Правильный лекарь 7

– Да, – кивнул я. – И не только. Теперь я хочу увидеть полный список его возможностей кроме того, что он для меня делал, скорее всего он достаточно большой.

– Какой сегодня насыщенный день, – сказала девушка. – Прогулки, погони, а теперь возможность прикоснуться к таинственному искусству.

– Вместо всех этих приключений, я предпочёл бы постройку снежного замка, если честно, – хмыкнул я. – И интересно, и полезно для здоровья, и сближает участников действия.

– А мне показалось, что сегодняшние похождения тоже сближают, ты не находишь? – спросила Настя, загадочно улыбаясь. – Я теперь боюсь находиться дома одна, хочу, чтобы мой молодой человек был постоянно рядом.

Я улыбнулся, но промолчал, не найдя, что ответить. Я бы с радостью остался сегодня у неё, но на самом-то деле и она к этому не готова, я прекрасно знаю. За то недолгое время, что мы начали встречаться, она уже достаточно много значит для меня, следовательно и вести себя с ней, как с доступной девчонкой, которую можно поматросить и бросить, я не собираюсь. Или всё, или ничего. А пока ограничимся пионерскими поцелуями, спешка нужна только при ловле блох.

Мы подъехали к имению Поджарского, въездные ворота были открыты, видимо специально для меня. Я поставил машину на парковку, и мы с Настей поднялись по мраморным ступенькам крыльца к бронированному входу в шикарный особняк. Дверь открылась достаточно быстро, Альберт Венедиктович открывал свою бронированную дверь сам лично. Его лицо сначала было как обычно чрезмерно строгим, но, увидев на пороге прекрасную даму, старик расцвёл в улыбке.

– Чем обязана моя скромная обитель появлению столь прекрасного существа? – пролепетал он подобострастно. Меня даже уколола ревность. Совершенно неожиданно и куда-то под лопатку.

– Здравствуйте, Альберт Венедиктович! – Также широко, как и хозяин дома, улыбнулась моя девушка. – Мне Саша так много о вас рассказывал, что мне захотелось увидеть лучшего артефактора Санкт-Петербурга лично, – произнесла она таким голосом, что я физически почувствовал увеличение скидок на все возможные заказы. – Это же так интересно, как с помощью обычных материалов и инструментов творятся чудеса.

– О-о, чудес у меня много! – совсем растаял старик. – И я вам все покажу.

– Я просто сгораю от нетерпения! – сказала девушка с расширенными от предвкушения волшебства глазами.

Глядя на этот диалог, я почувствовал, как ревность пухнет и растёт. Спокойно, Саша, Настя просто пытается войти в доверие к этому вредному аутисту, который оказался любителем молоденьких красавиц.

– Тогда извольте пройти в моё скромное жилище, а я пока закрою дверь, чтобы буйные ветры Севера не забрали то тепло, что вы принесли с собой, – с изысканным пафосом произнёс голосом дедушки сказочника Поджарский и сделал широкий пригласительный жест рукой, уступая нам дорогу.

Массивная железная дверь с тихим шелестом закрылась и лязгнул массивный замок. Старик ловко юркнул вперёд и поманил нас за собой. Совершенно неожиданно, он сразу повёл нас в свою святая святых – в мастерскую. Настя по пути осматривалась в “скромной обители отшельника”. От скромности он точно не умрёт. Отделка рук лучших мастеров краснодеревщиков, изысканные картины рядами на стенах, позолоченные люстры и канделябры. Я видимо раньше не так внимательно к этому приглядывался, а теперь стало понятно, куда старик тратит заработанные на производстве артефактов немалые деньги.

– Вы уж простите, красавица, здесь у старика несколько иной порядок, – извиняющимся тоном сказал Поджарский перед тем, как открыть дверь в мастерскую.

Ну да, здесь всё было как обычно. Порядок в мастерской под маркой “творческий беспорядок”. Чтобы дойти до центрального рабочего стола пришлось снова лавировать среди нагромождения ящиков, сундуков и коробок, из которых торчали разные палки, кронштейны и непонятные металлические конструкции. Раньше не задавался таким вопросом, но ведь вся эта хрень ему для чего-то нужна? С его педантичностью и любовью к профессии вряд ли он будет держать под рукой ненужный хлам.

– Давай начнём с твоего медальона, Саш, – предложил он, когда мы подошли к его рабочему месту. Резало глаз, что оно было идеально чистым в отличие от всего окружающего пространства. – Чтобы потом не отвлекаться по пустякам.

Хм, то есть дело, ради которого я сюда пришёл – это пустяки. А важное – это похвастаться перед молодой особой своими достижениями. Ну всё правильно, в чём вопрос? Я достал из-за пазухи медальон, снял его и протянул Поджарскому.

– Да ещё мог бы походить, чего ты раньше времени паникуешь? – уже в более привычном сварливом тоне буркнул он. – Ладно, сейчас поменяю, чтобы потом не приставал. Постойте пока здесь и ничего не трогайте.

Старик, ловко лавируя между кучами нужного хлама ушёл в дальний угол, где на одном из верстаков стояло оборудование для обработки камня. Вспыхнул яркий свет, направленный со всех сторон на конкретное рабочее место, и артефактор погрузился в работу.

У нас пока было время, чтобы спокойно осмотреться. С места мы не сходили, как он и просил, но он же не запретил нам крутить головой и заглядывать в рядом стоящие ящики. А там чего только не было. Я уж не говорю о разнообразных стройматериалах, которые здесь были в широком ассортименте, правда не совсем понятно, зачем. Многие детали и конструкции я даже предположить не мог, для чего можно использовать.

Эх, и чего я не стал артефактором? Может на пенсии податься и сидеть целыми днями в подземной мастерской, вытворяя всякие чудеса? Нет, пожалуй, это не моё. Лучше небольшой домик на берегу озера, рядом лесочек с грибами и ягодами, а перед домиком небольшой мосточек над водой, с которого удобно забрасывать удочку. Желательно ещё небольшой навесик сверху приделать от солнца и дождя, а рядом с домиком коптильню, печку для плова и мангал. Вот это картинка моей счастливой пенсии. Только никакие не дворцы с гектарами регулярных и английских парков, на хрен ненужные излишества, где ты просто потеряешься. Видимо нет во мне настоящего аристократа, да?

Пока я пялился на содержимое стоявшего рядом со мной ящика, не заметил, как подкрался Поджарский.

– Готово, на, забирай! – буркнул он и протянул мне мой медальон.

– Вы сможете на основании имеющихся у вас чертежей сделать такой же для Насти? – спросил я, понимая в то же время глупость своего вопроса. Конечно сможет, для этого он его и потрошил тогда на атомы.

– Только это уже не сейчас, – недовольно пробурчал старик. – Позвоню тебе, когда забирать. А сейчас пойдёмте, я покажу вам самое интересное!

Поджарский пошёл к дальней стене мастерской к ряду заваленных хламом стеллажей. После невидимых для нас манипуляций один из стеллажей распахнулся, как обычная дверь, а за ним открылся проход в ещё одно помещение, о существовании которого я даже не подозревал.

– Здесь мои лучшие разработки, которые я так и не решился продать, – с гордостью произнёс он, включая свет в просторном зале, где на постаментах ровными рядами стояли странные, но красивые предметы.

Мы медленно проходили по музейной экспозиции, а иначе это и не назовёшь, разглядывая замысловатые экспонаты. Я-то думал, что понятие артефакты ограничивается преимущественно какими-нибудь амулетами, кольцами и типа того, а здесь были и довольно громоздкие экземпляры.

– А это что? – спросил я, ткнув пальцем в сторону странной конструкции из металла, камня и дерева, внутри которой мерцали голубые огоньки.

– А у тебя губа не дура, Склифосовский! – воскликнул старик с выражением особой гордости за себя и своё детище на лице. – Это ядро охранной системы императорского дворца в Кремле. Правда здесь вы видите дубликат, который я сделал себе на память. Оригинал стоит метрах в пятидесяти под землёй под дворцом, а по всему дворцу в стены вмонтированы вот такие небольшие устройства, что в том стеклянном шкафу. Но это – мозговой центр и источник энергии для них для всех. Он обеспечивает и координирует их работу. Совершить какое-либо злодеяние с помощью магии в пределах действия этой системы физически невозможно, каким бы крутым боевым магом ты ни был. Это мой самый выдающийся шедевр. Установлен пятнадцать лет назад и до сих пор работает без малейших перебоев.

– А ещё кто-то знает, что у вас в подвале есть такая штука? – спросил я. Как-то подозрительно, что такой страшный секрет старик рассказывает практически чужому человеку.

– В этом зале никто кроме меня не бывает, – сухо отрезал Поджарский. – Если кому расскажешь, я тебе голову откушу.

По интонации, с которой это было сказано, можно было поверить, что он так и сделает.

– Так что держите рот на замке! – добавил он немного спокойнее. Потом совсем погрустнел и поник. – Что-то разоткровенничался я сегодня, не к добру это.

– Не переживайте, Альберт Венедиктович, – ласково сказала Настя и улыбнулась, чтобы поддержать внезапно скисшего старика. – Эта тайна останется строго между нами.

Глава 3

Поджарский посмотрел нам обоим в наши честные глаза сквозь полный недоверия узкий прищур, немного подумал, потом слегка расслабился, но стал каким-то грустным.

– Придётся взять с вас клятву, – заговорщицким тоном произнёс артефактор. – Хоть мне и очень хочется вам верить, но осторожность превыше всего.

– Я вас прекрасно понимаю, Альберт Венедиктович, – сказал я от души, прижав руку к сердцу. – Мы готовы принести любую клятву, чтобы обезопасить и вас и себя.

– Хорошо, тогда идите сюда, – он поманил нас пальцем, как маленьких детей, и подошёл к странного вида аппарату, стоявшему у дальней стены.

– А что это? – поинтересовалась Настя, когда увидела, что старик активирует таинственное изделие.

– Клятвоприёмник, – буркнул он, а я чуть не заржал. У нас в отделении были разные приёмники для биологических жидкостей и отходов, но такого явно не хватало.

– И как это работает? – спросил я, борясь со смехом.

– Произносишь клятву, как я скажу, а потом кладёшь сюда палец, чтобы прибор смог получить каплю твоей крови, – сказал старик, потирая руки в предвкушении чего-то особенного. – А потом вы даже если захотите рассказать, у вас просто ничего не получится, сработает блокировка.

– Очень любопытно, – пробормотал я себе под нос. Потом продолжил громче: – А таких приборов на свете много?

Этот вопрос меня интересовал больше из-за этого злополучного заговора, который теперь именуем несостоявшимся госпереворотом. Если и у них такие приборы есть, тогда понятно, почему недостаточно информации удаётся получить от задержанных.

– Это моя личная разработка, – гордо произнёс старик и приосанился. – Я сам его спроектировал и собрал. Думаю, вряд ли у кого-то ещё такой есть, это единственный экземпляр.

– Уже хорошо, – хмыкнул я. – Пусть здесь и остаётся, не продавайте никому ни за какие деньги.

– Некоторые вещи нуждаются в тишине и тайне, – немного с грустью сказал артефактор. – Как бы ни хотелось ими похвастаться. Как семейное счастье, например, любит тишину. Об этом всё чаще забывают, потом расплачиваются. Итак, приступим к делу, суй палец сюда.

Он указал на небольшое отверстие в верхней части мерцающего огоньками прибора. Странно, он вроде сказал, что сначала клятва, а потом палец, но я не буду его учить. Было невероятно стрёмно это делать, но если учёный доверился нам, то и мы должны довериться ему. А я, как истинный джентльмен, то есть русский дворянин, должен подвергнуться риску раньше барышни. Незаметно вздохнув, я уверенно ткнул пальцем в отверстие, кончик пальца накололся на что-то острое. Болезненно, но не особо, как сдать кровь из пальца.

Огоньки на приборе вместо мерцающих голубых и зелёных стали красными и замерли. Поджарский начитывал мне текст клятвы, который я повторял вслух. Коротко и лаконично, как заклинание. Потом Старик нажал на приборе на кнопочку, в пальце появилось неприятное жжение, огоньки ярко вспыхнули, потом вернули себе первоначальный цвет и снова начали мерцать.

– Готово! – торжественно объявил Альберт Венедиктович. – Следующий.

На лице Насти я не увидел ни испуга, ни тени сомнений, она сунула палец в отверстие с большей уверенностью, чем многие проделывают это с собственным носом. Дальше всё по сценарию.

– А как теперь это проверить? – поинтересовался я.

– Попробуй рассказать о моей коллекции артефактов кому-нибудь из друзей, – усмехнулся старик. – Удивишься результату.

– А если сейчас попробовать? – спросила Настя, тоже любознательная.

– Нет смысла, – пожал плечами Поджарский. – Присутствующие при проведении процедуры являются исключением. А вот если мы поднимемся в гостиную и позовём служанку, то с ней вы поделиться впечатлениями уже не сможете.

– Альберт Венедиктович, – решил я переключить разговор в более полезное русло. – А у вас есть что-нибудь среди ваших чудесных изделий, что может пригодиться человеку, которому угрожает опасность?

– Да полно, – хмыкнул он. – Что конкретно тебя интересует?

Я пожал плечами и покачал головой. Откуда я знаю, что мне нужно, если я понятия не имею, что у него есть?

– Угу, так немного сложнее, – пробормотал артефактор и почесал затылок, видимо расшевеливая кристалл в центральном процессоре. – Тогда давай начнём с начала.

Он переходил от одного экспоната к другому, тыкал в них пальцем и вкратце объяснял, что эта штука умеет. Самыми полезными мне показались сигнализационно-охранные системы разных конструкций и степени опасности для пытающегося проникнуть в помещение, а также нечто совершенно для меня новенькое – магические ловушки. Эти устройства были очень компактными и рассчитывались на размещение в районе плинтуса на входе в комнату или в коридоре. На проходящего мимо ловушки злоумышленника надеваются невидимые оковы, и он останется торчать статуей до того момента, пока его не освободит человек, установивший эту ловушку. Предусмотрена идентификация хозяина, чтобы в ловушку не угодил он сам.

– А эту штуковину можно определить с помощью детектора артефактов? – спросил я, вертя в руках грозную малютку, которую старик дал подержать и ознакомиться. Главное не нажать ничего лишнего. – Или сможет обнаружить человек, который обладает соответствующим даром?

– Тогда от них бы не было никакого толку, – хмыкнул старик. – Такого хлама вы сможете накупить в хозяйственной лавке, причём очень недёшево, несмотря на бесполезность. Зачем мне нужны такие изобретения?

– А ещё есть такие? – поинтересовался я.

– А сколько тебе надо? – удивился старик, видимо особо уже не рассчитывал, что я соберусь что-нибудь приобрести.

– Три штуки найдётся?

– Да пожалуйста, – Поджарский достал из выдвижного ящика шкафа небольшую коробку и отсчитал туда три ловушки, потом перерыл второй ящик и достал оттуда исписанный мелким почерком листок, тоже запихнув его в коробку. – А это инструкция, прочти обязательно, а то сам будешь торчать, как статуя, у себя в коридоре.

– Понял, принял, – кивнул я, забирая у него коробочку. – Сколько с меня?

Старик озвучил сумму, услышав которую я невольно икнул, а Настя выпучила глаза.

– Ну ладно, ладно, – замахал руками артефактор, увидев нашу реакцию. – Для тебя, как для постоянного клиента и учитывая твою помощь, скидка двадцать процентов!

– Ну вот, совсем другое дело! – сказал я, улыбаясь, хоть сумма и оставалась космически большой. Хорошо, что благодаря тайным сбережениям прошлого Саши, у меня с оплатой не возникнет проблем.

– Ещё что-то заинтересовало? – с надеждой спросил старик.

– Пока всё, – покачал я головой.

– Тогда я вас провожу, а то у меня ещё работы непочатый край.

– Саш, а зачем тебе нужно целых три таких устройства, да ещё и по такой сумасшедшей цене? – спросила Настя, когда мы уже сидели в машине и я выруливал со двора.

– Это гораздо лучше любой охранной сигнализации, – хмыкнул я. – В их бесполезности против магов наёмников я уже неоднократно имел возможность убедиться. Хотя не исключено, что у Поджарского они лучше. Но мне кажется с этими ловушками гарантия безопасности гораздо выше.

– И куда ты их хочешь поставить? – поинтересовалась девушка.

– Одну на входе в твою квартиру, чтобы никто посторонний не смог туда попасть вне зависимости дома ты или нет. А ещё две – у себя в комнате. Одна у входа, вторая – под окном, через которое эти засранцы повадились забираться, чтобы со мной расправиться.

– А на пороге рабочего кабинета?

– В госпитале Валеры хватает, он сможет определить, где враг, и предупредить.

– Лучшая в мире сигнализация! – рассмеялась Настя. – Я что-то не подумала об этом.

– Я вообще хотел четыре взять, чтобы одну Андрею отнести, но, если Белорецкий в ближайшее время добьётся перевода в камеру управления, то без надобности.

Я неспешно ехал по вечерним улицам Питера, думая о своём, как вдруг, вырулив на Невский проспект, увидел припаркованный возле тротуара тот самый лимузин. Под кожу забрались ледяные щупальца и по спине побежали мурашки. Только проехав дальше по улице метров триста, я вспомнил, что машину уже вернули владельцу и нас на ней уже никто преследовать не будет. Выдохнул с облегчением и повернул в сторону Настиного дома. На сегодня с меня хватит и плохого, и хорошего, просто дьявольски хочу попасть домой. Оценив мой усталый и смурной взгляд, девушка даже спрашивать ничего не стала, тем более предлагать зайти на чай. Мы коротко попрощались с таким же коротким поцелуем, и она убежала домой, а я наконец поехал к себе. День ещё не закончился, но уже показался слишком длинным.

Войдя в прихожую родительского дома, тут же огрёб по полной программе от Маргариты за отсутствие шарфа и перчаток. Раньше меня это немного раздражало, а сейчас показалось таким милым, что захотелось её обнять. Служанка видимо увидела что-то в моём взгляде, быстро повесила на место пальто и шляпу и молниеносно ретировалась в неизвестном науке направлении. Со стороны столовой доносились манящие запахи. Господи, неужели я успел на семейный ужин и смогу наконец вкусить божественно приготовленную Настюхину стряпню?

– Здравствуй сын! – бодро приветствовал меня отец и крепко пожал руку. – Ты что, все эти три дня, пока отсутствовал, не спал? У тебя такой убитый вид. Или случилось чего?

– Ох, пап, пойдём за стол сядем, потом расскажу, – устало вздохнув ответил я. – Есть очень хочется, а у вас так вкусно пахнет.

– Не “у вас”, а у нас, – поправил меня отец. – Ты как будто не домой, а в гости пришёл.

– Да уже почти так и получается, – хмыкнул я.

– Саша, у тебя всё в порядке? Ты не заболел? – Встревоженно спросила мама, с которой я столкнулся на входе в столовую. Мамы все одинаковые, главное, чтобы дитя не болело.

– Нет, мам, просто устал, – улыбнувшись ответил я и обнял её. – Просто нужно поесть и отдохнуть как следует.

Сестрёнка уже сидела за столом и дегустировала первое. Увидев меня на пороге, отложила ложку и обезоруживающе улыбнулась. Моё настроение и потребности она чувствовала и знала лучше меня. Наверно у неё какой-то особый дар, который распространяется только на меня. Интересно, повезёт ли также её будущему избраннику? Тогда это будет самый счастливый человек на свете. Я ему уже начинаю завидовать.

– Привет братишка! – сказала Катя обычным повседневным тоном, не замечая моей подавленности. Я сразу понял, что это не от невнимательности, а от желания меня таким образом подбодрить. – Всех победил?

– Всех, – хмыкнул я. – Порвал, как Тузик грелку.

– Ну, я в тебе нисколько не сомневалась, – хихикнула она. – Наливай себе солянку, сегодня она ещё вкуснее, чем обычно. Если наша повариха будет и дальше готовить в том же духе, я когда-нибудь не смогу выйти из столовой, в дверь не пролезу.

– Только не это, Кать, – сказал я, состроив театрально серьёзную физиономию и продолжил в поучительном тоне: – Избыточный вес влечёт за собой вереницу тяжёлых заболеваний и сокращает жизнь!

– Ой, да иди ты, – рассмеялась она. – Ты переигрываешь!

– Ну не все же такие артисты, как моя любимая сестрёнка, – улыбнулся я, приобнял её за плечи и чмокнул в щёчку.

Выставлявшая в этот момент блюда с горячим Настюха, уронила слезу умиления на белую скатерть и спешно убежала обратно на кухню. Не семья, а сплошная идиллия. Даже представить себе не хочу, как буду когда-нибудь просыпаться там, где их рядом не будет.

– Саш, ну мы ждём, – напомнил о своём вопросе отец, когда я отодвинул пустую тарелку, где недавно была солянка и принялся накладывать себе картофельное пюре с томлёными говяжьими щёчками.

Я облизнулся, неохотно отодвинул от себя тарелку с вкуснотенью и начал пересказ основных событий сегодняшнего дня. Пока я вещал, все тоже прекратили есть и слушали с таким же вниманием, как жители блокадного Ленинграда голос Левитана из динамика на уличном столбе. Сводки с фронта я закончил до момента посещения артефактора, это сейчас не обязательно.

– Я сначала подумал позвонить Белорецкому и тоже попросить за Андрея, – сказал отец, глядя сквозь тарелку и оперев щёку на кулак. – Но уверен, что он и так сделает всё возможное и без моего вмешательства, так что не буду суету наводить.

– Скорее всего да, – кивнул я, снова пододвинул к себе тарелку и тут же закинул в себя первый кусок таявшей во рту говядины, пока никто не помешал. – Главное, чтобы у него это получилось достаточно быстро, и никто не вставлял палки в колёса. Есть опасения, что контрразведка может уволочь его к себе в центральную контору в Москве.

– Эти могут, – произнёс отец и тоже взялся наконец за вилку.

– Сынок, ты иди ложись поспи, – сказала мама, когда я сытым котом вставал из-за стола. Разве что сметана по усам не стекала.

– А ночью я тогда что буду делать? – спросил я и сыто икнул. – Вас сторожить? Не, я лучше посижу с вами у камина, поболтаем о чём-нибудь, а то забыл уже когда в последний раз такое было.

– Да, ты нас в этом плане особо не балуешь, – улыбнулся отец. – Ну тогда пошли.

Переваливаясь с ноги на ногу, как утки, мы поплелись в сторону каминного зала. Целая утиная семья в полном составе. Я занял своё привычное кресло и вытянул ноги в сторону потрескивающих поленьев.

– Как твои успехи в институте, Кать? – задал я сестре самый главный для меня вопрос. – Всё получается? С понедельника работаем вместе?

– Так точно, господин главный лекарь клинического госпиталя! – отрапортовала сестрёнка, смешно козырнув, максимально выгнув кисть в обратную сторону. – Сегодня прошла испытание, ассистировала на трёх вмешательствах, ни один пациент даже не пискнул. Двое спали глубоким сном, а одному я сделала так, чтобы вся рука онемела и ему спокойно поставили кости на место, он ничего не почувствовал.

– Вы только посмотрите, – всплеснула руками мама. – И это она ещё студент второго курса мединститута! Да ты, Кать, к окончанию уже профессором станешь и напишешь собственную монографию.

– Не знаю, – невинно пожала она плечами, словно речь идёт о выборе конфет. – Всё может быть. Но сначала я закончу институт, а потом уж научные подвиги.

– Ух, какая деловая у нас дочь растёт! – восхищённо покачал головой отец.

– Значит в понедельник едем на работу вместе? – улыбнувшись спросил я, когда дифирамбы закончились.

– А ты хотел бы, чтобы я пешком пошла? – хихикнула Катя, взяв в руки кружку с ароматным чаем. – Далековато будет, конечно поедем.

– Здорово! – воскликнул я, воздев вверх руку с оттопыренным большим пальцем. – Ох мы с тобой там всем покажем!

– Ещё как! – кивнула сестрёнка.

Мы ещё долго беззаботно болтали о разном. За что я так люблю эти посиделки у камина, так за то, что там реально отдыхаешь и телом, и душой. Прекрасное завершение дня. Помню, что над чем-то заливисто смеялся, когда говорил отец, потом ничего не помню, срубило напрочь, как миленького. Сытый желудок, горячий чай, согретые камином ноги и дикая усталость взяли своё.

Проснулся полусидя в кресле с лежащими на пуфике ногами. Камин полностью прогорел и меня кто-то заботливо накрыл пледиком. Не исключаю, что это сделала сестрёнка. Мой портфель так и стоял возле кресла, к себе я ещё не поднимался. На циферблате часов над камином – полтретьего ночи. Надо всё-таки пойти лечь в кровать и пересмотреть все сны до последнего.

Стоило скинуть с себя плед, как сразу стало зябко. Я схватил портфель и быстро пошёл в сторону своей комнаты. Пока дошёл, немного согрелся и окончательно проснулся. Всё равно залез под одеяло и наконец согрелся окончательно. Прошло минут двадцать, но сна ни в одном глазу. Как я и предполагал, буду теперь дом охранять. Раз всё равно не сплю, решил пока изучить инструкцию от магических ловушек, приобретённых у Поджарского. Укутался в одеяло, дошлёпал до кресла и открыл портфель.

Всё оказалось достаточно просто, не как с моими амулетами, где просто неимоверная куча разных настроек. С каждой ловушкой я произвёл идентификацию, теперь ни одна из них на меня не сработает. Это получается можно от кого-то убегать, и преследователь остановится, как вкопанный, возле ловушки, пока я её не деактивирую. Жаль, что нигде не написано, сколько человек она сможет превратить в экспонаты из музея восковых фигур. Радиус действия – пять шагов, по идее на эту площадь народу влезет много, но сработает ли на всех? Возникла лихая мысль, а не позвонить ли с этим вопросом Альберту Венедиктовичу прямо сейчас? Ну не спит же он в три часа ночи, когда нормальные люди изучают его устройства.