Тэрри и Латтария. Луч в ночи

Больше всего Валентайн нравилось цепляться к Тэрри. Она невзлюбила его с первого взгляда. Как бы он сначала не пытался с ней подружиться – всё напрасно. Однажды, по глупости, он решил последовать совету мамы и подарить ей цветы в знак примирения. Мама решила, что Валентайн наверняка их любит.

«Это же девочка. Все они без ума от полевых цветов. Иди, нарви букетик и подари. Вы мигом станете лучшими друзьями», – советовала она, умиляясь.

В какой-то момент Тэрри даже подумал, что Валентайн злая от того, что цветов ей никто не дарит. Как же он ошибался.

Когда Тэрри собрал букет из желтых цветочков, то побежал искать Валентайн. Обнаружил он её у большого старого дуба. Девочка была занята тем, что отрывала крылья у огромной осы. Тэрри протянул ей букет и не успел рта открыть, как Валентайн превратилась в бешеного рыжего демона! Она вырвала букет из его дрожащих рук и словно веником отхлестала Тэрри, злобно хохоча во всё горло. С того момента её злобный смех снился ему очень часто. Отчего приходилось просыпаться в холодном поту. Стоит ли говорить, что теперь цветы Тэрри на дух не переносил?

Но быть отхлёстанным букетом – не самое страшное. Страшнее этого позор, который лёг на хрупкие плечи мальчика! Валентайн разболтала всей деревне о его поступке. И её маленькая шайка, конечно же, тоже была в курсе о цветах.

Так что к уже привычным унижениям прибавились новые. Местная детвора подумала, что он влюбился. С этим позором Тэрри пришлось жить. Один Ленц понимал его и знал, что его друг точно никогда не влюбится в такую девчонку как Валентайн.

Друзья хотели ещё немного посидеть на крыше, обсуждая насущные проблемы, но их прервал знакомый голос:

– Эй, любовнички!

Это была Арья Валентайн. Красная бандана, повязанная поверх рыжих волос, взгляд с прищуром и раздражающая ухмылка. Полный набор, предвещающий её новую пакость.

Видимо, она незаметно подкралась к сараю со стороны деревни и неизвестно, сколько она так подслушивала.

– Иди отсюда, Валентайн! Тебя не звали! – яростно крикнул ей Тэрри и сжал кулаки.

– Не звали? Меня не надо звать, Нэтирре. И я сама решаю, где мне быть, – важно сказала Валентайн, подойдя ближе.

– Нам без разницы, мы уже уходим, – Ленц поднялся, с хлопком закрыл книгу и прижал её к ноге.

– Уходите? – хихикнула Валентайн. – Почему так быстро? Неужели меня испугались?

Тэрри готов был себе признаться, что он и правда побаивался её. Задора смешанного с безграничной яростью ей было не занимать. Сейчас он представил, как она начнёт раздавать ему и Ленцу тумаки. И что ребята сделают? Их родители запретили давать ей сдачи, а выходки Валентайн они по-прежнему считали забавой, не достойной того, чтобы вмешиваться.

– Да кому ты нужна. У нас своих дел невпроворот, – ответил Тэрри, спрыгивая с крыши.

Девочка подошла ближе и с несвойственной ей таинственностью произнесла:

– Какие у вас могут быть дела в этот особенный день?

Ленц навострил уши, крепче прижал книгу к груди и осторожно спрыгнул вниз. Друзья переглянулись.

– Особенный день? – недоверчиво спросил Тэрри, сощурившись.

– Точно, Нэтирре. Особенный. Особенный для тебя, – раздался скрипучий голос из-за сарая. Перед ними показалась троица друзей из шайки Валентайн. Дрын, Гарна и Пиб. Все они были старше Тэрри на два года и мало чем отличались от повадок Валентайн.

Дрын был тощим и высоким с длинными чёрными волосами. Их длины наверняка бы хватило, чтобы они обвились вокруг его длинного носа. Гарна, его подруга, была невысокой, пухлой, волосы коротко стрижены, а густые брови почти скрывали глаза. И Тэрри всё гадал, как она вообще видит. А Пиб был выше Тэрри на голову, и слыл местным молчуном, который разговаривал на языке боли, то есть своими огромными кулаками. Но самым ужасным в нём было то, что он был без ума от квашеных огурцов.

Вся компания в сборе, значит, беды не миновать, думал Тэрри. Он уже начал прикидывать, если рванёт с места сейчас, то как быстро добежит до деревни? А будет ли поспевать за ним Ленц? Ведь бег – это не самая сильная из его сторон.

– Привет, ребят… Жаль вас покидать, но нам пора, – тихо сказал Ленц и попятился назад.

– Не так быстро, малявка, – Дрын улыбнулся своим беззубым ртом. – Ты оглох? Я сказал, что сегодня особенный день.

– И какой же? – нетерпеливо спросил Тэрри, но постарался, чтобы его тон не звучал слишком враждебно, а то мало ли чего.

– День, который касается тебя, Краснорукий, – пояснил Дрын.

Этим обидным прозвищем хулиганы порой называли Тэрри и каждый раз, когда он его слышал, его левая рука в перчатке непроизвольно сжималась в кулак.

Пиб решил добавить от себя:

– Это самое… день… когда ты не будешь трусом и… потом ещё бега будут!

Пиб загоготал, но его друзья посмотрели на него как на полного идиота. К слову, они его таковым и считали.

– Пиб, дай-ка лучше я объясню. Не лезь, – Дрын смерил Пиба строгим взглядом и обратился к Тэрри: – Сегодня тот день, когда ты сможешь доказать нам свою храбрость. Докажешь – мы отстанем от тебя навсегда. Интересно, Нэтирре?

Тэрри хотел уже ответить, но Ленц перебил:

– Нам не интересно это и вообще… Увидимся…э-э-э… скоро.

– Тебе слова не давали, дохляк! – Валентайн рявкнула так, что коленки Ленца затряслись.

– Не тяните, что вы задумали? – Тэрри вышел вперёд и встал между другом и разъярённой Валентайн. Кто её знает? Вдруг вмазала бы?

– Не слушай их, Тэрри… – взмолился Ленц и спрятался за его спину.

Но он был непреклонен. Ему стало интересно, что же задумала эта шайка.

– Говори, – обратился Тэрри к Дрыну.

Все собравшиеся начали слушать, как длинноносый объясняет:

– Сегодня на закате мы устраиваем первые тайные бега на баулах. И тебе, Нэтирре, выпадает отличный шанс доказать, что ты не трус, коим тебя считает вся деревня. Победишь – мы отстанем.

Конечно же, Тэрри не считал себя трусом. Но вот большинство ребятни… Сначала один повторял, что он трус, затем другой. И вот, теперь вся деревня так думает! Стадо, хуже животных!

Тэрри неуверенно, но без дрожи в голосе поинтересовался:

– Бега на баулах? Но это же опасно. Никто ещё в Большом Стяге не мог оседлать баула.

И это было чистой правдой. Баулов издревле приручали первые поселенцы Большого Стяга. Эти животные помогали вспахивать поля и выполняли роль тяговых животных. Тяжелую тележку перетащить? Легко! Но вот чего баулы не любили, так это, чтобы их кто-то седлал. То ли гордость внутренняя мешала, то ли ещё что. Никто не знал. Странными были животными баулы. А выглядели ещё страннее: в холке они были до трех метров, густая длинная чёрная шерсть, словно простыня, закрывала им всё тело. Огромную голову баула украшали три длинных рога. Два по краям и один, чуть длиннее, по центру головы. Поговаривали, что их рога любой доспех могут взять. Стяговцы своих детей с пелёнок предупреждали, что на этого зверя лезть не стоит, если жизнь дорога.

Если не брать в расчёт их грозный вид, то этих животных легко можно назвать спокойными и миролюбивыми. Местные баулы питались травкой и фруктами, что в изобилии росли на просторах деревни. И что самое интересное, за всю историю Большого Стяга не было случая, чтобы баул сам напал на человека.

– Ты совершенно прав, Нэтирре, – мерзко хихикнула Валентайн. – Баулы слишком горды, чтобы позволить нам кататься на них. Если ты струсил, то ничего страшного. Только храбрецы смогут пройти наше испытание. Так я и думала, что ты струсил. Ха!

– Скорее глупцы, – пискнул Ленц из-за плеча друга и снова спрятался.

– Приятно оставаться, трусы! – гаркнула Гарна и пнула по россыпи камней перед ней. Один из мелких камушков угодил Тэрри в колено.

– Мы не трусы! Говорите, что надо будет сделать! – сжал кулаки Тэрри и потёр ушибленное место. Он не хотел упасть в грязь лицом. Стать самым трусливым из трусов в его планы не входило. А если можно избавиться от вечного гнёта этой шайки, то почему бы не воспользоваться шансом?

Ленц сказал Тэрри шёпотом:

– Ты и правда, думаешь, что они отстанут? Да ты быстрее сам расшибёшься на бауле. Станешь как лепёшка.

– Да ничего я не думаю. Я же ради нас и всех угнетённых мальчишек на свете. Если я справлюсь, то Валентайн со своей бандой отстанут. По-моему, риск того стоит, – ответил Тэрри тихо, косясь на заскучавшего Дрына.

– Ну что? Ты в деле? – спросила Валентайн.

– В деле.

Дрын указал на далекое поле, где виднелся одинокий дуб:

– Тогда на закате приходи к Большому Дубу на окраине деревни. Мы будем ждать там. Тебе надо будет проскакать триста метров по прямой на бауле. Конечная точка – Великанов валун. Соревноваться будешь с Валентайн. Если придёшь раньше – мы отстанем от тебя, а если нет…

– … жизни не дадим! – взвизгнула радостно Валентайн и стукнула кулаком по ладони.

– А что с баулами? Они будут… ну… там?

– Не сам же ты их туда притащишь, балда! Они будут на месте, – раздражённо объяснила Валентайн.

Дрын кивнул своим, и компания направилась в сторону леса, тихонько хихикая. На прощание он сказал:

– Запомни, сегодня на закате! И никому ни слова!

Когда силуэты шайки стали едва различимы, Ленц, наконец, вышел из-за спины друга и разразился тирадой:

– Ты с ума сошёл! Плюнь на них! Этим дуралеям верить нельзя. Я бы не поверил!

– Ты думаешь, я не справлюсь? Баула главное крепко схватить за рога и ухватиться…

– Да откуда ты знаешь? Ты же даже кормить их боишься! – не успокаивался Ленц. Он так переживал за друга, что даже выронил свою книгу. Не обращая на это внимания, Ленц схватил Тэрри за плечи:

– Вспомни пьяницу Хорма! Он в том году тоже решил оседлать баула и что вышло? Баул забросил его на крышу дома старой Нэнс! А это, по меньшей мере, два этажа! Если бы он не зацепился штанами за край крыши, то наверняка улетел бы ещё выше!

Тэрри видел и сильно ценил беспокойство своего единственного друга, но почему-то расхохотался, вспомнив, как Хорм мигом оказался на крыше, расплескав свою выпивку. Эта его беззаботность ещё сильнее задела Ленца.

– Ленц, не беспокойся. Я же не пью всякую гадость. И вообще, животные меня любят. Не баулы, конечно, но собаки и кошки… Я справлюсь. Обставлю Валентайн в два счёта. Только не вздумай говорить взрослым. Иначе позора нам не избежать. Будут считать ябедами. Что может быть хуже этого?

Ленц вздохнул и подобрал книгу с земли:

– Сразу говорю: меня у Дуба не жди… Не могу на это смотреть.

Эти слова он произнёс не глядя на друга. Но Тэрри понимал почему. Видимо, пытается не разреветься от того, что он думает, может произойти. Вечно он преувеличивает.

Тэрри подмигнул Ленцу:

– Ладно, потом сам спасибо скажешь. Если тебя не будет в качестве поддержки, то я один полюбуюсь на лицо Валентайн, когда её обставлю. Эх, такого удовольствия лишаешься.

Ленц только фыркнул. Несмотря на небольшую перепалку между друзьями, они вместе поспешили в сторону деревни под сгущающиеся сумерки. На то, чтобы подготовиться к бегам на баулах у Тэрри было от силы пара часов. Медлить было нельзя.

Глава 3. Подарок старой Нэнс

Друзья по тропинке быстро дошли до главных ворот деревни. Врата, как и частокол вокруг поселения, были сколочены из крепкого дерева. У ворот сегодня дежурил стражник Бэб. По обыкновению в руках он держал свою дубину. Что, что, а меры безопасности в Большом Стяге были на самом высочайшем уровне.

Ещё в стародавние времена первый староста распорядился возвести вокруг зарождающегося селения высокий частокол и смотровые вышки по углам. Защита жителей была превыше всего. Тэрри слышал истории о том, как первые поселенцы прогоняли диких зверей от своих владений, ужасных монстров, порождённых древними войнами, и даже духов.

С годами опасность миновала, и страшилы из лесов поняли, что эта земля принадлежит стяговцам, а не им. Но даже спустя века, жители Большого Стяга не теряли бдительности и пристально следили за округой.

Когда Тэрри и Ленц подошли к воротам, Бэб у них поинтересовался:

– Как это вы мимо меня проскочили? Говорено же, что нельзя с темнотой покидать деревню.

– Мы были недалеко, у старого сарая, – поспешил объяснить Тэрри, а Ленц подхватил:

– Мы с обеда там посидели и вот пришли. Ещё не совсем стемнело. Ничего же страшного?

Бэб нахмурился, пытаясь понять: серьёзное это нарушение или нет?

– Ну, ладно-ладно. Ваша правда. Ещё не так и темно. Проходите, – важно распорядился он и указал дубиной на открытые ворота.

Когда они вошли в деревню, а Бэб скрылся из вида, Тэрри прошептал другу:

– Ему интересно, как это мы проскочили? Так это спать надо меньше на посту.

Ленц постарался сдержать смешок, но не вышло.

***

Красивой деревушкой был Большой Стяг. В окружении тёмного леса, в отдалении от крупных городов аккуратно ютились деревянные домики. Одноэтажные, двухэтажные все они были не похожи друг на друга, так как каждая семья хотела, чтобы их жилище отличалось от соседского. Случайному путнику, что был проездом в Большом Стяге, могло показаться, что дома тут выглядели как-то небрежно, будто их части были из разных эпох. Кривые и косые пристройки из прошлого здесь сочетались с аккуратными и хорошо сложенными, современными домиками. Жители строили как умели и как им нравилось.

По единственной широкой улочке деревушки сейчас сновали жители. Кто-то спешил в дом затопить печь, кто-то возвращался с повседневных работ с поля. Лишь одна детвора беззаботно продолжала играть и носиться от дома к дому, озорно хохоча. Это явно не нравилось местным псам, которые недовольно гавкали, наблюдая за нарушителями спокойствия.

В самом конце улицы Основателей (как её прозвали жители) находился высокий выстроганный из многовекового дерева памятник первому поселенцу по имени Гром Медвежья лапа. По сказаниям, сотни лет назад он нашёл это место и привёл сюда нуждающихся людей. Именно Гром стал первым старостой, и он же заложил традицию, согласно которой все будущие старосты должны носить шкуру убитого медведя в качестве доказательства силы не только главы поселения, но и всех его жителей. Согласно закону, староста отвечает за всех стяговцев.

Тэрри нравилась эта статуя, и он мечтал, что когда-нибудь у него тоже появится своя. Но в это же время он прекрасно понимал, что до того, чтобы добыть медвежью шкуру ему расти и расти.

На середине улицы Ленц решил попрощаться с Тэрри.

– Совсем забыл! Я же должен был помочь маме с чисткой рыбы! Меня убьют! – схватившись за голову, сказал он. – Увидимся!

И он поспешил по улице к себе домой.

Тэрри не проронил ни слова, так как отчасти был немного сердит на друга. «Вот какой! Даже удачи не пожелал! Ну, ладно, потом сам же и скажет, как ошибался», – думал он.

Тэрри направился в сторону своего дома, свернув с главной улицы в небольшой проулок, который был настолько узким, что стенки домов чуть ли не касались друг друга. Поскольку Тэрри был худеньким мальчиком, то он без труда мог пробраться там и срезать путь.

Стараясь не заглядывать в окна домов (зачем вообще тут поставили окна?), он пробирался вперёд. Выйдя из проулка, Тэрри очутился на небольшой усеянной травой площади. Она находилась в окружении самых старых домиков, возведённых очень давно.

– Тэрри! Тэрри! – позвал его голос.

Он обернулся и увидел перед собой старую Нэнс. Именно она снабжала его долгие годы потрясающими приключенческими книгами, которые привозила из своих поездок в столицу. Тэрри любил эту старушку, которая, по сути, стала ему за годы родной бабушкой.

– Куда это ты так спешишь? – с интересом спросила она, стоя на крылечке своего дома. В руках Нэнс держала корзинку, наполненную морковью.

– Домой, а потом у меня важное дело, – решительно ответил Тэрри и подошёл ближе.

– Спешишь, значит? А я хотела тебе кой чего подарить. Ну, ладно, в другой раз значит… – в её голосе прозвенели нотки лёгкого разочарования.

– Подарить? – Тэрри вскочил на ступеньку крыльца. – Раз такое дело, то могу и задержаться ненадолго!

– Тогда пойдём, – Нэнс пригласила его жестом в дом.

– Это новая книга?

– Нет.

– Торт? Может это тортик?

– Нет. Сейчас увидишь, потерпи.

Они очутились в уютном доме старой Нэнс. Тэрри в прошлом проводил у неё очень много времени, читая многочисленные книги, которые она привозила из своих путешествий. Некоторые, самые ценные, были написаны от руки и существовали всего в нескольких экземплярах, другие – отпечатаны на подпольных станках. Как правило, эти книги были посвящены приключениям магов.

Нэнс оставила свою корзинку с морковью в прихожей, а сама поспешила в комнатку, пробираясь через коллекцию древних и не очень вещей, накопленную за долгие годы.

– Я пока здесь постою, хорошо? А то спешу ведь, – сказал Тэрри, осматривая причудливую искривлённую вазу. В прошлый его визит вазы здесь не было. У Нэнс скоро место под вещицы закончится, подумал он.

– Да-да, Тэрри, хорошо. Я сейчас. Нужно вспомнить, куда я положила… – раздался её скрипучий голос из дальней комнатки. – А ты «Приключения Вулки» дочитал, сынок?

– Почти! Осталось последнее! – похвастался он своими успехами. И хвалиться было чем, ведь эта книга была достаточно толстой по сравнению с теми, что он читал раньше.

– Молодец какой! Быстро ты её!

– Стараюсь, Нэнс! Может вам помочь с поисками… ну… моего подарка?

Тэрри немного нервничал, вдруг он опоздает на бега! Тогда Валентайн его до конца жизни будет клеймить трусом. А ведь он ещё хотел дойти до дома и перекусить.

– А, вот! Нашла! Тэрри, я нашла! – довольно воскликнула старушка и поспешила в прихожую. В руках она держала тканевый свёрток, в котором было что-то завёрнуто.

– Ну, малыш Тэрри. Держи! – Нэнс торжественно раскрыла свёрток и показала его содержимое.

Подарком оказалось аккуратно сложенное синее одеяние, на котором была та вещь, о которой Тэрри мечтал всю свою жизнь. Настоящая чародейская шляпа! Шляпа волшебника! Тёмно-синяя, из приятного на ощупь материала, она так и просилась на голову Тэрри.

– Ух! Спасибо! Спасибо огромное! – восторженно пискнул он и крепко обнял Нэнс. Затем расправил остроконечную шляпу и водрузил себе на голову. Встряхнув одеяние, словно простынь, поспешил накинуть его себе на плечи.

– Теперь я как настоящий маг! Ох, красотища какая! Красота! – Тэрри повертелся, осматривая свою обновку. – И карманы какие глубокие! Как удобно! Я теперь никогда шляпу не сниму, Нэнс! И плащ ваш! Никогда!

– Я знаю, как ты об этом мечтал. А теперь погляди-ка в зеркало, – предложила старушка, указываю на овальное зеркальце в конце коридора. – Какой красавец!

Плащ и шляпа в зеркале смотрелись словно влитые. И как только Нэнс удалось подобрать такие точные размеры?

Нэнс заботливо сказала, подойдя к Тэрри:

– Шляпа вот у тебя на вырост будет. Она тянется. Растёт вместе с твоей умной головой. А вот плащ. Плащ через пару лет придётся заменить. Ничего, это мы новый сошьём.

– Как же нравится. Все обзавидуются. Мне ещё нравится, что рукава широкие. Можно прятать свои волшебные зелья в них и… бам! – он сделал вид, будто достаёт из широкого рукава склянку и кидает её в цель.

– Только поаккуратнее с зельями, молодой человек, – расхохоталась Нэнс. – Рада, что тебе очень понравилось. А то переживала, вдруг не тот цвет? Вдруг шляпа не та.

– Нет, всё в полном порядке. И когда только вы успели это сшить?

– Времени было много. Сейчас в моём возрасте особо не поездишь по столицам, вот и сижу, вышиваю. Что ж ещё делать старушке-то? Теперь ты будешь самым нарядным на деревне!

– Это точно, – ликовал Тэрри, не отрывая взгляда от зеркала. – Только мне придётся, наверное, носить её…ну… в местах, где нет посторонних. Наши не все одобрят.

На секунду он нахмурился. Но Нэнс поспешила его утешить:

– Ничего страшного. Сейчас попрячешься, а вот когда магом станешь – прятаться больше не надо будет. Тебя все уважать будут. За твои добрые дела. Ведь ты не станешь лиходейства творить?

Тэрри развернулся к Нэнс и очень серьёзно сказал:

– Я же магом хочу стать не для того, чтобы пакостничать, а чтобы помогать. Как Вулка. Он ведь стольких изловил и столько всего повидал…

– Я не сомневаюсь в тебе, дружочек, – Нэнс потрепала Тэрри за щеку. Обычно от этого действия у него щека болела добрую половину дня.

Затем она спросила:

– Что-то в последнее время не часто ты заходишь в гости. Небось, на кухне с отцом пропадаешь?

– Да, – вздохнул Тэрри. – Сейчас приходится работать особенно много. Отец хочет начать поставлять лепёшки в саму столицу. Вот мы и придумываем новые рецепты. Лепёшки сырные, лепёшки творожные… Мама говорит, что там есть свои лепёшки и есть свои торговцы. Переживает, что местные дельцы не обрадуются новому конкуренту.

Нэнс поразилась сказанному:

– Но лепёшки твоего отца невероятно вкусные! Вам не будет отбоя от клиентов. Может если дела пойдут хорошо, то вы переедете в столицу, а покупатели вас поддержат. Разве не здорово?

Тэрри знал, как бы обрадовался отец, если бы дела действительно пошли в гору. Да и жить в столице наверняка веселее, чем в Большом Стяге. Но…

– Здорово-то оно здорово, но… Если переедем, то тогда и работать придётся вдвое больше. Это ж сколько лепёшек надо будет печь, чтобы всю столицу накормить. Получается, работать придётся больше, а читать меньше.

Нэнс присела на небольшой пуфик, сосредоточенно обдумывая сказанное. Затем ласково произнесла:

– Родителям нужно помогать. Но ты ведь это, итак, знаешь. У тебя очень доброе, светлое сердце. Не бойся, что мечты куда-то пропадут. Пока думаешь о них, никуда они не денутся. Просто желаемое в этом мире мы получаем не сразу. Это в порядке вещей.

Тэрри всегда нравились мудрые изречения старой Нэнс. Как начнёт говорить, так и не остановишь. За годы он очень многое от неё подчерпнул. Много его переживаний, включая опасения за больную руку, она словом излечивала.

– Иногда я задаю себе вопрос: почему я не могу делать то, чего хочу? Так и жизнь вся пролетит за готовкой! Маги из рассказов наверняка с самого детства постигали тайны и изучали мир. А я трачу время впустую. Так как же мне тогда стать величайшим магом Латтарии, выпекая бесполезные лепёшки? У меня даже учителя нет.

После этой фразы Тэрри вяло махнул рукавом, будто колдуя.

Нэнс взяла его за руку и посмотрела прямо в глаза:

– Порой приходится поступиться своими мечтами. Я уверена, что не всем магам было просто на пути. Не всё даётся легко. Сейчас наберёшься опыта в готовке, и потом в твоих будущих странствиях это тебе пригодится. Хоть голодным не будешь. Ведь ты рано или поздно всё равно отправишься в большой мир, и никто не в силах этому помешать.

«Никто не в силах этому помешать» – раздался отзвук в голове Тэрри. Что-что, а старушка Нэнс всегда успокоит и поддержит. Теперь он понял, почему ему нравится с ней общаться. После разговора с доброй Нэнс любые неприятности уходят, становится легче и кажется, что неразрешимых проблем просто не существует!

– Нэнс, спасибо вам за… за беседу. Подарками одариваете, словами поддерживаете. Вы просто золото! Я бы вас расцеловал, если бы любил целоваться! – радость и задор мигом вернулись в глаза Тэрри, а узкий коридорчик засиял от его улыбки.

Нэнс задорно и звонко расхохоталась. Обычно так смеются дети. Вот сколько в ней было запала и неуёмной жизни. Перед тем как стянуть с себя плащ и чародейскую шляпу Тэрри обнял старушку

– Я ещё зайду! А ваш драгоценный подарок пока спрячу, чтобы люди не пугались, – он подмигнул ей и выскочил на улицу.

– Буду ждать, Тэрри! Увидимся! – крикнула вслед Нэнс и улыбнулась.

Глава 4. Бега!

Через несколько минут Тэрри уже был у своего дома. Скромное жилище семейства Нэтирре находилось на одиноком холмике, окружённом маленьким заборчиком. Двухэтажное строение выглядело так, словно было собрано из того, что под руку попалось. Многочисленные пристройки были похожи на распустившиеся лепестки, что росли со всех сторон дома. Но от этого строение только выигрывало. Домик уютнее, чем этот в Большом Стяге надо было поискать. Родителей, видимо, ещё не было дома, так как старый фонарь, располагавшийся у скрипучей калитки, не был зажжён.

Оно и к лучшему, подумал Тэрри. Скорее всего, родители пропадали в своей лавке, что находилась ниже по улице. А это значит, что он сможет быстро спрятать подарок Нэнс, перехватить что-нибудь перед бегами и отправиться к Большому Дубу.

Комнатка Тэрри была на втором этаже. В тусклом свете настольной старинной лампы, можно было разглядеть повсюду валявшиеся книжки: старые и не очень, толстые и тонкие, интересные и нет. Тащил он к себе абсолютно всё, что найдет хоть сколько-нибудь любопытным. Стены и даже потолок украшали разного рода рисунки, которые он любил развешивать вокруг себя. Изображения замков на высоких скалах, драконов и прочих невиданных им существ он предпочитал закреплять у своей кровати, чтобы сразу после пробуждения видеть эти красоты.