Баловство небес. Избранное

Сергей Лазо

Баловство небес

© С. Лазо, 2013

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2013

Из книги «Динамит»

«Душу как рукопись не прочесть…»

Душу как рукопись не прочесть,Души – сплошь заклинанья.Для крика сотни поводов есть,А сколько их для молчания?Чувствам не ведом ни ранг, ни чин,Сами собою светятся,Чтобы расстаться, полно причин —И только одна, чтоб встретиться.Только одна, чтобы любить,Множество – чтоб не сниться,Есть тысячи способов как убить,И только один – родиться.

Пенальти

Футбольный матч и жизнь – один типаж,Не терпит ни мольбы, ни похвальбы.Не испугает многорукий стражНа воротах Судьбы.Над головой Фортуны колесо,И свист трибун —                            то ликованья крик,Хочу запомнить этот миг в лицо,Моей Удачи миг.Я выложу все козыри на стол,Пенальти – словно косточка на счётах.И я забью свой самый главный гол,Судьба, в твои закрытые ворота.

Пульс

Шестьдесят ударов —                                   по толчку в минуту.Ровно бьётся сердце и не сеет смуту.Говорят:            в покое радость обретёшь,Покороче чувствуй —                        дольше проживёшь.Только я не верю точному расчёту,Аритмия сердца у меня.            И всё тут.Сто чертей по жилам голову сломя,При нормальном пульсе очень болен я.

Детская подушка

В обыкновенной детской подушкеПрячутся сказки, шепчутся сны,Звёзды – ёлочные игрушкиНа спящих ветках ночной тишины.И снятся детям хвосты и лапы,Зимой – ромашки,                       а летом – снег,Кому-то кукла,                       кому-то папа,В общем то, чего у них нет.

«В прифронтовой вагонной почте…»

В прифронтовой вагонной почтеКонверты встретились случайно,Он ей писал, что любит очень,Она —            что будет ждать. Скучает.Слова свои послать успели(Судьбой дарованное право):Она —            за час до артобстрела,Он —            за полдня до переправы.Слова без лоска и без фальшиСоединяли как когда-то,А письма шли всё дальше,                                    дальшеПо адресамБез адресатов.

Владимир Высоцкий

Нам каждому свой век положен,Одна глава всемирной саги,Но то, что нам всего дороже,С обратной стороны бумаги.Вот и его не обманули,Спугнули душу, словно птицу,И лишь потом перевернулиСудьбы последнюю страницу.

«Российский вечный арестант…»

Российский вечный арестант,Сибирский тракт мощён проклятьями,Судья – политик и педант,Глаза – гербовыми печатями.Осведомитель напрокат,Возня судебной бутафории,Христос, Иуда и Пилат —Святая троица истории.

Охота

Поймай жар-птицу на летуИль лучше срежь её на взлёте,Стань победителем в охотеНа самого себя…                            Ату!Затею ждёт большой успех,Ты так надёжно оклеветан,Что по законам и наветамУбить – во благо.                            Не во грех.Развязки скорой не тая,Ты грохотни двумя стволами,Вон там, в кустах, душа твояС глазами выслеженной лани.Дуплетом.                 Только и всего.Сам Ловчий выстрелом доволен,И жертвою назначить воленТеперь он брата твоего.

Танцплощадка

В ажурной клетке старой танцплощадкиПод неусыпным оком (для порядка!)Танцуют люди,                        радуются, плачут,Им невдомёк, что можно жить иначе.Что можно не под музыку оркестра,Что можно не под палочку маэстро,Что дтлжно прокричать не «за», а «против»,Коль пляшешь ты не по своей охоте.Что хватит маршем громыхать впустую…А люди всё танцуют и танцуют.Тот – залихватски,                        этот – неумело,На танцплощадке нет важнее дела.Весёлый люд посчитан и стреножен,Остановиться просто невозможно.Танцуют люди невпопад и ломко —Танцуют на своих обломках.Танцуют люди,                        и не жмут ботинки —Танцуют на своих поминках.

Очередь

Вся очередь – одна семья:Остра до мазохизма пресса,И жертвы сталинских репрессийВосстали из небытия.Награды —                 как рубли —                              в размен,В грязи вчерашние герои,Отрыжка пьяного застольяИ дуновенье перемен.И скепсис —                 словно талый лёд,Уж вовсе не предатель Троцкий,И в телевизоре Высоцкий,И перестройка третий год.Прилавок беден.                 Что под ним,Неужто спрятанные души?От болтовни опухли уши…За чем стоим?На чём стоим?

«То ли счастье, то ль червонцы…»

То ли счастье, то ль червонцы,Выбирай весло и лодку,То ли звёзды, то ли солнце,То ли веру, то ли водку.То ли власть – и чёрту душу,То ли святость и вериги,То ли море, то ли сушу,То ли пламя,То ли книги.Я от выбора шалею,У меня глаза собаки,Я без веры сатанею,Только вера нынче – враки.Задыхаюсь в перебранкеДепутатского цунами,Боже, раздели буханкуХлеба между всеми нами.Чтобы каждому досталось,Чтоб по голове не били…Слёз на всех уж не осталось,Жребий брошен:                          или-или.

Динамит

Во мне заложен динамит,И чёрных дней черёд постылыйБесшумным выстрелом навылетДырявит мозг…Фитиль горит.Ох, как же хочется взлететьНа воздух бешено и звонко,Чтоб разрывались перепонкиУ тех, кто шельмовал: «Не сметь!»Разбить оскал добрососедства,Уютной и удобной лжи,Швырнуть в немые этажиОрущее от боли сердце.И скорбно дом покинуть свой,Где боль и радость так знакомы…Я стану на пороге домаС неувядающей свечой.Фитиль зажжён,Фитиль горит…Во мне заложен динамит.

Брод

Солнце.Не пойду по мосту, а вброд.Рот —Неостывшая глина, и хочется пить,Плыть.Всё же не пью. Я целую рекуВ щеку.

«Не трогай эту струну…»

Не трогай эту струну.Играй на других – а эту не трогай.Если она оборвётся, чьё-то сердце замолкнет,И судорожно сжатый рот не выдохнет воздух…Не трогай эту струну.Играй на других —            а эту не трогай.

Ассиметрия

Мы жаждем чуда —                               нет чудес.Они нам веком не позволены.И симметрично светел лес,Рекой, как лезвием, раздвоенный.Разрез двух глаз, размах двух рукИ лет зеркальная тождественность,Со знаком равенства заслугОригинальность и посредственность.Пусть грянет в окна-этажиСлепящий коготь рваной молнии,Хочу услышать какофониюВ оркестре сердца и души.Чтоб все премудрости симметрииКрест-накрест зачеркнули быНазло законам геометрииДве параллельные судьбы.

Зренье

Тайны —            не для огласки,Критики —            не арбитры.Глаза свои, словно краски,Выплесну на палитру.Цвет драгоценно редкий,Холст закричит из рамы,Пусть колеблются ветки,Малёванные зрачками.Радужная оболочка —Да оживут портреты!Так взрываются почкиОт зелёного цвета.Гамма оттенков – фронда,Зрячесть слепого – притча:Смотрит с холста ДжокондаНе на нас —            на да Винчи.

Становление

Как в людях утверждаетсяЕстество?Мозоли превращаютсяВ мастерство.Пылают души Троями —Сплошь следы…Становятся героямиВ час беды.Светло гореть поэтомуБересте,Становятся поэтамиНа кресте.

«Поисписался…»

Поисписался?                     Суеверье!Всё под рукой, чтоб ни просил:Листки, летящие с деревьев,И облака белее перьев,И лужи полные чернил.

Голгофа

Молва.Молва, довольная собой.Чужая слава – яблочко мишени.Подсудно чьи-то выкорчевать вены,А если исподволь?                        Не бритвой, так волшбой?Толпа клыкаста,                        филигранно зла,Сквозь гниль зубов процеживает сплетниИ новой болью, как свинцовой плетьюУдарит по лицу из-за угла.Превознесёт сомнений горьких дни,– Будь славен! – прокликушествуют глотки,А эхо повторит стократ:                                      – Будь проклят!Ату его!Распни его!Распни!Они придут к Голгофе.            Много тех,Довольных, сытых,                        с ликом скорбно-лживым,Ткнут под ребро копьё,Проверят —            жив ли?– Что нового,Ну как там на кресте?

«Как это дорого…»

Как это дорого —                            прийтиДомой            и чувствовать, что дома,Что на сегодня все путиЗакончились в дверном проёме.Что гулкость комнаты пустойНикто словами не нарушит,Что можно быть самим собойИ врачевать покоем душу.Что рыжий чай остыл давно,Что свет погашен —                            ночь ранима…Курить в раскрытое окноИ знать:            всё в мире поправимо.Вдруг вспомнить прошлогодний снегС его несбывшейся любовью,И одинокий лунный светПоцеловать у изголовья.

Равноденствие

Женщину златоустуюНе уличить в колдовстве,Голуби богохульствуютНа церковном кресте.Осени равноденствиеВ сердце своём не просрочь.Солнце полсуток главенствует,А половину – ночь.Жёлтой порой безалабернойЗдравый рассудок не в счёт.Стану гостем негаданнымТем, кто меня не ждёт.Стану добычей лёгкою,Проданный с молотка.Осень сожгла мне лёгкие —Два кленовых листка.

Выставка-продажа патентованных сердец

(поэма)

О, Сад, Сад!

В.Хлебников «Зверинец»ГОВОРЯЩЕЕ ОБЪЯВЛЕНИЕЭто не рекламаВсякого хлама.Остановитесь —Экзотичней гиппопотама!Перед вамиВосьмое,Самое совершенное,Чудо света.Это —Клад. Здесь в рядСердца в розницу и напрокат!Остановитесь!Не жуйте нудную жвачку жизни!Заходите!Дверь входная открыта.Не проповедь,Панацея от кризиса —Реальная знаменитость:СЕРДЦА В РОЗНИЦУ И НАПРОКАТ!-– —Прилавок длинен, как время до отпуска,Толпы людей из конца в конец.В блестящих витринах, как в сотах,                                                 в оттискахВыставка-продажа лаковых сердец.Рукоплещут громкоговорители,Выползает слов пёстрая полоса,Ищут сговорчивого потребителяМеханические чувстваИ голоса…ГОЛОС ПЕРВЫЙ:…………………………….Самое лучшее!Картон из глянца, без временных помет,С секретом цифр,                        счастливое, везучее,СЕРДЦЕ – ПРОЕЗДНОЙ БИЛЕТ.С ним вы ловкий наездник жизни,На любые колёса,                        в любой вагон!И что вам эти плаксивые визгиПрощаний,              захламливающие перрон!Скорей на лошади уверенностиВ любые судьбы —У вас проездной!А после  никакой растерянности.Вам надоело?Извозчик, стой!Никаких волнений, ничьих забот,Стопроцентная гарантия от чувственной суеты.Сердца-билеты с оплатой вперёдВам,       ловцы удовольствий,                                    баловни судьбы!Щёлкают слова аукционным молотком,Вытекает отовсюду слюнявое: ах!И разнокалиберное: о!ЧЕЛОВЕК В ГАЛСТУКЕ И ОЧКАХ:Какая мерзость!Содержимое больничных суден!И это предлагают интеллигентным людям!А вокруг не перестают толпиться:– И мне!– И мне!– Пожалуйста,                        с вас десять тридцать.– Эй, там,                 запакуйте два сразукричитЧЕЛОВЕК С СИГАРЕТОЙ «ВИНСТОН»,А мне подмигивает зелёным глазом,На одном, мол, наварю американские джинсы.На стене словно землетрясениеГАЗЕТНОЕ ОБЪЯВЛЕНИЕ:

«В связи с недостаточной организацией говорящих реклам вне поля зрения важная информация: в зале № 20 на прилавках универсальное СЕРДЦЕ – ФАЛЬШИВАЯ МОНЕТА. При этом гарантируется обязательный размен на подлинные пятаки и прочую мелочь. Исключается возврат и замен. Для устранения возможных очередей и давки принимаются коллективные заявки».

Как пылесосом,             втянутый толпой,Плыву дальше…ГОЛОС ВТОРОЙ:Проницательность Шерлока Холмса!Без участия небесИ потустороннего голоса!Исчезают тайны,                         как пелена,Узнаете всё —             днём станет ночь!К примеру: с кем изменяет ваша жена(Или с кем не прочь).ЧЕЛОВЕК С ЛИЦОМ ГЕЕНЫ:Послушайте-ка, почтенный,А о моих, так сказать, секретах оноНе разболтает?– Исключено!Подсмотрите,Подслушайте —             и дело улажено.Рекомендуем:СЕРДЦЕ – ЗАМОЧНАЯ СКВАЖИНА!Оборачиваюсь:– Что за фальшивый камертон,Кому ж такое сердце, приятель?!ЧЕЛОВЕК С ГРЯЗНЫМИ РУКАМИ И РТОМ:– А у меня своё.Подписываю письма «Доброжелатель».Быстрей отсюда,Что же это?Звенят монеты,Бегу быстрей,Слышу вкрадчивыйГОЛОС ТРЕТИЙ:………………………пора уже стать умней.К чему живая и глупая душа?Не лучше ли солидная и важная,Для любого подтёрта и хороша,Безукоризненная бумажная?Доставленная на дом в именном конвертцеСама подскажет с чего начать,Вот ключ к успеху: СЕРДЦЕ – КАЗЁННАЯ ПЕЧАТЬ!              (В связи с дефицитом оных              только напрокат и для знакомых.              Сроки кратки,              Плюс проценты с каждой взятки.)Я поражён до испуга в глазах,Вдруг рядомЧЕЛОВЕК В ГАЛСТУКЕ И ОЧКАХВоркует,Манжет заломив в истоме:– Мне,  милейший,               пожалуйста, самое большое,С печатью                РАЙОБЛСНАБСБЫТМИНКОМА…– А мне гоните с ликеро-водочной печатью, —гнусавит ПРОПИТЫЙ ГОЛОС, —                          чтоб медалью марочной…– Ну-ка отойди от прилавка, мечтатель,Здесь место людям порядочным!– Дрянь всё это! – вздорныйГОЛОС ИЗ УГЛА (с наклейкой «ПОРНО»).– Не могли выбросить хотя бы пару сердец с нарисованной голой бабой!– Зачем нарисованной?             Я живая, подходи – такса:За волшебную ночь каких-то сто баксов!..Вдруг с потолка слетают нимфы,Откуда ни возьмись стихи! рифмы!«Тонкие души,Души поэтов,Изысканней пушкиных,Блоков и фетов,Неоткрытые таланты,Здесь вас ждёт осёдланный Пегас!Жаждущие славы на век,А трудов на час,Ваш поэтический Олимп,Прекрасная грёза:СЕРДЦЕ —                СЛОВАРЬ ПОЭТИЧЕСКИХ РИФМ!Морозы…Слёзы…Розы…Игра вдохновенья,     ПеснопеньеНового поколенья.ГОЛОС БЕЗГОЛОСОГО ПОЭТА:– Беру, заверните!От вдохновенья горю, как хворост.– Эй, там, и мне, пустите! —Гнусавит рядом ПРОПИТЫЙ ГОЛОС.– Не послать ли нам гонцаЗа бутылочкой винца?!За проза —              ик! —                     ов!Здесь же в сторонкеДва подонкаУчили пацана курить анашу.А ко мне подошли два гражданинаИ сказали: «Просим недорого —СЕРДЦЕ – АМПУЛА МОРФЕИНА!»Между собою на ухо: шу-шу,Не наш, мол.                     И показали спины.Бегу быстрей быстроты,Поскорей умыть бы лицо.Снова падает с высоты:«СЕРДЦЕ – ВЫЕДЕННОЕ ЯЙЦО»!Не хочу слышать!«………….просто и удобно…….»Не хочу слышать!«………….в обращении безотказно,и что самое главное —бесплодно и неогнеопасно!Никаких желаний,            никакой потери,Не желаете примерить?»Бегу быстрей быстроты,Пустое!И здесь жужжит бесконечный рой…ГОЛОС ШЕСТОЙ:– Оставьте, пожалуйста, в покоеМелодраму и сантименты,Мы серьёзные люди и не играем в прятки.Практически выгодноеСЕРДЦЕ – ОТКУПНОЙ АЛИМЕНТ!Сюда входят: ванильная шоколадка,                детская байковая пелёнкаи льготный билет к брошенному ребёнку                (раз в пять-шесть лет).Затыкаю пальцами уши,Бегу, куда глаза глядят,Мне вдогонку:                     Слушай! Слушай!………………в розницу и напрокат!Быстрей —     тупик!Назад —     поворот!Опять дорогой до ужаса знакомой…Вдруг надпись «Справочное бюро»,В окошке СТАРИК С ЛИЦОМ ИКОНЫ.Подлетаю,     как простуженный кашель из глотки:– Да что же это такое!?Когда онемеют эти трещотки,Выплёскивающие помои?Покажите мне одноСердце            человеческое,                                 доброе,Чтоб светило солнцем в каждое окно,А не заглядывало ядовитой коброю.Чтоб половодьем разбуженной нежностиПело поэмы чудесней вёсен,Сердца влюблённых,Сердце вечности,Сердце восхода с запахом сосен.Дайте им радость открывать зановоЧувства,Таланты,Окна-души,Вот вам неба голубая ваннаяПод очищающим дождей душем!..– Правильно, гражданин,Сказано конкретно и в рамках, —слышу рядом голос знакомый, —Почему в продаже нет сердец Данко?И тут же шлёп печатьюРАЙОБЛСНАБСБЫТМИНКОМА.– Оперативно!В план две тысячи …надцатого года!Создать комиссию (ведомство, управление, секретариат,главк, комитет, объединение, филиал, худсовет, минлит —пром и пр. Н е н у ж н о е з а ч е р к н у т ь)В сжатые сроки!..Невообразимый гам,Слов потоки…Но слышу как шёпотом потустороннимШепчет СТАРИК С ЛИЦОМ ИКОНЫ:– Да разве товар такие сердца?Предлагаю только вам,Без всяких посредников,Сердце Иисуса ХристаИ всего за тридцать сребреников.Бегу.Вдруг вижу —неоново щуритсяНадпись:ВЫХОД ДЛЯ НИЧЕГО НЕ ВЗЯВШИХ.Выбегаю на бурлящую улицу,Играющую на солнечных клавишах.Подбегаю к киоску живых цветов:– Скажите, —                          говорю, затаив испуг, —У вас сердец человеческих в продаже нет?ГОЛОС ЖЕНЩИНЫ С ЛЕПЕСТКАМИ ГУБ:– Вам нарциссов или тюльпанов букет?Непонятно…Что? Сердец в целлофане?Вы в своём ли уме?В каком это сумасбродном романеВы набрались подобных примет?!– Извините,            мне, пожалуйста, эти лилии,            Сколько я должен вам?– Знаете что,—                          улыбка, —                                             берите даром,Вы разве платите за тепло солнцуИ за запах цветам?Она одаривала всех прохожих:– Вот… фиалки…            и вам… и вам…И это было так не похожеНа чьи-то страсти к мёртвым сердцам.Я обнял цветы,лепестки – рекой,И не было ни обвиняемых, ни судей,И билось в груди больно под рукой:            «Лю-ди,            Я вас            Люб-лю,            Лю-ди,            Я вас            Люб-лю,            Лю-ди…»

Из книги «Провинция»

«Какая синева…»

Какая синева!Не шорох —                     роскошь.Пламенеют листья.По ним —            как по углям.Походка лисьяУ осени.            По гребню. По мосту.По тонкой кромке берега в тени,Минуя позолоту редких клёнов,Иду к тебе по огненно-зелёнойТраве.            Не обожги.            Не обмани.Иду по тропке узкой и крутой,Где только небо по земным расчётам,И ветряки за видимой чертойНетерпеливо машут донкихотам.

Дворник

Что-то раз в жизни должно случиться.Шаг через грань —                               я даю обетОкнам ночным, которым не спится,Окнам,            в которых струится свет:– Я подарю вам и сон, и воздух,Хоть поначалу мести не с руки,Я подниму обронённые звёздыСловно рассыпанные пятаки.Я разрешу всем осенним листьямРыжей листвою вокруг сорить,Буду к утру раздувать рассветы —Тлеющие фитили зари.Стану чужим и друзьям, и домашним,Правы они,            что поделать со мной,Всех опозорил —            кручу ведь шашниС глупой и ласковою луной.Нате, что было.И напрочь.                   С корнем.В ночь ухожу.                        Мой прощальный жест.Самый счастливый на свете дворник,Трон – мне скамья.И метла – мой жезл.

Равнодушные

И спросишь —                        не ответят,И скажешь —не услышат.На крик —                        не обернутся,Протянешь —                        не возьмут.А если вдруг замолкнутьИ стать немее камня?Как много их,                        камней…

Воспоминания

Время – зеркало. ЯПринаряжаюсь в воспоминания.Вот это изъедено молью,А из этогоЯ уже вырос.

Откладываю на завтра

Опять позабыл про завтрак,Лавина забот сутра,Откладываю на завтра,Что не успел вчера.По времени, как по карте,Без тормозов лечу.– Я вас доцелую в марте, —Из января кричу.Потом. Всё потом.                            Меня лиГлупым часам обмануть…И я без конца меняю«Теперь» на «когда-нибудь».До одури ноют ноги,Горбом за спиной грехи:Непройденные дороги,Несложенные стихи.А жизнь мчит, как лошадь в мыле,Ей некогда, невтерпёж.– Лети в мир иной, мой милый,Потом за себя доживёшь.

Молчание

У молчания —                         привкус горечи,Расставание —                         откровением.На мосту бесконечны поручни,А внизу —                 головокружение.Для прощания с тем, что в памяти,У молчания нет прощения,Отлюбившим не ставят памятник,Отлюбившим —                         судьба забвения.Тоньше струн(тех, что тронуть боязно),Самой горькой больнее истиныЭтих любящих глаз прорезиИ закат,              затонувший у пристани.У молчания —                        облик горницы,Где за окнами дождь сутулится,Да фонарь одиноко горбитсяНа пустынной заснувшей улице.

Пустынный парк

Пустынный парк. Преддверие зимы.Я со скамьи,                   как будто с пьедестала,Свои стихи читаю наизусть.Стихи про обнажённые деревья,Про равноденствие печали и тепла,Про листьев пожелтевшие страницы,Которые никто не перечтёт.Слова, срывая с губ, уносит ветер,Расплющивает в капли о стволыИ об ограду летней танцплощадки…Пустынный парк,                          спасибо за молчанье,За пустоту и глянцевость аллей,Спасибо за поклоны гордых статуйИ этот влажный поцелуй дождя…

Прощание

Кружит и стелется листва.Перрон пустеющий вокзала.Оставь на память мне слова,Которые не досказала.И всем сомненьям вопреки,Случайно, будто ненароком,Оставь на память взмах руки,Исчезнувший за поворотом.

«Сохнут скошенные травы…»

Сохнут скошенные травы,Пахнут горше всех отрав,Мы с тобой обое правы,И никто из нас не прав.Ни улыбок, ни истерик —Всё безжалостно на слом.За тобою босый берегБитым высыпан стеклом.

Часы

Сломаются часы.              Споткнувшись, станут стрелки.Не починить нам хрупкий механизм.Любви претят резоны и подделки,Ей – в облака,              а нам ступеньки вниз.Сломаются часы —                       игрушка с нежным боем,Усердный секретарь моих годов и трат,И равнодушно смотрятся обоиВ остекленевший бледный циферблат.Он временем истёк,                       как истекают кровью,Он так устал ловить секунды ртом,Сломаются часы —                       и кончено с любовью,Она ушлаИ не придёт потом.Твердят: мол, не дури,                       пройдёт, всё – блажь, не боле,Купи новей…                       А мне их жаль до слёз.Сломаются часы —                       игрушка с нежным боем,Где нам обоимМеста не нашлось.

Свидание

Два незнакомца в интерьере комнат,В которых даже стены их не помнят,В которых этот странный разговорНапоминает бьющийся фарфор.И даже губы их не обманули,Рождавшие слова и поцелуи.Любовь на час              и ключ в руках на час.Роман, цензурой свёрнутый в рассказ,Свиданье в окуляре циферблата,Но время ни пред кем не виновато.Исхлёстанная ветром, как плетьми,Ночь высекает фонари из тьмы.

«Чем выше, тем труднее каждый шаг…»

Чем выше, тем труднее каждый шаг,Зато глаза становятся богаче,И мира распростёртая ладоньС вершины ослепительно прекраснаИ первозданна,                          как сама земля.Всё, что внизу, становится мне ближе,Чем выше по камням взбираюсь я.

Хочу заболеть…

Счастье моё – словно два крыла,Смешана горечь с любовью,Я хочу заболеть, чтоб ты пришлаИ склонилась у изголовья.Я хочу заболеть, чтоб все доктораОт бессилья рыдали, как дети,Если нет у нас завтра, пусть длится вчераНа все будущие столетья.Я хочу, чтоб мосты не сгорали дотлаИ разлуки не стали дольше,Я хочу заболеть,                          чтоб ты пришлаИ не уходила больше.

Не со зла…

Отсекли на полуслове,Оказалось не со зла.Оборвали бестолково,Просто так —                       и все дела.Оскорбили между прочимТоже, видно, не со зла,И улыбка даже очень,Очень вежлива была.– Не со зла! —                       кричали всем.Не со зла…Тогда зачем?

Маргарита

Кто ты,                        во времени не изменчива,Взглядом – девочка,                        статью – женщина?Что тебе в судьбах безродных талантов,Клавиатуру для музыканта?Кто ты,                        для боли чужой сукровица,Чья-то гадалка,                        чья-то любовница,Чья-то жена                        или чья-то сиделка,С ветки на ветку летящая белка?Золушка жалованных, непризнанных…«Много званных,            да мало избранных».Ты, проживающая в портретах,Может и впрямь дорогая примета?Не отрекись.                        Ведь тебе открытаТайна Мастера,                        Маргарита.

Поздняя осень

И жалобы всё больнееИз выгоревших садов.И слышится всё вернееПроклятие холодов.И заморозки в ресницах,И солнце уже не в счёт.Такая пора.            Мне снитсяНе та.            И тебе не тот.Оправдываться нет силы,Распутица —            час вранья.И осень заголосилаРуладами воронья.

Провинция

Холодный дождь на улицах пустых,Как будто вымер город.                        Сплошь безлюдье.В горшках засохли кактус и герань,Двойные окна непрозрачно пыльны.Здесь все часы —                        песочные часы,Осталась в них всего щепотка жизни,И некому часы перевернуть.Мы спим давно —                               у нас не сон, а спячка.В последний этот день, предзимний деньМы превратились в голые деревья,И каждый тихо плачет о своём.О чём?            О счастье, о тепле, о небе?В который раз берусь за телефон,Гудками, словно криком, рву пространство:– Я из провинции!                        Вы слышите меня?!На том конце слова, как вспышки света:                        «Ждите ответа…                        ждите ответа…                        ждите ответа…»

Рисунки гуашью

Крыши мокнут,Крыши сохнут,Крыши —            серые полотна,Нарисованные двери,Нарисованные окна.В окнах вечер,Чёт и нечет:Руки, жесты, тени, речи…Нарисованные люди,Нарисованные встречи.Краски —            страсти,Краски —            сласти,В абрисе червовой масти.Нарисованного сердцаНарисованное счастье.