Темная магия

– Идите же, – декан обратилась к трем новоявленным ученицам.

Девушки переглянулись. Эван видела, что подруги очень взволнованы. Да и она тоже.

– Идите же!

Они сделали первые шаги, будучи полноправными ученицами, и через несколько ударов сердца оказались окружены девушками со старших курсов. Эван, Тиамет и Илвет поздравляли, пожимали руки. Часто обнимали и что-то говорили. Потом, вспоминая эти минуты, Эван не могла повторить, что же ей желали. Все забылось. Помнила лишь, как отвечала что-то сбивчиво, но и ее собственные слова совершенно выветрились из головы.

Слуги, кого можно было заметить в суматохе поздравлений, кланялись новым ученицам. Делали они это в первый и последний раз. В академии учениц не баловали.

Еще более сдержанно вели себя волшебницы. Они стояли чуть в отдалении, порой переговариваясь, и просто наблюдали за ученицами. Как и капитан наемников Джон Ленар, только взор его казался совсем уж чужим, можно было даже подумать, что враждебным. Настолько черств и неподвижен был взгляд мрачнеющего кондотьера. Да и боги с ним!

Скоро сумасшествие вокруг подруг начало стихать. Вместе со старшими ученицами они направились в столовую, где к девятнадцати блюдам добавились три. Слуги накрыли праздничный завтрак. Вместо привычной утренней каши подали бобы с жареным мясом, молодой редис и листья салата, а вместо чая и постной булки были кофе и кремовое пирожное.

Для каждого курса стоял свой отдельный столик. Немного ошалевшие от бурной встречи новые ученицы кушали молча. Эван то и дело поглядывала на палочку, обвитую лентами, и приметила, что Илвет и Тиамет тоже косятся на свои.

Когда завтрак закончился, круглые часы в столовой показывали чуть более восьми утра, а занятия начинаются в девять. Первый урок в академии! Эван снова почувствовала волнение. Все идет как в ее грезах о Локонтелоре. А мысли, что она суккуб, почти не донимают. Как будто и не было ужасного вчерашнего дня и ночи.

– Пойдемте, – Тиамет поднялась из-за стола.

Им сказали, что нужно вернуться в свою комнату, но ненадолго. Потому что до места, где проводятся занятия, еще нужно будет дойти, а опаздывать нельзя. На аккуратно застеленных кроватях в комнате первокурсниц лежало по тетради. Толстые, в кожаном переплете, для ученических записей. Самая настоящая роскошь, если судить по кошельку барона Огюста ди Рокка.

Эван несказанно обрадовалась, обнаружив тетради. Она любила писать, составляя из букв слова и предложения, но в отцовском замке это от дочерей барона не требовалось. Потому как хозяйство они не вели, и промокать перо в чернила доводилось очень редко.

Но какой же замечательный подарок! Эван едва не захлопала в ладоши, глядя на свою тетрадь. Еще одно зримое воплощение мечты учиться в Академии высокой магии. Девушка обернулась к Тиамет, чтобы сказать, как не терпится приступить к занятиям, и замолкла на полуслове. Высокая девица с короткой стрижкой была испугана.

– Ты не умеешь писать? – воскликнула Илвет. Принцесса тоже заметила странное выражение лица Тиамет.

– И читать, – ответила та, понуро опустив голову.

– Это не страшно, – неуверенно произнесла Эван, вспоминая, что говорила о таких случаях фрау Джосия, наставляя перед поездкой в Локонтелор: академия открыта всем – и высокородным, и простолюдинам. – Мне сказывали, что тут учат не только магии, но и читать и писать, коль не умеешь.

– Да уж, – Тиамет уселась на свою кровать и вдруг спрятала лицо в ладонях, – стыдно-то как…

Эван и принцесса растерянно посмотрели друг на друга. Тиамет, чего доброго, еще и разрыдается прямо сейчас, а уже пора идти

– Я родилась и выросла в маркитантском обозе, – вдруг призналась пепельноволосая девушка. – Не видела ничего, кроме телег с парусиной, и общалась лишь с солдатами, торговцами и шлюхами.

Тиамет отняла руки от лица, подняла голову и с вызовом посмотрела на подруг. Эван перевела взор Илвет. Для дочери барона неожиданное известие о прошлом Тиамет явилось новостью, но не для нахмурившейся принцессы.

В первый день знакомства, когда Илвет хотелось выдрать пепельные волосы, Тиамет бросила ей в лицо слова, что лучше жить под одной крышей с солдатами, чем с высоколобыми, и особенно с принцессой. Да, так и сказала тогда – с высоколобыми. А потом, едва в комнату вошла Эван, назвала себя солдатской шлюхой. Сейчас Илвет не могла точно вспомнить даже, из-за чего поцапалась с Тиамет, но в первый день они едва не придушили друг друга.

– Отца я не знала никогда, а мать у меня проститутка! Но она не подпускала ко мне никого! Слышите? Сберегла, и только здесь…

Девушка замялась, подбирая нужное слово.

– Только здесь…это постыдство.

Тиамет часто дышала, покраснела. Эван чувствовала, что и у нее щеки горят, она тоже вспомнила купальню, свою наставницу и двух ее ликторов.

– Я тоже, – принцесса, напротив, была очень бледна, – только здесь.

– И я, – пискнула Эван.

Подруги переглянулись. Совершенно разные, они вдруг стали похожи друг на друга, пережив то, о чем среди досточтимых людей говорить вслух не принято. Враз забылось и неожиданное признание Тиамет.

– Ну, – Эван одернула пояс платья; дурацкая ее привычка: как волнуется – всегда дергает себя за платье, – пора идти.

Тиамет с тоской посмотрела на лежащую рядом тетрадь.

– Не переживай, – Илвет положила руку на плечо подруги. – Мы обязательно поможем тебе и быстро научим читать и писать. Ведь правда, Эван?

– Конечно, – закивала дочь барона из Восточного королевства.

Тиамет с искренней благодарностью посмотрела на подруг. Она улыбалась, но уголки ее губ дрожали. Эван представила, как страшно, наверное, было Тиамет при мысли, что за неумение писать и незнание букв ее могут выгнать из академии, а об этом та точно подумала. Не из-за слов же о своем происхождении так раскисла!

Дверь в комнату неожиданно распахнулась.

– Лисоньки! – всплеснула руками экономка Джора. – Вы еще здесь?

– Уже бежим!

– Токмо плащики свои не забудьте! На дворе та еще холодрыга!

Подобрав плащи и схватив тетради, новоявленные ученицы академии поспешили за знаниями. Волшебные палочки оставили. Экономка сказала, что разгуливать с ними по улицам для курсисток считается дурным тоном. Зато Эван прижимала к груди тетрадь, будто самую дорогую свою драгоценность.

На выходе из дома темной школы подруг встретили две старшекурсницы. Симпатичные черноволосые девицы в скромных платьях, укрытых плащами.

– Привет! Меня зовут Кирга.

– А я Антонита. Нам велено проводить вас до академии.

Строго говоря, Академией высокой магии был старинный дворец за стенами внутреннего бастиона. Большой дворец, но так его называли редко, имя это не прижилось.

Говорили проще – дворец академии либо, если вычурно, обитель знаний и магии. Именно дворец академии дал уже Локонтелору второе имя, и уже много столетий как весь город-замок по-простому называли Академией.

На улицах средь горожан то и дело попадались другие ученики из прочих школ, принадлежность к которым выдавал цвет полосы на подоле платья либо галстука у парней. Облачены они тоже по-простому: рубахи под жилетом, штаны и ботинки – и все серое, кроме коричневой обуви.

Удивительно было видеть молодых людей среди учеников. Эван всего ничего в темной школе, а привыкла, что магию постигают только девицы. Нет, в других школах это вовсе не обязательно.