История семи земель

Как ни пытался Кий угнаться за спокойно гуляющим гением, все силы забирали секиры и шипы. Несколько раз он едва увернулся от губительного тарана. Мастер же заходил с разных сторон и приманивал, обходил и завлекал под остриё. Наконец, после очередного раза, когда ногу князю чуть не пронзила пика, он убрал меч в ножны и задом отошёл с пола. Нащупав носком ступеньку, Кий поднялся на вторую, развернулся и побежал вверх. Обогнув трон, его ждала лестница, уводящая на следующий этаж.

Наконец последняя вершина. Очередного коридора, зала, или комнаты там не было вовсе. Прохладный ночной ветер ударил Кию в лицо. Это была колокольня, где висел всего один чёрный колокол. В свете луны, огромный, широченный, с толстыми стенками, украшенный отлитым черепом лошади. Он-то и прозвенел в ночи, когда ожил мрачный замок. Об этом вспомнил и Кий, лишь выбежав на площадку самой высокой башни. Не раздумывая, он со всей силы ударил мечом по колоколу, превратив всё вокруг в звук. На миг почудилось, что в мире ничего не существует, кроме этого оглушительного звона; нет чувств, воспоминаний, желаний. Есть только поражающий громкостью дребезг.

Вторым ударом, в прыжке Кий срубил цепь, на которой держался оживлятель железных ночных кошмаров. Звон приглушился, но воздух ещё сотрясался от дрожащих стенок тяжёлого металла. Уши заложило. Опомнившись, князь резко обернулся. Терять контроль и зевать было сейчас очень опасно. Сзади стоял Горшок. Он что-то говорил, показывая пальцем на лестницу, но было очень плохо слышно. Кий подошёл ближе, держа меч остриём в сторону прохода.

– Ты слышишь меня, княжа?! Я говорю: там такое сейчас случилось! – почти кричал Горшок, продолжая тыкать пальцем. – Пойдём скорее!

– Почему ты убрал меч?! Бой продолжается, приготовься! – говорил Кий очень громко, чтобы расслышать свой голос.

– На сегодня наверно хватит! Ну идём же! – увлёк за собой князя друга, взяв его за локоть.

Спустившись, Кий увидел то, что заставило и его убрать свой меч в ножны. Посреди зала лежал Мастер, а из его ноги торчал шип. Серебряные доспехи были сильно смяты на груди. Рядом на коленях сидел Гинвил, по его глазам было видно, что он растерян. Все, до одной, секиры опустились с потолка и торчали, замерев, наискосок. Пол был похож на железный сад, на котором недавно выросли молодые железные деревца. Только вместо них повсюду торчали шипы, разом выпрыгнувшие снизу. На один из них и попался сам Мастер Кохак. А броню его, видимо, вмяла одна из могучих секир.

– Пощады! – попросил, не дожидаясь действий гостей, Гинвил.

– Поверженного и безоружного мы бить не станем, – грозно ответил Кий.

– Тем более что маэстро, в жизни ни одной животине не насолил! – поддержал решение князя Горшок.

– Вы остановили мой замок, и теперь из него вам не выбраться, – спокойно, словно не чувствуя боли, сказал Мастер. – Поднимите меня на руки, отнесите в мои покои и перевяжите раны. Без моей помощи вы застрянете тут на веке.

– Со всем этим справится твой слуга Гинвил. А ты уже застрял здесь навсегда. Мы уходим, прощай, Мастер, – заглянул Кий в глубокие зелёные глаза Данана Кохака.

– В следующий раз что-нибудь новенькое придумай, искусник, а то во все твои забавы мы уже поиграли! – шёл Горшок следом за князем, обходя острые шипы. – Ты ещё приглашай, здорово тут у тебя! Но мы уж пойдём, пора нам, – пройдя ещё немного, опять обернулся весельчак. – И за ночлег спасибо, златоручник! Кровати у тебя дивные, кормить только не забывай! – не отставал от Мастера хохмач, доходя уже до самой лестницы.

Некоторое время приятели спускались в полном молчании. Горшок спускался, постоянно оборачиваясь.

– Княжа! – тихо шёпотом позвал он впереди идущего друга. – Погоди! Не поверил нам золотистый лис, возвращаемся!

– Чему это он не поверил? – не понял друга Кий.

– Ну, тому, что мы уходим, что сами выберемся. Хотя ты хорош! Да и я тоже подыграл.

– Так это ты подыгрывал? – улыбнулся князь. – Горшок, мы покидаем замок, я не шутил.

Кий догадывался, где надобно искать тайник, который поможет выйти из чёрного каменного плена. Этим местом был тот самый сундук, что стоял на камине, в комнате Мастера. Ничто больше не угрожало путникам во мрачных тёмных коридорах. Нынче замок выглядел обыкновенным большим домом, правда, немного жутковатым. В сундуке том, наши герои нашли чёрный железный ключ, среди черепов. Стало быть, не всех гостей Гинвил провожал за дверь, многие так и остались. Ключ-то этот открывал все двери и стены в чёрном замке. Пора было возвращаться в Следицу.

* * *

Перед рассветом спать всегда хочется больше всего. Особенно после ночи страшных ловушек и битв с железными монстрами. Путешественники зевали на ходу. Позади остался глубокий овраг, уводящий тайной тропой в жуткий замок Мастера.

– Расскажи, как дело было с Дананом, и как он в своё же творение попался? – решил всё же узнать правду Кий.

– А не знал он, что плясать на острых шипах – дело дурное. Видать мама его не учила, – отшутился весельчак.

– Горшок, – протянул князь конец имени немного строго.

– Ладно. Только ты на лестницу побежал, так я за тобой ринулся. Как посыпались за мною следом с потолка эти секиры! Под таким дождём, из гигантских лезвий, мне бывать ещё не приходилось. Жуть просто! А шипы-то и вовсе, как грибы после дождя повылазили! Бежал со всех сапог.

Кий остановился:

– Так значит вот, в чём был секрет! Чтобы победить злого Мастера, надо было пробежать зал напролом! То-то он от боли не стонал, наверно до сих пор не поверит в то, что произошло.

– Ага, – собрал Горшок в кучу все события целиком.

Представив, как всё это случилось: долгий безуспешный бой, хождения хозяина кошмаров меж смертельных ловушек, звуки стали и порывы воздуха от пролетающих топорищ – Кий от души рассмеялся. Пригнувшись, упираясь ладонями в уставшие колени, князь громко смеялся во весь голос. Захохотал и Горшок, но немного сдержаннее.

– Знаешь, а ведь когда ты в колокол ударил, всё разом и остановилось. Так что может Кохака победил не ты, а я. Но спас его, в итоге – точно ты.

Постепенно князь посерьёзнел, выпрямился, но всё же улыбнулся ещё раз. Глаза его стали задумчивы.

– Может это не так уж и плохо, – смотрел в вдаль Кий.

– Чего «не так плохо?» Изделия Мастера, или его спасение? – пытался разобраться в мыслях друга Горшок.

– Всё вместе… Идём к дреговичам, посмотрим, что они скажут?

* * *

Старые знакомые: влюблённый мощный чёрт, железное дерево с колющими корнями, толстяк с острыми ножницами, ангел с длинным мечом и старик с мальчиком – встречались нашим героям на обратном пути, подсказывая дорогу в Следицу. Наконец запутанные тропы закончились, впереди стала видна огромная Преисподняя и домики дреговичей.

Завидев издали путешественников, народ в деревне оживился. Ребятня, мужики, бабы, юноши и девушки, старики со старухами, все встречали двух друзей. Идя сквозь столпившихся людей, Кий и Горшок принимали дружеские похлопывания по плечам и радостные приветствия. Шум стоял как на Масленице.

– Дайте, дайте же мне пройти! Дорогу! – стал различим сбоку чей-то знакомый голос.

Им оказался староста деревни Голова. Маленький бородатый мужичок старался догнать путников и заодно утихомирить гудящую толпу.

– Вернулись! Ученики великого Мастера! Вот заживём-то! Мастер прислал к нам своих помощников! – гудел, веселясь, народ.

– Цыыыц!!! А ну-ка тих!!! – закричал тонким голоском и поднял кверху свои худощавые руки Голова. – Давай, народ, по делу всё разведаем!

Шум в скоплении дреговичей слегка поутих. Люди попятились назад, освобождая место для возникшего собрания. Кий и Горшок стояли, как всегда в центре событий.

– Так, – протянул для порядка это слово староста, – молвите нам, добры молодцы, с какими вестями вас прислал к нам мастер Данан Кохак?

Теперь замолчали уже все.

– От Мастера вестей мы не принесли, – оглядел Кий собравшихся по головам. – Но мы были в чёрном замке, видели искусника и испытали на себе его гостеприимство.

Народ молчал. Молчал и староста, не такого ответа он ожидал услышать. Как же это, совсем без вестей пришли!

– Учеников обратно домой вы не дождётесь, – продолжил Кий. – Дела Мастера заберут с собой любого, кто пойдёт его дорогой.

Голова почесал густую бороду, внимательно глядя то на Кия, то на Горшка. Женщины, отчего-то, приложили ладошки к губам, видимо слова князя их насторожили. Мужики стали потихоньку переговариваться, прикрывая рты руками.

– Стало быть, учеников нам нету, – покивал большой головой староста. – Так, а передать, что велел нам мастер Данан?

– Богдан, – обратился Кий к Голове по имени, – не уж-то ты меня не слышишь? Мастер творит ужасные вещи. Любого в его замке ждёт погибель.

– Нас всю ночь пытались прибить кровати, доспехи, да стены с люстрами! – дополнил слова друга Горшок.

Голова снова почесал бороду, уставившись на приятелей недоверчивым взглядом:

– Преисподнюю наладить бы надо. Не вспоминал ли Данан Кохак про своё творение, что подарил нам от засухи?

– Вспоминал. Его она больше не заботит, – ответил Кий как можно учтивее. Он знал, какое значение это изобретение имеет для собравшихся.

– А сможет он чего налаживать, или придумывать – это время покажет, – обратился Горшок к людям. – Додельник попался в свою же ловушку. Можете ему отправить лекаря, коему оживающие железяки не страшны.

После этих слов по лицам дреговичей было видно, что спрашивать больше никто из них ничего не станет. Веселье и огонёк в глазах сменились на скуку и тоску. Расходился народ молча, неохотно принимаясь за свои дела. Многие усаживались на лавочки у заборов, погружаясь в тихую думу.

К оставшимся всё ещё стоять Кию, Горшку и Голове подбежал маленький Добрыня и обнял Богдана за ногу:

– Не грусти отец, когда я выросту, стану ещё лучшим Мастером.

Глава 4

Кривичи

На этот раз наших героев занесло на землю кривичей. Шли они поздним вечером, по зелёным холмам, благоухающих разнотравьем. Темнело в это летнее время довольно поздно. В воздухе пахло ромашками и дикими розами. На небе не было видно ни одной звезды, поскольку всё небо было затянуто мрачными тучами, напоминающими гигантские земляные кучи, рассыпающиеся по небу. Соловьи уже перестали петь свои звонкие трели, и Горшку было не с кем в этот раз посоревноваться в свистовом пении. Он шёл по широкой земляной дороге, изъезженной тележками и истоптанной лошадьми, пиная поочерёдно ногами попадающиеся на пути дорожные камни. Кий же шёл в задумчивости и смотрел вдаль на грозовое облако, сверкающее в дали над высоким холмом, раскинувшимся между небольшим лесом и рекой.

– Чего призадумался, княжа? – спросил своего друга заскучавший от тишины Горшок. Ему вообще было не свойственно подолгу молчать и ничего не делать.

– День подошёл к концу, а всё вокруг будто спать и вовсе не собирается, – ответил князь. В задумчивости его добрые голубые глаза становились немного грустными.

– А-то как же! Мы вот с тобой пока до той деревни не дотопаем, точно спать не ляжем. Стоя под дождём, сон приходить, не торопится.

– Да нет же, Горшок, – улыбаясь, произнёс Кий, – я говорю о том, словно все птицы, сверчки и даже ветер, все свои дела переделали, и теперь ждут чего-то, затаившись. Ни зверя, ни человека не видать.

– Жарко было целый день, князь, наверно аж сварились все наши зелья в моей сумке. Вон погляди, ни души в деревне, что впереди. Напахались мужики за целый день. Бабы их хозяйничать, да за малышнёй хлопотать устали. Детишки набегались, спят без задних ног. Земля-то у кривичей: холмы да пригорки, ноги уж ноют у меня. Сам бы сверчать сегодня не стал, будь я сверчком.

– Не о том я тебе толкую, Горшок! Чую я в воздухе грозу. Чую, будто тучи эти прилетели сюда на этот холм посмотреть.

Тем временем они всё ближе подходили к деревне, что раскинулась высокими избами, да загонами для скота по всему широченному зелёному раздолью. Дома кривичи строили высокие, похожие на большие квадратные деревянные башни. Издали их сёла напоминали гигантские грибницы посреди холмов.

– «Темнища» – прочитал Горшок деревянный дорожный указатель со стрелкой, повёрнутой в сторону селения. Добро пожаловать в Темнищу, светлый князь.

– Пойдём, посмотрим, как готовят цыплят и встречают путников в Темнище – сказал с улыбкой Кий.

Друзья поднимались по извилистой дороге, ведущей к деревне на холме, а на небе во всю сгущались тучи и становилось всё темнее. Однако грозовое облако, висевшее над холмом, не переставало сверкать белыми и голубыми молниями, и освещало холм таинственным мерцающим светом. Как обычно во всех деревнях, если идти по главной дороге, то обязательно придёшь к таверне. Куда и направлялись наши странники. На их удивление, улицы, которых было и так совсем не много, были абсолютно пусты.

– Это наверно свадьба у дочки, или сына местного старосты. Вот и пошёл народ всей деревней в таверну праздновать. Вот сейчас мы к ним и присоединимся! – начал Горшок излагать свои радужные предположения. – Сперва цыплёнка умну, потом медовухой его запью, а потом в пляс пойду и всех скоморохов перепляшу!

– Ишь размечтался как! Будем надеяться, что так это и есть.

С этими словами Кий потянул ручку двери таверны, в виде большого висящего толстого ободка, на себя.

– Ты гляди! Заклинило дверь что ли?! – возмутился Кий неподатливой дубовой створке. Ану ка! – упёрся он одной ногой в стену и потянул кольцо ручки на себя ещё сильнее. Да так, что заскрипело гнущееся железо.

– Князь… – начал, было, Горшок.

И в этот момент ручка, с оглушительным треском, с щепками вырвалась из толстенной двери. Силы Кия, которая внезапно высвободилась и без того бы хватило, чтобы отлететь от двер. Но вдобавок к этому, полёт усилила нога, ещё секунду назад упиравшаяся в стену. Князь отлетел от таверны на несколько метров и упал на пыльную площадку тем самым местом, которое всем нам помогает, как можно менее болезненно падать на землю. Протащившись ещё немного, Кий остановился, сидя на земле с железным ободом в руке в небольшом облаке пыли, поднимающимся вверх. Теперь на секунду воцарилась настоящая тишина. Кий насупил брови, крепко стиснул челюсти и слегка прищурил глаза. Повернулся к Горшку и встретился с ним взглядами. В эту секунду Горшку хотелось смеяться на всю Темнищу. Но он и вида не подал, и даже не улыбнулся. Нет, он не боялся разозлить князя, или обидеть его этим. Просто знал, когда не стоит над ним подшучивать, а сейчас был как раз такой момент.

– А может нам у кого в хатах ночлега попросить, раз таверна закрыта? – как ни в чём не бывало, произнёс Горшок, подойдя к князю, и протянул ему руку.

Взявши Горшка за предплечье, Кий встал и отряхнулся.

– Надеюсь, на меня никто не осерчает за то, что не успел явиться, как дверь у них поломал, – сказал он, хлопая ладонями себя по плотным облегающим штанам.

В этот момент, со скрежетом засова и с тихим скрипом, дверь таверны стала отворяться. Открылись деревянные высокие ворота конюшни напротив. Как распахнулась тяжёлая железная дверь деревенской кузницы, на другом конце маленькой центральной площади, они не услышали. Петли кузнец смазывал исправно, это и понятно. Открывающуюся дверь первой избы, уходившей от площади, ворота и калитки во всей деревни они видеть тоже не могли, но услышали людской гул и топот множества ног.

– Это весь люд по наши души выходит? Не приняли ли они нас за разбойников, каких? – слегка заволновался Горшок.

Первый, кто предстал их взору, был крепкий бородатый мужик, со средним пузом и пухлыми руками. Спереди у него висел белый фартук, от которого резко повеяло чем-то вкусным и мясным. Повеяло так, что у наших путников вмиг животы заныли. Не иначе как он и есть хозяин таверны.

– Не гневайся на меня хозяин, за то, что я тебе… – начал Кий, указывая пальцем на развороченную снаружи дверь.

Однако мужик, словно это вовсе не к нему обращался Кий, торопливо прошёл мимо него и Горшка, смерив их слегка удивлённым взглядом. За мужиком быстрыми шагами ступали две молодые девушки. Одеты они были в расписные цветастые платья и такие же белые передники, с белыми косынками на головах, из-под которых спадали длинные густые косы. У одной из них коса была тёмно-русая, а у другой светло-каштановая. Увидев Кия и Горшка, они резко опустили головы и слегка поправили уборы на головах.

– Как похожи, наверняка сестры, – подумал князь.

За девушками, держа белое, слегка замаранное полотенце, поспешал толстоватый молодой мужчина, с короткими сильно редеющими волосами. Провожая их взглядом, наши герои увидели ещё несколько мужчин и женщин, появившихся у них из-за спины. Одна из баб несла на руках маленького ребёнка.

– Ох, дайка пройти добрый молодец, – прозвучал старческий голос чуть ниже плеча. И холодная морщинистая рука нежно коснулась локтя Кия.

– Пожалуйста, проходи матушка – учтиво попытался отступить он в сторону, пропуская старушку с клюкой. В этот миг в них с Горшком врезалось сразу несколько малых ребят, расталкивающих друг друга под шум смеха и криков.

Обернувшись, во избежание очередных неожиданностей, наши путники увидали всю небольшую площадь, забитую людьми. Были там и старые, и молодые, и ребятня, и крепкие парни.

– Нет, видать не по нашу душу, – произнёс Кий ответ, на вопрос, повисший ранее в воздухе.

– А дымом-то не пахнет, – заметил Горшок, предполагая пожар причиной такого оживления.

– Пойдём, куда все идут, сейчас и увидим, что за диво, – кивнул головой в сторону двигающейся толпы Кий.

Двигаясь по основной улице среди деревянных изб, было видно что основная часть жителей уже собралась на окраине деревни и смотрит в сторону холма, что расположился между небольшим лесом и рекой. Спины и затылки тесно стоящих людей, на фоне широкого изогнутого вдоль горизонта поля и сверкающего в небе грозового облака, производили впечатление магического представления. Вот и захотелось нашим друзьям, быстро переглянувшись, протиснуться поближе к первому ряду плотно стоящих людей.

– Сегодня ты станешь моей!!! Сегодня я приготовился лучше прежнего!!! Сегодня тебе от меня не убежать!!! – во всё горло кричал худощавый бледный человек с длинными до плеч светлыми спутанными волосами. Поверх синего расстёгнутого кафтана, на плече у него висела тряпичная сумка, которую он придерживал одной рукой. Второй же рукой, а точнее одним пальцем, он тыкал в грозовое облако. Его безумные глаза, светящиеся не то радостью, не то детским желанием ухватить что-то поскорее, смотрели, не моргая вверх, широко раскрыв веки. И тут, внезапно, подул легкий ветерок и заколыхал длинные колтуны чудака. А вместе и волосы, и одежду собравшихся кривичей.

– Ну, началось, – сказал чей-то мужской голос из толпы.

– Ох ети, – протянула толстенькая старушка низкого роста, – это надо ж выдумать такое, во дурак!

Кий и Горшок опять недоумённо переглянулись, но на этот раз Кий решил спросить парня с куцей бородкой, стоявшего рядом о том, что творится на холме:

– Скажи-ка мне витязь, кто этот человек и что он затеял там делать?

– Хе-хе-хе, – улыбнулся тот и продолжил, почесав бородёнку, – сейчас, путник, ты всё сам и увидишь, хе-хе.

В глазах Кия, последние слова парень произнёс на пару секунд превратившись почти в призрака. В ослепительном свете ударившей молнии, весь холм озарился белым неестественным свечением. Через мгновение с неба обрушился оглушающий раскат грома. Повернув голову обратно в сторону холма, князь больше не увидел того странного человека на прежнем месте. Теперь он со всех ног мчался в сторону леса и одной рукой придерживал сумку, что висела у него через плечо.

Первыми залились смехом дети. Через мгновение раздался гул мужского хохота, перекрываемый звонким бабьим визгом. Как смеялись старики, слышно не было, но было видно, как многие из них схватились за животы, а некоторые закашляли, вытирая слезы от смеха.

До леса зачинщик вечернего веселья добежать не успел, молния ударила теперь в другом месте, ближе к ручью, орошавшему огороды. Вновь гром не заставил себя ждать, молния била относительно близко. Чудак тут же развернулся, при этом, едва не упав в траву, и побежал обратно, держа теперь сумку двумя руками.

– Не как грозу ловить удумал, княжа! – крикнул на ухо Кию Горшок, чей голос было плохо слышен из-за гудящей и звенящей смехом толпы. – Ну и дела! Весело же тут у кривичей! Мне здесь нравится! – последние слова он говорил, тряся князя за плечо и широко улыбаясь.

– Не убило бы парня, – громко отвечал Кий, немного расплываясь в улыбке, глядя на отчего-то очень радостную рожу своего друга, – со стихией всякое бывает.

Третий раз небесная сила ударила в поле, прямо в землю. И, конечно же, ловец молнии, весь взъерошенный и загнанный побежал следом. Но его порыв и на сей раз не увенчался успехом, как высоко над головой не держал он свою тряпичную сумку.

Кривая голубая стрела не ударила вновь. Вместо этого подул сильный прохладный ветер, и с новым раскатом грома полил проливной дождь. Вечернее веселье и потеха сменились сначала толкотнёй, а после беготнёй кривичей по ставшей сразу грязной сельской дороге. В суете разбегающейся толпы, спокойно стоять оставались лишь две фигуры наших странников: князь Кий и преданный друг его Горшок.

– Ну что пойдём, знакомится? Чувствую я, что это только начало всей истории, – проговорил Кий, глядя вперёд. По его лицу и русой короткой бороде одна за другой стекали капли дождя.

– Непременно! – поддержал Горшок, словно уже заждавшись, когда, наконец, ему это предложат.

Он будто вовсе не замечал, что вот-вот они вдвоём промокнут до нитки. Куда-то подевались его усталость и желание поскорее найти место для ночлега.

Подойдя к ночному бегуну, наши друзья увидели его сидящего на холодной мокрой земле, уставившегося в пустую сумку, которая, как им показалась, совсем пустой и не была. Внутри неё торчали какие-то железки. Какие именно – в темноте было не разобрать.

– Здорова тебе артист! – поприветствовал его первым Горшок – славно ты по холму пробежался среди грозы! Я сам еле сдержался, чтобы тебе компанию не составить! Только ты мне скажи сразу и ради Перуна не разочаруй: молнию ведь ловить вздумал?!

– Смеётесь? – не поднимая головы, сдавлено произнёс сидевший. Под стучащими каплями воды его запутанные седоватые волосы распрямились и теперь казались ещё длиннее.

– Не подумай о нас плохо незнакомец. Позволь назваться. Я Кий, сын князя Ория. Это мой друг Горшок. Мы путешествуем по Руси. Вот пришли посмотреть, как кривичи живут, да что у них есть такого, чего мы ещё не видали.

– И вот он я, диковина кривичей? – поднял с земли на них раздосадованный взгляд парень. – Что, свяжешь теперь меня и отвезёшь к селянам на ярмарку? На потеху?

– Вовсе нет! – чуть удивлённо и слегка нахмурившись, ответил Кий. – Что я тебе, разбойник с большака, людей без их на то воли связывать и увозить? Хоть на ярмарку, хоть ещё куда!

– Прости добрый князь, не со зла я говорю, – поспешно вставая с земли начал ночной бунтарь. – Мечта у меня есть давнишняя. Дело есть у меня великое. Думы в голове моей покоя мне не дают не в яви, не во сне. А люди то смеяться надо мною выходят, как к скоморохам, да как к гуслярам. Дураком меня называть стали, будто то и есть моё имя настоящее, – на одном дыхании выпалил он.

– И как же имя будет твоё настоящее? – приподняв подбородок, поинтересовался Кий.

– Алва.

– Вот мы теперь и приятная компания! – с радостью в голосе вклинился в разговор Горшок. – Хорошо было бы узнать, не желаешь ли ты, приятель Алва, пригласить своих новых в жизни друзей к себе в дом? Обсохнуть, да обогреться?

– Милости прошу! – с лёгкостью согласился Алва, – Только живу то я не прям в Темнище, а чуть поодаль у леса. Идёмте скорее.

* * *

Дождь не затихал не на секунду. Крупные прохладные капли колотили неумолимо. Идя по мокрой высокой траве, вдоль холма, вслед за Алвой, князь привычным движением нащупал в темноте свой промокший меч. – Надо бы смазать, да ножны почистить, когда доберёмся до очага, – подумал Кий. – И Горшка заставить то же сделать.

Шли наши путники не долго, в компании их нового знакомого. Едва зайдя в лес, они прошли по узкой дорожке, аккуратно выложенной из булыжников, и вышли на опушку. Избу Алвы, в кромешной тьме, никто из них никогда бы и не увидел, если она не была бы построена так же, как и все избы кривичей. Узкая и высокая, как квадратная башня.

– Ещё один огромный гриб, только теперь посреди леса, – про себя отметил князь.

Ни забора, ни калитки во дворе не было. Стояли какие-то нагромождения, сарай около избы. Ничего более, в темноте было не разобрать.

– Чур дверь открывает хозяин, – скрестив руки на груди, невзначай куда-то вперёд произнёс Горшок.