Призрак. Ив

– А ты не думал, что я могу тебя пытать, пока ты всё не расскажешь? – повисла тишина. – Выполняй свою работу, а к этому разговору вернемся позже.

Я развернулся и пошел, но вдруг меня окутал леденящий страх. Я чувствовал, как будто тот парень зловеще смеётся надо мной. Но обернувшись, увидел все того же испуганного юнца.

– Что – то еще, государь?

– Нет, продолжай работать.

Я списал это всё на усталость и жару. Война продолжалась, и мы смогли заставить короля Азии бежать в горы. Целитель нам помогал, и я много говорил с ним. Он оказался интересным человеком. Нашими общими усилиями я наконец смог завоевать город, который давно хотел – Вавилон.

Он занимал огромную территорию, внешние стены, защищающие Вавилон, протягивались на много километров. Они были построены из обожженного кирпича толщиной около 30 метров, были также крепостные башни. Внутри располагался целый город, он занимал оба берега реки Евфрат и делился на две части, левобережную и правобережную, которая занимала несколько меньшую территорию. Части города соединялись мостами. Неприступность Вавилона усиливалась системой рвов, которые можно было наполнить водой, открыв специальные шлюзы, соединявшиеся с Евфратом.

В город вело восемь ворот, имеющих имена богов. Главные ворота – богини Иштар. Этот вход был защищен четырьмя массивными башнями. Башни были облицованы глазурованной керамикой с орнаментом и устрашающими изображениями львов, быков, фантастических чудовищ. Следующие ворота – бога луны Сина, ворота главного бога Мардука, ворота бога земли Энлиля, ворота бога солнца Шамаша, ворота бога грозы и бури Адада, а также ворота Лугалгирра и Ураш. Дороги, идущие от этих врат, разделяли город почти на ровные части.

В центре города располагался священный участок Эсагила, где находились храм Мардука и зиккурат Этеменанки, главным зданием Вавилона считался зиккурат, который назывался «Домом основания небес и земли».

Всем жителям города я даровал свободу и приказал обращаться с ними как с равными, что многим не понравилось. Я ждал известий, чтобы продолжить бой, и вот мне сказали, где скрывается беглый король. Но когда я прибыл на место, передо мной лежало исхудавшее и обезображенное тело. Великого царя убили его же военачальники, когда он пил, его подло зарезали со спины. Мне это не давало покоя, а кроме того, мои военачальники были недовольны, они оспаривали мои решения. Я хотел идти дальше, на Индию, и завоевывать больше земель, объединяя народы, как бы это не звучало странно.

Целитель шёл с нами, он предложил мне сделать моих воинов сильнее при помощи своих снадобий. Я согласился, но это было зря. Да, они меньше уставали, были могучи, но с этим стали жестокими, жадными и горделивыми.

Мы уже много лет не были дома и шли только вперёд, приводя в наши ряды другие народы. Кампания затянулась, и наши солдаты давно не видели своих семей, отчего моральный дух становился всё ниже. В каждом завоёванном городе мы встречали новые культуры и обычаи, что вызывало у моих воинов смешанные чувства. Одни восхищались нашей силой и единством, другие начинали роптать, недовольные тем, что завоевания стали напоминать нескончаемое путешествие без конечной цели.

Я женился на женщине из одного из племён, которых мы покорили. Она была красивой и сильной, с гордым нравом и умением вести переговоры. Но для моих людей это стало последней каплей. Они видели в ней чужачку, варварку, недостойную быть рядом со своим царём. Ропот недовольства постепенно перерос в открытые обвинения и подозрения.

Однажды вечером, когда мы готовились к ночлегу в очередном лагере, ко мне подошёл один из военачальников.

– Государь, – начал он, нервно оглядываясь, – в армии растёт недовольство. Многие считают, что ты предал своих людей, взяв в жёны чужеземку.

Я вздохнул и посмотрел на него усталым взглядом.

– Ты знаешь, что это был политический шаг. Её народ теперь на нашей стороне. Мы нуждаемся в союзниках.

Мужчина нахмурился и покачал головой.

– Люди видят в этом слабость. Они считают, что ты больше заботишься о варварах, чем о своих воинах.

Через несколько дней на меня было совершено покушение. Мне повезло: благодаря бдительности охранников, заговор был раскрыт, и я остался жив. Обвинили в этом одного из моих военачальников.

Я встал перед ним, чувствуя, как ярость поднимается во мне.

– Почему? – спросил я, глядя прямо в глаза у. – Почему ты решил предать меня? – с ненавистью посмотрел он на меня.

– Ты предал нас первым, государь. Мы сражаемся, проливаем кровь за твою мечту, а ты принимаешь в свои объятья варваров!

Я стиснул зубы и повернулся к остальным воинам.

– По закону, предательство наказывается смертью. – я обернулся к обвиняемому и продолжал. – Ты и вся твоя семья должны умереть.

Сердце моё ныло от боли, но я не мог проявить слабость. Приговор был приведён в исполнение. Однако, это было только начало моих проблем. Не все верили, что он мог быть предателем. Военачальники и солдаты начали шептаться за моей спиной. Недоверие росло с каждым днём, и мне становилось всё труднее удерживать контроль над армией и на этом беды не закончились. Помимо тех, кто был недоволен моим командованием, в лагере появилась группа солдат, подсевших на зелья целителя. Это вызывало напряжение среди воинов, так как нашлись и те, кто категорически не одобрял их использование. Раскол в рядах становился всё более заметным, грозя разорвать наш союз изнутри.

Во время привала, когда мы пировали, напряжение в воздухе было ощутимым. Солдаты ели, пили и старались расслабиться, но мне не давала покоя мысль о целителе и его снадобьях. Я был изрядно пьян, но это не мешало мне заметить, что атмосфера вокруг моего генерала становилась странной. Вокруг него начала кружиться зеленоватая дымка, его вены набухли, словно готовые лопнуть от напряжения. Меня охватил леденящий страх, который я не испытывал давно.

Один из моих офицеров подошел ко мне и, немного запинаясь, сказал: «Государь, почему вы позволяете этому колдуну портить наших людей своими зелёными микстурами?»

Я попытался сосредоточиться на ответе, но чувство опасности нарастало.

– Ты прав, – ответил я, – но его снадобья делают нас сильнее. Мы не можем отказаться от их использования.

В этот момент генерал, словно почувствовав мой взгляд, встал и, шатаясь, подошёл ко мне. Его глаза светились ненормальным блеском, и я увидел, как его вены под кожей пульсируют зеленым светом. Он поднял руку, и я услышал его хриплый голос: «Государь, нам нужно зелье. Мы не сможем победить без них.»

Его слова прозвучали как угроза. Рефлекторно я схватил копьё и, не раздумывая, ударил им. Копьё пронзило генерала, и он упал на землю, захлебываясь собственной кровью. Вокруг раздались испуганные возгласы. Кто – то закричал: «Государь! Это же наш лучший воин!»

Я не мог поверить в то, что только что произошло. Ошеломлённый, я осознал всю серьёзность своей ошибки. Подошел целитель, его лицо было бледным: «Государь, вы не должны были так поступать. Теперь ваши воины будут бояться вас.»

Я резко повернулся к нему и прошипел: «Это всё из – за твоих проклятых зелий! Отныне ты не будешь давать их моим людям. Я запрещаю их использование.»

Целитель опустил голову и тихо ответил: «Да, государь. Но вы должны понимать, что это ослабит вашу армию.»

Я с трудом удерживался от ярости и крикнул: «Мне плевать! Я не позволю больше никому из моих людей становиться такими же монстрами!» Целитель молча кивнул и отошёл. Воины продолжали пировать, но теперь уже без прежнего энтузиазма. Я знал, что это решение будет иметь последствия, но на тот момент мне казалось, что я поступил правильно.

Мы шли все дальше, туда, где никто из наших не был. Мы встречали неизвестные растения и животных. Нам оставалось совсем немного до возвращения домой, но моральный дух был потерян. Мне приходилось заставлять людей идти за мной. И в один день мы попали в западню. На нас вышла толпа людей и слонов, завязался кровавый бой. Нас теснили. Я нашёл главнокомандующего и из последних сил ринулся на него, но он был быстрее и кинул в меня копьё. Оно пробило броню и вонзилось в грудь. Я упал с коня. Воин, увидев это, оттащил меня, и мы отступили. Отойдя, разбили лагерь, и там меня осмотрел целитель. Я не мог говорить, разум путался. Парень осматривал меня, на него давили мои генералы, они кричали и спорили.

– Целитель, если король не выживет, ты тоже не жилец! – кричали они.

– Не мешайте ему.

– Почему мы вообще ему доверяем?

– Послушайте, – закричал парень, – я не смогу спасти короля, не используя свои снадобья!

– Так чего же ты ждешь?

– Нет, король запретил ими пользоваться.

– Но тогда он умрет, лучше, пусть выживет.

Генералы спорили ещё пару минут, но пришли к одному решению. Мне дали снадобье. Первое время я ничего не чувствовал, но в один момент почувствовал безграничную силу, лёгкость, помнил то, чего не было. Рана перестала болеть, но в то же время я чувствовал, как будто меня кто – то хочет убить или поглотить. В моем теле что – то зарождалось, с чем я вёл не зримую борьбу. Два дня я был без сознания, когда я пришёл в себя, было утро. Я вышел из шатра, первые лучи солнца скользнули по моему лицу. Рана почти зажила, но слабость ещё присутствовала. Ко мне подбежал солдат и закричал.

– Государь, как вы?

– Мы возвращаемся домой.

Я отдал приказ собираться. Мне не хотелось сражаться, я хотел домой. По дороге все мои раны зажили, я даже стал чувствовать себя хорошо и мог ходить. Но меня мучали кошмары, и с каждым днем становилось хуже. Я просыпался в холодном поту, меня трясло. Когда мы добрались до дома, меня скосила лихорадка. Я горел и бредил, видел тех, кого не могло здесь быть, разговаривал сам с собой.

Никто не мог мне помочь, но однажды из ниоткуда в моей комнате появился целитель. Он как будто вышел из дымки, словно был невидим. Не спеша, он подошел к моей кровати и дотронулся до моей руки. Я хотел вскочить, но не мог. В горле застрял ком, я не мог говорить и шевелиться, мне оставалось только смотреть.

– Здравствуйте, ваше величество, – сказал он, сделав паузу. – Как мне нравится находиться на этой планете, – на его лице появилась огромная улыбка. – Но мне это не подходит. Я рад знакомству с вами и вашим походом, у вас были интересные мысли, но нам пора расстаться. Прощайте, король Азии.

После этих слов он отступил и растворился в воздухе. Через несколько секунд я почувствовал, как у меня стало жечь в груди, словно я сгорал изнутри. Но это было не обычное чувство, как будто горела не плоть, а душа. Так я умер. Закончилось мое правление. Спустя многие годы я узнал, что мое государство поделили мои полководцы. Из – за жадности и алчности они убили мою мать, жену и ребенка. Так рухнула непобедимая империя.

Но моя история на этом не закончилась. После смерти я как будто просыпался на полях сражений в других телах. У меня были ужасные раны, от чего я опять умирал. Или я был смертельно болен неведомыми мне болезнями. Я думал, что попал в загробный мир, где прохожу свое наказание, пока мои глаза не открылись еще один раз.

Я оказался в каком – то подвале, сыром и гниющем месте, где запахи переплетались воедино. Я чувствовал кровь, фекалии и лечебные травы. В глазах все плыло. Вокруг стояли несколько кроватей, на которых лежали либо трупы, либо тяжело раненые. Я взглянул на свое тело – оно было не моё, оно было больше, а кожа смуглая. На животе была большая рана, на которой толстым слоем была намазана смесь из трав. Я попытался протянуть руку к ране, но движения были скованными и неестественными. Я заново учился двигаться. Ко всему прочему, у меня был жар и затуманенный рассудок.

Когда я дотронулся до раны, меня пронзила острая боль. Я взвыл и дёрнулся. Новое тело было намного больше моего прежнего, и я не рассчитал силу, чуть не упав с кровати. В подвал кто – то спускался. Шаркающие шаги сопровождались ворчанием: «Кто там разорался?» По голосу было понятно, что это старый человек, и его речь была на другом языке, но я все понимал.

С лестницы спустился скрюченный старец, худой, так что были видны ребра. Тело его было покрыто язвами, на голое тело был надет кожаный фартук, покрытый всевозможной грязью и кровью. У него был длинный острый нос и обвисшие веки. Лысину окружали длинные жиденькие седые волосы.

– Во имя Юпитера, кто здесь разорался? – раздался хриплый голос, полный раздражения.

Я попытался приподняться, но боль пронзила всё тело.

– Старик, где я? Кто ты? – произнес я, сам удивляясь, как могу говорить на их языке.

Старик, хромая, подошел ближе, его глаза блеснули в тусклом свете факела.

– Бакир, ты еще жив, никчемное ты существо, – пробормотал он, осматривая мою рану.

– Как ты смеешь? Ты говоришь с королем Азии! – выкрикнул я, пытаясь собраться с силами.

Старик громко рассмеялся, его смех был хриплым и язвительным.

– Аааахххааахх, что – то ты придумал! На арене ты сражался как мешок с навозом, а тут вдруг король.

– Меня зовут не Бакир, я…

– Рот свой закрой, – грубо перебил старик, взяв чашу с какой – то жидкостью. – Вот, пей. Твоя рана заживает, ты еще послужишь господину. И не ори больше.

Он насильно влил жидкость мне в горло. Жидкость была горькой, и я закашлялся, но старик держал меня крепко.

– А теперь спите, ваше величество, – усмехнулся он, отходя в тень.

Я почувствовал, как сознание начинает покидать меня. Голова кружилась, и я погружался в глубокий сон, не в силах бороться с зельем старика.

Мне приснился сон о дне моей смерти. Я смотрел на себя со стороны, и когда я умер, из моего тела вырвался огонёк золотого цвета с зеленым хвостом. Он тут же метнулся прочь и летел очень быстро, перескакивая из одного тела в другое. Это продолжалось до тех пор, пока он не достиг человека, который мне был чем – то знаком.

Не знаю, что мне дал старик, но по ощущениям я спал где – то двое суток. Было чувство, что я просыпался, но точно не знал, бредил ли или нет. Очнулся я, когда старик ковырялся в моей ране.

– Отойди от меня, – пробормотал я в одурманенном состоянии.

– О, ты очнулся. Много же ты спишь, а твоя рана хорошо затянулась. Скоро вернёшься к тренировкам, – сказал старик, продолжая свою работу.

Я хотел накричать на него, но услышал, как кто – то спускается к нам. Это был солдат в римской броне. У него был меч, и по снаряжению можно было судить, что он был стражем. Броня была не дешёвая, но и не роскошная, что показывало статус его дома и господина.

Солдат быстро подошел к нам и закричал:

– Ну что, выродок, уже очнулся? – его голос был полон презрения.

Я опешил от такого обращения, подскочил с кровати и ответил:

– Да как ты смеешь? Я царь Ал…

Не успел я договорить, как почувствовал сильный удар в лицо. Удар был хорошо поставленным, и от него у меня хрустнула челюсть. Я упал рядом с ведром, в котором была вода, ощущая, как боль распространяется по всему телу.

– Ты здесь никто, понял? – продолжал кричать солдат, наклоняясь ко мне. – Твоя жизнь теперь принадлежит нашему господину.

Старик продолжал спокойно заниматься своими делами, не вмешиваясь в происходящее. Я чувствовал, как злость и унижение захлёстывают меня, но понимал, что сейчас лучше не сопротивляться.

– Хрэбрэнус, что он несет? – крикнул страж.

– Не знаю, таким очнулся, – пожал плечами старик.

В тот момент я увидел своё отражение в воде и не мог поверить глазам. Я видел не себя, а кого – то другого. Я протянул руку к лицу и точно понял, что это реальность: у меня не было волос на голове, гладко выбритая лысина и густая черная борода. Я почувствовал, как из моих глаз потекли слезы.

– Ты смотри, он ещё и ревет, – усмехнулся страж.

Старик наклонился ко мне и посмотрел на моё лицо.

– Ты ему челюсть сломал, – сказал он.

– Ничего, кашку поест. Я из – за него столько денег потерял, даже говорить тошно. Пойду лучше вина попью, – буркнул страж и ушёл.

После того как страж ушёл, Хрэбрэнус помог мне лечь и перевязал челюсть, а затем тоже ушёл. Я не мог прийти в себя и понять, что происходит. Я – раб и не в своём теле, но как это может быть? Вспомнив свои сны, я осознал, что тот человек, который был мне знаком, оказался моим новым телом, в которое влетела моя душа. Одно я знал точно: целитель к этому причастен. Мои глаза сомкнулись.

Ещё пару дней старик меня лечил. В это время я пытался осознать своё положение и решить, что делать дальше. Настало время выйти наружу. Я с Хрэбрэнусом поднялся по лестнице, и он открыл дверь. Меня ослепил яркий солнечный свет. Когда я привык, передо мной предстал двор, в котором множество мужчин сражались друг с другом. Пол был весь из глиняного песка, на котором были капли крови и пота. Я вышел на него и обернулся. За мной была большая двухэтажная усадьба, а двор, в который я вышел, был огорожен высоким забором. По углам и на балконе второго этажа стояла стража. Недолго я смог рассматривать местность, меня прервали крики.

– Смотрите, кто пришел.

– А что у него с челюстью?

– Он даже старику Хрэбрэнусу проиграл.

– Ха – ха – ха! – Все хором засмеялись.

– Бакир, тебя так продадут другому хозяину, будешь его веселить и не только как гладиатор, – сквозь смех говорил один из рабов.

Смешки пресёк хлёсткий удар хлыста. В центр двора вышел мужчина с огромным шрамом от лба до подбородка, который задел левый глаз. На нём была кожаная потертая броня с заплатками. Он остановился и закричал:

– Я кому – то разрешал останавливаться? Вернитесь к своим упражнениям! – Все смиренно и тихо разошлись. – Дайте ему деревянный меч. Бакир, стань у бревна, я посмотрю, на что ты способен.

Ко мне подбежал юный щуплый мальчик и протянул деревянный тренировочный меч. Он был старый, потертый и высушенный, у него отслаивалась древесина и были сколы. Его ручка была отполирована и походила больше на мрамор, чем на дерево. Я взял меч и пошёл к указанному месту. Мне не было смысла сопротивляться, я был уже не тем человеком, да и сказать толком ничего не мог.

Я подошёл к месту, куда мне сказали. Толстое квадратное бревно стояло вертикально и было вкопано в землю, его длина составляла метра три. Центр бревна потерял свою форму, смявшись по краям и покрывшись бахромой из ворсинок дерева. По нему было видно, что многие на нём занимались. Мужчина закричал басом:

– Начал!

Я толком не знал, что делать, ударил один раз, второй. Моё тело двигалось само. Новое тело было сильнее, но медленнее. Я сражался в стиле, о котором ничего не знал.

– Хватит, – сказал мужчина в броне. – Аед, сразись с Бакиром.

– Вы уверены, наставник? – с ухмылкой спросил Аед.

– Без разговоров.

Все остановились и окружили нас, образовав кольцо. Аед принял боевую стойку. Вдруг, как будто в мутной пелене, я увидел, как он рванул ко мне и замахнулся деревянным мечом, ударив меня по плечу. Я почувствовал боль, но мужчина стоял, и только через секунду он кинулся на меня. Я смог отразить его меч своим именно в том месте, где я его видел мгновение назад. Не задумываясь, я на рефлексах ударил его кулаком в лицо. Противник отступил назад, прикрывая рукой сломанный нос. Наши зрители закричали – им нравилось происходящее.

Аед потряс головой, его лицо стало злее. Он вновь встал в боевую стойку и сосредоточился. Мы ходили по кругу, пристально глядя друг на друга. Вдруг у меня снова появилось ведение – теперь их было несколько. В первом он сблизился со мной, я попытался ударить его мечом горизонтальным ударом, но противник нырнул под моё острие и нанёс размашистый удар по корпусу. В другом сценарии я подошёл к нему, но он сразу же ударил меня по ноге, я упал на землю, и он добил меня коленом в голову. Третий вариант я не успел досмотреть. Он слился с противником, и они одновременно побежали и прыгнули двумя ногами вперёд, ударив меня в живот. У меня перехватило дыхание, я упал на землю. Аед тут же попытался ударить меня мечом, но я смог уйти, перекатившись и встав на ноги.

Ведения продолжались, но они мешали мне – я выбирал неправильные варианты, или они загораживали обзор. Я пропускал удары один за другим, новый стиль боя был мне непривычен. Когда ведения ослабли, я подумал совместить свой старый стиль с новым. Я открыл спину и ждал удар. Когда противник захватил мою приманку, я смог заблокировать удар, закинув свой меч за спину. Клинок Аеда проскользнул, он потерял равновесие, что дало мне возможность развернуться и со всего размаха ударить его по голове деревянным мечом. У противника вылетело пару зубов и капли крови, после чего он упал.

– Оооо, Бакир, ты научился сражаться? – крикнул кто – то из толпы.

– Теперь надо быть осторожней.

Каждый пытался что – то выкрикнуть, но я стоял неподвижно над телом противника и тяжело дышал. У меня было много вопросов, которые крутились в голове. Мои размышления прервал голос наставника:

– Отнесите Аеда к лекарю, все остальные идите есть.

Гладиаторы проследовали по двору к каменной беседке с деревянной крышей. Под навесом находилось множество обеденных столов и скамеек. В дальнем углу стоял стол, на котором громоздились чаны с едой, вокруг которых вились мухи. За столом трудилась полная женщина, покрытая пылью и сажей. Её одежда свисала лохмотьями, на которой виднелись дырки. Она раздавала еду, напоминающую то ли кашу, то ли суп, с двумя ломтями хлеба в придачу. Гладиаторы сели за столы и начали есть, сопровождая трапезу стуком ложек и шумными разговорами.

Из – за сломанной челюсти есть было тяжело, а видения продолжали затуманивать взор, дезориентируя меня. Они приносили образы других мест и событий, вызывая путаницу. Добавлялись чувства, запахи, звуки, перепады жара и холода. Я не понимал, что реально, но как – то умудрился дождаться конца тренировок. Стража повела нас в подвальное помещение, где мы находились в клетках по пять человек.

Ночью всё ухудшилось. Боль перекрывала все другие ощущения: казалось, меня крутили, рвали, резали и ломали одновременно. Я видел тысячи своих смертей. Иногда не выдерживал и кричал, что очень не нравилось моим сокамерникам. Я не смог сомкнуть глаз. Утром к нам пришла стража и вывела во двор, построив в ряд. Я стоял в полубессознательном состоянии. Ворота, ведущие на улицу, открылись, и краем глаза я увидел покрытую травой равнину с вытоптанной широкой тропой, ведущей к воротам. Вдали виднелся город.

Во двор ввели новых рабов – грязных, измученных, закованных в цепи. На балкон вышел высокий статный мужчина в сопровождении двух охранников. Его лицо квадратной формы с широким лбом, прямым носом и светло – розовая кожей. Глаза были светлые которые прикрывали надбровные дуги. Волосы – чёрные как сажа, лицо гладковыбритое. Одет он был в белоснежную тогу из овечьей шерсти.

Мужчина подошёл к краю балкона: «Приветствую вас! Вы новые слуги дома Марка Байона, школы гладиаторов, где тренируют лучших чемпионов Рима!» Гладиаторы громко закричали, и я поднял глаза, наши взгляды пересеклись. В тот момент меня окутал леденящий страх, я уже где – то ощущал это чувство, но не мог вспомнить, где.

– Старайтесь, и вы будете достойны звания гладиатора, прославите этот дом, и за это вы будете вознаграждены сполна, – продолжил он, после чего удалился.

Новых рабов увела стража. Наставник, мужчина в броне, вышел в центр и сказал: «Начнём тренировку». Сразу я этого не заметил, но мне стало легче. Боль утихла, и я смог контролировать видения. День за днём я тренировался. Сам того не осознавая, я забыл про прошлую жизнь. Стараясь на тренировках, я действительно хотел стать лучшим гладиатором. Казалось, Бакир полностью стёр мою прежнюю личность.

Через месяц мне сообщили, что будут игры, и я буду в них участвовать. Мене не давал покоя мой стиль боя, и мне нужно было решить этот вопрос до начала состязаний.

– Наставник, я буду участвовать в играх и хотел бы поменять свой стиль боя с мирмиллона на димахера, – сказал я.

Мужчина нахмурился, его взгляд стал строгим.

– Бакир, ты стал лучше, но с чего ты взял, что сможешь драться в таком стиле?

– Я чувствую, что этот стиль мне больше подходит.

Конечно, я не мог ему сказать, что видел это в своих видениях. В различных вероятностях, которые я наблюдал, стиль димахера идеально сочетался с моим новым телом и старым опытом.

– Ты чувствуешь? Что за вздор, или ты хочешь сказать, что я неправильно выбрал тебе стиль? – угрожающе спросил он, но не дал мне ответить и продолжил: – До того, как стать наставником, я долгое время был гладиатором и одержал много побед. Так что будь аккуратен в своих выражениях.

– Я просто хочу показать всё, на что способен, на играх, – ответил я, пытаясь успокоить его.

– Хорошо, я поговорю с господином.

В день игр участников вместе с наставником посадили в телегу и повезли в город. Это был мой первый взгляд на город, плотно застроенный и полный людей. Нас привезли к арене, которая оказалась небольшой. Стража отвела нас в тесное помещение для гладиаторов. Наконец – то настал мой момент. Я прошел по коридору к воротам на арену, слыша гул толпы и видя различные силуэты через щели в деревянном заборе.