Гунны, Русские, народ, пришедший из Сибири. Аттила, каган гуннов из рода Вельсунгов. Север как прародина

Черепа катакомбной стадии выделяются брахикранией и более высоким сводом, чем в ямной культуре. Мужские черепа характеризуются высокой мезокранной черепной коробкой, сильно профилированным широким лицом, широкими скулами, высоким переносьем, очень большим выступанием носовых костей. В степном Приднепровье выделяются три краниологических варианта:

– брахикранный – не находит аналогов эпохи бронзы.

– мезокранный – обнаруживает отдалённое сходство с черепами Афанасьевской культуры Алтая.

– долихокранный – сходен с группами культур Ноуа и Срубной.

Если говорить о катакомбной культуре, по-видимому, обряд обезвреживания умерших, расчленения мертвых тел для нейтрализации их вреда живым, не только был унаследован от ямников, но и получил дальнейшее развитие. Так, в среде катакомбных племен получил распространение обычай декапитации (отделения головы), которые можно рассмотреть на примере среднедонской катакомной культуры.

Находки погребений с отделенными черепами фиксируются на всей территории распространения среднедонской катакомбной культуры от Северского Донца до Доно-Волжского междуречья (р. Хопер). На территории Среднего Дона среди более 400 погребений среднедонской катакомбной культуры известно пять погребений со скелетами, у которых достоверно зафиксировано отделение черепа погребенного.

Все рассмотренные погребения сопровождались охрой, находившейся как в отдельных местах захоронения, так и полностью покрывающей скелет погребенного. В каждом погребении охра как бы подчеркивает особое ритуальное значение сопровождаемых ею предметов. Данный вид «особых погребений» отличается разнообразием сопровождающего инвентаря. Набор инвентаря в каждом погребении индивидуален, но общей чертой для всех погребений является его неординарность. Почти все обезглавленные погребения сопровождались костями животных. Кроме того, особенно интересной находкой является две гадальные кости. Как считают некоторые исследователи, «игра в кости», а скорее именно гадательные кости, то есть захороненный был представителем жреческой группы. «Кости с знаками» или игральные, а именно гадательные кости,, первоначально имели культовый характер, были прерогативой определенного сословия, связанного с выполнением жреческих функций. К числу культовых предметов относится и флейта, а также и костяная заколка (Власовка 12/3). У умерших уже встречается искусственная деформация черепов. По мнению А. Т. Синюка,

«все погребения, где использовался подкурганный обряд захоронения, говорят о высоком социальном статусе умершего.»

На захоронения под курганом могли претендовать лишь выдающиеся представители общества и их ближайшее окружение. Но даже из этого ряда погребений по особым признакам выделяются декапитированные погребения. Исследователи считают, что можно с достаточной долей уверенности утверждать, что декапитированные погребения не являются спецификой той или иной культуры катакомбной общности, а скорее всего имеют надкультурный характер, отражая сложную социальную структуру племен – носителей катакомбных традиций. Найдено захоронение девушки подростка. Забитое валунами. весом в сотни килограммов, что говорит о немалом страхе, внушаемом столь юным существом. Но вера в «зловредных» покойников представляется очевидной и доказанной.

Срубная культура

Сру́бная культу́рно-истори́ческая о́бщность – этнокультурное объединение эпохи поздней бронзы (XVIII – XII века до нашей эры, по другим оценкам – XVI – XII века до н. э. некоторые ученые, как и. Берестнев С. И. что срубная культура существовала до IX в. до н.э., распространённое в степной и лесостепной полосах Восточной Европы между Днепром и Уралом, с отдельными памятниками в Западной Сибири и на Северном Кавказе. Была изначально выделена как культура в 1901—1903 годах российским археологом В. А. Городцовым, но в 1970-х годах Н. Я. Мерперт и Е. Н. Черных обратили внимание на локальные различия внутри культуры и ввели в научный оборот понятие «срубная культурно-историческая общность». Представлена памятниками покровской (XVIII – XV века до нашей эры) и бережновско-маёвской (XVII – XII века до нашей эры) срубных культур, представляющими собой поселения, некрополи, мастерские, рудники, клады и единичные находки. Жилища – землянки, полуземлянки и наземные. Некрополи представлены курганными и грунтовыми могильниками. В курганной стратиграфии срубные погребения занимают верхнее положение по отношению к могилам ямной и катакомбной общностей. Обряд предусматривал захоронение умершего в ямах или деревянных срубах в согнутом положении, на левом боку, кисти рук перед лицом. Известны также случаи кремации. Погребальный инвентарь представлен острорёберными и баночными сосудами, реже – изделиями из металла. Изменение климатических условий, истощение природных ресурсов и перенаселение привели к резкому сокращению численности населения и культурной трансформации племён срубной общности. Первооткрывателем срубной культуры является В. А. Городцов, который в 1901—1903 годах в процессе исследования курганных древностей Северского Донца обратил своё внимание на скорченные погребения в деревянных рамах – срубах. В соответствии с конструктивными особенностями погребального сооружения выделенная им культура получила название срубной. Концепцию происхождения культуры от полтавкинских памятников Заволжья и миграции её на позднем этапе разработала в середине 1950-х годов О. А. Кривцова-Гракова. В 1970-х годах Н. Я. Мерперт и Е. Н. Черных обратили своё внимание на локальные различия внутри срубной культуры, но выделение отдельных локальных вариантов или культур, по их мнению, на тот момент было проблематичным. Позднее, в ходе научных исследований, ряд исследователей обратил своё внимание на антропологические, хронологические и культурные различия степных и лесостепных памятников, что подтвердило гипотезу о локальных различиях в среде срубной культур. Н. Я. Мерпертом и Е. Н. Черных в научный оборот вводится понятие «срубной культурно-исторической общности», что отражает её культурную неоднородность. В середине 1970-х годов Н. К. Качалова по материалам Нижней Волги выделила бережновский тип памятников, а И. Ф. Ковалёва по материалам Маёвского могильника (г. Днепропетровск) – маёвский тип памятнико]. В 1990-х годах Н. М. Малов и О. В. Кузьмина на основе материалов Покровского могильника выделяют отдельную покровскую культуру. Общие черты погребального обряда бережновского и маёвского типов памятников позволили В. В. Отрощенко объединить оба типа в отдельную бережновско-маёвскую культуру в составе срубной культурно-исторической общности эпохи поздней бронзы. Ю. М. Бровендер выделил в среде бережновско-маёвской срубной культуры степановский тип памятников. Таким образом, в среде срубной культурно-исторической общности эпохи поздней бронзы выделяют покровскую и бережновско-маёвскую срубные культуры и степановский тип памятников, что отражает её культурную неоднородность и особенности формирования. Проблема происхождения срубной культуры (позднее срубной культурно-исторической общности) была поставлена ещё В. А. Городцовым в 1907 году, почти сразу после открытия на Северском Донце подкурганных захоронений в срубах. Исследователь сформировал миграционную концепцию происхождения, которая была окончательно оформлена в середине 1950-х годов О. А. Кривцовой-Граковой. Исследовательница считала, что срубная культура сформировалась в Поволжье на основе полтавкинской культуры среднего бронзового века. Одним из вариантов этой гипотезы является концепция волго-уральского культурогенеза В. С. Бочкарёва. Миграционная теория не получила абсолютной поддержки в научном сообществе. Н. Н. Чередниченко высказался за автохтонное происхождение срубной культуры. По его мнению, все локальные варианты срубной культуры синхронны, и единого центра происхождения культуры не было, а формирование каждого варианта следует объяснять, исходя из специфики местной археологической ситуации. В. В. Отрощенко разработал в 1990-х годах концепцию развития срубной культурно-исторической общности от синташтинской, доно-волжской абашевской, бабинской культур и памятников потаповского типа Среднего Поволжья в процессе их этнокультурных взаимодействий. В соответствии с ней исследователь выделил в среде общности покровскую и бережновско-маёвскую срубные культуры, которые сложились, по его мнению, на разной основе. Покровская срубная культура складывается в лесостепном междуречье Дона и Волги вследствие политических и культурных влияний носителей синташтинской культуры на позднеабашевское население, откуда и распространяется в другие регионы.

Протобережновские памятники распространены в Нижнем Поволжье, где, по мнению исследователя, на позднекатакомбное население наслаивается пришлый с востока новокумакский этнический компонент. Позднее племена покровской срубной культуры продвигаются на Левобережье Северского Донца, где полностью ассимилируются носителями бабинской культуры. В результате ассимиляции покровского населения бабинскими племенами формируется бережновско-маёвская срубная культура. Покровская срубная культура (XVIII – XV века до нашей эры) распространена в степной и лесостепной полосе от Северского Донца до Волги. Отдельные памятники представлены на Урале. Эпонимным памятником является Покровский могильник в саратовском Поволжье, который был исследован П. С. Рыковым в 1920-х годах у г. Покровск (ныне – Энгельс). Выделена в начале 1990-х годов Н. М. Маловым и О. В. Кузьминой как покровская культура. Сформировалась на базе доно-волжской абашевской культуры при непосредственном влиянии синташтинской и памятников потаповского типа Среднего Поволжья. Памятники представлены поселениями, могильниками, кладами, рудниками, мастерскими и случайными находками. Поселения располагались в непосредственной близости от рек на небольших возвышениях. Наиболее изученные поселения – Усово озеро, Мосоловка, Капитаново, Янохино, Рубцы и Проказино.

Жилища того времени, наземные, землянки и полуземлянки каркасно-столбовой конструкции с двускатной или шатровидной крышей. Стены сложены из дёрна, брёвен, редко из камня. В больших постройках жилая часть чаще всего обособлена от подсобно-хозяйственной. Внутри жилищ располагались один или несколько очагов, ямы, иногда колодец. Погребальные памятники представлены курганными и грунтовыми могильниками. Размещаются преимущественно на террасах или возвышенностях по берегам рек, реже – на водоразделах. Курганные могильники покровской культуры включают небольшое количество насыпей – от 2 до 15. Одиночные курганы и огромные некрополи являются редкостью.

Курганная насыпь возводилась после совершения последнего захоронения. Количество погребений в кургане варьирует от 1 до 100. Усопших хоронили в подпрямоугольных ямах, иногда в срубах в скорченном положении на левом боку, в позе адорации, головой на север. В качестве погребального инвентаря выступают сосуды, реже – оружие и украшения. В могилах также фиксируются кости животных – остатки мясной пищи. Наиболее изученные могильники – Покровский, Староябалаклинский и Новопавловский. Керамический комплекс культуры представлен преимущественно острорёберными горшками с геометрическим орнаментом. Орудия труда и оружие из камня представлены разнообразными топорами и булавами, наконечниками стрел, скрёблами, молотами, ножами, наковальнями, рудотёрками и абразивами. Известны и украшения – фаянсовые бусины, желобчатые височные подвески и браслеты. Широко распространены изделия из кости: псалии, шилья, лощила, проколки, иглы, спицы, наконечники стрел. Орудия из металла представлены топорами, серпами, тёслами и долотами, проколками, черенковыми ножами с широким ромбическим перекрестием и кинжалами с прилитой рукоятью. Распространены и украшения из бронзы, сурьмы и золота: кольца, височные дольчатые кольца, бляшки и спиралевидные браслеты и разомкнутые браслеты со спиралевидным окончанием. Вообще, спиралевидный орнамент был широко распостранен.

Основу хозяйства носителей покровской культуры составляло стойловое и отгонное скотоводство. Население покровской срубной культуры в этническом плане представляет индоиранскую этническую группу и имело определённые признаки индоарийского этноса на раннем этапе её развития.

Бережновско-маёвская срубная культура (XVII – XII века до нашей эры) распространена в степной и лесостепной полосе от Ингульца до Волги. Эпонимными памятниками являются Бережновский курганный могильник в Поволжье и Маёвский могильник у г. Днепропетровск. В 70-х годах XX века Н. К. Качаловой был выделен бережновский тип памятников, а И. Ф. Ковалёвой – маёвский. Общие черты погребального обряда позволили В. В. Отрощенко объединить оба типа в отдельную бережновско-маёвскую культуру в составе срубной культурно-исторической общности. Ю. М. Бровендер выделяет в её среде степановский тип памятников. Сформировалась на базе бабинской и покровской срубной культур. Памятники представлены поселениями, курганными и грунтовыми могильниками, рудниками, мастерскими, кладами и случайными находками. Поселения располагались в непосредственной близости от рек на небольших возвышениях. Жилища представлены землянками, полуземлянками и наземными постройками с каменными основаниями стен. Для отопления жилищ использовали очаги. Погребальные памятники представлены курганными и грунтовыми могильниками. Курганные некрополи размещаются преимущественно на террасах или возвышенностях по берегам рек, реже – на водоразделах. Включают небольшое количество насыпей, как правило, с несколькими досыпками. Практиковалось сооружение длинных курганов. Усопших хоронили преимущественно в прямоугольных ямах, иногда каменных ящиках, в срубах в скорченном положении на левом боку, головой на восток. Известны также и кремации. Грунтовые могильники бережновско-маёвской культуры размещаются преимущественно на краях коренных берегов, первых надпойменных террасах и на небольших природных возвышенностях в пойме – в непосредственной близости от рек и синхронных им поселений. Погребения представлены ингумациями и кремациями. Захоронения по обряду ингумации совершались в подпрямоугольных ямах и каменных ящиках. Погребений в срубах на территории грунтовых могильников не зафиксировано. Усопшие располагались в скорченном положении на левом боку, головой на восток. Кремации представлены погребениями в сосудах-урнах и в небольших грунтовых ямках. В качестве погребального инвентаря выступают сосуды, реже встречаются изделия из металла.

Керамика представлена баночными, горшковидными и острорёберными сосудами с геометрическим орнаментом в виде горизонтальных и наклонных линий, каннелюров, зигзагов, ёлочек и прочих геометрических фигур. Иногда на сосудах, преимущественно в их верхней части, встречаются шнуровой орнамент и разнообразные знаки в виде крестов, солярных знаков, прямоугольников, схематических антропоморфных и зооморфных изображений. Начинает уже в более позднее время изображаться свастичный и меандровый узор. Ряд исследователей видит в них примитивное пиктографическое письмо. Содержание этих знаков пока не расшифровано. В погребениях встречается также и деревянная культовая посуда, порой с бронзовыми оковками. Орудия труда и оружие из камня представлены разнообразными топорами и булавами, скреблами, молотами, ножами, наковальнями, рудотёрками и абразивами. Широко распространены изделия из кости: псалии, шилья, лощила, проколки, иглы, спицы, наконечники стрел. Орудия из металла представлены топорами, серпами, тёслами и долотами, проколками, иглами, черенковыми ножами с выделенным перекрестьем и кинжалами с кольцевым упором.

Распространены и украшения из металла: кольца, височные дольчатые кольца, подвески из проволоки, браслеты спиралевидные, и разомкнутые браслеты с двойной волютой. Волюта, появляется в виде заколок и изображений. Основу хозяйства составляло стойловое и отгонное скотоводство, которое дополняло земледелие. В этническом плане носители бережновско-маёвской культуры представляют ираноязычную группу индоевропейской языковой семьи. В последнее время активно ведется научная дискуссия относительно верхнего хронологического предела срубной культурно-исторической общности.. Берестнев С. И. в своей работе « Срубная культура Лесостепного Левобережья Украины» продлевает её время существования вплоть до IX – VIII веков до нашей эры, то есть срубную культуру сменяет киммерийско —скифская.

Обезвреживание умерших

Губин А. С. в своей статье, «Нерядовые погребения Погребения Срубной культуры Урало-Поволжья» пишет, что согласно раскопкам, в Уральско-Поволжском регионе, и проводя исследование материалов раскопок захоронений срубной культуры удалось установить, что с признаками обезвреживания встречены в 7 случаях из 30 (23,3%). Под термином «обезвреживание» Губиным подразумевается умышленное увечье трупа: отсечение головы, конечностей, других частей тела. Погребение с отсутствующим черепом зафиксировано на Качкиновском могильнике (курган №15 погребение №1),здесь же в погребении №1 кургана №20 череп присутствовал, но находился в 50 см к северу от костяка [5: 13]. В одиночном погребении кургана№37 Старо-Ябалаклинского могильника отсутствовали кости рук, а в подростковом погребении№1 кургана №104 у костяка отсутствовали кисти рук, стопы, череп [6: 47]. Губин отмечает, что вовсех погребениях с признаками обезвреживания инвентарь присутствовал.

Культура

Тип хозяйства носителей срубной культурно-исторической общности базировался преимущественно на стойловом и отгонном скотоводстве, которое у населения бережновско-маёвской срубной культуры частично дополняло земледелие. В Днепро-Донецком междуречье обнаружены единичные зёрна культурных злаков, что свидетельствует о наличии пойменного земледелия в хозяйстве срубных племён. В предкавказских и прикаспийских степях и полупустынях, возможно, практиковалось полукочевое скотоводство. Тем не менее, основой хозяйства оседлого срубного населения эпохи поздней бронзы являлось стойловое и отгонное скотоводство. Приоритетным являлось разведение крупного рогатого скота, меньший процент в стаде составляли лошади. Важную роль в хозяйстве населения срубной культурно-исторической общности занимало горно-металлургическое производство, которое базировалось на медистых песчаниках Приуралья (Каргалинское месторождение) и Донецкого кряжа (Бахмутское месторождение), использовались и рудопроявления Среднего Поволжья. Базовое производство изделий из металла преимущественно располагалось в нескольких посёлках металлургов-литейщиков – Усово озеро (Подонечье), Мосоловка (Подонье), Липовый Овраг (Среднее Поволжье), Горный 1 (Приуралье).

Орудия, необходимые для металлообработки, представлены топорами, молотами, молотками, рудотёрками, плоскими и желобчатыми тёслами и долотами, черенковыми ножами «срубного» типа и кинжалами. В позднесрубное время срубные кузнецы овладевают секретом получения кричного железа, из которого отковываются первые немногочисленные изделия, преимущественно небольших размеров и слабые по качеству изготовления. Встречаются украшения из золота.

Отсутствие письменных источников значительно осложняет решение вопроса об этнической принадлежности племён срубной культурно-исторической общности эпохи поздней бронзы. Таким образом, основным методом определения этнической принадлежности является установление связи ареала племён срубной общности с распространением индоиранских гидронимов и топонимов. Их доскифское происхождение было убедительно доказано лингвистом В. И. Абаевым. Позднее Н. Л. Членова проследила иранские гидронимы в степной и лесостепной полосе от Днепра до Оби, что полностью совпадало с ареалом распространения племён срубной и андроновской культурно-исторических общностей и доказывало их принадлежность к ираноязычной группе индоевропейской языковой семьи.

По мнению В. В. Напольских, заимствования в финно-угорских языках свидетельствуют о том, что носители степных культур эпохи бронзы говорили на языке именно индоарийского типа. Подобную атрибуцию, о которой свидетельствует фонетика заимствований, традиционно отвергали по причинам исторического характера. Восточноиранская речь распространилась в степи лишь с культурой валиковой керамики в конце II тысячелетия до н. э. Носители срубной культуры хронологически предшествовали скифам и киммерийцам. По этой причине срубная культура зачастую рассматривается как археологический аналог первых иранских диалектов Северного Причерноморья. Иными словами, носители культуры – предшественники скифов и родственных им народов. Однако существует и другая точка зрения: ареал срубной культуры – плацдарм, из которого происходила миграция древних иранцев на северо-запад современного Ирана. Согласно этой точке зрения, полукочевые скотоводческие племена срубной и андроновской культурно-исторических общностей представляют иранскую группу индоевропейской языковой семьи на раннем этапе её развития Ранняя и средняя фазы эпохи позднего бронзового века в Восточной Европе совпадают с благоприятными климатическими условиями – преимущественно влажная и тёплая погода. Наблюдается резкий подъём производящих форм хозяйства. Соответственно, в XVIII – XIII веках до нашей эры наблюдается максимальная плотность заселения всех регионов восточноевропейской степи и лесостепи. Рождается срубная культурно-историческая общность, которой суждено было завершать традицию образования великих этнокультурных объединений в Восточной Европе в эпоху бронзы. Демографический взрыв в среде срубной общности, пик которого приходится в лесостепи на XVI – XV века до нашей эры, а в степи на XIV – XIII века до нашей эры, привёл к истощению природных ресурсов и распаду срубной культурно-исторической общности.

Аридизация (иссушение) климата в конце эпохи бронзы (XI – VIII века до н. э.) привела к деградации и исчезновению срубной культуры.

Изменение климатических условий на сухую и прохладную погоду совместно с тотальным перенаселением привело к катастрофическим последствиям. Резко сокращается численность населения, что по археологическим данным фиксируется в уменьшении количества поселений и их культурной трансформации. Носители срубной культурно-исторической общности приняли непосредственное участие в формировании белозерской и бондарихинской культур финального этапа эпохи бронзы и оказали заметное влияние на население лесной полосы Восточной Европы в лице поздняковской и приказанской культур.

Поздняковская культура, свастичный узор, ГИМ

Абашевская культура

К середине II тыс. до н. э. в лесостепной зопе Восточной Европы сложилась абашевская культурно-историческая общность преимущественно скотоводческого населения, памятники которой сейчас известны на территории от левобережья Днепра на западе (бассейны Десны и Сейма) до р. Тобол – на востоке, а хронологические пределы определяются второй – третьей четвертью II тыс. до н. э. исследование абашевских древностей насчитывает более 100 лет (Пряхин, 1981). Сама же абашевская культура впервые была выделена только после раскопок проф. В. Ф. Смолиным в 1925 г. Абашевского могильника на территории Чувашии (Смолин, 1928; Smoline, 1927). Интенсивные исследования абашевских могильников на территории Чувашии и Марийской АССР в послевоенные десятилетия (Мерперт, 1961; Халиков, Лебединская, Герасимова, 1966а) постепенно очертили представление об абашевской культуре в Среднем Поволжье и определили осмысление всех абашевских древностей (Евтюхова, 1964а, б; Третьяков П. Н., 1961; Халиков, 1966).

Люди Абашевской культуры преимущественно занимаются скотоводческим хозяйством с подчиненным значением земледелия. В составе стада преобладал крупный рогатый скот при значительной роли мелкого рогатого скота. Последнее особенно свойственно для раннего этапа развития этого населения и для тех групп абашевцев, которые продолжали сохранять известную подвижность и в более позднее время. Отдельные группы в позднеабашевское время обнаруживают тенденцию к развитию оседлого скотоводческо-земледельческого хозяйства (появление значительных долговременных поселков, наличие костей свиньи на этих поселениях, увеличение числа свидетельств занятия земледелием и т. д.) – особенно показательна целая группа позднеабашевских поселков в нижнем течении р. Воронеж. В составе стада этого населения есть и лошади. В более северных же районах, на территории современного Марийско-Чувашского Поволжья, абашевское население было более подвижным и, очевидно, в большей степени занималось пастушеским скотоводством. Но надо сказать, что в этом регоне, да и сейчас, люди всегда занимались преимущественно молочным скотоводством, что не делало их кочевниками. В современной Финляндии, сельское хозяйство так же преимущественно занято молочным скотоводством, что не делает их кочевниками. Уровень развития скотоводства обусловил широкие возможности для использования абашевцами скота в транспортных и военных целях. Последнее в свою очередь не только способствовало распространению их на значительные территории, но и явилось одним из условий складывания огромной культурно-исторической общности. Здесь надо понимать специфику разведения коров и их нужды-обилие воды и травы, и кроме того, корова обожает сидеть в воде летом, спасаясь оот оводов. Именно у абашевцев, особенно на позднем этапе их развития, получили распространение дисковидные псалии с шипами, наиболее впечатляющими являются два сделанных из слоновой кости орнаментированных псалия из основного погребения кургана 2 Старо-Юрьевского могильника в Верхнем Подонье. Находки такого рода псалиев фиксируют первое появление в евразийской степи и лесостепи колесничного транспорта (Пряхин, 1972, с. 238; 1976 а, с. 124; Чередниченко, 1976, с.147 – 148; Смирнов, Кузьмина, 1977, с. 42 – 45,) Сам же факт использования дисковидных псалий в упряжи колесниц нашел неоспоримое подтверждение при раскопках Синташтинского могильника в Зауралье, в погребениях которого удалось проследить и сами остатки такого рода колесниц (Генинг, 1977, с. 59, 66).