Правильный лекарь. Том 10

– Зря, – хмыкнул я. – А то можно было бы провести на площади в Павловске, например, где родители похоронили своих детей по их вине.

– С одной стороны я полностью с вами согласен, Александр Петрович, – кивнул князь и как-то задумчиво посмотрел на меня. – Но мы так делать не будем. Но, по поводу того, что приговор будет приведён в исполнение, можете не переживать, всё это будет происходить под контролем независимой комиссии, которую буду возглавлять лично я.

– О, Господи, Мишенька, ты будешь на всё это смотреть? – подала наконец голос Зоя Матвеевна, про присутствие которой мы на какое-то время дружно забыли. – Зачем это тебе нужно?

– Приказ императора, душа моя, – нежно улыбнулся ей Волконский. – Хочет быть уверенным, что никто не поспособствует избегания ими крайней меры наказания.

– Ну раз так надо, – горестно вздохнула Зоя Матвеевна и покачала головой.

– Ну так что вы думаете по поводу медицинского университета, Александр Петрович? – князь резко сменил тему и испытующе посмотрел на меня. – Уже смирились с этой мыслью? Я так понял, вы не очень хотели взваливать на себя такой груз?

– Груз как груз, – хмыкнул я, чуть не ляпнув “партия сказала надо, комсомол ответил есть!” – Раз надо, значит сделаем. Я уже даже присмотрел проект здания будущго университета.

– Вот это я понимаю, правильный подход к делу, – довольно улыбнулся Волконский. – А то вчера на вас после этой новости лица не было.

– Да я вчера вымотанный был, хуже, чем за те сутки в Павловске, – улыбнулся я. – Да ещё эти ваши сюрпризы с Обуховым, окончательно выбили из колеи.

– Сильно переживали за него? – с пониманием улыбнулся князь.

– Практически как за члена семьи, – подтвердил я. – Я изначально не верил, что он может быть в таком замешан. И я даже не представлял, как всё начатое двигать дальше без него.

– Да вы оба молодцы, что уж тут говорить, – улыбнулся Волконский. – Вас обоих по-хорошему надо переводить в министерство здравоохранения империи.

– Так, давайте без вот этих вот! – замотал я головой. – Университет, так университет! Мне и этой задачи на долгое время хватит.

– Вот видите, Александр Петрович, – рассмеялся князь. – Всё познаётся в сравнении. Теперь и основание университета для вас окажется не самым твёрдым орешком, разгрызёте на счёт раз! Но про министерство тоже мысль пусть сидит где-то в голове, это только вопрос времени.

– Спасибо, конечно, но я пока об университете подумаю, – улыбнулся я. – Замечательная идея и замечательный план.

– Согласен, – снова улыбнулся Волконский и крепко пожал мне руку на прощание. – На сём позвольте поблагодарить и откланяться, а через пару недель я снова буду у вас, как договорились.

Михаил Игоревич и Зоя Матвеевна любезно попрощались со мной и покинули кабинет. Я не сразу сообразил сказать ему, что лучшая благодарность с его стороны для меня – освобождение Андрея Боткина и доказательство невиновности Обухова. Впрочем, для выхода на свободу последнего он бы костьми лёг, старые друзья, как ни как, если я правильно понял из их общения. И Обухов-то ему порекомендовал ко мне пойти, а не к своим элитным лекарям! При мысли об этом я отчётливо почувствовал, как у меня над головой нимб растёт. Даже рукой на всякий случай проверил, чтобы убедиться, что это не так. За последним занятием меня и застал Жеребин.

– Доброе утро! – сообщил он приятную новость.

– Доброе, – улыбнулся я. – Начинаем?

– Начинаем, – кивнул он, никак не прокомментировав моё ощупывание головы.

В этот раз мы решили меняться, удалять бляшки и ловить эмболы по очереди, оно и правильно. Всего несколько дней подряд мы этим занимаемся, а моя картотека для книги о сосудах стремительно пухнет. Можно уже и приступать к систематизации наработанных материалов, а затем и к написанию монографии.

Во время обеда я озвучил своим сотрудникам нашу новую схему подбора сотрудников, которую все охотно поддержали.

– Давно пора, Саш, – сказал Виктор Сергеевич, когда я закончил излагать. – Чтобы эффективнее реализовать задуманное, надо в разы увеличивать оборот обучающихся. В идеале, конечно, нужно менять образование лекарей и знахарей, а то мы так бесконечно будем переучивать.

– А вот с этого момента я хотел рассказать всем присутствующим, что нас ожидает впереди поподробнее, – улыбнулся я и обвёл взглядом насторожившиеся лица коллег. – Скоро в Санкт-Петербурге будет открыт новый медицинский университет.

Дальше была пауза, все без исключения перестали жевать и выжидательно смотрели на меня. Чувствуют, что это не просто новость, а новость, которая касается их непосредственно.

– И открывать новый университет мы с вами будем вместе, – добавил я.

– Так, подожди, – замотал головой Юдин. – То есть ты хочешь сказать, что эта контора закрывается и мы перейдём работать в университет?

– Ничего подобного, – покачал я головой. – Госпиталь будет функционировать и дальше, здесь будут продолжать обучать тех, кто уже работает, а новое поколение мы будем воспитывать там.

– А кто это “мы” – решил уточнить Илья.

– Я и все здесь присутствующие, – ответил я. – В таком непростом деле мне как никогда понадобится ваша помощь. Так что мы набираем коллектив в госпиталь, а сами переходим работать в университет.

– Так, погоди, – сказал Юдин и вытянул вперёд ладонь в останавливающем жесте. – А когда мы туда переходим? Надеюсь не на следующей неделе?

– Не так быстро, Илюха, – рассмеялся я. – Его сначала должны построить.

– Фух, – выдохнул Юдин, – а то я боялся здесь дела не успеть доделать. То есть это может произойти и через год, и через два?

– Не думаю, что у тебя будет столько времени, чтобы завершить “дела”, – хмыкнул я. – Раз вопрос находится под личным контролем императора, сейчас всех строителей Питера сгонят на стройку университета. Здание будет расти, как на дрожжах.

– А если туда Николай со своей конторой подключится, то и того быстрее, – сказал Виктор Сергеевич. – Его работу мы видели.

– Это точно, – кивнул я. – Если бы таких контор было штук десять, за месяц построили бы, он один со своей бригадой такой объём не потянет.

– А что, настолько эпичное здание? – вскинул брови Юдин.

– Тебе и не снилось, – хмыкнул я. – Принесу по возможности копии чертежей, вы упадёте!

– Ой, Саня, ты лучше не пугай так, – вздохнул Илья.

– Да я даже не начинал, – рассмеялся я. – Вот принесу чертежи и буду пугать.

Ага, чертежи я принесу. Сначала надо бы копии сделать. А ещё надо их Обухову предоставить, пока они там не начали собирать всех Питерских архитекторов. Мне Настин проект очень по душе пришёлся, а ещё надо учесть, что в его создании я принимал активное участие. Даже наличие санузла при комнате отдыха теперь продумано. Да, надо бы ещё некоторые моменты проверить, а потом лететь в типографию, чтобы в срочном порядке наделать необходимое количество копий, чтобы всем хватило, строителям в том числе.

После лекций я пулей метнулся к Насте домой и мы снова разложили чертежи. Теперь я старался вникнуть в каждую деталь и находил много мелких недочётов, которые могли отрицательно сказаться на эксплуатации. Если вопрос коснулся реального строительства, а не просто дипломной работы, то и внимание к деталям должно быть соответствующее.

– А это что за помещение? – ткнул я пальцем в очередной чертёж.

– А это твой кабинет будет! – с гордостью ответила Настя, видимо ожидая похвалы, но у меня было несколько другое мнение.

– Насть, я не собираюсь в своём кабинете играть в большой теннис, ты точно уверена, что под него нужна именно такая площадь?

Глава 3

– Ну вот, совсем другое дело, – сказал я, пересматривая чертежи и довольно улыбаясь. – Только всё равно не согласен, зачем ректору нужен такой большой кабинет. Здесь можно утренние пробежки по периметру делать, а если сетку натянуть, то в волейбол играть можно.

– Саш, ну ты же не всегда будешь в кабинете один, – возразила Настя. – Вот здесь будет стоять твой большой письменный стол, а от него в эту сторону идёт длинный стол для совещаний, человек на тридцать, не меньше.

– Этот письменный стол не меньше, чем для бильярда, – продолжал упираться я.

– Это нормальный письменный стол для ректора университета, – терпеливо ответила Настя. – Вспомни, какой стол у Обухова.

– Он главный лекарь Санкт-Петербурга и губернии.

– А ты будешь возглавлять ведущий медицинский ВУЗ империи, это намного выше и ответственнее. К тебе учиться поедут со всех дальних уголков страны.

– Я уже давно понял, что скучно мне не будет, – хмыкнул я. – теперь надо и преподавательский состав со всей империи подтягивать, а ещё их надо обучить всем нашим нововведениям, чтобы не менять шило на мыло.

– Ну это уже тебе всё решать, – улыбнулась Настя. – Моё дело довести проект до ума, ну ещё строительство проконтролировать, а что там будет происходить – это уже полностью твоя забота. Я разве что только морально могу поддержать.

– Этого мне будет вполне достаточно, – сказал я, прижал её к себе и поцеловал. – Только учти, твоя моральная поддержка мне нужна будет каждый день.

– Ты хочешь, чтобы я работала твоим секретарём? – удивлённо спросила Настя и вскинула брови.

– Не совсем так, – рассмеялся я. – Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

– Ого! – воскликнула девушка и немного от меня отстранилась, пристально глядя в глаза.

– Что такое? – пожал я плечами. – Я что-то не так сказал? Почему ты на меня так странно смотришь?

– Хочу понять, насколько серьёзно ты сейчас это говоришь, – ответила Настя. – Я давно хотела это услышать, но мне слабо верилось, что это может произойти в ближайшее время. Так, подожди, а где преклонённое колено? А колечко в шкатулочке, которую так элегантно открывают и суют под нос избраннице?

– Я думал об этом, – честно признался я. – Даже искал в каталогах подходящее, хотел как следует подготовиться, но сейчас не удержался. Могу взять свои слова обратно и повторить, когда соответствующе подготовлюсь.

– Назад забрать? – Настя вскинула брови. – А я их тебе не отдам!

С этими словами она снова прижалась ко мне и уткнулась в плечо, на котором я потом увидел мокрый след. Так мы простояли несколько минут.

– Мы же не успеем в типографию! – воскликнула вдруг Настя. – Собирай чертежи, я одеваюсь и бежим!

– Бежим.

Я улыбнулся и начал собирать со стола и двух кульманов ватманские листы, потом пытаться скрутить их в трубочку. Точнее в трубу. Подоспела Настя, мы разделили чертежи на две группы и совместными усилиями запихнули в тубусы. До закрытия ближайшей типографии оставалось полчаса, когда мы перешагнули через порог.

Усталая приёмщица заказов пыталась убедить нас, что лично её рабочий день на сегодня закончен. Тогда мне пришлось прибегнуть к коррупционным действиям. Так как человек точно не относится к аристократии, то деньги ей наверняка не помешают. Я оказался прав, несколько крупных купюр резко изменили отношение женщины к рабочему расписанию. Она бережно развернула чертежи, разложила по порядку и подсчитала, сколько будет стоить тираж в десять экземпляров.

– Только у нас расчётное время печати от одной до двух недель, заказов много, – строго сказала она. – Если хотите, чтобы завтра это было готово, то придётся внести двойную плату.

Я посмотрел результаты её подсчётов, умножил цифру на два и отсчитал ещё несколько купюр.

– Вот, держите, сдачи не надо, – сказал я ей, любезно улыбаясь, купюры так же ловко исчезли со стола в неизвестном направлении, как и первые. – Хотелось бы увидеть копии завтра до одиннадцати.

– К десяти будут, – ответила приёмщица, довольно улыбаясь. Видимо таких увесистых чаевых она очень давно не получала, если получала вообще. – Можете приходить завтра даже немного раньше десяти, будет готово.

– Спасибо огромное! – расплылся я в благодарной улыбке. – Вы очень любезны.

С чувством выполненного долга мы вышли на улицу. Сегодня потеплело и в местах, где дворники не успели убрать нападавший с утра снег, под ногами всё хлюпало, но нам это не помешало получать удовольствие от прогулки. Очень хотелось подышать свежим воздухом, а так как ветер практически стих, нам ничто не мешало.

– Пожалуй, это надо отметить, – сказал я.

– Распечатку чертежей? – спросила Настя.

– Нет, кое-что другое, – сказал я, остановился, как вкопанный и медленно повернулся к замершей рядом Насте. – Кстати, а ты ведь мне ничего не ответила, может тогда и отмечать нечего?

– Ты про что? – спросила девушка, удивлённо глядя на меня, потом, видимо до неё дошло. – А-а-а, вот ты о чём! Глупенький, ну конечно да!

С этими словами она повисла у меня на шее и принялась расцеловывать.

– И как тебе в голову могло прийти, что я откажусь? – спросила она со счастливым лицом, немного отстранившись и глядя мне в глаза. – Или может ты в тайне надеялся?

– Вовсе нет, – хмыкнул я. – И я хочу исправить свою ошибку.

За спиной Насти на той стороне улицы я увидел магазин известной ювелирной мастерской. Девушка проследила за моим взглядом и рассмеялась.

– Вовсе не обязательно! – сказала она, продолжая с нежностью смотреть мне в глаза. – Для меня это не самое важное.

– Согласен, – кивнул я. – И всё же, давай зайдём.

– Так будет нечестно, должен быть сюрприз, – игриво улыбнулась Настя. – Иди один, а я тебя подожду в кофейне, что в следующем доме.

– Ладно, договорились, – ответил я, а сам вздохнул, так, чтобы она не заметила.

Тяжёлое это дело, выбирать девушке украшения, но я должен справиться. Главное размер знаю, а дальше буду действовать по обстоятельствам. Мы перешли через дорогу и разошлись в разные стороны.

Блеск украшений в хорошо освещённых витринах способен был убить наповал любую сороку переизбытком чувств. Я решил сузить круг и выбрал обычное золото с обычными бриллиантами. Может быть я не прав, но колечко со сверкающим булыжником стоит дорого, но выглядит довольно вульгарно. Это типа как ходить с плакатом “у меня овердофига денег”. Колечко должно выглядеть солидно, но изящно. Свой выбор я остановил на не сильно широком кольце, украшенном тремя бриллиантами, которые лишь немного выступали за его пределы. Камни удерживались золотыми лепестками, продолжавшими тему растительного плетения по всему периметру. На всякий случай погладил кольцо пальцем и убедился, что этот декор не будет цепляться за всё подряд. Самое то, берём! Красивую шкатулочку мне тоже подобрали. Но всё равно оставалось ощущение, что мне чего-то не хватает. Вот же дурень, а цветы?

Если мне сегодня везёт, так по полной программе. По той стороне улицы, с которой мы сюда пришли, неторопливо катил свою тележку грустный цветочник. У него к концу дня осталось достаточно много алых роз. Я усмехнулся, вспомнив такого же цветочника, который вечером катил практически такую же тележку по набережной Анапы под бесконечно повторяющуюся песню “миллион алых роз”. Это было очень давно в прошлой жизни и тогда я бедолагу так и не осчастливил. Значит этому повезло больше.

Я перебежал через дорогу, практически бросившись наперерез цветочнику, заставив его испуганно отпрянуть, наверно принял меня сначала за грабителя, потом разглядел дорогое пальто и сразу расцвёл, как его алые розы.

– Сколько роз у вас осталось, любезный, – спросил я, любуясь большой алой шапкой цветов.

– Ровно сто одна, ваше сиятельство, – сообщил тот, максимально широко улыбаясь сказал он, словно зубами торгует.

– Более ровного числа я и не знаю, – рассмеялся я. – Беру все! Сколько с меня?

Торговец назвал сумму, я щедро расплатился, и он скрутил для меня солидный букет. Самое то для предложения руки и сердца. Мужчина не верил своему счастью, пряча деньги за пазуху. Он даже тележку покатил дальше, передвигаясь чуть ли не вприпрыжку.

Когда я вошёл в кофейню, Настя сидела за столом ко мне спиной и листала какой-то журнал. На столе стояло две больших фигурных кружки с дымящимся напитком, рядом две тарелки с десертом. Я подошёл ближе и покашлял, привлекая её внимание. Настя резко обернулась и прямо перед её лицом оказалась большая шапка алых роз.

– Ого! Вот это да! – воскликнула девушка, забирая у меня увесистый букет. – И где ты их взял? Тут же поблизости нет ни одной цветочной лавки, квартала два надо бежать, но ты не выглядишь запыхавшимся.

– Регулярные тренировки, – рассмеялся я. Не буду же раскрывать все тайны, зато сюрприз удался.

Ну а дальше я поступил как истинный дворянин. А может они так и не поступают, но у нас так принято, по крайней мере по телевизору так показывают. Я преклонил колено и протянул ей открытую шкатулочку, в которой находилось кольцо с тремя сверкающими бриллиантами.

– О, Боже, какая красота! – воскликнула девушка, глядя на моё подношение и на глаза навернулись слёзы.

– Анастасия Фёдоровна, – начал я, состряпав официально серьёзную физиономию. – Вы выйдете за меня замуж?

– Ну я не знаю, – протянула она и завела глаза к потолку. Потом снова опустила взгляд на меня, терпеливо ждущего, когда она наиграется. – Знаете что, Александр Петрович… Я согласна!

Последние слова она практически выкрикнула и бросилась в мои объятия. Так мы стояли обнявшись возле столика, смеялись и плакали. Хорошо, что я умудрился перехватить у неё букет, он был довольно увесистым. Когда потом я положил его на стол, он занял ровно половину.

– Ух ты, “бурундучино!” – воскликнул я, когда дело дошло до кофе.

– Ага, – кивнула Настя, – он самый.

– Никогда бы не подумал, что это самый подходящий напиток для такого случая, – хмыкнул я.

– Отдай мне, если ты не хочешь, – предложила Настя.

– Вот ещё! – возразил я. – Такое нельзя никому отдавать. Тем более, что в комплекте идёт шоколадно-ореховый пирог. Орехи с орехами – это святое!

– Ну нет у них твоего яблочного штруделя! – рассмеялась Настя.

– А я и не жалуюсь, – покачал я головой. – Мне очень вкусно. А как следует отметить я предлагаю завтра у меня дома вечером.

– Ох, это так волнительно, – сразу посерьёзнела девушка.

– Более волнительно, чем сегодня? – спросил я, вскинув правую бровь.

– Ну я не это имела ввиду, – снова улыбнулась Настя. – Просто думаю, что скажут твои родители.

Утром в субботу за завтраком я сказал родителям, что вечером в гости придёт Настя и желательно накрыть праздничный стол.

– Это то, о чём я думаю? – спросила мама, загадочно улыбаясь. По улыбке её отношение к этому вопросу было понятно.

– О чём это вы говорите? – спросил вдруг отец, выныривая из своих мыслей.

– Вечно ты витаешь где-то далеко, – упрекнула его мама, а сама с нежностью и грустью смотрела на меня. – А у нашего сына значимое событие в жизни намечается.

– Ну да, я знаю, что ему поручили открыть университет, – пожал он плечами и вернулся к чтению газеты. – Так что я ничего не упустил.

– Да при чём здесь университет! – вспылила мама. – Наш сын гнёздышко вить собрался!

– Он что, ткачик что ли? – хмыкнул отец, а я уже с трудом сдерживался, чтобы не заржать в голос, предчувствуя развитие событий.

– Ткачик?… Хреначик, Петя! – продолжала распаляться мама. – Твой сын жениться собирается, а ты из своих газет вынырнуть не можешь!

– Жениться? – отец повернул в мою сторону удивлённое лицо.

– Да, Петя, жениться! – рыкнула мама, уже потихоньку успокаиваясь. Вот за что я её ценю, что быстро умеет взять себя в руки, даже когда очень хочется стукнуть собеседника ложкой в лоб. – Сегодня вечером Настя придёт. Саш, я же всё правильно поняла?

Я молча кивнул, продолжая улыбаться.

– Я тогда закажу самый лучший торт, – задумчиво сказал отец. Потом обратился к маме: – А ты тогда напиши список Настюшке, что приготовить на ужин, да так, чтобы по-праздничному было.

– Что бы я делала без твоих советов, – буркнула мама себе под нос, продолжая завтрак.

Отец услышал её слова, но ничего не ответил, лишь улыбнулся и покачал головой. Можно подвести итог: родители на новость отреагировали положительно, хотя именно сейчас, за завтраком, я это озвучивать не собирался, мама сама догадалась. Ну и ладно, вечером проще будет. И только Катя всё это время молчала и загадочно улыбалась. Никак затеяла что, но однозначно доброе, я свою сестрёнку знаю.

К десяти я поехал в типографию за чертежами. Заранее узнал, что Обухов на работе, кто бы сомневался, он в субботу дома останется только если его за ногу к батарее привязать. В воскресенье его наверно просто в больницу не пускают, иначе тоже работал бы.

Работницу отдела выдачи я решил порадовать и купил ей по пути тортик. Потом только подумал, что на выдаче мог быть и мужчина, но мне повезло. А с другой стороны, что такого? Разве мужчины не едят тортики? Я вот, например, тоже тортики люблю. Закинув в салон тубусы с оригиналом и рулоны копий, я поехал к главному лекарю. К нему я на всякий случай взял с собой сразу три экземпляра, наверняка пригодятся.

– Доброе утро, Дмитрий Евгеньевич! – бодро приветствовал я секретаря, который почему-то находился не в лучшем настроении.

– Хорошо бы, – вздохнул он.

– Что-то случилось? – насторожился я.

– Да шеф не в духе, а остальным прилетает, – хмыкнул он. – Да что я вам рассказываю, это везде так.

– А причины?

– Проблемы из-за кадрового дефицита. Ищет выход.

– К нему попасть-то можно? – спросил я, пытаясь не выронить выскальзывающие увесистые рулоны.

– Попробуйте, не покусает же.

– В самом деле, – хмыкнул я и открыл дверь сразу, без стука, рискуя раскатать рулоны по полу.

– Ну кто там ещё? – рявкнул Обухов. В таком раздражённом состоянии я его не припомню. – А, ты, Склифосовский? Проходи.

– Я вам чем-то могу помочь? – предложил я из вежливости, понимая бессмысленность этого предложения.

– Настолько быстро нет, – тяжко вздохнул мэтр, – даже ты не сможешь. Лекарей мне катастрофически не хватает, работа под угрозой. Ты представляешь себе, сколько этих недоделков в моих стенах трудилось? Самая большая больница в городе оказалась самым большим рассадником заразы. А ведь тихо-то как всё было, я даже представить себе не мог.

– Но вы же хотели клич кинуть, чтобы из других клиник к вам пришли на работу.

– И оставить их без сотрудников? – покачал он головой.

– А из других городов, хотя бы часть?

– Вот этим я сижу и занимаюсь. По одному из каждой клиники Питера, но твоих не трогаю, а остальных, как говорится, по объявлению. Ох, чувствую, наберу я себе работничков. Эти засранцы очень хорошо работали, их не так легко заменить.

– Тогда вам наверно не до меня сейчас, – сказал я и уже собирался поворачивать на выход.

– Стой! – резко скомандовал Обухов. – Что там у тебя?

– Проект медицинского университета, – сказал я и кивнул на рулоны, которые теперь удерживал двумя руками. – Дипломная работа Насти Вишневской, на красный идёт.

– Да ладно! – воскликнул Обухов и его глаза загорелись. – По твоему поручению что ли?

– Нет, – улыбнулся я, увидев, как шеф преобразился. – Сама так решила, а я ей советами помогал.

– А ну давай их сюда! – распорядился он, вставая со своего места и указывая на стол для совещаний. – Это так много чертежей?

– Тут три экземпляра, копии сделали, – ответил я.

– Молодец, предусмотрительный, я в тебе не ошибся, – бормотал мэтр, помогая мне раскладывать ватманские листы на столе и прижимать края чем-нибудь тяжёлым. – А что, очень солидно смотрится. И мелочи все проработаны. Ай да молодцы! Это ж мы столько времени сэкономим! А это что?

– Это жилой блок для студентов издалека, – ответил я, взглянув на чертёж. – Для знахарей, например, которым денег не хватит в Питере жильё снимать или места в доходных домах не хватит.

– Предусмотрительно, – кивнул Обухов. -Ай да молодцы! А это что такое?

– Это мой кабинет, – хмыкнул я.

– Твой кабинет? – переспросил мэтр и оглянулся вокруг, оценивая свой. – Твой в два раза больше. Ты там в теннис что ли играть будешь?

– Мне волейбол больше нравится, – хмыкнул я. – Хотя можно и то и другое. Опустил сетку, поднял сетку.

Глава 4

Все три экземпляра копий чертежей остались у Обухова. Один он собирается отдать в понедельник губернатору, второй в городскую управу с отсылкой на то, что дал такой же губернатору, а третий оставит себе и ещё более внимательно хочет его изучить. Я ему намекнул также, что есть знакомый очень хороший строитель.

– Ну одной бригады, конечно, мало, Саш, так они будут несколько лет строить, – сказал Степан Митрофанович, продолжая любоваться чертежом. – Но ты его спроси, может посоветует, кого ещё можно пригласить, они же наверняка все друг друга знают.

– Тоже думал об этом, – улыбнулся я. – Я прямо сейчас поеду к нему и отдам одну копию чертежей, пусть пока ознакомится. Или пока не стоит, могут не одобрить проект и заказать другой?

– Лично я не вижу причин для отказа, – покачал головой Обухов. – По крайней мере лично мне этот проект кажется идеальным. Даже твой кабинет, как ни странно.