Непал для братвы

Таким образом, операция была завершена к полному удовлетворению руководства, а младший состав исполнителей так и не понял причин и задач этой командировки. Ну понятно, если бы саммит какой, или, на худой конец, Мадонна на стадионе покривлялась бы. А так денек пошустрили по дорогам, не забывая, естественно, своего маленького личного интереса, посидели в общежитиях, попивая всякие веселящие жидкости, и домой.

Лепота!

Антон сообщил Денису, что все стабилизировалось, и последний с удовольствием завершил несколько затянувшееся знакомство с бытом и нравами своих вологодских родственников. Упорное стремление напоить Дениса самыми экзотическими сортами самогона, настоянными, начиная с луговых трав и кончая дымным порохом, отнимало у него все силы на противодействие сему процессу. К тому же его робкие попытки сходить в лес и чего-то там собрать пресекались на корню выставлением и насильственной загрузкой в багажник банок, бутылей, коробов, корзин и мешков с разнообразными домашними заготовками под девизом «Вы там, в своем городе, отродясь такого не видывали, а тут, у нас, места нетронутые, нехоженые! Вот и будешь потом вспоминать, есть и нахваливать.

Да и батяне не забудь часть отвалить. Заодно скажи, что он-то уж на пенсии, мог бы и на лето к нам приезжать, а то лет, поди, уж двадцать не был. Загордился, небось, а корни-то свои помнить надо! Он ведь вроде и пьет маленько, не то что ты, так мы ему пару канистр пошлем, а если места нет – на крышу машины положим. Может, и не проломится».

Один раз Денису все-таки удалось ненадолго вырваться на берег озера, просто так посидеть, но неугомонные родственники тут же прислали за ним пару здоровенных тракторов, мотивируя это тем, что в этих местах медведи так и сигают.

Пообещав вскоре появиться вновь и привезти отца, Денис быстро собрался, передал свои приветы и подарки для тех родственников, коих не успел посетить, с трудом уместил Ксению среди гостинцев, отвергнуть которые он уже был не в силах, и взял курс на Питер. Как ни странно, но вид вполне приличного автомобиля с привязанными к багажнику на крыше канистрами, мешками с сельхозпродукцией у гаишников особого интереса не вызвал. Видимо, они посчитали, что брать «натурой» слишком хлопотно (ведь их интерес – почистить проезжающего от всего, по их мнению, лишнего), тем более что машину ведет весьма молодой и излишне интеллигентного вида очкарик (Денис в машине надевал специальные противотуманные и защищающие от внезапных вспышек встречного света очки), который начнет канючить, что это он везет заготовки на зиму и потратил на их приобретение все деньги. С таким связываться – только время зря терять, а время на трассе – это деньги в кармане. К тому же операция по тотальной проверке закончилась, принеся ментам определенные неожиданные дивиденды, так что можно было и не суетиться без особой нужды.

В городе Денис сразу же включился в увлекательную работу по созданию «морковки» для осла международного масштаба, в каковой роли они с Антоном надеялись увидеть Международный Валютный Фонд, Общий Рынок и несколько транснациональных корпораций в придачу. Умело проведенная кампания в СМИ, срежессированная Гоблином и Стешиным, на которую было потрачено несколько десятков тысяч долларов, принесла плоды. С несколькими наиболее пронырливыми предпринимателями были заключены протоколы о намерениях, из европейских стран пришли приглашения обсудить сию тему с бизнес-обществами и правительственными структурами. Научно-исследовательские институты и университеты весьма настойчиво начали предлагать провести экспертизы и любые исследования, причем за весьма умеренную плату, понимая, что присосавшись к такой кормушке, можно некоторое время спокойно смотреть в будущее.

Денис подъехал к Антону и обсудил создавшуюся ситуацию. Они вовремя подсуетились, с помощью специалистов разбили проект на ряд отдельных решений, по которым были получены патенты, так что обойти их главенствующую роль было практически нереально. Осталось дать наиболее привлекательное название всему этому начинанию, что было, в общем-то, не такой уж простой задачей. Название должно было быть, с одной стороны, глобальным, с другой, привлекательным и запоминающимся, как в русской, так и англоязычной версии, и нейтральным, то есть не вызывать чувства отторжения ни у одной страны или группы населения тех стран, кои этот шедевр технической мысли должен был облагодетельствовать. Так, например, названия типа «Балтийская стрела» или «Голубая дорога» могли в первом случае задеть самолюбие скандинавских или западноевропейских партнеров, во втором же случае – быть неправильно понятыми гражданами с нормальной сексуальной ориентацией или феминистско -зелеными организациями. Название типа «Янтарное ожерелье» могло вызвать ностальгически агрессивное состояние в Германии, Польше или странах Прибалтики, лишившихся доступа к сокровищам Калининградской области; что-то связанное со словом «Золотой» тоже не шло, слишком часто под этим словом скрывались авантюрные проекты или пытались сбыть какое-то залежалое барахло.

По мысли Дениса вероятным названием проекта могло бы быть «Серебряное кольцо», или «Silver Ring» – скромно, но со вкусом! И никого не обижает.

– Съезди к отцу, расскажи, что мы тут успели сделать, да послушай, может еще чего подскажет, – сказал Антон.

Денис согласился, тем более что после посещения родины предков было о чем рассказать и что передать.

Рыбаков– старший с удовольствием принял подарки, послушал обстоятельный рассказ Дениса и плавно перешел к делу.

По словам моих друзей, коих вы привлекли к более детальной разработке проекта трансбалтийской магистрали, они даже несколько удивлены темпами его раскрутки. Платят им вполне прилично, правда, я не совсем понимаю, из каких средств («Хорошее замечание, – подумал Денис, – надо срочно оформить ООО или AAA или еще чего, пока налоговые органы не заинтересовались. А то эти караси-идеалисты где-нибудь не ту информацию дадут и хорошее дело может застопориться».), но мне кажется, что вы рискуете ввязаться в какую-то авантюрную историю. Как ты мог подумать! – Денис изобразил благородное негодование, сделавшее честь исполнителю роли Гамлета, – в СМИ, может быть, и есть некоторые преувеличения, но это уж журналисты специально стараются, а хлеб ведь у них тяжелый, – Денис натурально вздохнул и выразил на лице глубокую скорбь, попутно пытаясь понять реакцию Александра Николаевича. Похоже, тот не совсем поверил в искренность Дениса.

– Мы в своей работе, – Денис решил пойти на упреждение, – придерживаемся самых строгих правил, во-первых, привлекаем только кристально честных людей, как всех, кого ты рекомендовал (и в данном случае это было совершенной правдой, хоть детектором лжи проверяй! Никого из разработчиков проекта в хитроумные финансовые планы не вовлекали, тем более что им хватало решений чисто технических проблем, возникающих у будущих спонсоров и инвесторов). Во-вторых, мы очень тщательно отслеживаем как перспективы, так и последствия этого проекта. Мы вроде орла на русском гербе – па-фосно заявил Денис, – внимательно смотрим и вперед и назад и как бы объединены под одной короной; кстати, этот проект мы решили назвать «Серебряное кольцо» или, может, «Серебряная Корона», как вот ты думаешь, что лучше? – уже с подхалимской ноткой закончил Денис.

Александр Николаевич, несколько сбитый столку, задумался.

В этот момент мама Дениса решительно прервала их беседу и пригласила к чаю с только что испеченной шарлоткой (традиционный немецкий пирог с яблоками, запеченными в тесте, залитый специальной глазурью, рецепт которой составлял тайну семьи), за которым опять же традиционно все деловые разговоры прекращались. Мама и бабушка Дениса ушли на кухню по своим каким-то неотложным делам, а Денис с отцом остались за столом, испытывая блаженное состояние от всех вкусностей и посему не горя желанием сейчас же включиться в очередную дискуссию.

Только что посмотрели очередной выпуск новостей, как всегда, с ужастиком из области ЖКХ и о том, как его доблестно преодолевает МЧС, несколько воинственных заявлений главного «миротворца» Буша, какие-то сообщения из полусонной Европы.

Рыбаков-старший выключил звук, и на большом экране «Грюндика» сначала появились рекламные вставки, а потом, кажется, «Парламентский час» или какая -то политпросвет передача. Денис не совсем понял, зачем все это, но перечить не стал. По опыту он знал, что просто так его папик ничего не делает и, видимо, на этот раз среди него предполагается какая-то воспитательная работа. И он не ошибся.

Рыбаков – старший посмотрел пару минут на какого-то задыхающегося от праведного гнева политика, видимо, обещающего очередные золотые горы, и начал: «Вот, погляди! Как интересно… Когда по ящику передают рекламу или выступления политиков, надо выключать либо изображение, либо звук. Иначе они действуют на две сенсорные, то бишь воспринимающие системы, и внимание рассредоточивается; ты как бы становишься в два раза глупее (Денис замотал отрицательно головой) или в два раза менее внимательным, если тебе это больше нравится. На всяких там дискотеках, клубах и так далее, когда работают сенсорные раздражители на запахи, ощущения, к тому же еще и подражательный (обезьяний) эффект действует -там человек еще более глупеет, в соответствующее число раз – четыре, пять. Ты как-нибудь обрати на это внимание – очень поучительно.

Денис кивнул головой. Он, конечно, замечал нечто подобное, но продумать, как то не было, то ли времени, то ли желания. А тут все это формулировалось и передавалось прямо на блюдечке с голубой каемочкой. Очень удобно!

– Ты вот сейчас посмотри на экран с полминуты, а потом звук включим, – предложил Александр Николаевич.

На экране тем временем, какой – то тип, отъевшийся на нехилую депутатскую зарплату и в костюмчике, стоящем несколько тысяч долларов, патетически воздевал руки, крутился, как шилом в попу понукаемый, поправлял якобы от волнения сбившиеся волосы, в середине которых эффектно выделялась седая прядь явно искусственного происхождения, видимо символизирующая его нервный надрыв при нечеловеческой нагрузке по улучшению жизни электората.

– А теперь послушаем, о чем он верещит, – мстительно заметил Рыбаков – старший, включая звук.

– …мне остается только добавить, уважаемые депутаты, – со слезой в голосе продолжал бесноваться выступающий, – что каждое мое слово есть крик истомленной души простого русского сельского жителя. При последней моей встрече с ними, а я провел в поездке более двух месяцев (правда, он не удосужился добавить, что половина этого времени им была проведена на Канарах и Мальте, где он знакомился с результатами деятельности тамошних сельских жителей опосредованно, то есть, поедая плоды их трудов за шведскими столами пятизвездочных отелей, разумеется, за государственный счет – командировки – ссс!), они, можно сказать, на коленях умоляли меня выдвинуть этот проект закона о продаже или аренде земли в сельской местности, особенно в Сибири, я это специально подчеркиваю, честным бизнесменам из ближнего или дальнего зарубежья. Всю пользу от его принятия даже представить себе нельзя: тут и громадные налоговые отчисления, и передовая сельскохозяйственная техника, вдобавок бизнесмены своим примером отучат несознательную часть населения (тип горестно вздохнул, потупился и изобразил на лоснящихся от жира щеках мировую скорбь) плохо работать и злоупотреблять самогоном (скорбь на лице выступавшего исчезла, сменившись какими-то приятными воспоминаниями). Вот письма моих избирателей (тип обеими руками с грацией фокусника извлек объемистые пачки каких-то листков), где они просто умоляют…

Рыбаков – старший выключил звук.

– Ну, теперь тебе более-менее понятно, как идет одурачивание, прямо по Остапу Бендеру, «под сладкий рокот мандолины». Вот так он попарит мозги с полчаса, они там совсем обалдеют и примут, что хошь! А потом, когда закон выйдет, и его явная глупость станет для всех очевидной, его тут же начнут корректировать, опять же по просьбам сельских тружеников. Так что все при деле, все суетятся, а на выходе почти ноль. Кроме, конечно, денежек, которые оседают в карманах этих самых избранников за лоббирование подобных законов. Ведь посмотри на состав! У большинства юридического, да и просто нормального высшего образования нет…

Тут Денис не очень вежливо прервал плавное течение речи, памятуя, что следующим предложением могло стать «Вот если бы в свое время все заканчивали университет, особенно когда только гос. экзамены сдать оставалось, то вполне могли бы оказаться в числе народных избранников и пользу стране приносить немалую!»

Глядя на продолжающего немое кино депутата, воздевающего руки и вращающего глазами на трибуне, украшенной гербом России, Александр Николаевич продолжил:

– Вот, кстати, к разговору, который мы вели до чая, откуда у нас вообще эта птица двухголовая появилась и почему она в разные стороны смотрит?

– Как-то особо не задумывался, – ответил Денис, – вроде очень древний символ, но непонятный, – и льстиво добавил: – Ведь сейчас ты в высших культурных кругах вращаешься, небось, с Вилинбаховым интересные темы обсуждаешь.

Рыбаков – старший несколько секунд смотрел на экран, потом вновь повернулся к Денису:

– Ну, с Вилинбаховым я, конечно, знаком, но специально как-то по этому вопросу не разговаривал, хотя тут у меня есть несколько, если так можно выразиться, не со всем стандартных идей. Итак, начнем от печки, или более точно, от первобытного очага. Ты ведь когда-нибудь заду мывался, почему в Ветхом Завете даны совершенно фантастические сроки жизни первых патриархов? И ведь это не случайность, а вполне конкретная закономерность. Просто понятие «год» тогда было другим. Первые цивилизации появились достаточно близко от экватора, где все гда было тепло, в обилии произрастали, и круглый год цвели съедобные растения и водились и размножались животные, которыми народ питался. Смена сезонов «лето-зима» практически не ощущалась, а вот некоторые события с более краткой периодичностью – приливы, отливы, сезоны дождей, размножение саранчи или, например, цикл рождения детей напрямую связывались с фазами луны. Да и освещение ночью тоже. Так что первые календари были лунными, а не солнечными, и я позволю себе думать, что под «годом» подразумевался лунный цикл, то есть двадцать девять дней. Если ты разделишь, к примеру, век Мафусаила по двадцать девять, то получится вполне разумная цифра, то есть лет шестьдесят-восемьдесят. А это, когда большинство народа умирало в тридцать-сорок лет, действительно поражало воображение! Поэтому до сих пор и существуют у многих народов лунные календари. А многие современные псевдонаучные авторы как-то до этого не дотумкивают, вот у них хронологии и идут, Бог знает куда… Атлантида вроде бы была за одиннадцать тысяч лет до нашей эры, а если взять лунный календарь – это лет триста-пятьсот назад было, как раз когда остров Санорин взорвался. Так что память о событиях у египетских жрецов вполне могла об этом сохраниться. Кстати, именно поэтому за Луной и велись тщательнейшие наблюдения и, я уж тут точно сказать не берусь, каким образом, но люди научились предсказывать солнечные затмения. При этом логика была железная: если Луна может запросто днем затмить Солнце, значит, она главнее! Все, как говорят твои друзья, пучком! Я однажды в детстве видел полное солнечное затмение, но, конечно же, не запомнил всех деталей. А сейчас, если внимательно рассматривать цветные фото этого явления, то можно заметить на фоне, в общем-то, не совсем черного неба более черный круг, окруженный тоненьким ореолом, а в горизонтальной плоскости как бы две более светлых клиновидных области, напоминающие крылья. Ну, египтяне эту особенность подметили и изображали полное солнечное затмение в виде черного круга, поддерживаемого справа и слева черными кобрами, головы которых устремлены вверх и направлены в разные стороны, а хвостики расположены с боку и направлены вниз. В горизонтальной плоскости слева и справа уже светлыми нарисованы широко распластанные крылья. Этот знак встречается на многих египетских памятниках, да еще и с некоторыми вариациями. Видимо, византийские маги, которые много переняли у египтян, особенно их символику, перенесли и его к себе на родину, но заложенный в изображении смысл потерялся, да и перерисовка от руки постепенно стала отличаться от оригинала. Есть несколько вариантов византийского изображения этого символа, где голова и туловище змеи превратились в какую-то закорючку, а снизу наоборот – то ли пучок веток, то ли змеиных хвостов, головы же обратились в птичьи. В общем, переосмыслили символ! Когда домосковская славянская Русь этот символ приняла, то изображения сии были весьма разнообразными, и только к двенадцатому-тринадцатому веку все более-менее стабилизировалось и получило какое-то разумное геральдическое обоснование. Тут вспоминается случай, произошедший с Николаем Вторым, когда он на одном из линейных кораблей Балтийского флота спросил у моряка императорской яхты, что ему напоминает двуглавый орел и как он его может кратко охарактеризовать, на что получил честный ответ: «Урод, Ваше Величество». Так что зашифрованная символика не всегда понятна бывает.

– Ну а дальше не делалось попыток как-то переосмыслить герб? – спросил неугомонный Денис.

– Почему же? – ответил Александр Николаевич. – Насколько я знаю, при Петре Первом такая попытка была предпринята. Он решил на военно-морском флаге изобразить двуглавого орла, держащего четыре моря сразу. Ну, орла изобразили, моря по углам знамени – тоже. Нижние два моря – Азовское и Каспийское – орлу в лапы всунули, а Балтийское и Северное на крыльях намалевали: поскольку рук нет, держать нечем. И символика потерялась – не знамя, а «кроксворд» получился! Образец такого знамени в Военно-морском музее есть, только не очень его афишируют. К тому же в море на большом расстоянии такой мелкодробный флаг плохо различим. Петр – человек практичный был, велел все лишнее убрать, так вот и получилось белое полотнище с синим косым крестом – Андреевский флаг.

– А ты с кем-нибудь из научников на эти темы базарил? – спросил Денис.

– Ты что?! – удивился Александр Николаевич. – Ведь я кто? Инженер, «технарь» по-ихнему. А они – белая кость, институтов да курсов всяких целую кучу поза-канчивали. Знаний у каждого действительно море, но толку-то от этого мало. Пока они учатся, в них столько информации вбивают, что к двадцати пяти годам думать они уже неспособны. Как многодорожечные магнитофоны. Ты почитай какую-либо их монографию страниц эдак на пятьсот. Найдет какое-либо противоречие в переводе самой простой фразы, типа «и наступили тут тяжелые времена, поелику зима была лютая, а воевода Ерошка со злыднями сошелся» и начинают эрудицию показывать и летописи разные и мнения малоизвестных авторитетов, вроде них самих – все цитаты, да ссылки. Под конец, по-моему, понимать перестают, что писали, а это уже уровень докторской. А поскольку в основном это никому не надо, вот и денег особо не платят – не за что! Они и верещат, что культура с ними гибнет; вот если бы ревизию устроить, да чужое повыкидывать из их работ, тактам ничего и не останется…

А напоследок о гербах. Ты сходи к Спасу-на-Крови и посмотри на скульптуры над входом и выходом. Там вообще орлы трехглавые! Вот тебе домашнее задание: что это значит и почему оно вообще возможно? Советую, кстати, со всякими сравнениями поосторожнее быть. Вот ты птицу видишь, зорко всматривающуюся вперед и назад, а в сущности, если в корень вопроса глянуть, то там могут целых две змеи оказаться. Одна кого-то уже укусила и с удовлетворением смотрит на дело зубов своих, а другая жертву ищет; посередине вообще черный круг – не-понятка. Смотри, чтобы в твоих делах подобного не было. Тем более что все это на фоне полного затмения!

Денис слегка растерялся, папик оказался, как всегда, весьма проницательным и явно имел свое, видимо, близкое к реальному положению дел понимание ситуации. Таким вот несколько завуалированным способом он и информировал об этом Дениса.

– Ты, папик, не боись, – заверил Денис, – туту нас все чисто, никаких авансов под это дело не брали («пока», – чуть не сказал он), твоим высокоученым друзьям оплата по договору идет, все законно, процент в налоговую отсылаем соответствующий, а насчет иностранных партнеров, то тут вроде открытого тендера объявили. Ну и посмотрим, как они на это отреагируют. Даже если ничегоне получится – не страшно, средства туда вложены не очень большие, а паблисити и авторитет серьезных бизнесменов заработаем. А это, сам понимаешь, большого стоит.

Рыбаков-старший удовлетворенно кивнул головой.

Утром хорошо выспавшаяся команда продолжила знакомство с достопримечательности столицы. Сначала их отвезли к храму Кантапандан. Ортопед немного повоз-мущался, что автобус везет их не так быстро, как ему хотелось бы, хотя движения уличного, по понятиям Питера, практически не было. Автомобилей немного, зато народ шастал по дороге, как ему вздумается, а особо досаждали коровы, располагающиеся, где им в башку взбредет. Михаил все порывался вылезти и показать рогатой скотине ее реальное место под солнцем, однако переводчик уговорил его этого не делать, ссылаясь на неразвитость местного населения, считающего коров священными животными и могущими в случае подобного обращения неадекватно отреагировать, что сразу приведет к международному скандалу и выдворению братков из страны.

– Действительно, хрен знает, в какую недоразвитую столицу попали, – обиженно бубнил Стае, – я понимаю, если бы, предположим, элитная порода какая была, а то сама размером с хорошую нашу овцу, вымя, как у кошки, а туда же – почтение им оказывай. Нет, пора закругляться и заняться делом, а не на все эти безобразия смотреть! С тем и подъехали к храму девочки-богини.

Вылезли. С удивлением заметили паломников, некоторые из которых на каждом шагу отбивали поклоны, некоторые просто ползали. Попадались и группы туристов, по виду из Европы, которые вели себя нормально, то есть фотографировали, жевали жвачку, пили из пластиковых бутылок и громко ржали собственным шуткам. Дворец был ничего, только требовал небольшого косметического ремонта, чтобы достичь уровня дач большинства пацанов, как выразился Тулип. На вопрос Ортопеда, заданный через переводчика какому-то одетому во все оранжевое малому из обслуги храма, из чего крыша и где драгоценные камни, тот поведал, что крыша бронзовая и кое-где позолоченная, а драгоценные камни – во внутренних покоях, куда непосвященных не пускают.

– А как же нам увидеть эту девицу? – опять спросил Михаил.

– На это есть специальное окно с подобием балкона, куда эта воплощенная богиня выходит, – разъяснил оранжевый, показывая на окно во втором этаже перед площадкой, на которой слонялся народ, – но когда она выйдет, здесь никто не знает – это девочке подскажут жрецы, находящиеся около нее.

– Во, дают, – удивился Стоматолог, – какая же она, к чертям собачьим, богиня, если слушается всяких своих советников. Это вроде президента Ельцина, что ему дочурка со своей кодлой нашепчет, то Борюсик и озвучивает, словно громкоговоритель на вокзале: громко, но непонятно, да еще и переврет половину. Мы вроде от этого начали отучаться, а здесь подобное пока что еще есть. – И, посмотрев на пустое окно, добавил: – Так что, неужели ждать будем? Может, делом займемся?

Все его дружно поддержали и отправились на рынок.

Появление сей компании, определенно вызвало всплеск активности у торговцев. Все-таки нечасто появляются сразу несколько человек, возвышающихся над толпой на добрых полметра! К тому же Катманду – город маленький, и любая новость, сулящая прибыль, быстро по нему разносится. А слухи о щедрости русских «спортсменов» разошлись – и в весьма преувеличенном виде! Ребята накупили всякой всячины, памятуя, что дома всегда найдется, кому подарить. Особый интерес вызвали ножи «гурку» – весьма удобные и изготовленные из неплохой стали. Каждый выбрал себе по паре подобных игрушек, продавцы всячески расхваливали свой товар, показывали, как таким ножом без какого-либо следа можно было перерубить гвоздь. Правда, узнать, где и как они делаются, не удалось, так как сами продавцы, вероятно, этого не знали. У пацанов закралось некоторое сомнение, а не изготавливаются ли они в Англии для солдат – гурхов, но вещи были неплохие, и в других странах и даже городах, по уверениям торговцев, не продавались. Пришлось поверить.

Храм Кантамандан после рынка никакого впечатления не произвел, тем более что гид при рассказе напирал на всякие исторические подробности, да и украшен он был так себе.

Громов поторопил народ быстренько пообедать и собираться к очередному переезду на юг страны километров за двести пятьдесят, где уже их ждали на следующий день на сафари то ли в заповеднике, то ли в охотничьем хозяйстве.

Выехали засветло, учитывая, что дорога сложная и на ее преодоление понадобится не менее четырех-пяти часов. Автобус тормозил на зигзагах плавно снижающегося рельефа. В основном все дремали, кроме Телепуза, упорно отстраивающего волну почитаемой всеми вменяемыми пацанами радиостанции «Азия минус» на приемничке, вмонтированном в персоналку и специально спроектированном для этого хитроумным Эдисоном. Сигнал был слабенький, но Эдисон нашел возможность использовать многочисленный космический мусор, как он называл систему американских и прочих ретрансляторов, чтобы и они зря в космосе не болтались. Радиостанция выдавала кодированный сигнал (пучком, близкий к естественным шумам антенн и помехам в интернете, что сделало его неинтересным для многочисленных подслушивающих и подсматривающих служб разных стран, да и отдельных продвинутых хакеров. У «Азии минус» был, конечно, и свой сайт, но в некоторые вопросы не хотелось допускать постороннего вмешательства. На ПМ антоновской бригады были установлены соответствующие декодеры, так что любой из братков мог получать свежайшие новости.