Союз Падших

Водитель ничего не ответил.

– Они тоже беженцы? – громко переспросил командир.

– Ана ля афхамук11, – тихо сказал водитель

– Он говорит, что не понимает, – сказал командиру переводчик.

– Капрал! Взять каждого на прицел! – скомандовал командир, и семь мужчин в камуфляже взвели оружие на людей, стоявших у машин. – Хайберт, проверь каждого из них, даже женщин.

Военнослужащий по имени Хайберт, высокий рыжий мужчина, лет тридцати, слева направо начал досмотр. Водитель, затем Абдул, третий пассажир, и когда очередь дошла до женщины, она начала что-то лепетать на местном наречии, крича и возмущаясь. Мужчины поддержали её, выражая недовольство. Капли соленого пота падали с лица Рашида. Спина уже была полностью мокрая.

– Все заткнулись! – прокричали военные с оружием в руках. – Заткнулись! Эй, ты! Вернись на место, вернись на место я сказал! Он проверит всех, нравится вам это или нет! Еще одно предупреждение, и мы открываем огонь.

После того, как все успокоились Хайберт продолжил досмотр женщины, лицо которой закрывал никаб, оставляя лишь глаза. Руки солдата ощупали её ноги, и резкими хватами поднимались выше. На уровне бедра рукав женщины распахнулся и к голове Хайберта был приставлен пистолет, из которого спустя полсекунды прогремел выстрел. В отряде Рашида были не только мужчины.

– Огонь! – выкрикнул командир союзных войск.

Пули ударили в кузов. Люди падали, хватаясь за раны.

Те, у кого еще было оружие, выхватывали его и пытались открыть ответный огонь, но в каждого из них попадало по пять-десять пуль. Были убиты почти все.

Рашид успел увернуться от выстрела и выхватив клинок из-за, вонзил его лезвие в живот своему противнику. Кровь полилась на песок, оставляя под ногами липкие следы. Тело своего врага он использовал как щит и, прикрываясь им, начал отступать, пока по нему летел несмолкаемый цельнометаллической град.

Буквально за пару секунд небо затянулось серыми тучами, и яркое знойное солнце скрылось за тяжелыми тучами. Крупные капли дождя, первого за долгие годы, обрушились на землю, смывая свежую кровь с песка.

И тогда мёртвые встали.

Те, кого только что расстреляли, поднялись с земли. Раны их затянулись. Они схватили оружие и открыли огонь по союзным войскам.

Абдул, в чьей голове и шее только что были отверстия от пуль, был полностью здоров, и с бешеным воплем бежал на командира отряда. Мужчина в очках и камуфляже никак не смог среагировать: ни разу в жизни он не видел, чтобы тот, кто секунду назад был мертвым, двигался быстрее живого.

Адбул выхватил его автомат и в упор расстрел противника в грудь.

Двое женщин в никабах стреляли по водителям «хаммеров», сидевших внутри, и с первого выстрела попали им в глаза.

Через двадцать секунд, когда оружие стихло, отряд союзных войск лежал мертвым на влажном песке. Абдул с мокрыми волосами, прилипшими к лицу, подошел к Рашиду – его командир стоял целым и невредимым, с окровавленным мечом в руках.

– Командир, – сказал он, – я видел, сколько в тебя стреляли. Но ты жив. И я знаю – я был мёртв. Что это за клинок, Рашид?

Коричневые глаза на темном лице Рашида смотрели на своего друга, а рука с кинжалом дрожала. Он кинул свой взгляд на лезвие, и то отбросило холодный свет. «И даст власть над самой кончиной…» – лишь послышалось в его голове.

– Это, – ответил Рашид аль-Касим, – начало нашей победы, Абдул.

5. Петличка

Она не помнила, как оказалась здесь, но улица казалась знакомой. Хмурое небо нависло над городом тяжёлыми тучами. Это был дом Дардана – он жил здесь в детстве. Дальше по улице должен быть сквер и крутой лестничный спуск, где по вечерам горланили цыгане.

Дома казались покинутыми, окна стояли темные – нигде не было ни малейшего огонька. Какие-то из них были даже забиты досками. За всё время ей не встретился ни один человек. Она шла по осыпавшимся тротуарам, где под ногами остался лишь дроблёный бетон и грязный песок.

Подул порывистый ветер, и хлёсткий дождь начал бить острыми каплями ей по лицу. Волосы и жёлтое летнее платье на ней быстро промокли, и она побежала вперёд, ища подходящее место, где бы можно было укрыться.

А вот и её дом. Это то, что нужно. Дом был четырёхэтажным, и её семья жила на последних двух этажах. Она часто любила в детстве сидеть у круглого окна верхнего этажа, над которым только белградские коты ходили по крыше. По деревянной лестнице, выкрашенной красной морилкой, она поднялась на самый верх, в своё излюбленное место, чтобы уже взрослой посидеть и полюбоваться свысока своим любимым городом.

Вот оно. То самое круглое окно. Дождь продолжал барабанить по окну, размывая картинку за стеклом мокрыми подтёками.

На какой-то момент весь мир для неё остановился, и она слышала только дождь и своё тихое дыхание.

Вдруг неожиданно впереди, на другой стороне Дуная, начали греметь взрывы, и неистовым пламенем снарядов вспыхивали горизонты. Взрывы шли прямо на неё, километр за километром разрушая улицы и кварталы. Небо над головой становилось совсем тёмным. Сотни и тысячи крылатых теней накрыли собою весь город.

И вот, летающие хищники были совсем рядом, и со следующим взрывом она отлетела от своего любимого круглого окна к дальней стене, вместе с тысячью мелких осколков, которые беспощадно впились в её лицо, плечи, шею и руки. Она сильно ударилась головой, но спустя пару минут услышала вновь надвигающийся шум от летящих двигателей.

Она собралась с силами и побежала к ближайшему бомбоубежищу. На улице по-прежнему был дождь, только вместо обычных осадков на землю летели авиабомбы. Она бежала настолько быстро, насколько позволяло её израненное тело, хотя боли она не чувствовала. Её жёлтое платье превратилось в мокрую, рваную тряпку с множеством кровавых следов.

Вот он, спуск в бункер. Ей оставалось пробежать ещё три квартала. Град взрывов, осколки бетона, земли, деревяшек, арматуры и стекла преследовали её по пятам. И приближались к ней всё быстрее. Ей оставалось какие-то сто метров, и пронзительный свист и беспощадная тень нависли над ней. Свист становился всё ближе. Она задыхалась от сумасшедшего бега.

– Нет! Неее-ееет! – закричала она.

И в следующую секунду её накрыло взрывом.

20 марта 2003 года, Белград

– А-а-а-а-ххх! – задыхаясь от вновь увиденного кошмара, Елена Вукович проснулась в своей кровати.

На красном цифровом табло – 03:47. Город ещё спал, но проблемы со сном и ночные кошмары стали её постоянными спутниками.

Каштановые волосы средней длины вспотели и совсем растрепались во время сна. Она посмотрела на соседнюю подушку – ровную, сбитую и нетронутую – и через десять секунд встала с кровати.

Елена поставила чайник на плиту, накинула на себя с головой одеяло, и открыла дверцу балкона. Взяв с подоконника пачку сигарет, она достала одну, и долго стояла, смотря на город, не прикуривая её.

Уже почти четыре года прошло с момента, когда вся жизнь перевернулась с ног на голову. Когда союзные войска бомбили её город, её страну, её дом, под бомбами которых погиб её муж.

Она вспомнила тот дом, во сне, который она увидела в начале. Это был дом её школьного друга Дардана. Мимо него она ходила каждый день на учёбу, когда была ещё совсем юной. Они с Дарданом очень хорошо общались, он даже целовал её в щёчку и провожал домой. Потом Дардан переехал с родителями в Швейцарию, но, как оказалось позже, всё время думал о ней. Как и она о нём.

Он был албанцем, она сербкой. Но родители видели их чувства, и не смели им мешать. Когда они оба закончили свои университеты, они с Дарданом поженились. Счастливая семья: она дерзкий и смелый журналист, он хороший и усердный полицейский. Правда с какого-то момента даже среди своих коллег он стал чужим.

Когда начались стычки с косоварскими сепаратистами, то все сразу вспомнили, что её муж прежде всего не хороший человек, друг и товарищ, а албанец, и скорее всего такой же сепаратист. Дардана это сильно расстраивало, и лишь нежные слова и объятия его жены могли его успокоить.

В ночь первого авиаудара по городу Дардан, пытаясь вывести стариков из жилых домов, был накрыт авиаударом… Любимый и дорогой Дардан… Он очень хотел от неё детей, но Елена постоянно это откладывала – уж очень сильно она была увлечена своей работой и регулярными командировками.

Хоронили Дардана в закрытом гробу, как и многих жителей Югославии.

Сегодня Югославии больше не существовало, как и её прежней жизни.

Она наконец зажгла сигарету и, затянувшись горьким дымом, выпустила его в ещё морозную мартовскую ночь.

За четыре года она лишь пару раз была с мужчиной, и то после сильной выпивки. Душа её и сердце были не готовы открывать новую страницу. Многое оставалось не сказанным, не услышанным, и Елена каждый раз искала возможность вновь куда-то уехать, подальше от плачущих стен, которые видели, как разрушился её мир.

Ярким синим светом загорелся экран мобильного телефона, пища какую-то нелепую мелодию. Пройдя босыми ногами до стола, где лежал её мобильник, еле посмотрела номер абонента. Это Петр, её начальник. Она еще немного подождала, и звонок прекратился. Экран вновь стал чёрным. Елена не торопилась отходить от него, и курила уже в помещении. Звонок и свет синего экрана вновь врезались в ночную тишину. Елена подняла телефон, и со щелчком нажала кнопу ответа.

– Ты спишь? – спросил абонент на другом конце телефона.

– Иди в жопу, Петр, – ответила Елена, – ты как думаешь?

– Думаю, что нет.

– Что ты хотел, Петр?

– Началось, Елена, началось.

Тишина на Линии.

– Елена? Елена, ты здесь? – звал её Петр.

– Говори, – коротко ответила Елена после короткого молчания.

– Альянс вошел в Ирак. Все, как и у нас. Повстанцы по всей стране, взрывы и перестрелки.

– Я еду, Петр, – ответила Елена.

– Ты точно решила? Это будет опасно, Елена.

– Ну так какого хрена ты мне просто так звонишь среди ночи? Я еду, Петр, готовь документы и командировочные.

– Люблю тебя, девочка. Знал, что ты это никому не отдашь. Всё, утром жду в редакции. Пока-пока.

– Не отдам, – сказала Елена, когда уже повесила трубку.

Елена знала, что ей эта командировка была послана небесами, чтобы показать людям на примере другой страны всё то, что сделали с её большой страной альянс союзных государств.

Она подошла вновь к открытому балкону. Первая сигарета уже совсем истлела, пока она говорила по телефону, но новую она доставать уже не хотела. Она вдохнула холодный весенний воздух, и выдула лёгкое облако пара.

Утром, надевая свою командировочную походную рубашку, Елена нацепила на воротник форменную петличку Дардана.

– Поехали, Дар. Ты мне будешь нужен, как и всегда.

6. Останутся в истории

10 июня 2003 года, Багдад

– Елена, – шептал ей взволнованный молодой иракец, – Елена, пожалуйста, надо уходить. Мы точно здесь умрём.

Тишина, напряжённая и оглушительная, вонзалась в уши, как нож в кусок пенопласта. Авдал стоял, прижавшись спиной к стене, и дрожа всем тело озирался по сторонам. С потолка из порванной трубы на мужчину капала ржавая вода, оставляя на его плече тёмные пятна.

– Подожди минуточку, Авдал, – сказала Елена, не отрываясь от видоискателя. – В конце концов ты получаешь за то, чтобы я находилась там, где мне нужно, а не за то, чтобы мы тихо пересидели всё самое интересное.

– Да, но мы очень близко к ним находимся. Если нас и не увидят, то шальная пуля точно может прилететь. А уж то, что есть у этих ребят, будет пострашнее пули. Пожалуйста, Елена, это не шутки. Это война.

– Поверь мне, Авдал, я знаю, что такое война, и не из газет! Просто дай мне ещё пять минут.

Утром этого дня сербский репортёр газеты «Beogradski glasnik»12 Елена Вукович и её проводник, учитель английского средней школы, иракец Авдал, стали свидетелями того, как одна военная иракская группировка взяла в плен шестерых солдат альянса союзных сил.

Елена со своим проводником собирались выезжать рано утром из Багдада в сторону Басры, расположенной на юге Ирака. В апреле этот город был основательно оккупирован союзными силами, а потом – разграблен и разрушен. Наведение мнимого порядка миротворцами не дало результата: город ещё долго страдал от административного коллапса и социальной нестабильности. В стране не хватало продуктов, вспыхивали внутренние конфликты, и люди покидали дома целыми семьями. Елена помнила весь этот ужас, словно это было вчера, но тогда ей не хватало смелости осветить его на весь мир. Сегодня она уже ничего не боялась.

Проходя по длинной улице, справа и слева от которой стояли двухэтажные, уже пустые здания, Авдал вдруг увидел приближающийся патруль военного альянса. Они ввалились в соседний дом и притаились у окна, заколоченного досками. Патруль заглянул внутрь, но к этому моменту они уже перебрались в соседнюю комнату, заставленную пустыми картонными коробками, сложенными в кучи и перевязанными верёвкой.

Прошло не больше минуты, как шестеро военных прошли мимо них – и тут же, без единого выстрела, их разоружили, надели на головы мешки и увели, как скот, на противоположную сторону улицы. Сразу после этого две военные силы начали стрелять друг по другу, и Елена с проводником уже не знали, когда смогут выбраться из засады.

Окна с другой стороны дома тоже были заколочены, но пока Елена выжидала нужный кадр с фотоаппаратом в руках, Авдал сбивал себе костяшки и даже сорвал ноготь, пытаясь снять доски с толстых гвоздей.

Потом огонь вдруг стих с одной стороны, и стреляли только со стороны иракского ополчения. Затем все выстрелы и вовсе затихли. Но в воздухе словно летали ангелы смерти, выжидая, когда объявится тот, кого они сегодня заберут. И смелые нашлись. Елена вначале замерла, держа зеркальную камеру у подбородка, а затем только и успевала нажимать на затвор и прокручивать барабан с плёнкой.

Их осталось пятеро. Мужчин в песочном камуфляже с повязками на глазах, завязанными ртами и руками за спиной выстроили в шеренгу на ширину всей улицы. Пленные были связаны верёвкой по рукам.

«Вы сейчас стоите перед лицом смерти», – говорил им, наверное, старший из ополчения. По мере того, что услышала Елена дальше, волосы на её голове зашевелились, горло пересохло, но она продолжала снимать. Людей, по сути, отпустили, но по факту они были уже мертвы. Каждый из них был увешан взрывчаткой, которая может взорваться в любую секунду.

Пленные начали идти. Шаги их были неуверенными, и она видела, с какой болью им давались эти шаги. Каждый из них еле держал себя в руках, чтобы не сорваться и не побежать, чтобы всё это закончить. Но жить всегда хочется больше, чем умереть. Боже, как же активно они дышали носом, пытаясь успокоиться, но слёзы пробивались через повязки и капали с кончика носа.

– Елена, ну же! – еще раз одернул её Авдал. – Они наши враги, и они уже не жильцы. А вот нам уже очень сильно пора уходить.

– Враги, – ответила Елена, не отрываясь от камеры, – но они тоже люди. И если они сегодня умрут, то по крайней мере они останутся в истории. Жди, – твёрдо ответила Елена.

Пятеро мужчин в камуфляже Desert 313, с перевязанными руками и повязками на глазах продолжали медленно и неуверенно, шаг за шагом, продвигаться в конец улицы. Дистанция, которую можно было пройти быстрым шагом за три минуты, стала бесконечным испытанием, за которым Елена продолжала наблюдать уже на протяжении двадцати минут. Уверенными и тонкими пальцами она успела сменить одну отработанную плёнку, и продолжила жать делать снимки один за другим.

– Елена! Нам надо уходить, сейчас, – резко и нетерпимо крикнул на неё проводник.

– Авдал, они уже почти дошли, у них получилось, они… – мощной взрывной волной Елену и Авдала откинуло назад, присыпав их мелкими и острыми осколками стекла, битым кирпичом и штукатуркой. На улице прогремел взрыв. Елену контузило: в ушах стоял неприятный писк, голова разрывалась от боли, всё плыло перед глазами. Прошло не менее минуты, прежде чем слух начал возвращаться, а зрение понемногу фокусироваться. Наконец они смогли встать. Медленно покачиваясь и оттряхивая одежду от пыли, Елена обнаружила, что из плеча Авдала сочилась тёмная кровь. Наверное, когда их откинуло взрывной волной, молодой учитель напоролся на ржавый гвоздь, которым были заколочены доски на окнах.

– Твою мать, Авдал, у тебя кровь!

– Много? – спросил он, пытаясь повернуться, чтобы осмотреть место ранения.

– Достаточно, – ответила Елена.

– Тогда нам надо побыстрее уходить, есть мест… – неожиданно Авдал упал без сознания. Рана оказалась серьёзнее, чем могла показаться, и кровь шла очень обильно.

«Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт!» – думала про себя Елена. Союзные военные, единственные, к кому она сейчас может обратиться за помощью, и ей очень этого не хотелось. Кроме призрения они у неё ничего не вызывали. Но выбора не было. Она быстро перевязала растрёпанный хвост резинкой, перекинула камеру за спину, и закатав рукава на джинсовой рубашке Mustang взяла лежачего Авдала за руки, и сжав зубы, краснея и напрягаясь изо всех сил, потащила на улицу, где только что прогремел взрыв.

Пятясь назад, Елена тащила бессознательное тело Авдала, оставляя кровавые следы на земле. Слева и справ начали появляться следы оторванных взрывом частей тела, плоти и рваных лоскутов камуфляжа. Область поражения до сих пор была в дыму, и ей на встречу уже выбежали солдаты союзного альянса, держа Елену на прицеле винтовки М16

– Стоять! – крикнул ей солдат, – Руки! Подними руки!

Елена бросила руки Авдала и быстро подняла свои руки вверх.

– Ему нужна помощь, – сказала громко Елена. – Он ранен.

– Стоять, сука, не двигаться! – она хотела развернуться, но её опередила новая команда. – Теперь, на землю! На землю, быстро!

Елена опустилась на колени, и затем легла на землю лицом вниз, продолжая держать руки над головой.

– У меня нет оружия. Я репортёр. Я репортёр! А это – мой проводник, и ему нужна помощь. Прошу! Он сильно ранен.

– Заткнись! – крикнул на неё солдат. – Руки за спину! Сильно ранен… Посмотри, что эти обезьяны сделали с парнями! Его добить мало.

Елена убрала руки за спину, и тут же почувствовала резкое давление пластиковых браслетов на запястьях. Резким движением её подняли с земли, чуть не вывернув ей суставы.

– Больно, ты, мудак! – крикнула Елена. – Какого хрена? Я репортёр, документы при себе, а это местный учитель, он выводил меня из города. Пожалуйста, он сильно ранен, ему нужна помощь.

– Разберёмся, – сказал ей мужчина в очках и каске. – Даг, увезти её в штаб, и осмотреть местного. Проверьте его по нашим базам, и узнайте про него у переводчиков.

– Ему помогут, – спросила Елена?

– Зависит от него, и от вас, мисс балканский акцент.

7. Оставьте у себя

Одинокая муха летала в небольшой душной комнате, разбавляя тишину и знойный воздух своим жужжанием. Насекомое, в отличие от Елены, не находило себе места и, только сев на одно место, тут же срывалось и хитрой траекторией летело к новому. В конце концов оно приземлилось на стол, за которым сидела Елена.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Да будет на то воля Аллаха

2

Выражение благодарности Аллаху

3

Давай, вперёд (арабск.)

4

Призывание к защите Аллаха

5

Рай (в Коране)

6

Ад (в Коране)

7

Смерть (Арабск.)

8

Война (Арабск.)

9

Да защитит Аллах (арабск.)

10

С миром (арабск.)

11

Я вас не понимаю (Арабск.)

12

«Белградский вестник»

13

Пустынный камуфляж армии США и НАТО, начиная с 1991г.