

– Обязательно, – ответил он. – У нас есть о чем поговорить. О реке, о наших способностях, о том, как лучше подготовиться к тому, что нас ждёт.

Я кивнула, но мы оба знали, что разговор будет не только об этом. Будет и о нас, о том, что растёт между нами, о том, как это впишется в нашу общую борьбу.

– Лина, – окликнул он меня, когда я уже дошла до двери.

– Да?

– Спасибо. За все. Я… я долго был один. Забыл, как это – иметь кого-то, кому можно доверять.

Моё сердце сжалось от нежности к этому мальчику, который потерял так много, но все еще умел быть благодарным за то немногое хорошее, что попадало в его жизнь.

– Спасибо и тебе, – ответила я. – За то, что показал мне, что мой дар может быть силой, а не проклятием. За то, что дал мне почувствовать себя нужной.

Мы улыбнулись друг другу, и я вышла в утренний город, сжимая в кармане два стеклянных шарика – первый, с моментом нашей встречи, и второй, с моментом нашей победы. Символы пути, который мы прошли вместе. И обещание пути, который нам еще предстоит пройти.

Плеск в голове стал тише, но не исчез. Река ждала. Но теперь я не боялась этого ожидания. Потому что я знала – когда придёт время сражаться, я не буду одна. У меня будет Марк. У меня будет наша команда. И у меня будет что-то еще – чувство, которое только начинало расти, но уже было достаточно сильным, чтобы дать мне смелость встретить любые испытания.

Я шла по пустым утренним улицам, и в первый раз за много лет чувствовала себя по-настоящему дома. Не в городе, не в квартире, а в собственной жизни. Рядом с человеком, который видел меня настоящую и не боялся того, что видел.

Это было начало чего-то прекрасного. И я была готова узнать, куда это приведёт.

Глава 3: Цвет страха

Проснулась я с ощущением, что мир изменился. Не кардинально, не так, чтобы это бросалось в глаза, а тонко, как будто кто-то слегка сдвинул настройки реальности. Солнце светило через окно так же, как обычно, машины за окном шумели так же, но что-то было не так. И это "что-то" было связано с моими глазами.

Я встала с кровати и подошла к зеркалу, ожидая увидеть свое обычное отражение – девушка со взлохмаченными каштановыми волосами, уставшими глазами и царапиной на плече от вчерашней битвы. Но когда я взглянула в зеркало, увидела больше. Гораздо больше.

Мой собственный цвет – смесь голубого спокойствия и золотистого любопытства – был ярче обычного, но это не то, что меня поразило. Я видела… слои. Под основным цветом мелькали образы, обрывки воспоминаний, эмоций из прошлого. Вспышка красного страха от того дня, когда я впервые услышала плеск в голове. Темно-зелёные нити тревоги от всех тех лет, когда я думала, что схожу с ума. И что-то новое – тёплые золотые искры, которые появились только после встречи с Марком.

– Что за черт? – пробормотала я, моргая и пытаясь избавиться от этих видений. Но они не исчезали. Наоборот, становились чётче.

Я отошла от зеркала и попробовала сосредоточиться на чем-то другом – на завтраке, на планах на день, на том, что мне нужно встретиться с Марком. Но даже когда я старалась не думать о своих способностях, периферийное зрение улавливало вспышки цветов и образов. Это было похоже на то, как будто кто-то увеличил громкость на радио, которое всегда играло в фоновом режиме.

Телефон зазвонил, вырывая меня из размышлений. Марк.

– Привет, – сказала я, стараясь, чтобы голос звучал нормально. – Как дела? Как рука?

– Болит, но терпимо, – ответил он, и в его голосе я услышала что-то странное. Напряжение? Беспокойство? – Слушай, мне нужно кое-что тебе показать. Можешь приехать?

– Конечно. Что-то случилось?

Пауза. Слишком долгая пауза для простого вопроса.

– Просто приезжай. Пожалуйста.

Что-то в его тоне заставило меня забыть о собственных проблемах. Я быстро оделась и выбежала из дома, не позавтракав. По дороге к Марку я заметила, что изменения в моем зрении не ограничиваются отражениями. Проходящие мимо люди светились не просто эмоциональными цветами – я видела мелькающие образы их переживаний. Мужчина в костюме был окружён серым беспокойством, и в этом сером мелькали картинки – офис, сердитый начальник, дом, где ждала семья. Женщина с коляской светилась розовой нежностью, переплетённой с зелёными нитями усталости, а в этих нитях я видела бессонные ночи, плачущего ребенка, и руки партнёра, который помогает справиться.

Это было слишком. Слишком много информации, слишком много чужих жизней, которые вторгались в мою голову без разрешения. К тому времени, как я добралась до квартиры Марка, у меня болела голова, а руки дрожали.

Дверь открылась раньше, чем я успела постучать. Марк выглядел так же плохо, как я себя чувствовала – бледный, с темными кругами под глазами, его обычно аккуратные волосы были взъерошены, будто он всю ночь ворочался в кровати.

– Входи, – сказал он, отступая в сторону. – Нам нужно поговорить.

Я вошла, и тут же поняла, что что-то серьёзно не так. Его цвет был… странным. Обычный синий с золотыми искрами был подавлен каким-то темным оттенком, почти черным, который пульсировал, как живой. И в этой черноте мелькали образы, которые заставили меня отшатнуться.

Кровь. Много крови. Детские крики. Горящий дом. И глаза – серые, холодные глаза, которые смотрели из тьмы с такой ненавистью, что я почувствовала, как по спине бегут мурашки.

– Лина? – Марк шагнул ко мне, и я инстинктивно отступила. – Что с тобой? Ты выглядишь так, будто увидела призрака.

– Я… – Я моргнула, стараясь избавиться от видений, но они не исчезали. Наоборот, с каждой секундой становились чётче. В черном цвете вокруг Марка я видела не только кровь и огонь. Там были фигуры, те самые тёмные тени, с которыми мы сражались. Но не такие, как вчера – слабые и почти рассеянные. Эти были плотными, реальными, и они тянули свои когти к кому-то маленькому, беспомощному…

– Твоя сестра, – прошептала я, не думая. – Лия. Что с ней случилось на самом деле?

Лицо Марка изменилось. Вся кровь отлила от него, и он стал белым как мел. Его цвет потемнел еще больше, черные нити начали распространяться, заполняя пространство вокруг него.

– Откуда ты знаешь это имя? – спросил он тихо, и в его голосе была опасная нотка. – Я не говорил тебе, как ее звали.

– Я… видела. В твоём цвете. Вчера ты сказал, что фигуры забрали ее, но это не вся правда, так ведь?

Он отвернулся, сжав кулаки. – Ты не понимаешь. Не можешь понимать.

– Тогда объясни мне! – Я шагнула к нему, игнорируя темноту, которая клубилась вокруг него. – Мы же команда, помнишь? Мы доверяем друг другу!

– Доверие? – Он резко обернулся, и в его глазах полыхнул гнев. – Ты роешься в моих воспоминаниях без разрешения, и говоришь о доверии?

– Я не рылась! – крикнула я в ответ. – Это происходит само собой! С утра я вижу не просто эмоции, а куски воспоминаний, и я не знаю, как это контролировать!

– И поэтому ты решила начать с меня? Покопаться в самом болезненном, что у меня есть?

Его слова ударили как пощёчина, но я не отступила. – Я не хотела! Но если ты носишь эту тьму внутри себя, если она связана с тем, что случилось с твоей семьей, то, может быть, мне стоит знать об этом? Особенно если мы собираемся сражаться бок о бок!

– Ты ничего не знаешь! – выкрикнул он, и стены квартиры задрожали. Время вокруг нас начало замедляться – не полностью, но достаточно, чтобы я почувствовала, как воздух становится вязким. – Думаешь, я скрываю что-то, чтобы тебе навредить? Я скрываю это, чтобы тебя защитить!

– Защитить от чего?

– От правды о том, кто я на самом деле!

Он резко повернулся спиной ко мне, и заморозка времени прекратилась. Но его цвет остался темным, почти черным, и в этой черноте я видела боль – такую глубокую, такую всепоглощающую, что у меня перехватило дыхание.

Мы стояли в тишине несколько минут, тяжело дыша после ссоры. Я смотрела на его напряженную спину и чувствовала, как гнев медленно уступает место пониманию. Он не злился на меня за то, что я увидела его воспоминания. Он боялся того, что я теперь о нем подумаю.

– Марк, – сказала я тише, осторожно приближаясь к нему. – Какой бы ни была правда, это не изменит того, что я о тебе думаю. Ты спас меня. Ты сражался со мной. Ты показал мне, что значит не быть одной.

– Ты не понимаешь, – повторил он, но теперь его голос звучал устало, а не сердито. – Я не герой, Лина. Я не тот, за кого ты меня принимаешь.

– Тогда расскажи мне, кто ты. Дай мне возможность понять.

Он медленно обернулся, и я увидела, что по его щекам текут слезы. В его цвете чернота начала отступать, уступая место серому отчаянию.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Но сначала мне нужно тебе кое-что показать. То, что я нашёл сегодня утром.

Он подошёл к столу, где лежала старая, потрёпанная книга. Обложка была сделана из какой-то темной кожи, а на ней золотыми буквами было выведено название: "Хроники речных духов".

– Где ты это взял? – спросила я, чувствуя, как кожа покрывается мурашками при виде книги.

– В старой библиотеке на краю города. Той, что должны были снести еще лет десять назад. Я просыпался всю ночь от кошмаров, а когда наконец встал, почувствовал… зов. Как будто что-то тянуло меня туда.

Он открыл книгу, и я увидела страницы, покрытые текстом на языке, которого не понимала, но который казался знакомым. Между строк были иллюстрации – изображения реки, фигур в темных одеждах, и символов, которые заставляли глаза слезиться, если смотреть на них слишком долго.

– Это о реке? – спросила я, садясь рядом с ним на диван.

– Не только о реке. О всех нас. О тех, кто связан с магией воды. И о том, что происходит, когда эта магия пробуждается.

Он перевернул несколько страниц, и я увидела иллюстрацию, которая заставила меня вскрикнуть. На ней была девушка, очень похожая на меня, стоящая по колено в темной воде. Вокруг неё кружили цветные нити – точь-в-точь как те, что я создавала своими барьерами. А из глубины реки тянулись тёмные руки, пытаясь ее схватить.

– Это… это же я, – прошептала я.

– Читай, – сказал Марк, указывая на текст под картинкой.

Странное дело, но слова, которые секунду назад казались неразборчивыми, вдруг стали понятными, как будто кто-то включил переводчик в моем мозгу.

"Когда Видящая пробуждается, грани между душами истончаются. Она видит не только настоящее, но и прошлое, и будущее тех, кто рядом. Но с этой силой приходит цена – чем глубже она видит, тем больше привлекает внимание древних. И если она не научится контролировать свой дар, он поглотит ее, как поглотил многих до неё."

– Видящая, – повторила я, чувствуя, как слово отзывается в груди. – Это я?

– Думаю, да. И это объясняет, почему река так заинтересовалась тобой. И почему твои способности усиливаются.

Я перевернула страницу и увидела еще одну иллюстрацию – мальчик с поднятыми руками, вокруг которого время застыло в виде стеклянных осколков. Но в отличие от первой картинки, эта была темнее. Осколки времени были красными, как кровь, а лицо мальчика было искажено гневом и болью.

– Это ты? – спросила я тихо.

Марк кивнул, не поднимая глаз от книги. – Хранитель Мгновений. Тот, кто может остановить время и запечатлеть моменты в стекле. Но читай дальше.

Текст под картинкой заставил меня похолодеть.

"Хранитель рождается из трагедии. Его сила пробуждается в момент великой потери, когда он отчаянно пытается остановить мгновение и изменить то, что уже случилось. Но прошлое нельзя изменить, и попытки сделать это пробуждают тьму в его душе. Чем больше он использует свою силу для попыток вернуть потерянное, тем больше тьма поглощает его, превращая в то самое зло, от которого он бежал."

Я медленно подняла глаза на Марка, начиная понимать. – Твоя сестра. Ты пытался ее спасти.

– Я пытался вернуть время назад, – прошептал он, и его голос дрожал. – В ту ночь, когда пришли фигуры. Когда папа заморозил время и вытащил нас из дома, а Лия осталась. Я был так зол, так отчаян… Я хотел отмотать время назад, вернуть нас в дом, спасти ее.

– И что случилось?

– Я не смог изменить прошлое. Но попытка… попытка сделала что-то со мной. С моей силой. Она потемнела. А когда я после этого пытался заморозить время, вместе со мной замерзало все живое вокруг. Птицы падали замертво. Цветы чернели. Даже люди… если я держал заморозку слишком долго, они начинали синеть, их сердца замедлялись.

Я поняла, почему его цвет был таким темным. В нем боролись два начала – его изначальная доброта и тьма, которая проникла в его магию. И он боялся, что тьма победит.

– Марк, – сказала я, протягивая руку к его лицу. – Ты не убил свою сестру. Ты пытался ее спасти.

– А если тьма возьмёт верх? – спросил он, накрывая мою руку своей. – Что, если однажды я заморожу время, а потом не смогу его отпустить? Что, если я стану тем монстром, которого боялся в детстве?

– Тогда я буду рядом, чтобы напомнить тебе, кто ты на самом деле, – ответила я, не раздумывая. – Мы остановим тьму вместе.

Он посмотрел на меня долго и пристально, изучая моё лицо, как будто пытался понять, серьёзно ли я это говорю. В его цвете черные нити начали отступать, уступая место обычному синему с золотыми искрами.

– Ты не боишься меня? – спросил он тихо.

– Я боюсь, – призналась я. – Но не тебя. Я боюсь потерять тебя. Боюсь, что ты сдашься и позволишь тьме победить. Но я не боюсь того, кем ты можешь стать, потому что знаю, кто ты сейчас.

Он наклонился ко мне, и на секунду я подумала, что он собирается меня поцеловать. Но вместо этого он просто прижался лбом к моему, и мы сидели так, дыша одним воздухом, чувствуя тепло друг друга.

– Спасибо, – прошептал он. – За то, что не убежала. За то, что веришь в меня больше, чем я сам.

– Мы команда, – ответила я, повторяя слова, которые стали нашим девизом. – Команды не бросают друг друга.

Но этот интимный момент прервал странный звук – шелест, как будто кто-то переворачивал страницы. Мы оба посмотрели на книгу, и я ахнула. Страницы сами по себе трепетали, переворачиваясь без всякого ветра. Текст на них начал светиться тусклым золотым светом.

– Что происходит? – спросила я, отодвигаясь от книги.

– Не знаю, – ответил Марк, но в его голосе было напряжение. – Такого раньше не было.

Страницы перестали трепетать, остановившись на развороте с изображением библиотеки – той самой, где Марк нашёл эту книгу. Но что заставило меня подскочить от ужаса, так это то, что на картинке были мы. Марк и я, стоящие перед книжными полками с выражениями ужаса на лицах, а вокруг нас кружили ожившие страницы, как стая белых птиц.

– Это пророчество? – прошептала я.

Текст под картинкой начал проявляться, буква за буквой, как будто кто-то невидимый писал его прямо сейчас.

"Когда Видящая и Хранитель соединяют судьбы, древние знания пробуждаются. Но не все знания хотят быть найденными. В месте, где покоятся слова, страницы оживут, чтобы защитить свои секреты. И только те, кто пройдёт испытание бумагой и чернилами, смогут узнать, как разорвать цепи, связывающие их с речными глубинами."

– Нам нужно вернуться в библиотеку, – сказал Марк, закрывая книгу. Но как только обложка захлопнулась, она снова сама открылась, показывая ту же картинку с нами и ожившими страницами.

– Это ловушка, – сказала я, хотя в глубине души знала, что у нас нет выбора. – Книга ведёт нас туда специально.

– Возможно. Но если это единственный способ узнать, как справиться с рекой и с тьмой во мне…

Он не закончил фразу, но я понимала. Мы дошли до точки, где отступление было невозможно. Наши силы росли, но вместе с ними росли и опасности. Река не оставит нас в покое, а тьма в душе Марка может в любой момент вырваться наружу. Нам нужны были ответы.

– Хорошо, – сказала я, вставая с дивана. – Но на этот раз мы идём подготовленными. Возьми с собой все свои стеклянные шарики. А я…

Я замолчала, чувствуя, как в кармане теплеют мои собственные шарики – те, что подарил мне Марк. В них были заключены наши лучшие моменты, наша связь, наша сила. И вдруг я поняла, что они могут стать не просто памятными сувенирами, а настоящим оружием.