Правильный лекарь. Том 10

Последнее он сказал, посмотрев на меня с ироничной улыбкой.

– Так что готовься, Сань, – продолжил он. – Скоро будешь бегать вокруг и смотреть, как стены растут. Из лейки поливать не обязательно.

– А где хоть это будет, есть уже варианты? – спросил я.

– Да мы с тобой можем сколько угодно вариантов найти, – хмыкнул Обухов, – но выбирать будет в итоге правительство города и губернатор.

– Ясно, – кивнул я. – Значит ждём.

– Но я думаю на такой вопрос не будут тянуть с решением, – сказал Обухов. – Иначе император всех поставит в угол на крупу.

Я представил себе губернатора и градоначальника, стоящими в углу на гречке и невольно улыбнулся. Нет, на такое они не пойдут.

Чтобы найти Николая, мне пришлось сначала заехать в контору. Заставить его носить с собой телефон не сможет наверно даже апокалипсис. Боялся, что по субботам контора не работает, хорошо, что там тоже оказались трудоголики. С другой стороны, им лучше в понедельник выходной брать, а в выходные работать, чтобы заказы принимать от тех, кто в будни работает. Мои размышления оказались материальны, кроме меня были и другие желающие пообщаться со строителями, хорошо хоть мне в очереди сидеть не надо, лишь уточнить, где трудится Николай.

Найти его оказалось несложно, он и его команда завершали строительство особняка на Гаванской улице, что на Васильевском острове. Строители тащили наверх лебёдками доски и бруски для возведения каркаса крыши. Николай как раз руководил процедурой подъёма пиломатериалов.

– Правую быстрее тяните, балбесы! – крикнул он, схватившись за каску. Связку длинных досок, поднимаемую на двух лебёдках, в этот момент перекосило и доски уже собирались начинать оттуда выскакивать и пикировать вниз. – Рухнет же сейчас всё, правую быстрее тяните, я сказал!

Теперь уже неважно, кто был изначально виноват, но стоявшие наверху работники быстро поняли свою ошибку и выровняли связку досок, потом уже согласованно, не торопясь, начали поднимать выше.

– Немного неожиданно, – хмыкнул я, стоя в паре шагов позади него.

– Что неожиданно? – раздражённо спросил Шапошников и повернулся ко мне. – О, Александр Петрович, рад приветствовать! Так что неожиданно?

– Я думал, что ты на своих работников никогда не ругаешься, – улыбнулся я. – У тебя ведь замечательная команда.

– И на старуху бывает что-то там, не помню, что, – рассмеялся он. – Чуть пиломатериал не угробили, отвлёкся один на телефонный звонок. Вот поэтому я и не ношу с собой эту гадость, лучше нормальное человеческое общение, а у этого раздолбая телефон буду перед началом работы забирать, чтобы он так больше не косячил.

– Справедливое наказание, – кивнул я. – А я бы его наверно на один кирпич положил, а другим прихлопнул.

– Спасибо за идею, возможно воспользуюсь, – хмыкнул Николай. – Что вас ко мне привело? Есть какой-то новый срочный заказ? Свёрток чертежей у вас под мышкой впечатляет.

– Ты ещё содержимое не видел, Коль, – улыбнулся я. – Это проект нового медицинского университета. Будем просвещать, пока все светиться не начнут.

– Просвещать – это дело! – довольно улыбнулся Николай. – Тем более, что этим вопросом займётесь вы, как я понимаю.

– Ты всё правильно понял, – кивнул я. – Но проект пока не одобрен, в понедельник будет рассматривать правительство города и губернатор. Обухов одобрил, ему понравилось.

– Обухов фигню не одобрит, – хмыкнул Шапошников. – Если ему зашло, то он и в градоуправлении быстро этот проект протолкнёт.

– Ну ты ознакомься пока, – сказал я, вручая ему свёрток. – Чтобы иметь представление. Строительство скорее всего начнётся в ближайшее время, так что мы на тебя рассчитываем.

– Я всегда в вашем распоряжении, Александр Петрович! – сообщил Николай, довольно улыбаясь. А почему бы ему не быть довольным? Заказы я ему неплохие подкатываю и оплата всегда достойная, без обсуждений и торговли.

– Только нужно больше строителей, – сказал я. – Университет хотят в сентябре уже запустить, а ещё ведь вступительные экзамены.

– Так, у нас сейчас март, – Николай задумчиво уставился на строящийся дом и почесал затылок под каской. – Я скорее всего найду ещё несколько бригад и технику, может и к середине лета успеем.

– Это было бы замечательно, – улыбнулся я. – Тогда и мы всё успеем.

– А где мы такой важный и масштабный объект строить-то будем? – спросил Шапошников, на что я лишь пожал плечами.

– Ждём распоряжения властей, – ответил я, на этом мы и попрощались.

Сев в машину, я думал, чем бы себя занять до вечера. Дел-то полно, да только делать их желания никакого не было. Позвонил Насте, хотел предложить сходить в кино или ещё куда-нибудь, но получил от ворот поворот, она очень занята, а потом ей нужно будет себя в порядок привести перед важным вечером. Согласен, вечер важный, но что там можно в порядок приводить? Она и так всегда в порядке. Наверно нам мужчинам этого никогда не понять, остаётся только смириться.

Ладно, пойдём другим путём, набрал Юдина.

– Привет, Сань, что-то случилось? – сразу спросил он.

– А что, я просто так позвонить уже не могу? – начал возмущаться я.

– А просто так ты давно уже не звонил, – недовольно высказал он. – А мог бы.

– Да, пожалуй, ты прав, Илюх, – вздохнул я. – Ну вот сейчас именно по такому поводу позвонил, просто так. Хотел спросить, чем занимаешься, не нужно ли составить компанию?

– Не, Сань, в другой раз тогда, – ответил Юдин. – Мы сейчас с Лизой по поводу оборудования пошли в мастерскую, потом по торговому центру походим, потом к её деду в гости собираемся.

– Угу, всё с вами понятно, – вздохнул я. – Ну ладно тогда, до следующего раза.

– А чего тянуть? Пойдём к Курляндскому вместе, – предложил Илья. – Посидим, поболтаем, чаю попьём.

– Не, вечер у меня занят, – ответил я. – Мы с Настей идём в гости к моим родителям.

– Ты идёшь в гости в дом, в котором ты живёшь? – расхохотался Илья.

– Фишка не в этом, – хмыкнул я, – а в том, что придём с Настей.

– Подожди-ка, – протянул Илья. – А это не то, о чём я сейчас подумал?

– Нет, обсуждение будущего здания университета не будет являться ведущей темой, – сказал я. – А там, как получится.

– Да я не об этом, – хохотнул Юдин. – Я имею ввиду, что вопрос касается именно вас с Настей, как пары.

– Тогда да, угадал.

– Ух ты! – воскликнул он. – Так у нас скоро праздник? Будем баяны рвать?

– И фортепиано крушить, гитары об сцену ломать, – продолжил я. – Именно так.

– Обалде-е-еть! Ну вы даёте! Молодцы! – продолжал восхищаться Илья. – Так, надо вас догонять, пойду завтра искать кольцо.

– Удачи тебе, брат! – искренне пожелал я. – Лиза – отличная пара для тебя.

– Без тебя знаю, – хмыкнул Илья. – Ну всё, пока, она вон уже идёт.

Илья положил трубку, и я внезапно понял, что поработать над книгой по сосудам сегодня – моя судьба. Вот и правильно, нечего прохлаждаться. За Настей я обещал приехать в половину седьмого, на работу с текстом у меня ещё вагон времени. Я заехал в госпиталь, собрал все имеющиеся по обследованию и лечению заболеваний сосудов бумаги и поехал домой.

За относительно короткий промежуток времени накопилось немало полезной информации, и я решил не откладывать в долгий ящик, а начать писать учебное пособие для студентов и для практикующих лекарей и знахарей. Делом последних, естественно, будет выявление заболевания и направление в клинику соответствующего профиля. По-хорошему надо будет организовать для этого отдельную клинику. Так, кажется, у меня есть идея. Обучать уже работающих лекарей и знахарей можно будет и в университете, а госпиталь перепрофилировать под сосудистый. Предложу такой вариант Обухову, думаю, что он одобрит.

Я начал раскладывать на столе диагностические карты с отметками о лечении по группам отдельно от просто диагностических. Как бы сейчас пригодился тот здоровенный стол, который я обозвал бильярдным, там места точно хватило бы. Проанализировав группы и подсчитав количество пациентов в них, я произвёл несложные математические подсчёты процентных соотношений и общее количество. Группа получилась вполне себе статистически достоверной. Хотя нет, те, кто работал над диссертацией это утверждение скорее всего опровергнут, но на данный момент это уже не так важно. Мне надо чем быстрее, тем лучше, создать учебник, а потом уже буду готовить “издание второе, дополненное”.

Я настолько углубился в работу, что совершенно случайно заметил, что глажу периодически Котангенса, который каким-то чудом втиснулся рядом со мной в кресло. Как отец открыл дверь и вошёл в комнату, я не слышал вовсе. Поэтому, когда его голос прозвучал довольно громко рядом со мной, я подпрыгнул от неожиданности и чуть не сел на рыжего. Тот возмущённо сказал короткое “мя” и решил покинуть опасную для здоровья дислокацию.

– Саш, ну оторвись ты наконец! – требовательно сказал отец. – Как тебе торт?

– Очень красивый, – сказал я, глянув мельком на кулинарный шедевр и снова уткнулся в текст.

– Ты цветы купил Насте и Маме? – снова вклинился в мои мысли голос отца, который никуда не собирался уходить.

– Насте и Маме? – растерянно переспросил я, пытаясь разгрызть металлическую авторучку. – Куплю, когда поеду за Настей.

– Смотри, не забудь, – сказал отец и пригрозил пальцем, пока я снова не опустил взгляд в свою писанину.

– Хорошо, пап, – улыбнулся я. – Сделаю, спасибо.

Отец горестно вздохнул и пошёл на выход. Котангенс запрыгнул на кровать, возмущённо и обиженно посмотрел в мою сторону и занялся важным делом – вылизывать свои драгоценности от Фаберже. Я усмехнулся и продолжил заниматься книгой.

Это хорошо, что я догадался себе будильник поставить, а то так и сидел бы допоздна, не вспомнив про цветы. Вспомнил цветочную лавку по пути, заехал туда до того, как приехать к Насте. Чтобы она их не увидела раньше времени, положил на самое заднее сиденье. Когда Настя открыла дверь, я потерял дар речи. Она выглядела очень стильно, изысканно и в то же время без перебора в украшениях и макияже.

– Ох! – только и смог я произнести.

– Что? Что-то не так? – взволнованно спросила она и метнулась к зеркалу.

– Да нет, наоборот, всё очень даже так! – успокоил я её. Ты готова?

– Морально – нет, – хмыкнула она. – Но я об этом больше никому не скажу.

– Я тоже, – улыбнулся я. – Поехали.

Когда мы с Настей поднялись на крыльцо нашего дома, дверь распахнулась сама. Точнее её распахнул Пантелеймон, облачённый в праздничную ливрею. У него был такой довольный вид, словно ему наконец-то попалась рыба его мечты. Даже Маргарита прихорошилась и над причёской поработала. Родители тоже были при параде, словно собирались к императору с официальным визитом. Единственное, чего не было, это кокошников и каравая с солонкой, зато были искренне приветливые лица и жизнерадостные улыбки. Пока Настя снимала пальто, я сбегал до машины и принёс заготовленные букеты, которые немедленно вручил.

Что характерно, все старательно делали вид, что не знают по какому поводу сегодня собрались. Ну вот просто так, захотелось красиво поужинать, принарядившись лучше, чем на день рождения или на новый год. Я некоторое время держался, надеясь, что кто-то не выдержит и сорвётся в главный вопрос, но, как выяснилось, меня окружают очень стойкие люди.

– Мама, папа, – начал я, воспользовавшись паузой в разговорах. Все сразу затихли в напряжённом ожидании. – Я сделал Насте предложение, и она ответила согласием.

В этот момент Настя подпёрла рукой подбородок, чтобы подаренное мной кольцо было всем хорошо видно и у неё получилось приковать к себе взгляды.

– И мы решили пожениться, – продолжил я и, в принципе, закончил свою речь.

– Ну это же прекрасно! – воскликнула мама после небольшой звенящей паузы.

– Молодцы, поздравляю! – сказал, широко улыбаясь, отец.

– Надо выбрать самый лучший ресторан, – сказала мама.

– Не надо ресторан, – осторожно перебила её Настя. – Свадьбу можно сыграть в моём загородном имении, оставшемся от родителей. К тому же это благодаря вам, Пётр Емельянович, оно снова стало моим на днях. Ну точнее почти стало, ещё будет суд, но мне сказали, что всё решится в мою пользу.

– Петя? – мама удивлённо выпучила глаза и медленно повернулась к отцу. – А почему ты мне ничего не сказал? Это же прекрасная новость!

– Алевтина, давай потом поговорим, – тихо сказал отец, вызвав этой фразой превращение маминых глаз в узкие щёлочки.

Я немного напрягся, ожидая развитие диалога, но его не последовало. Как ни в чём ни бывало продолжили обсуждать, как это лучше сделать, где нанять поваров, официантов и музыкантов, куда девать гостей и так далее.

– А когда вы собираетесь? – спросила мама, глядя то на меня, то на Настю.

– Я думал где-нибудь в конце мая, – сказал я, ни с кем не советуясь. – Как раз уже тепло будет, сады расцветут, приятная праздничная атмосфера естественного происхождения. И времени вполне достаточно, чтобы ко всему подготовиться. Правильно я говорю?

Последняя фраза была адресована Насте, которую с сегодняшнего дня в полном праве называть своей невестой, помолвка ведь состоялась.

– Полностью с тобой согласна! – расцвела Настя. Видимо я угадал её мысли, хотя мы этот вопрос ещё не обсуждали. – Мне понадобится некоторое время, чтобы восстановить поместье, да и всё остальное потребует время, а в конце мая там очень красиво, вы бы видели, какие там у нас клумбы! А какой парк!

– Значит решено, – улыбнулся отец, подводя общий итог. – Насть, ты тогда скажи, если понадобится помощь при восстановлении дома или парка, я знаю, что твоё материальное положение сейчас, мягко говоря, не очень.

– Зато моё очень даже ничего, – улыбаясь сказал я и показал ему приложение на экране телефона с красивой цифрой. Да-да, я нашёл время его установить и настроить.

– Ого! – брови отца уверенно поползли вверх с твёрдым намерением скрыться в его аккуратно уложенной причёске. – Но откуда?

– Потом расскажу, – сказал я, улыбаясь, довольный произведённым эффектом.

Не знаю, видела ли цифру Настя или удивление отца так на неё повлияло, но она тоже смотрела на меня немного странно. Ничего, разберёмся.

Мы ещё долго потом сидели и обсуждали всевозможные подробности, родители тщательно избегали вопроса гибели её родителей, за что я им очень благодарен, очень больная тема. Чаепитие вопреки традициям решили не переносить в каминный зал. Повариха внесла купленный отцом торт. Я только сейчас оценил, какой он большой и красивый. Мама, Настя и Катя издали восторженный возглас, а отец сидел довольный, как кот, съевший целую банку сметаны.

– Так как там на самом деле обстоят дела с твоим загородным имением? – спросил я у Насти, когда вёз её домой. – Может быть завтра съездим посмотрим?

– Пока посмотреть не получится, – вздохнула Настя. – У меня пока нет решения суда и по закону я не имею права находиться на территории. Я не знаю, живёт там сейчас кто-нибудь или нет, но территория наверняка охраняется. Но не переживай, ждать осталось уже недолго, после следующего суда мы уже можем всё осмотреть.

– Хорошо, подождём ещё немного, – кивнул я.

– Кстати, а что ты там показал отцу на экране телефона, что он в цвете поменялся? – поинтересовалась Настя, заглядывая мне в глаза.

– Свой банковский счёт, – хмыкнул я. – Не надо тебе ничего продавать, у меня есть средства для восстановления и приведения в порядок. Даже останется.

– Ого! – воскликнула Настя. – А я уже думала провести свадьбу и продать имение.

– Нет, не надо, – покачал я головой. – По крайней мере всегда успеется.

Глава 5

Воскресный день я полностью собирался посвятить работе над книгой, а вечером планировалось культурное мероприятие. Встал позже обычного, выспался даже несколько с перебором и сразу после медитации и завтрака уселся за свой рабочий стол и разложил перед собой свои наработки, как вдруг зазвонил телефон. Номер мне неизвестен, в контактах нет.

– Слушаю, – сказал я, ответив на вызов.

– Привет, братишка! – услышал я в трубке бодрый голос Боткина. – Ну меня наконец-то отпустили, я дома! Чёртовы бюрократы, продержали дольше, чем обещали.

– Скажи спасибо, что вообще отпустили! – возразил я, а сам сидел и улыбался, ещё одна галочка в выполненных заданиях, друг на свободе. – Ты там чем сейчас занимаешься? Встретиться сможем?

– Да я вот недавно только домой приехал, – сказал Андрей, – вспоминаю, как моя комната выглядит и где что лежит, заначки, например. А насчёт встретиться пока не уверен, сейчас отец меня ждёт в своём кабинете, как переоденусь, тогда отзвонюсь.

– Как отец отреагировал на то, что ты теперь на свободе? Охотно домой пустил? – спросил я. – Ты вроде говорил, что может и не пустить.

– Да я пока не совсем понял, как он теперь ко мне относится, – хмыкнул Андрей. – Лицо строгое, улыбки не видел, но и ненависти тоже. Встретил, посмотрел, сказал привести себя в порядок. Сейчас пойду к нему, разговор всё покажет.

– Тогда позвони потом, – попросил я.

– Хорошо, – ответил Андрей и положил трубку.

Я некоторое время смотрел на погасший экран телефона и думал. А что, если отец скажет ему собирать вещи и валить на все четыре стороны? Тогда я сниму ему квартиру, возьму к себе на работу, с первого жалованья он начнёт оплачивать квартиру сам. Лекарь он неплохой, не пропадёт, а ещё я научу его работать более эффективно. Короче, хватит фантазировать, ждём звонка.

Время близилось к обеду, моей работе с книгой никто кроме Котангенса не мешал. Зато этот рыжий муз считал, что я регулярно нуждаюсь в стимуляции и запрыгивал то ко мне на колени, то прямо на стол, на разложенные по всей поверхности бумаги и настойчиво просил его погладить. Так что я был вынужден периодически прерываться на пару минут, чтобы поглаживанием вызвать мурчание, после чего мохнатый на некоторое время оставлял меня в покое.

Телефонный звонок я ждал, но всё равно он прозвучал внезапно, выдернув меня из мыслительного процесса. Снова звонил Андрей.

– Сможешь ко мне сейчас приехать? – немного странным голосом спросил он. Если бы он не был сейчас дома, я подумал бы, что его держат в заложниках.

– Да, конечно, – ответил я. – Тебе помочь вещи перевезти?

– Чего? – удивлённо спросил Боткин. – Не знаю пока, просто приезжай.

– Ладно, – ответил я.

Не стал больше задавать глупых вопросов, а пошёл собираться. Через двадцать минут я уже подъезжал к фамильному дворцу семьи Боткиных. Наш не особо маленький двухэтажный дом смотрелся рядом с ним утлой избушкой. Я за время пребывания в этом мире ни разу здесь не был, но что-то внутри подсказывало, что бывал раньше и далеко не раз.

На входе меня встретил не Андрей, а дворецкий, который попросил следовать за ним. Немного странно. Мы поднялись по мраморным ступеням широкой лестницы, застеленной ковровой дорожкой на второй этаж. О достатке семьи здесь кричало абсолютно всё: элементы декора с позолотой, картины, антикварные китайские вазы на подставках, люстры, бра в виде позолоченных канделябров и так далее. Мы шли по коридору, и я чувствовал, что мы идём куда-то не туда, комната Андрея находится точно не здесь.

Мы остановились перед большой нарядной двустворчатой дверью. Дворецкий распахнул одну половинку и жестом предложил проследовать внутрь. Сделав шаг вперёд, я понял, что это рабочий кабинет Серафима Павловича Боткина. За столом сидел сам Серафим Павлович, на одном из стульев для посетителей сидел Андрей. Вид у него был немного странный, лицо серьёзное, вытянулся словно лом проглотил и внимательно смотрел в мою сторону, как и его отец. Главу семейства лично я вижу впервые, но лицо показалось знакомым за счёт сработавших в подсознании образов.

– Проходи, Саш, присаживайся, – сказал он и кивнул на второй стул для посетителей.

Я с достоинством приветствовал обоих и сел, куда мне показали примерно в той же манере, как Андрей. Атмосфера была довольно неловкой и словно напитанной статическим электричеством.

– Саш, о твоих успехах и достижениях я наслышан, – сказал Боткин старший. – Об этом знает весь город, а вполне возможно, что и за его пределами. А вот о моём сыне все знают, как о раздолбае и преступнике. То, что его оправдали и освободили на мой взгляд не освобождает полностью от его вины. И, ты представляешь, мне даже кажется, что он это понимает.

Граф печально ухмыльнулся и с некоторой неприязнью посмотрел на сына.

– И вот я не знаю, – продолжил Серафим Павлович, – радоваться мне тому, что он теперь на свободе или наоборот грустить, Саш, как ты думаешь?

– Серафим Павлович, – начал я и прокашлялся, чтобы очистить горло, – думаю, что Андрей давно понял, что он в этой жизни делал не так и не будет повторять своих ошибок. Да и потом, как можно не радоваться его освобождению, это же ваш сын.

– Да, ты прав, – кивнул Боткин старший, – это мой сын. Только вот почему-то в его случае яблочко далеко от яблони упало, словно это не сын, а подкидыш какой-то.

За довольно жёсткой речью и обидными высказываниями чувствовалась спрятанная где-то в глубине тоска и горечь. Я понял, что отец вовсе не ненавидит Андрея, а очень любит, просто долгое время был на него очень зол и сердит, но это не исключает наличие отцовских чувств.

– Серафим Павлович, – начал я, найдя вариант развития событий, – я могу взять Андрея на поруки. Пусто пока работает и учится у меня в госпитале, а дальше вы будете решать, насколько он изменился в лучшую сторону. Я уверен, что вы сможете изменить сложившееся столь негативное мнение о нём, хотя на данный момент оно вполне оправдано.

– Отдать к тебе на поруки? – задумчиво спросил Серафим Павлович, глядя по очереди то на меня, то на Андрея. – А что, это интересная идея. И как ты планируешь его перевоспитывать?

– Мне кажется, что перевоспитывать его не нужно, – улыбнулся я. – Вы его очень хорошо воспитали, просто он в какой-то момент сошёл с нужной тропы, но давно уже это осознал. Взаперти часто приходят в голову умные мысли и анализируя пройденное, люди меняются, конечно если в голове не свиные мозги, а человеческие, а у вашего сына однозначно второй вариант, так что шанс у него есть и довольно увесистый. А вместо перевоспитания я загружу его работой и учёбой, свободного времени у него практически не останется.

– Хм, что ж, твой план мне нравится, – улыбнулся одними уголками губ Боткин старший. – Правда я пока не совсем уверен в правильности идентификации биологической принадлежности его мозга, он слишком долго меня убеждал, что у него там именно первый вариант, так пусть же убедит меня теперь в обратном.

– То есть вы не возражаете, что я возьму его к себе на работу и займусь обучением? – на всякий случай решил я уточнить, так как прямого ответа так и не получил.

– Не возражаю, – кивнул Серафим Павлович. – Пусть с завтрашнего дня и приступает. Но, так как я пока в нём достаточно сильно сомневаюсь, с ним всегда будет присутствовать мой человек.

– Пап, ну я что, маленький что ли? – возмутился Андрей, но очень осторожно, даже слегка пригнулся.

– Молчи! – резко, но без перехода на крик, сказал ему отец. – Это моё последнее слово, других вариантов не будет, везде будет сопровождающий, даже в туалете.

– Серафим Павлович, – начал я, воспользовавшись образовавшейся паузой, – Но во время лечебных процедур наличие в манипуляционном кабинете посторонних будет некорректно по отношению к пациентам, они могут просто отказаться от лечения, ведь нередко им приходится раздеваться, не мне вам рассказывать.

– В манипуляционном кабинете мой сын будет с тобой, – хмыкнул старший Боткин. – А у тебя точно человеческий мозг, я уже имел возможность в этом убедиться. Сопровождающий будет ждать в коридоре.

– Он будет сидеть в коридоре весь день? – удивился я.

– Пока что да, – едва заметно кивнул Серафим Павлович. – Но это только на первое время, на несколько месяцев.

– На несколько месяцев? – удивлённо воскликнул Андрей, но отец его тут же наградил таким замораживающим взглядом, что даже мне холодно стало. – Хорошо, я понял.

Если до этого мой друг сидел напряжённым, то теперь поникшим, словно его лишили чего-то жизненно важного. Его можно понять. Получается он сменил одну меру наказания на другую с небольшими послаблениями наподобие домашнего ареста. Не хватало ещё браслет на ногу повесить, а сопровождающему дать пульт управления, чтобы заключённый никуда не сбежал.

– Ну вот, на том и порешили, – сказал Серафим Павлович. – Саш, мы как раз сейчас обедать собираемся, пообедаешь с нами?

Так надолго задерживаться в мои планы не входило, но в принципе ничего и не мешает. Кроме того, я хотел поговорить с Андреем и обсудить некоторые вопросы по поводу завтрашнего первого рабочего дня.

– Хорошо, Серафим Павлович, – ответил я после небольшой паузы.

– Тогда идём, – сказал он, первым поднялся с кресла и пошёл на выход из кабинета.