Призраки. Кишинёвский котёл

Командно-штабную машину на этом блокпосте представлял собой бронированный армейский Урал-4320, в кузове которого и находился импровизированный штаб.

К слову о самом блокпосте. Он был расположен на круговой дороге, на площади Константина Негруцци. Вокруг этой дороги расположились два из трёх крупнейших торговых центров в стране – Grandhall и Atrium, и ещё один гипермаркет.

Командующий блокпостом не заставил себя долго ждать, и вылез буквально спустя минуту ожидания. Он оказался приятным молодым, симпатичным парнем. Причём настолько молодым, что Мишаня даже усомнился в совершеннолетии парня. Однако не смотря на возраст, парень был очень неглуп.

Он поведал, что его сюда определили потому, что всех остальных хоть сколь-нибудь опытных командиров определили непосредственно на линию боевого соприкосновения, в горячие точки. Он так же рассказал, что несмотря на малое количество войск на этой дороге, она очень важна, как для логистики повстанцев, так и для единого фронта. В случае взятия этого круга противником, условный “фронт” будет прорван, и правительственные войска смогут пройти маршем через весь телецентр и центральную площадь, почти не получая сопротивления, так как тыловые гарнизоны повстанцев испытывают нехватку солдат и техники, ибо все они сосредоточены в основном на линии боевого соприкосновения, самыми горячими участками которой сейчас являются Мемориальный комплекс “Вечность”, Педагогический университет, перекрёсток на Студенческой и площадь Овидиу. Мишаня так и не понял, как ребята с мемориала смогли не попасть в окружение.

Из полезного, он узнал то, что его теория оказалась верна. Правительственные войска закрепляются только на главных дорогах и важный объектах. Это объясняет, почему вояки у Shopping Malldova особо не смотрели в сторону позиций повстанцев. Потому что основная опасность исходит не оттуда.

Мишаня понял, что малые ДРГ приобретают массовый характер, и скоро они будут орудовать по всему городу, за что он подсознательно похвалил товарищей из сопротивления.

В самый последний момент Мишаня вспомнил, зачем они вообще сюда шли:

– Слушай, братан. Можно рацию попользую? Мне с командиром связаться надо, доложить ему о результате диверсии. – Сказал Мишаня.

Парень разрешил, однако взял с Миши слово, что после сеанса связи он всё расскажет про диверсию.

Рем

Полдень. 19 марта.

С каждым часом в центре города становилось всё меньше и меньше повстанцев, так как они уходили закрывать “бреши” в обороне на линии боевого соприкосновения. 17 марта гарнизон повстанцев в центре города составлял более 700 человек, а к 19 марта осталось меньше 300. Однако ситуацию спасали мирные жители. Повстанцы с первого же дня заимели колоссальную поддержку городского населения, которое, как оказалось, было готово погибать за родной город. Уже в первый день боёв, у дома правительства выстроилась очередь из сотен и даже тысяч добровольцев, готовых сражаться за свободу и честь своей страны. Это были те самый люди, которые не играли никакой роли в политической жизни страны начиная с 2020 года. Люди, которым не один раз плевали в лицо, и ставили перед фактом, что им нужно терпеть, ради западных хозяев. Их избивали на митингах за выражение гражданской позиции, арестовывали за поддержку специальной военной операции, а потом и вовсе заткнули рот со словами “будешь возникать – сдохнешь”. И эти люди всё это время копили в себе гнев, и вот, когда им уже нечего терять, проявился этот самый гнев терпеливого человека. Теперь эти люди готовы брать в руки оружие, и идти убивать за родную страну.

Конечно, какой-нибудь либерально настроенный гражданин воскликнет о недопустимости убийства людей, но его возгласы так и не выйдут за пределы “твиттера”. Люди злы и теперь они идут на линию боевого соприкосновения, защищать то, что у них осталось.

Кто только не приходил за эти дни. Приходили и четырнадцати летние пацаны, и семидесятилетние старики. Приходили и русские, и украинцы, и молдаване, и румыны, и гагаузы. Эти люди буквально месяц назад могли ненавидеть друг друга за национальность, но сегодня они стоят в одном ряду, плечом к плечу, сжимая автоматы в руках.

Многие, кто не успел примкнуть к сопротивлению, сформировали партизанские отряды и орудовали в тылу врага. И это давало результат. Только за 18 марта было совершено 24 атаки на колонны снабжения правительственных войск, что существенно замедляло их продвижение.

Сейчас Рем находился в командном пункте, который был расположен в одном из множества кабинетов дома правительства. Прямо сейчас в импровизированном командном пункте находился радист, который принимал радиопередачи от повстанцев и сам Рем. Если в первые дни в эфире царил хаос, то сейчас всё плюс-минус пришло в норму. Звучали только монотонные доклады о ситуации на линии боевого соприкосновения. Если где-то и шли активные бои, то радиопередачи между бойцами осуществлялись на локальных диапазонах, чтобы не засорять эфир.

По плану, на ближайшие полчаса, сеансов связи не намечено, поэтому Рем думал уже пойти отдохнуть, но вдруг на связь вышел неизвестный ему человек. Рем провёл две минуты в напряжении, пытаясь вспомнить, чей это голос.

В момент его как будто осенило, и он понял, кто это. Это был один из парней Демидова, которые в первый раз заявили о себе в Ставченах, взорвав батарею гаубиц.

Погоды для общей ситуации в городе эта диверсия конечно не сделала, однако бои на Ставченском направлении обрели исключительно позиционный характер. Пару раз в день на повстанцев в гипермаркете выезжала бронетехника, в основном БТР-80 и БМП-2, пытались отработать по пулемётным и снайперским позициям, но получив отпор с гранатомётов, тут же отъезжали обратно.

– Рем, это я, Мишаня! – Сказал парень.

– Слышу тебя хорошо, сынок! Ну что, как там у вас, удалась диверсия? – Рем задал наиболее интересовавший его вопрос.

– Никак нет, товарищ капитан. Диверсия провалилась. Удалось уничтожить один самолёт, после чего мы были атакованы…как бы это объяснить. – Замялся парень.

– Да уж объясняй, как есть. – Сказал Рем.

– Товарищ капитан, на нас напал биоробот. – Выпалил Мишаня.

– Не понял, какой ещё биоробот? – Переспросил Рем в надежде, что он наслышался.

– Не знаю, товарищ капитан, я вообще не думал, что такие существуют. В последний раз я такого видел, когда играл в Киберпанк. – Ответил Мишаня.

– А ну ка, опиши этого робота поподробнее!

– Ну не знаю. Весь обшит листами брони, лица нет. На одной из рук пулемёт, калибром, как наш Утёс, на спине мелкокалиберная РСЗО. И сам по себе крепкий настолько, что его даже РПГ не берёт.

– Сука – Едва слышно сказал Рем.

Повисла короткая пауза, которую своим вопросом прервал Рем:

– Мишаня, ты когда-нибудь слышал что-нибудь про “Фаланга-К”?

– Ну так, было немного. – Замешкавшись ответил Мишаня.

– Ты в курсе, как они выглядят? – Продолжил Рем

– Ну примерно. – Ответил Мишаня, понемногу начиная понимать, о чём говорит Рем.

– Этот робот был похож на кого-то из них? – Спросил Рем.

– Точно! Это Адам Смэшер! – Наконец-то догадался Мишаня.

Этого Рем и боялся. Если отряд “Фаланга-К” пусть и неофициально, но вступит в конфликт, то сопротивление сломается буквально за два дня. Даже если сопротивление не удастся полностью уничтожить за короткое время, то паника, которая будет царить в рядах повстанческой армии на тот момент, сделает своё дело.

– Хорошо, где вы сейчас? – Спросил Рем

– Мы на площади Негруцци, и на пару дней мы тут застряли точно. Серому совсем плохо после боя. – Ответил Миша.

Рем уже думал завершать сеанс связи, но тут его осинило:

– Погоди, ты сказал “бой”? – С ошеломлением сказал Рем.

Собеседник явно замешкался, и понял, что сказал лишнее. Однако деваться было некуда, и он продолжил диалог:

– Рем, я не могу сказать это в эфире. Только при личной встрече.

Рем на мгновение задумался, после чего коротко ответил:

– Хорошо, буду.

Евгения Маркова

Полдень. 19 марта.

К полудню ребята не вернулись. Новостей от них не было, поэтому Женя за них волновалась, и не находила себе места. Ей казалось, что она за них волнуется сильнее всех. Забавно. Вроде бы не родные, вроде бы ещё год назад она даже разговаривать с такими, как они не стала бы, а сейчас она за них волнуется больше, чем за кого-либо. Вообще, война всё изменила. Вещи, которые буквально вчера казались концом света, в миг стали мизерными и незначительными. Сессия, парень бросил, с подругой поссорилась – всё это настолько незначительно, что, Женя даже смеялась над собой, что она когда-то придавала таким событиям большое значение. Сейчас ей хотелось только одного – чтоб ребята были живы…и чтобы наконец-то в городе перестали стрелять.

Однако час назад всё изменилось. Все в миг засуетились, начали проверять снаряжение, по улице заездили грузовики и легковушки. Женя решила поинтересоваться у Егора, который только что вышел из бывшего здания районного управления, что происходит:

– Пацаны на связь выходили. Проблемы у нас. Американцы технику концентрируют вдоль главных дорог, походу в наступление собираются. Мужики сейчас отправляются минировать подъездные дороги и устраивать засады.

Информация, которую она узнала у Егора, была неимоверно важной, однако её интересовало другое.

– А как сами парни? – Спросила Женя, после чего затаила дыхание в ожидании ответа.

– Стёпа с Олегом вроде в порядке, но диверсия провалилась, и они разделились с Мишаней и Серым. Миша с Серёгой на связь не выходили, и сейчас только один бог знает, где они.

Если так посудить, то для Жени были две новости относительно парней – хорошая и плохая. Хорошая новость: Стёпа с Олегом живы и здоровы. Плохая: Серёжа с Мишей непонятно где, и неизвестно живы ли они. Но Женя была рада, что стало известно хоть что-то хорошее.

Что было удивительно, к делу их не приставили, а потому и Женя, и Саша, и Егор, можно сказать, что бездельничали. И что было интересно, за всё время, что они были на Чеканах, Егор ни на минуту не отходил от неё, и всё время оказывал знаки внимания. Не сказать, что он не нравился Жене. Ещё бы, он ей не нравился, Егор парень симпатичный, к тому же неглупый, в общем обладает всеми признаками “парня мечты”.

Однако в данный момент, как и весь этот день, её голова была занята другим.

Саша в этот раз непонятно куда пропал, по крайней мере его не было видно уже где-то часа четыре. Насколько Женя знала, Жил Саша на чеканах, однако не знала где его семья, о которой он впервые им рассказал только позавчера. Женя остановилась на догадке о том, что Саша просто пошёл проверить, что там дома.

Она заметила, что чем дольше она думает о любом из пятерых ребят, тем страшнее, обиднее и грустнее ей становится. Это были самые родные для неё люди в этой, богом забытой, разорванной на куски стране. Стране, где каждый человек был для неё чужим, где всё было другим, не так, как у неё дома, в России, в родной Москве.

Она ощутила, насколько всё чужое, ещё тогда, когда только приехала сюда, только тогда это не было настолько пугающим. Всё-таки тогда она знала, что два года пройдёт и она уедет обратно домой, в родную Москву. Сейчас же в этой стране идёт война, и уже неизвестно, когда Женя сможет выбраться домой.

От осознания того, что дороги домой вероятнее всего уже нет, хотелось забиться в угол и плакать, но Женя старалась не поддаваться эмоциям.

Однако, несмотря на эмоции, всё было не так плохо. Тяжёлая обстановка привела к тому, что люди объединились. Теперь она могла рассчитывать на то, что даже незнакомый человек ей поможет, ведь они на одной стороне. Так же ей не давало окончательно поникнуть то, что здесь есть уже ставшие ей родными люди, которые готовы пойти на всё ради неё: Четверо парней её возраста, которым она заменила младшую сестру и наставник, который смог многому её научить, по крайней мере тому, что сам знал. Осознание, того, что она всё же не одинока, пусть и в чужой стране, поднимало ей настроение и не давало впасть в панику.

От размышлений её оторвал грохот, который был похож на раскат грома. Такого она не слышала за все два дня ведения боевых действий. Похоже на то, что это был принципиально новый вид вооружения, ещё не участвовавший в этой войне.

– Женя! Бегом отсюда! – Надрывая связки, крикнул Егор, подталкивая её вперёд, прочь от этого здания.

Женя не стала задавать лишних вопросов и просто побежала вверх по лестнице, в сторону главного проспекта, прочь от здания. И только она поднялась вверх по лестнице, как за спиной раздался оглушительный грохот, а через мгновение толчок отбросил её метра на три вперёд, повалив на землю.

В ушах зазвенело, спину пронзила острая боль, а в глазах начало темнеть. Минуту спустя Женя полностью отключилась.

Операция “Бунт в Муравейнике”

Полдень. 19 марта.

“Партнёры” долго ждать себя не заставили, и уже к полудню значительно активизировались. Стёпа уже подумал, что вот-вот колонна сдвинется с места и с рёвом моторов и лязгом гусениц рванёт вперёд, стремительно продвигаясь вглубь городских застроек и беспощадно уничтожая всё на своём пути. “Миротворцы”, будь они неладны.

Вместо ожидаемого выдвижения, колонна осталась на месте. Солдаты бегали из стороны в сторону, таскали коробки с патронами и трубы реактивных гранатомётов внутрь бронированных боевых машин. Но никакого движения техники не было.

И вдруг, низкий солдат, неизвестного звания, но больно похожий на командира, направился к броневику, который был у них чем-то на подобии командно-штабной машины. Стёпа начал о чём-то догадываться, однако на размышление времени не было. Буквально через минуту раздался оглушительный грохот и ракеты реактивных систем залпового огня начали одна за другой взлетать в воздух, оставляя за собой дымные следы.

Сердце замерло, дыхание сбилось, в горле застрял ком. На лице Олега застыло выражение страха вместе со злостью.

Всего в небо меньше чем за минуту взлетели несколько десятков ракет, которые с яркими языками пламени устремлялись в воздух.

Спустя пару минут вдалеке начали один за другим греметь взрывы, не похожие на те, что пацаны слышали раньше. Взрывы снарядов гаубиц похожи больше на хлопки. В свою очередь разрыв снаряда РСЗО похож на очень громкий раскат грома. Прямо сейчас, где-то в городе гибли ребята.

– Стёпа, заканчивай слюни пускать и доставай рацию. – Спокойным голосом сказал подполковник.

Стёпа не был особо сентиментальным, поэтому, как только подполковник дал команду, Стёпа тут же достал рацию:

– Гнездо, это Негр! – Сказал Стёпа уже заранее обговоренный позывной. – Колонна выдвигается, повторяю, колонна выдвигается.

В ответ последовала тишина, и никто не ответил, ни через пять секунд, ни через минуту, ни через пять. Колонна тем временем двинулась, и боевые машины одна за другой начали исчезать с центральной улицы, направляясь в сторону города. Началось.

Однако тем временем по рации вдруг началась передача. Заговорил женский голос. Стёпе понадобилось меньше минуты, чтобы понять, что голос принадлежал никому иному, как президенту страны:

– Уважаемы граждане нашей страны! Как вы знаете, за последние дни многое изменилось. На территории нашей страны началась самая настоящая война. Война, между нашей страной и пророссийскими вооружёнными формированиями. Правительство пыталось урегулировать конфликт мирным путём, однако боевики ведут себя агрессивно и от переговоров отказываются…

Забавно было слышать про мирные переговоры. Судя по всему, обстрелы города из миномётов и ствольной крупнокалиберной артиллерии были по мнению Майи Санду “призывом к миру”. Ну-ну.

–…Несколько раз на освобождённых территориях были замечены следы военных преступлений боевиков. Так же зафиксировано несколько случаев нападения боевиков на прилежащие к городу сёла. Это самый настоящий терроризм! …

Президент говорила уверенно, без запинок, и так эмоционально, что не будь Стёпа непосредственно в городе, он бы даже и поверил.

–…В связи с высокими потерями национальной армии, а так же агрессивными действиями повстанцев, при сотрудничестве с местными властями, с сегодняшнего дня в город входит миротворческий контингент США, Его целью будет подавление очагов восстания и дальнейшая зачистка города от боевиков, разбившихся на мелкие группы, и орудующих в наших тылах. Прошу граждан оказывать максимальное содействие миротворцам. Повстанцы – это террористы, разрушающие Кишинёв и Молдову, как страну. Вместе, мы победим! Во имя свободного мира!

“Миротворцы”. Как же смешно звучит это слово в контексте данной войны. За эти два дня боевые действия приняли масштабный характер. От локальных перестрелок они переросли в масштабные бои с применением противотанковых гранатомётов, танков, всех видов ББМ, миномётов и даже ствольной артиллерии. А учитывая количество тяжёлой техники у “миротворцев” сразу же приходит на ум образ “плохого полицейского”. Только здесь полицейский изначально был плохим, и показываться добрым у него даже в мыслях не было. Интересно, а международное сообщество проглотит “миротворцев”, обстреливающих дома из танков? А, ну да, это же во имя всего свободного мира.

Стёпа очнулся только тогда, когда подполковник вновь заговорил:

– Ну чё, пора и нам двигать, вслед за “миротворцами”. – Сказал он, поднимаясь на ноги.

Стёпа тут же вскочил в след за подполковником и проговорил про себя:

– Ну ничего, черти, мы вам ещё покажем кузькину мать!

В тишине, сопровождаемой лишь отдаляющимся в сторону города рёвом двигателей, их небольшой отряд вновь углубился в лесополосу, и двинулся в сторону города.

Бой за перекрёсток

Полдень. 19 марта.

Серёга проснулся, хотя по ощущениям скорее воскрес. Всё тело ломало, шевелить руками и ногами было трудно, он весь горел. Дыхание было сбито, и было ощущение нехватки воздуха.

– Проснулся наконец-то. – Сказал с усмешкой знакомый голос. – Я думал, что тебе больше времени понадобится.

С огромным усилием, через боль, Серёга повернул голову набок, и увидел сидящего рядом с койкой Мишаню.

Сам Мишаня был одет и экипирован так же, как и на вылазке, только шлема на нём не было, а из-за спины торчал чёрный “семьдесят четвёртый”.

Сейчас они находились в импровизированном госпитале: просторной палатке с четырьмя койками внутри. В палатке было темно, единственным источником света был вход в палатку.

– Ты как? – Спросил Мишаня.

– Отвратительно. – Честно ответил Серый. – Всё болит, ещё и жар.

– Забавно. – Усмехнулся Мишаня. – Тебе три раза жаропонижающее кололи. Последний раз вообще какую-то нечеловеческую дозу.

– А чё так? – Спросил удивлённый Серёга

– У тебя температура под 42 градуса была. Врач здешний вообще думал, что ты сдохнешь. Когда я тебя притащил, он сразу тебя в безнадёжных записал. Он не знал, что с тобой происходит, и не нашёл ничего лучше, чем просто накачать тебя препаратами.

Повисла недолгая пауза, которую прервала внезапно появившаяся посреди комнаты белокурая девушка, уже знакомая Серому.

– Привет, мальчики! Не потревожила? – Сказала девушка, улыбнувшись.

– Ты ещё кто такая? – Спросил Мишаня.

– Думаю, что вам пока лучше этого не знать. Пока что можете меня позиционировать, как человека, который даст вам ответы на ваши вопросы. – Ответила девушка.

Повисла недолгая пауза, которую прервал Серый:

– Чё за херня с нами происходит? Откуда у нас эта сила, и почему после её применения меня так ломает? – Спросил Серёга.

– Ваша сила находится в симбиозе с вашим организмом потому, что не может существовать обособленно от носителя. И взамен на то, что она даёт вам защиту и превосходство, она забирает жизненную энергию у организма. Жар, гематомы и кровоизлияния – это всего лишь нечто вроде аллергической реакции организма на такой нестандартный для него симбиоз.

– Выходит, что сила – это типа вирус? – Спросил Мишаня.

– В данный момент это самое лучшее определение природы силы. Но я пришла не для того, чтобы отвечать на ваши вопросы.

– А для чего же ещё? – Перебил девушку Мишаня.

– Вы в курсе, что на вас открыта охота? – Спросила с упрёком девушка.

– Извини, слишком сильно был занят тем, чтобы не сдохнуть от этой хуйни, которая выедает изнутри мой организм, не успел ещё сводку прочитать. – Съязвил Серёга.

– Вы не осознаёте, во что вы вляпались, устроив диверсию в аэропорту, а потом ещё и вступив в бой с Адамом Смэшером! Никто этого просто так не оставит. Прямо сейчас американские войска уже начинают выдвижение. Они снесут этот город к чертям, а когда найдут вас, то Смэшер лично выпотрошит из вас всё живое. – Девушка уже почти кричала.

И словно подчинившись её словам, на улице оглущающе громыхнуло. Потом ещё раз. И ещё раз. В рации послышались многочисленные доклады, которые шли не только от солдат с этого блокпоста:

– Кирюха, нас обстреливают

– Впереди по трассе, со стороны эстакады приближается техника. Машин 20, сплошь танки и БМП…Нет, не Молдавские, Американские…Есть.

Совсем недалеко загрохотал ДШК, а спустя пару секунд его начал поддерживать КПВТ одного из импортных БТР-60.

– Это чё, типа артиллерийская подготовка была всего из трёх выстрелов. Бред какой-то. – Сказал Серёга, соскочивший с койки, и прижавшийся к земле, ожидая дальнейшего обстрела.

– Да ты не о том думаешь, на нас напали. И судя по всему, это явно не малыги. – Сказал заметно нервничающий Мишаня. – Встать можешь?

– Вроде да. – Сказал кряхтящий и пыхающий Серёга.

“Буквально пять минут назад едва руками двигал, а уже идти может. Вот что адреналин творит!” – Подумал про себя Мишаня, и в душах посмеялся. Смех был скорее нервный.

Мишаня поднялся на ноги, помог встать Серому, и вдвоём они выбежали из палатки. На блокпосте был хаос. Из стороны в сторону бегали солдаты, со стороны баррикады всё в таком же темпе грохотал тандем ДШК и КПВТ.

– Пошли, надо помочь ребятам на баррикаде! – Крикнул Мишаня.

Путь до баррикады занял буквально одну минуту. На неё было больно смотреть. Несмотря на то, что она была огромна и перекрывала оба направления дороги и аллею между ними, защитников катастрофически не хватало. Мишаня насчитал 6 человек, не считая пулемётчика за ДШК, стреляющего по невидимому врагу, и экипажа БТР, выглядывающего из-за пятиэтажки, расположенной по левую руку. Хотя, наверное, в БТР кроме стрелка никого и не было.

Над головой просвистели несколько пуль, и Серёга на пару с Мишаней упали на землю, вжавшись спинами в баррикаду. Упали как раз рядом с командиром, кричавшим что-то в рацию.

Мишаня решил немного приподнять голову, чтобы узнать, с кем идёт бой. Буквально спустя секунду после того, как Мишаня поднял голову, над головой пролетели пули. Похоже на крупнокалиберный пулемёт. Однако попытка увенчалась успехом, и Мишане удалось разглядеть две четырёхколёсные ББМ. Сомнений не было, они были американские.

– Ну вот и всё, Серёга, приехали. Американские. – Сказал Мишаня то, что уже им обоим давно было понятно.

До БТРов врага было метров двести, и стрелять по ним из стрелкового оружия не было смысла, поэтому Мишаня решил узнать обстановку у командира.

– Хреново всё! – Отвечал молодой парень Мишане. – Мы в окружении, к основным силам пробиться невозможно!

– Как в окружении, командир? – Спросил Мишаня.

– Американские танки вышли к Академии наук, а подразделения морской пехоты уже на перекрёстке Измайловской и Албишоара!

– Так если они уже у Академии, то выходит… – Замялся Мишаня.

– До дома правительства им осталось меньше километра! – Сказал командир.

Тем временем американские М1117 решили кончать с баррикадой, и задействовали свои 40 мм автоматические гранатомёты.

– Надо чё-то делать, иначе они нас сожрут! – Сказал Серёга, вжимаясь в баррикаду после каждого выстрела. Без оружия он чувствовал себя совсем беспомощно.

– У вас гранатомёты есть? – Спросил Мишаня у командира.

– Да! На втором этаже, там, где ДШК! – Крикнул командир.

– Так почему не используете? – Удивился Мишаня.

– Из нас не умеет никто. Тут никто толком в армии не служил, кроме Балтаги – это мужик, что в БТРе сейчас! Кроме автоматов из оружия никто никогда в руках ничего не держал.

“Как же всё плохо!” – Подумал Мишаня.

– Серёга! Тащи свою жопу за мной, к тому двухэтажному дому! – Крикнул Мишаня, а сам, присев, почти побежал к дому.

Серёга промолчал, и просто точно так же присев, побежал за Мишаней. Дом внутри был старым и ветхим. Они буквально влетели в него, и пулей поднялись на второй этаж. Там за пулемётом, на одном колене, сидел невысокий горбатый мужичок, и стрелял скорее в сторону врага, чем по врагу. Так или иначе толку в этом было мало.