История последней войны

Ной с силой хлопнул товарища по плечу.

– Я думаю твои предположения никому не интересны.

Пий недоуменно посмотрел на друга, потом перевел взгляд на Ульви. Сообразив, что его хотят лишить возможности рассказать о своем подвиге, он резко повернулся к Ною. В глазах появилось решительное желание поспорить. Пий уже открыл рот, когда в воздухе что-то взорвалось. За взрывом последовала череда хлопков и возбужденный крик толпы. От неожиданности Ной с Пием пригнулись и закрыли головы руками. И лишь когда услышали неудержимый смех Ульви, решились открыть глаза.

– Что это было? – Ной испуганно оглядывался по сторонам. К его глубокому удивлению все люди на площади вели себя совершенно спокойно, как и минутой назад. Лишь три старика в круглых, похожих на обернутые вокруг головы простыни, шапках с открытыми ртами смотрели в небо. Ной последовал их примеру и поднял голову. Но кроме нескольких струек дыма, поднимающихся невесть откуда, ничего не увидел.

– Что это было? – повторил вопрос Пий.

Ульви, покрасневший от смеха, ткнул пальцем куда-то вперед.

– Там лавка, – он снова взглянул на растерянный вид друзей и зашелся новым приступом смеха. – Вы так испугались. Честное слово, я никогда еще так не смеялся.

– Что здесь смешного? – Пий попытался произнести фразу грозно, но на последних буквах голос сорвался.

– Извините, – Ульви понял, что перегнул палку, и, все еще улыбаясь, опустил голову. – Я не хотел вас обижать. Просто всегда смешно, когда люди ведут себя неожиданно в таких ситуациях.

– В каких ситуациях? – Ной тоже начинал нервничать. – Ты можешь объяснить что произошло.

– Конечно! Идем.

Ульви развернулся и, проворно лавируя в людском потоке, двинулся в сторону, куда недавно показывал пальцем. Его целью оказался лоток с разложенными на нем всевозможных размеров палочками. Торговец, худощавый старик с козлиной бородой, тут же рассыпался в любезностях перед новыми клиентами.

– Да ты успокойся, – осадил продавца Ульви. Ты лучше покажи моим друзьям, как работает твой товар.

Торговец подозрительно поглядел на покупателей. Ульви тут же залез в карман и достал несколько монет.

– Вот, держи, – с этими словами он бросил на прилавок два медяка. Такое предложение вызвало у торговца больший интерес. Расплывшись в улыбки, от чего он стал еще больше напоминать козла, старик достал из-под прилавка палочку, сантиметров двадцать в длину и протянул ее Ульви.

– Ну уж нет, – Ульви категорично отмахнулся. – Давай-ка сам запускай свою гремучку.

Ной с Пием напряглись, уже догадываясь что, произвело такой грохот, но еще не понимая как. После того как торговец достал кремень и поджог фитиль палочки, оба почувствовали, как неистово начинают биться их сердца. А потом торговец подкинул искрящуюся трубочку в воздух.

– Мама, – только и смогли произнести Ной с Пием, когда продолговатый предмет разорвался в воздухе, выбрасывая в небо сноп разноцветных искр.

На этот раз Ульви было не остановит. Он смеялся долго и настойчиво, пока неожиданно у него не прихватило живот. Согнувшись пополам, и опершись о лоток, он проговорил:

– Да, парни. Видели бы вы свои лица. Уж поверьте мне, тоже посмеялись бы от души.

– Ладно, ладно тебе. – Ной перешел к изучению чудесных палочек на прилавке. Осторожно брал в руки и пристально рассматривал со всех сторон. – Они магические? – обратился он к продавцу.

– Нет, нет. – Поспешил заверить Ноя торговец. – Отнюдь не магические. Чистая химия и ничего кроме химии.

– Химия? – подал голос Пий, только что оторвав взгляд от неба, в котором расплывались тоненькие дымные струйки.

– Да химия. – Повторил торговец. Затем махнул рукой, словно говоря – да что с вами говорить. – Химия это не магия. А магия это не химия. Химия это наука. Понятно.

– Наука. – Кивнул Ной, не отрываясь от палочек. – Ваша химия может быть опасней, чем магия. – Он осторожно вернул взрывающуюся трубочку на прилавок и отошел. – Пойдем. Хватит здесь торчать.

– Подожди. – Пий схватил друга за плечо. – Я хочу купить одну.

– Зачем она тебе. – Непонимающе произнес Ной, затем пожал плечами. – Все равно у нас нет денег даже на фитиль от нее.

– Вообще-то есть, – Ульви, все еще в позе сапога. – Князь выделил кое-какие средства, чтобы гости не скучали. – С этими словами он выудил из-за пояса мешочек с позвякивающими в нем монетами.

– Вот видишь, – Пий взглянул на Ноя с невероятной детской радостью, – у нас есть деньги.

– Пий, – Ной хотел остановить друга, но тот уже повернулся к торговцу и начал разговор. – Я буду у лавки с обувью.

Через три минуты Ульви и Пий присоединились к Ною.

– Смотри, – радости Пия не было предела. В руках висела связка огненных палочек.

– Зачем так много?

– Ну, я подумал, что у нас есть деньги, так почему не купить побольше. – Пий виновато посмотрел на друга. – Кстати, они называются пиранты.

– Петарды, – поправил Ульви.

– Ладно, – Ной устало махнул рукой. – Только все равно не пойму, зачем они тебе. Голубей пугать?

Экскурсия по рынку продолжилась. И постепенно Ной стал уставать от обилия товаров и крикливых торговцев. Заметив это, Ульви предложил прогуляться по городу. Ной с Пием согласились.

День прошел незаметно. Несколько часов они просто гуляли по городу и слушали рассказы Ульви о событиях, произошедших в городе в то или иное время. Затем они набрели на кукольный театр, и несколько минут наблюдали совершенно не смешное действо. Грубо вытесанные из чурок куклы в нелепых разноцветных балахонах падали, били друг друга, всячески глумились и издевались над соседом. Пьеска кажется называлась “Враг рядом с тобой” и уже по названию не могла быть комедией. Однако постановщики действа имели свое мнение. И в своей жестокости и очевидной бездарности они были правы. Толпа была в восторге, и пускай среди зрителей были в большинстве своем те, кого Ульви назвал отребьем, которые и читать то не умеют, Ною все это жутко не понравилось. Трудно было понять, каким образом столь безвкусное мерзкое и низкое зрелище могло доставлять веселье и положительные эмоции. Хотя о положительных эмоциях говорить не приходилось, в глазах зрителей была не радость, а иступленная горячка, жестокость, жажда унижения и крови. Ною вдруг захотелось наказать весь этот глупый сброд, дать им урок, объяснить на кулаках что такое хорошо и что плохо, но он сразу остыл, понимая, что тогда сможет встать в один ряд с этими скопищем. Поэтому Ной сделал единственно правильный шаг, он развернулся, дернул за рукав Пия, затем Ульви, и гордо подняв голову, двинулся прочь от гнусного театра. На сегодня хватит, пора было возвращаться в замок, рюкзак впечатлений на сегодня был полон, и нужно было оставить немного времени, чтобы привести его содержимое в порядок и разложить один к одному.

4.

Ной растянулся на мягкой кровати и закрыл глаза. До праздничного ужина оставалось полтора часа, и они с Пием решили потратить их на отдых. Невыносимая усталость навалилась на них. Откуда она взялась, Ной не понимал. Неужто он заболел? Нет, это не физическая усталость, а непонятное напряжение идущее от головы в каждый суставчик его тела. Так бывает, когда готовишься к очень важному делу. А ведь пир это действо не шуточное, особенно когда ни разу не был на подобных мероприятиях.

В голове снова всплыл последний вечер в Шимоне. В последние несколько дней Ной все чаще вспоминал о родных, коих они с Пием оставили не попрощавшись. И мог поклясться, что друг так же все время возвращается к тем событиям. Да и не удивительно, до сих пор они не могли придти к общему знаменателю, предатели они или нет. В то время деревня, как и с десяток других поселений, оказалась в осаде кочевников. Все жители укрылись в шахтах в надежде переждать нападение. Там был еще какой-то бродяга, вроде бы Ни’Джафи. Он хотел дать отпор кочевникам. Но что там произошло на самом деле, Ной не знал. Потому что в это время они с Пием были в опустевшей деревне и собирали вещи для дальней дороги.

– Ты уверен, что стоит сейчас уходить, – неуверенно произнес тогда Пий. – Нас ведь будут искать.

– Мы оставим записку. – Ной продолжал уверенно набивать дорожный мешок вещами, которые могли пригодиться в дороге. Определенные вещи он подготовил уже давно, еще до всей этой истории с кочевниками. Ной сшил походный мешок, вполне вместительный, но при этом очень удобный. Хотя шил конечно Пий, а Ной только бесполезно подсказывал что да как. Несмотря на свою богатырскую, немного неуклюжую фигуру и огромные, словно вытесанные из камня, руки, Пий очень любил шить. И получалось у него, надо сказать, великолепно. Сшитый им мешок может и не был выполнен по последнему веянию моды и размер его мало уступал бочке с вином, но зато даже набитый до верху практически не чувствовался на спине. В него Ной и отправил веревку с “кошкой”, кое-какую одежду, мелкие принадлежности, которые могут понадобится в дороге, немного еды, соль и мешочек с серебряными монетами – состояние накопленное за годы жизни. Что брать с собой Ной не знал, раньше путешествиями он не занимался.

– А если мы оставим записку, то все подумают, что мы испугались и сбежали, – Пий снова подал голос, оторвав Ноя от обдумывания – чем бы еще накормить мешок.

– Мы испугались? – Ной зло глянул на товарища. – Это не мы забились в глубь шахт, и не мы дрожим от одного слова “кочевники”, не мы оставили наши дома на разграбление каких-то голодранцев.

– Ты тоже поддерживаешь этого Ни’Джафи?

– Я ни кого не поддерживаю, но сидеть сложа руки тоже нельзя. Ведь кочевники без труда могут засыпать шахты, и что тогда? И вообще я не виноват, что они появились именно в то время, когда мы решили покинуть Шимон.

И это было истинной правдой. Даже если бы люди под предводительством Ни’Джафи или кого-то еще выступили против кочевников, это бы не изменило планов Ноя. Но в этом случае их бы точно посчитали трусами.

Они все-таки покинули родную деревню. Как сказал Пий – бросили на растерзание врагам. Хотя каждый понимал, что от двух мальчишек ничего не зависит, и быть может даже лучше, что они не будут мешаться под ногами. И все же неопределенное чувство тревоги оставалось в их сердцах черным зародышем сорняка, готового дать свои гнилые побеги, как только почва станет благоприятной, как только наступит время возвращаться.

С тех пор прошло два года, а они толком не знали, что произошло после их ухода. По некоторым слухам жители выступили против кочевников, но в это верилось с трудом. По другим – варвары разграбили дома и ушли, не тронув людей. Как бы то ни было, на душе у Ноя было не спокойно. Да и мог ли он знать, как встретят его дома, а быть может и встречать уже некому.

Ной повернулся на бок и постарался избавиться от воспоминаний. Через минуту он наконец-то заснул.

5.

Пир откровенно разочаровал Ноя с Пием. В свои 19 лет, а Пий в 20 им приходилось видать и более многочисленные мероприятия. Хотя качество, конечно, было другим. В огромном зале, потолки которого терялись в неведомой выси, было светло как днем. Массивные золотые канделябры и бра сияли, словно игрушечные солнца. И в этом свете пестрые наряды приглашенных казались еще ослепительней. По правую руку, рядом с большим красного кирпича камином, расположились музыканты. Музыка, медленная и убаюкивающая, плавно текла из их флейт и лютен. С лева, за длинными столами сидели люди в дорогих одеждах. Как заметил Ной, преимущество составляли благородные господа почтенного возраста. Но были и военные в сверкающих доспехах и роскошных накидках с узорами из золота и драгоценных камней.

Небольшое количество людей Ульви объяснил тем, что в последнее время в стране стало не спокойно и знать с других земель, а иногда даже и с другого конца города лишний раз не желали покидать свои угодья. Ной согласно кивнул, держа в голове события не столь давние в их родной деревне. Видимо неприятности коснулись всей страны, и заканчиваться не собирались.

Зачарованно наблюдая с порога зала за людьми Ной с Пием не заметили как к ним подошел Эван. Точнее сказать он вдруг возник перед ними словно волшебник из сказок, какие рассказывают детям холодными вечерами сидя у жаркого камина. Капитан смерил друзей недовольным взглядом, затем с невероятной проворностью подлетел к Ульви.

– Ты что, белены объелся? Как у тебя ума хватило привести гостей князя на праздник в таких тряпках. – Он обвел рукой дорожный костюм Ноя, а простым языком лохмотья. За два года путешествий у друзей едва хватило денег сменить себе обувь, да прикупить кое-какую зимнюю одежду. Эван повернулся к друзьям. – Вы извините этого оболтуса. Мы сейчас же что-нибудь вам подыщем. – Он бросил яростный взгляд на побледневшего Ульви. – Отведи гостей и проследи, чтобы им была предоставлена соответствующая одежда.

Ульви поспешно закивал и слегка прикоснувшись к локтю Ноя, пригласил друзей идти с ним. Приведя их обратно в комнату, Ульви исчез, а через пять минут появился, держа в руках богатые одежды. Все вещи с первого раза подошли друзьям, на что Ульви гордо улыбнулся.

– Отец всегда говорил, что у меня точный глаз. Не зря он хотел чтобы я стал портным.

– Почему же ты не стал? – спросил Ной, поправляя неудобную тунику.

– Не знаю, – грустно пожал плечами Ульви. – Может быть потом, когда-нибудь.

– По-моему быть портным здорово. – Пий крутился перед зеркалом, словно девочка, рассматривая каждую деталь одежды. – Мне всегда нравилось что-нибудь делать своими руками. Приятно держать вещь и знать, что она вышла из-под твоих пальцев.

– Ты прав, это здорово. А еще лучше, когда твоим трудом пользуется другой человек и ему это нравится.

Ульви и Пий переглянулись, задумавшись каждый о своем.

– Эй, парни, хватит. А то не ровен час еще расплачетесь о своей нелегкой девичьей судьбе. – Ной весело посмотрел на товарищей, а в следующий момент уже лежал на полу, поваленный Пием. Ульви тоже не остался в стороне и с криком “Наподдай ему хорошенько” повалился сверху на Пия. Повалявшись немного и малость запыхавшись, товарищи привели себя в порядок и направились в Главный зал.

Народу в “пировне” (как назвал Главный зал Ульви) прибавилось. И главным прибывшим был, конечно, князь. Он восседал по центру самого длинного стола, протянувшегося по всей продолжительности колонн зала, на высоком резном кресле из красного дерева. Увидев вошедших друзей, он поднялся и, взяв серебряный кубок, воздел его над головой.

– Господа, поприветствуйте моих спасителей.

Народ оглянулся и, похватав чаши, кубки, бокалы, а кто и просто подняв вверх руку в приветственном жесте, дружно прокричал:

– Приветствуем! Халле!

Ною стало не по себе. Снова много народу и все на него смотрят, как же не приятно. Пий в свою очередь придерживался другого мнения. Подняв обе руки, он весело закричал:

– Халле! Халле люди!

В зале послышались короткие смешки, но в открытую никто не засмеялся над гостями князя. Ульви указал на два стула по левую руку от хозяина замка. Пытаясь вести себя как можно привычнее, друзья прошли к своим местам. Перед тем как сесть они чинно поклонились князю, чем вновь вызвали нездоровые смешки в зале.

– Садитесь, садитесь. Не нужно церемоний. – Князь Эллиос весело махнул рукой. – Оставьте это придворным слугам.

Не успели друзья как следует усесться, из-за стола поднялся высокий седой мужчина. Улыбаясь одними уголками рта, он обратился к князю.

– У всех на устах ночное происшествие, мой князь. И все очень рады, что все закончилось благополучно. Но, думаю, для истории было бы не плохо чтобы о случившимся поведали непосредственные участники события. Поэтому мы просим вас, мой князь, рассказать о случившимся, а наши писцы все запишут. – Мужчина еле заметно поклонился и занял свое место.

– Я уже рассказывал эту историю много раз за сегодняшний день и боюсь у меня просто отвалится язык если я попробую сделать это еще раз. – Князь повернулся к друзьям и заговорщицки улыбнулся. – Но, я думаю, другие участники событий не столь устали как я, и не откажут собравшимся в такой чести.

За столом послышались аплодисменты, кто-то закричал “Давай, не робей”. Ной почувствовал, как налились кипятком уши, а руки похолодели от выступившего пота. Неужели его заставят выступать перед народом? Уж лучше бы его загрызли волки там в лесу. На помощь пришел Пий. Для юноши, любившего рассказать о своих подвигах, это был звездный час. Поправив неудобную одежду, он несколько раз откашлялся и начал рассказ, вначале сбивчиво и неуверенно, но затем все смелее и смелее. История оказалась не долгой, но Пий всеми силами постарался ее растянуть. В конце повествования, встреченный бурными овациями, он картинно поклонился и сел за стол.

– Вот так, – он гордо подмигнул Ною, и уже совершенно по свойски принялся за уставленные на столе угощения.

– Твой друг станет писателем или оратором, – тихо произнес князь.

Ной скептически помотал головой.

– Не думаю. У него ветер в голове гуляет. Хотя потрепать языком он действительно любит.

Ной взглянул на князя и встретил теплую улыбку. Ною еще подумалось, что улыбка не просто теплая, а какая-то своя, домашняя, и от этого он почувствовал себя лучше. Люди и замок отошли на второй план. Теперь он знал, что он дома, пусть и на время, и пусть это не его родная деревня, но все же дома. Во всем теле появилась приятная истома. Истома человека, наконец нашедшего свой очаг после долгих странствий. А все остальное пусть живет своей жизнью. Здесь и сейчас он отдыхает, отдыхает от людей, от дорог, от тяжелых мыслей.

Пир шел неспешно, время тянулось медленно, и в гуле непонятных разговоров Ной стал уставать. В детстве ему казалось, что дворцовые мероприятия должны проходить беззаботно, пышно, вино должно литься рекой, люди танцевать и веселиться. Но здесь все было по-другому. Тихая умиротворенная музыка, негромкие разговоры и никакой радости в лицах. Полное отражение, пусть и слегка деформированное, того, что происходило в Холодной земле.

Ной пригубил из бокала вина и решил, что хорошего понемногу, пора и честь знать. Он слегка прикоснулся к локтю князя, и когда тот повернулся, сослался на сильную усталость. Князь понимающе кивнул и добавил:

– Понимаю, такие рауты поначалу утомляют. Что же, отдыхайте и чувствуйте себя как дома. Мы с вами еще увидимся, а до того времени Ульви будет во всем вам помогать, да и других не стесняйтесь, спрашивайте, если будет необходимость.

Ной откланялся и поднялся из-за стола. Гости еще раз встретили героя поднятием бокалов и торжественным криком “Халле”.

– Я еще чуток побуду, – шепотом произнес Пий.

Ной кивнул, и уже не чувствуя никакого неудобства перед публикой удалился из зала.

Сначала Ной хотел пойти в свою комнату, но ноги сами понесли его извилистыми коридорами в другом направлении. Неспешно он преодолевал поворот за поворотом, лестницу за лестницей. В его воображении представали картины событий, о которых рассказывал утром Ульви. Он видел князей, гордо шествующих по освещенным факелами коридорам, послов дальних стран, торопящихся на аудиенцию к правителю Эрдаоса. Представлял, как по лестницам бегут защитники крепости, призванные встать насмерть и не дать врагам войти в город. Из узких бойниц летят стрелы, по темным каменным проходам несут снаряды для катапульт и аркбалист.

Погрузившийся в свои мысли Ной не заметил как за спиной промелькнула тень. Легкий ветерок поднял волосы на затылке. Ной остановился. В широком коридоре было тихо, лишь один из факелов, догорая, потрескивал на стене. Неожиданно появилось чувство присутствия. Чувство, что чьи-то безжалостные глаза впились в него мертвой хваткой. Ной огляделся, но увидел лишь живущие своей темной жизнью тени. И снова легкий порыв ветра взъерошил волосы. На этот раз Ной был уверен, это был не сквозняк. Судорожно прижавшись к стене, он стал вглядываться в шевелящиеся тени. Страх парализовал каждую мышцу, и Ною стоило больших усилий, чтобы маленькими шажками, не отрываясь спиной от стены, начать продвигаться вперед. Он скорее не шел, а тихонько скользил вдоль стены. Тишина пугала и в ее глубине воспаленный разум начинал создавать неведомые устрашающие звуки. Неожиданно Ною послышался глухой стрекот, а справа что-то забулькало. Ной остановился. Ужас липкой коркой покрыл его тело. Он чувствовал, как что-то невидимое шевелится рядом, что-то тянет к нему свои слизкие лапы. Но что и откуда. Ной судорожно завертел головой. Еще один порыв ветра, и факел над правым плечом Ноя предсмертно вспыхнув затух. И в этот момент в образовавшейся полутьме Ной увидел глаза. Два желтых бездонных ока пристально смотрящих на него. Не мигая, они следили за каждым движением своей жертвы. Ной замер, забыв даже о дыхании. Он загипнотизировано смотрел во тьму, а тьма жадно смотрела на него. Ною показалось, что прошла вечность, когда два желтых круга неожиданно пришли в движение. Они медленно оторвались от противоположной стены и поплыли к Ною. Теперь можно было различить и влажное дыхание существа. Как только из тьмы появились его первые контуры, оцепенение вмиг спало с Ноя. Ноги сами развернули его и понесли прочь из проклятого коридора. Поворот. Еще поворот. Ной чувствовал, как ужас дышит ему в спину. И если он хоть на секунду замедлит шаг, чья-то костлявая лапа обязательно ляжет ему на плечо, и, сдавив железной хваткой, переломает ему ключицу, а затем беспомощного и орущего острые зубы будут заживо есть, отрывая по кусочку от горячей плоти. Жуткие мысли начали материализовываться и Ной ощутил на себе легкое прикосновение кривых когтей, когда, свернув в очередной раз, влетел в ссутулившегося старика.

– Ох, – старик пошатнулся, но смог удержаться на ногах, в отличие от Ноя.

В первую секунду воспаленный мозг Ноя нарисовал жуткую скрюченную фигуру упыря, пытавшегося схватить его. Но уже в следующий момент Ной узнал в старике главного советника князя Эллиоса – Лиммеи. Советник медленными движениями растер грудь, затем недовольно взглянул на лежащего перед ним Ноя.

– Я посоветовал бы вам, молодой человек, быть немного поосторожней. С такой скоростью можно кого-нибудь и повредить.

Ной не обратил внимания на увещевания старика и, вскочив на ноги, указал в полутьму коридора.

– Там что-то есть! Оно гналось за мной. Клянусь вам. Большие желтые глаза, и лапы… Оно там! Я сам его видел. Вот так, совсем близко. А потом оно кинулось за мной…

– Успокойся, тише, – Лиммеи нервно оглянулся, что-то бормоча себе под нос, – говоришь большие желтые глаза. – Ной устало кивнул. Советник отстранил его к стене и, свернув за угол, исчез. Через минуту появился вновь. – И ты ничего не слышал?

Ной встрепенулся.

– Слышал. Такой звук слышал, будто трещотка какая гремела, а потом бульканье, а потом эти глаза.

Лиммеи еще раз оглянулся, затем, похлопав Ноя по плечу, улыбнулся.

– Ты ведь один из тех парней, что помогли князю? Ясно. Значит в замке недавно. Тогда понятно откуда взялось это чудище с желтыми глазами. Здесь десятки лестниц, сотни коридоров, окон, и дверей в разные комнаты. К таким размерам сразу не привыкнешь. А все эти сквозняки, скрипы, шорохи неотделимая часть всех замков. Зачастую и непонятно откуда берется какой звук, а потому начинаешь домысливать сам, и часто эти мысли могут увести так далеко, что невольно представляешь себе какое-нибудь чудище. А потом и сам не заметишь как оно оживает, и ты уже бежишь сломя голову от своих же фантазий. Это потом становится смешно, когда осознаешь, что чудовище было лишь плодом твоего воображения.

Ной недоверчиво посмотрел на старого советника. Такого просто не может быть. Ведь он ясно видел желтые глаза. Два безжалостных ока, словно два затухающих факела. Факела! Неужели это могли быть всего лишь блики, отражающиеся от настенной мозаики, которыми украшены большинство коридоров в замке. А звуки? Он явно слышал стрекот словно это было… Какое-то насекомое и только! А бульканье? Неужели просто вода, просочившаяся сквозь древние стены замка? Как все просто. Но ведь чудовище двигалось, желтые круги плыли на него. Или просто у него заслезились глаза, и картинка сама поплыла перед ним.

– Но я же видел. – На этот раз беспомощно и как будто по привычки произнес Ной.

– Я тебя понимаю. Но могу тебе рассказать одну историю. Когда я только появился в замке, а было это больше двадцати лет назад, я тоже видел чудовище. И ты наверное не поверишь, – советник раздался противным скрипучим смехом, – но у него тоже были желтые глаза. Позже я понял, что это было лишь мое воображение, но тогда, действительно поверил, что в замке живут монстры, и переубедить меня было не возможно. Так что парень, советую тебе пойти в свою комнату и трезво обмыслить, действительно ли ты что-нибудь видел.

– Да, наверное так будет лучше. – Ной утомленно опустил голову. Ему все еще виделись два желтых глаза. Но слова советника заставили относиться к ним по другому. Теперь они не казались такими страшными. И на секунду Ною захотелось еще раз встретиться с ними взглядом, встретиться и не сбежать. Но это чувство длилось лишь секунду. – Вы не проводите меня, – Ной виновато улыбнулся, – а то я кажется малость заплутал.