Молодой лев

(насмешливо, но доброжелательно)

Ты говоришь фразой, как будто бы взятой из вступления к какому-то закону. Ты слишком много книг прочитал.

Лев немного смущен, но видя, что Василий говорит доброжелательно, без желания задеть, приободряется.

ЛЕВ

Лучше вернуть положения Кодекса Юстиниана, предусматривавшего уплату процентов.

ВАСИЛИЙ

(уверенно)

Ты говоришь дельные слова. Я подумаю. Но не обещаю изменить Прохирон.

(заинтересованно)

Что еще скажешь? Что предложишь?

ЛЕВ

Нужно менять тактику ведения боевых действий.

Василий несколько секунд молчит, потом хохочет.

ВАСИЛИЙ

(успокаиваясь, со смехом)

Ты не был ни в одном сражении, ты даже близко с боевыми действиями не находился – и предлагаешь менять тактику их ведения?

ЛЕВ

Да, отец! Я прочитал много книг по военной тактике.

Василий хохочет вновь. Лев выглядит обиженным. Видя это, Василий перестает смеяться.

ВАСИЛИЙ

(успокаиваясь от смеха)

Хорошо. Что ты предлагаешь?

ЛЕВ

Я прочитал сочинения наших военачальников, которые побеждали персов. А арабы сейчас слились с персами и многое от них восприняли – значит, опыт войн с персами сейчас вновь полезен. Во-первых, я предлагаю перестроить систему крепостей в Армении…

ВАСИЛИЙ

(уверенно)

Хорошо. Пойдем в мой кабинет, там есть макет нашей границы – покажешь мне на нем, что ты предлагаешь.

Лев выглядит просветлевшим от радости. Василий встаёт из-за стола, собирает свитки, которые он читал, и идёт к выходу из залы. Лев с радостным видом идёт за ним.

СЦЕНА ОДИННАДЦАТАЯ

В залу входит Евдокия, подходит к окну, потом идет на середину залы.

Входит Василий.

ВАСИЛИЙ

(решительно)

Евдокия, ты добилась своего.

ЕВДОКИЯ

(озабоченно)

Что такое?

ВАСИЛИЙ

(успокаивающе)

Не волнуйся. Я поговорил со Львом.

ЕВДОКИЯ

(обеспокоенно)

Ну? И что?

Василий, как будто бы не слыша ее, начинает ходить по зале.

ВАСИЛИЙ

(в размышлении)

Ты права – они действительно другие! Сорок лет назад, когда мы с тобою росли, все было проще – было чёрное и было белое, была любовь и была ненависть, были наши друзья – и были наши враги. С врагами нужно было драться, врагов нужно было побеждать.

(решительно)

Если война – берешь меч, садишься на коня и стремишься в бой.

(мягче)

А друзей нужно было поддерживать – но друзья были такими же, как мы сами.

(озадаченно)

А это поколение – оно другое, оно какое-то многозначное, что ли. Евдокия, я их не понимаю! А ты вот ведь правильно тогда сказала мне – они другие. Они не лучше нас, не хуже нас – они другие. Они во всем видят несколько смыслов, ко всему ищут несколько подходов. И так – в повседневной жизни! Ладно в политике и дипломатии всегда было так, но в повседневной жизни?

(разводит руками, с недоумением)

Может, я отстал от жизни?

ЕВДОКИЯ

(смотря на Василия с мягкой улыбкой)

Не говори так, дорогой мой.

ВАСИЛИЙ

С ними сложно. Сейчас уже мало взять меч и сесть на коня – нужно тактику войны продумать. Лев все это мне рассказывал, а я слушал – и понимал, что это новое, современное, и что нужно этому следовать.

(удивленно)

И знаешь, что самое важное, Евдокия?

ЕВДОКИЯ

(с нежностью смотря на Василия)

Что, дорогой мой?

ВАСИЛИЙ

Я слушал Льва – и понимал, что мне нужно прислушаться к тому, что он говорит! Но он так витиевато говорит! Я едва понимал его.

Василий замолкает. Евдокия обнимает его.

ВАСИЛИЙ

Но они ведь все равно идут нам на смену – это неизбежно.

(разволя руками)

Я старый лев, а он молодой – лев.

ЕВДОКИЯ

Да, дорогой мой, этого мы изменить не можем.

ВАСИЛИЙ

(со смирением)

Значит, нам нужно стараться понять их?

ЕВДОКИЯ

(убеждённо)

Да, дорогой мой – надо стараться их понять.

Входит Лев, останавливается в дверях.

СЦЕНА ДВЕНАДЦАТАЯ

ЛЕВ

(с поклоном)

Отец, ты велел мне прийти к тебе. Ты сказал, что сообщишь мне свое решение.

ЕВДОКИЯ

(обращаясь к Василию, обеспокоенно)

Решение? Какое решение? О чем?

ВАСИЛИЙ

(Евдокии)

О том, допущу ли я его к участию в государственных делах.

(смотря на Льва, строго)

Пройди сюда.

Лев осторожно проходит в залу.

ЛЕВ

(волнуясь, и от того немного запинаясь)

Отец, прежде чем ты озвучишь свое решение, дозволь мне сказать. Что бы ты ни решил, я приму любое твое решение с сыновней покорностью. Если ты дозволишь мне участвовать в государственных делах, то все свои знания обращу на благо нашей Империи. Если ты запретишь мне участвовать, то уйду в частную жизнь. Но я всегда буду покорен тебе и твоей воле. И я буду послушным сыном и верным мужем.

ВАСИЛИЙ

(строго, и суровея)

Как ты смеешь так говорить?

Лев как-то весь съеживается. Евдокия выглядит очень встревоженной, и едва сдерживается, чтобы не подойти к Василию и не начать останавливать его.

ВАСИЛИЙ

(по-прежнему строго)

Как ты смеешь уходить от своего долга? Как ты смеешь что-то решать? Ты проявляешь своеволие!

Лев стоит неподвижно, склонив голову. Евдокия обеспокоенно смотрит то на Василия, то на Льва.

ВАСИЛИЙ

(неожиданно меняя суровость на улыбку)

Я увидел, что ты много знаешь, и что ты много размышляешь, и я вижу, что ты стремишься работать на благо Империи.

Лев распрямляется, и его лицо просветляется. Евдокия тоже выглядит успокоенной.

ЛЕВ

(радостно)

Отец!…

По Льву видно, что он едва сдерживается, чтобы не броситься к Василию и не обнять его.

Василий молча строго смотрит на Льва, и тот остается на месте.

ЛЕВ

(увлеченно)

Я буду делать все на благо Империи!

ВАСИЛИЙ

(изображая строгость)

Так работай! Я включу тебя в государственный совет, и ты сможешь участвовать в его заседаниях. На ближайшем заседании послезавтра ты должен присутствовать.

ЛЕВ

(радостно)

Отец!…

ВАСИЛИЙ

(неожиданно мягко)

Иди, сын, у логофета узнай, что будет обсуждаться на том заседании, и – готовься.

Лев выходит из залы.

Василий садится на скамью, Евдокия садится рядом с ним.

ВАСИЛИЙ

(как-то грустно)

Как же годы быстро идут! Дети-то наши совсем уже выросли. Я все воевал, принимал законы, вел заседания, производил суд, предотвращал заговоры – и даже не заметил, как наши дети выросли! Лев уже такой взрослый. И он не просто уже взрослый мужчина, но и умный мужчина. Не буду говорить, что он мудрый – мал он еще, чтобы говорить про его мудрость – но он толковый.

Василий и Евдокия молчат, каждый смотрит перед собой

ВАСИЛИЙ

(обращаясь к Евдокии, с нежностью)

Спасибо тебе, что уговорила меня выслушать его.

Евдокия прижимается к Василию, он обнимает ее.

ВАСИЛИЙ

(убежденно)

Нужно присматриваться к своим детям, прислушиваться к ним, слушать их, спрашивать их – можно узнать много нового, они же совсем другие, чем мы, они мыслят по-другому.

ЕВДОКИЯ

Дорогой, хорошо, что ты сейчас все это понял. Ты еще будешь много лет править, и он будет помогать тебе.

ВАСИЛИЙ

(поворачиваясь к Евдокии, убежденно)

Да!

(обнимает Евдокию, поворачиваясь в сторону двери, через которую вышел Лев)

Он наш сын.

Василий и Евдокия молчат. Евдокия прижимается головой к плечу Василия, лицо ее радостно.

ВАСИЛИЙ

Он мой сын!

ПОСЛЕСЛОВИЕ

В том же году императрица Евдокия умерла.

Император Василий приблизил царевича Льва, когда тот возглавил оппозицию – посадил его под домашний арест, но потом выпустил и перед смертью объявил его своим преемником – царевич Лев стал императором Львом VI, прозванным Мудрым.

Феофания была императрицей вплоть до своей смерти, уже в правление Льва.

После ее смерти Лев женился на Зое Заутца, к тому времени овдовевшей после смерти мужа, за которого ее выдал отец по приказу императора Василия, но через год она умерла.

Свод законов, подготовленный при Василии, был издан при Льве – под названием «Василики».

Проценты по займам были Львом восстановлены.

Москва, март 2021