Рассыпая мусор. Стихи

И всё поймём. И, всем поражены,

Пойдём по миру призрачным отрядом.

Мы скажем, что Вселенная – ничто,

Но больше ничего на свете нету,

Мы скажем, что мы смертны, но зато

Теперь мы все красавцы и поэты.

Нам думать поздно, но совсем легко,

И все секреты – больше не секреты.

Прекрасны и ампир, и рококо,

И комиксы, и мухи, и котлеты.

Вселенная похожа на компот,

Немного травяной, немного рыбный.

Не надо мазать маслом бутерброд,

И он тогда к паласу не прилипнет.

В ядре Земли – копилка для идей.

От глупостей бывает непогода.

Брусчатка хороша для лошадей,

А для людей естественна свобода.

03.04.16

* * *

Небо краснеет на запад,

и мы туда же —

Завалиться подальше,

юркнуть, как муравей.

За закатом, должно быть, темно,

и спокойно даже.

Там нет денег,

боли,

чиновников и церквей.

Там растут деревья

кривыми корнями кверху.

По утрам там синим

горит закат,

А все звёзды, осыпавшись,

словно перхоть,

В каталожных ящичках

там лежат.

Там мороз не страшен,

но и тепла нет.

Даже в шторм

на море там тишь да гладь.

Там огромный кто-то

и страшный

станет

Наши жизни

пальчиками

перебирать.

Потрясёт колоду,

потянет носом,

Поглядит на просвет,

мол – о чём тут речь,

А потом,

не став задавать вопросов,

Он всю пачку разом отправит

в печь.

25.5.16

* * *

Предъявите лоб. Штампик вам поставим.

С ним ползите дальше, в норку номер пять.

Каждый гражданин жаловаться вправе,

В очереди только нужно постоять.

Сильно не толпитесь, избегайте давки,

В кассу занесите килограмм деньжат.

Отстоите годик, соберёте справки —

Дальше серой жизнью жить вам разрешат.

Если надоело, вас никто не держит,

Двери все открыты, можете идти,

Но без наших справок, беленьких и свежих,

Вы препятствий много встретите в пути.

Не дышать вам ровно, не забыться в кресле,

Здесь нельзя кататься, тут нельзя присесть.

Мало что возможно в этом мире, если

Справку вы не взяли в норке номер шесть.

В городишке нашем вам не будут рады.

Человек без справки – безусловно, враг.

Все в решётках окна, вдоль дорог ограды,

Сунетесь в ворота – выпустят собак.

Но в конце дороги есть местечко вроде,

Погулять там можно, пересилив страх.

За забором парк, там по кругу ходят

Человечки грустные. Штампики на лбах.

18.09.16

* * *

К чертям работу. Я простужен,

Устал, башка болит чуть-чуть.

Минуя грязь, бугры и лужи,

К метро прокладываю путь.

А тень моя отстала малость.

Всё любопытно ей везде.

Тут – на афише задержалась,

Там – заскользила по воде.

Она чиста и бессловесна,

Легка, как отблеск от огня,

Храбра, наивна – если честно,

Похожа слабо на меня.

А если мы – лишь контур зыбкий

Созданий, что живут впотьмах,

Страдают, делают ошибки

В иных, причудливых, мирах?

Они сквозь вечные порталы

Гигантских туш влачат ярмо,

Ползут куда-то, корча жвалы

И бормоча, что жизнь – дерьмо.

А мы струимся тут, их тени,

Перебирая впопыхах

Обрывки старых объявлений

На покосившихся столбах.

Май-июнь 2016

* * *

Мы копим чувства, мысли, вещи,

Всё тащим на своём горбу,

Чтоб усмехнуться вдруг зловеще

В уже закопанном гробу,

Сказав неслышно: «Всё, я убыл.

Вот вам обрывки и куски,

Вот новый стул и стол из дуба,

Вот шкаф. В нём старые носки.

Вот денег пачка, завещанье,

Ещё бумажки вразнобой,

Одежда в грязном чемодане —

Её я не возьму с собой.

Пиджак, ни разу не надетый,

Два непришитых рукава,

Магнитофонная кассета,

Тарелка, спички и дрова.

Вот непрочитанные книги,

Три неотправленных письма,

Гантели, гири и вериги,

К тому ж тяжёлые весьма.

Вот неисполненные планы,

Пучок сомнительных идей,

Щепотка тлена, грамм нирваны,

Стакан обиды на людей.

Вот запах пота, слепок следа

И клок волос из головы,

А вот сундук с каким-то бредом.

Пока! Тащите дальше вы».

14.5.2016

* * *

Человек – это то, что он в жизни встретил.

Мешанина из крошек любых вещей.

Он немного камень, немного ветер,

А немного – тарелка прокисших щей.

Мы годами копим в себе плохое.

И хорошее, если нам повезло.

Мы летаем к морю набрать покоя.

Мы дерёмся, чтоб напитаться злом.

Забродив мозгами у бочек винных,

От чужих смертей уходя в астрал,

Мы питаемся мудростью книг старинных,

Отражаем неясную муть зеркал.

Мы – десятки тонн душевного груза,

Перепутанных в пёстрый огромный ком,

Что несётся вдаль, рассыпая мусор,

Чтобы дети наши копались в нём.

Иногда замрёт за чаем беседа,

Проползёт мурашкой по коже жуть,

Если видим мы, что в глазах соседа

Промелькнул зловещий пройденный путь.

ноябрь-декабрь 2016

Про ежа

– Как-то летом по тропинке

По извилистой лесной

Ёжик яблочко на спинке

Нёс тихонечко домой.

– Папа, ты не ври без толку,

Лучше правду расскажи.

Всем известно – на иголках

Не таскают груз ежи.

– У него же лапки, Фрося,

Коротки – ведь он же ёж.

А ежата кушать просят,

Вынь им яблок да положь.

Ну, так вот. Он полз упорно,

Задыхаясь и пыхтя,

Представляя, как накормит

Дома каждое дитя.

Только вдруг метнулся с ёлок

Коршун яростный и злой,

Цапнул яблоко с иголок

И унёс его с собой.

– Папа, – Маша встряла тоже, —

Неувязочка тут есть.

Коршун – хищник, для чего же

Мог он яблоко унесть?

Молвил папа: – Что за дети?

Прекратите балаган!

Много есть чудес на свете.

Этот коршун был веган.

Он любил крапиву, ряску,

Мог склевать мешок травы

И совсем не кушал мяса

В силу травмы головы.

Кхм… Ну, в общем, бедный ёжик

Погрустил мгновений пять,

А потом решил – негоже

Просто так добро отдать.

Направленье заприметил,

Отошёл, сглотнул слюну,

Разогнался, словно ветер,

И взобрался на сосну.

– Что за чушь? – заметил Вася, —

Не могу уже терпеть!

По деревьям ёж не лазит.

Он же ёж, а не медведь!

– Этот ёж был ёж что надо,

Мышцы – сталь, аршин в груди,

И на всех спартакиадах

Приходил он впереди.

А к тому же в каждом деле

Надо верить, что придёшь

Ты к своей заветной цели.

Это знает даже ёж.

Не жалея лапок нежных,

Ни иголок, ни зубов,

Он вскарабкался успешно

Выше белых облаков.

Весь открыт ветрам холодным,

Глянул вниз и видит – вот

Пролетает коршун подлый,

В лапках яблоко несёт.

Оттолкнулся ёж сердито

И с размаху прыгнул вниз.

Двести игл ядовитых

В шею коршуна впились…

– Ерунда! – сказала Влада,

В возмущении дрожа.

– На иголках нету яда

У обычного ежа!

– Что же вы за идиоты, —

Тихо папа произнёс.

– Ёж придёт домой с работы,

Принесёт продуктов воз.

Как лимон несчастный выжат,

Он плетётся, чуть дыша.

Как же тут без яда выжить,

Если дома сто ежат?

Каждый просит каши кушать,

Лёжа дома на боку,

Им не только яблок нужно —

И колбаски, и сырку.

Им и сказку на ночь надо,

И игрушку в телефон,

Ну, а папе вся награда —

Злость одна со всех сторон.

Эту сказку, пусть коряво,

Рассказал я вам затем,

Чтобы не стали никогда вы

Пасовать ни перед чем.

Чтоб бороться вы умели

Против зла, врагов и лжи,

Чтобы шли упорно к цели —

В общем, были как ежи.

Не писатель я, а токарь.

Я не шибко умный, но

Очень хочется немного

Уваженья всё равно.

Надоело всё – нет мочи,

Я не пью, тащу всё в дом,

Я пашу с утра до ночи,

Да не в офисе притом.

И халтурю, и в две смены

Отрабатываю я,

Но растут всё время цены,

Не отложишь ни копья.

Штрафы, пошлины, акцизы

Платим всякому ворью.

Настрогали спиногрызов

На погибель на свою.

Покопавшись в Интернете,

Начитавшись разных книг,

Стали умниками дети,

Папа глупым стал для них.

Да, известно мне, какая

Сила в знаниях, но ведь

Кто вам книжки покупает?

Кто оплачивает сеть?

С каждым днём я не моложе —

Язва, грыжа, гайморит —

И никто мне не поможет,

Даже доктор Айболит.

Тут уж парочку словечек

Вставил маленький Захар:

– Айболит людей не лечит,

Айболит – ветеринар.

– Нет, вы всё-таки заразы!

Что-то я сегодня зол.

Никаких отныне сказок.

Баста, всё! Я спать пошёл.

В темноте раздевшись тихо,

Папа лёг в свою кровать,

Где спала его ежиха,

Третий сон успев начать.

Зубы выложил на полку,

А очки на старый стул,

Почесал свои иголки,

Улыбнулся и заснул.

Он во сне бросался с веток

Раз, наверно, двадцать пять,

Чтобы яблочко для деток

У врага отвоевать.

Апрель-май 2016

В кафе

Крем на пирожном призрачно-розовый.

Взгляды усталые, руки печальные.

Люди хотят показаться серьёзными.

Люди хотят показаться нормальными.

Людям давно надоели пирожные.

Краски тускнеют и вянут желания.

Прожиты годы, дела подытожены.

Жизнь – это долгий процесс увядания.

Бармен за стойкой жонглирует рюмками.

Бац – и стекляшки рассыпались. Здорово!

Вот старичок наблюдает за трюками

И восхищается, блюдо распробовав.

Мальчик застыл удивлённо на улице,

Видя в витрине своё отражение.

Шеф подбирает приправы для курицы.

Жизнь – это вечный процесс постижения.

17—18.08.2017

* * *

Мы – это только просветы между машинами,

Что несутся, сметая всё на своём пути.

Мы себя считаем ужасно несокрушимыми,

Потому что пыль из-под шин красиво летит.

Где-то в деревне корова с огромным выменем

Вдруг начинает меньше давать молока,

Но хозяйка ласково кличет её по имени,

И корова ни в чём подвоха не чует пока.

А потом водитель дёрнет рычаг в азарте,

Заурчит от голода в толстом брюхе мотор,

Крикнет тормоз, войдёт хозяин в кожаном фартуке,

Мясо, шины, отбойник, копыта, рога, топор.

8—9.06.17

* * *

Кажется, что

В кружке чая лежит кошмар,

Что завтра конец света,

Что нужно сдвинуть гору,

Что в голове надо срочно тушить пожар,

Что нервы лопнут

От ещё одного разговора.

Но нам не даны

Ни глобальность свершённых дел,

Ни парсеки шагов,

Ни судьбы целого мира.

Не русла рек под кожею наших тел,

А сетка сосудов,

Частично забитых жиром.

Что есть у нас?

Да просто солнечный луч,

Коснувшийся глаз, пройдя сквозь мутные стёкла,

Вкус яблока, контуры серых туч,

И дождь, и лужи, и обувь, что в них промокла.

И ясно, что в кружке просто горячий чай,

И яблоком пахнет, и тихо шуршит газета.

Гора ещё подождёт,

Пожар погас невзначай,

А завтра посмотрим, какой там конец у света.

4.08.2017

* * *

Морщится море.

Кофе не пьётся в кофейне.

Папа в миноре.

Ребёнок страдает от лени.

Ноет неделю подряд,

Не хочет родителей слушать,

Мажет на стул шоколад,

Требует новых игрушек.

Мамы слабеет отпор.

Она хочет нажраться пирожных.

С весом уже перебор,

Но немножко-то можно?

Папа ворчит невпопад,

Надоели бесплодные споры.

Он поднимает свой взгляд.

Взгляд упирается в горы.

Там возвышается лес

Крепкий и стройный.

Солнце смеётся с небес.

Море спокойно.

Июль 2017, Протарас

* * *

Слабость мышц – ещё не повод лежать пластом.

Даже ветер может кинуть приличный камень.

Столько важных дел отложено на потом.

А «потом» случиться может уже не с нами.

Только птица способна в мире видеть объём,

Не привязана к чугунным путям трамвая.

Так давай и мы сквозь форточку упорхнём,

Наши тушки ветру без жалости отдавая.

Мы пронижем миры насквозь, не ведя им счёт.

Мы узнаем цену безбрежной, полной свободе.

Дверь шипит… Заболтался я, старый чёрт.

Всё, приехали. Дальше трамвай не ходит.

14—17.07.2017

* * *

Я выхожу на улицу.

В небе мигают звёзды.

Надо меньше сутулиться

И больше думать серьёзно.

Надо вынести мусор

И заплатить за квартиру,

Исправлять недостатки вкуса,

Уничтожить избыток жира.

Выспаться надо вдоволь,

Чтоб не свихнуться часом.

Чтоб умереть здоровым,

Надо есть много мяса.

Надо беречь зверушек —

Кошек, коров и белок,

А спать вообще не нужно,

Чтобы карьеру сделать.

Пора разгрузить балкон

И поменять кровать.

А звёзды от нас далеко.

Им на нас наплевать.

10.08.17

* * *

Небо – как шкура лисья.

С юга летит жара.

Ветер приносит листья,

Мысли и трактора.

В страхе забились мыши

В норы и под комод.

Ветер срывает крыши,

Галиматью несёт.

Наземь ложатся стены,

В щепки крошится лес.

Ветер вздувает вены,

Валит камни с небес.

Бьётся в руках посуда,

Прочь утекла вода.

Мы улетим отсюда

Скоро и навсегда.

29.8.17

* * *

Я пришёл в себя в вагоне.

Где мы? Что за ерунда?

Машинист зачем так гонит

И несёмся мы куда?

Поезд чёрный по тоннелю

С дикой скоростью летит.

Мы к какой стремимся цели?

И не сбились ли с пути?

Пассажиры – словно тени.

Просыпайтесь! Эй, привет!

Бабка дрыхнет на сиденье.

Вроде дышит. Или нет?

Как скрежещет в поворотах…

Далеко ли до беды?

Где тут «Чистые ворота»?

Где тут «Красные пруды»?

Пробираюсь я к кабине,

Дверь ломаю. Что за бред?

Машиниста нет в помине,

И кабины тоже нет.

Есть одна дыра кривая,

А на рельсах впереди

Бездна чёрная зияет

У вагонов на пути.

Что же делать? Не проскочим!

Надо как-то тормознуть.

Жить охота, даже очень.

Помогите! Кто-нибудь…

Нахожу в углу лопату,

Впопыхах сую в окно.

Щепки, боль, немного мата,

И в глазах моих темно.

Два десятка пассажиров

Сонно смотрят на меня.

Заплывают лица жиром.

Им чудна моя возня.

Не волнует их лопата.

Им плевать, что я кричу.

Каждый думает – ну, я-то,

Очевидно, проскочу.

2017

* * *

Через пару лет я вдруг погрустнею

И зайду поныть в случайный кабак,

Что, мол, раньше водка была пьянее,

Да и я был раньше умней дурак.

Раньше верил я в чудеса и сказки,

А теперь я верю только в склероз,

Шум вокруг утих, потускнели краски,

И давно не балует Дед Мороз.

Рядом сядет какой-то мужик лохматый

И нальёт мне странной бурды в стакан,

Сунет в руку пачку купюр помятых,

Предложив сомнительный бизнес-план.

Я взбешусь и выплесну пойло на пол,

Заору в сердцах, занеся кулак —

Убери, мол, деньги свои и лапы,

И добавлю – мать, мол, твою растак.

Он сгребёт купюры стальной рукою:

«Да я так, я просто хотел помочь.

Ты того, прости, что побеспокоил…» —

И, взмахнувши крыльями, взмоет прочь.

Я усядусь снова в былую позу,

Напущу на рожу угрюмый вид

И увижу, как расцветают розы

На полу, где напиток его разлит.

2.5.18

* * *

Апрель. Опять похолодало.

На небе клочья облаков.

Тепла вокруг ужасно мало,

И даже струйки ручейков

Замёрзли с тротуаром рядом,

Как кровь в бетоне серых жил.

Лохматый пёс недобрым взглядом

Меня на холод проводил.

Иду по каменной планете,

Лишённый меха человек,

Гляжу, как женщина на «Крете»

Сметает «дворниками» снег.

А настоящий дворник, в робе,

От перемен погоды злой,

Соринку отыскав в сугробе,

Скребёт рассеянно метлой

И оголяет космонавта,

Что нарисован был мелком…

Возможно, что наступит завтра,

Раз мы его пока что ждём.

11.4.18

* * *

То ли снег, то ли туман,

То ли какая морось,

То ли туман из снега.

К верхнему этажу

Движется океан.

Я наклоняюсь, роюсь.

Где-то внизу я бегал.

Нет меня, не нахожу.

9.12.18

* * *

Так вот живёшь и думаешь,

Что не может быть синих роз,

Что нет никаких привидений,

И шутки все – не всерьёз,

Что горчица не летает по небу,

Что комиксы – это чушь,

Что ткань не важна на бёдрах,

Что звёзды не скачут из луж,

А потом зайдёшь в подворотню

И встретишь царицу тьмы,

В носу у неё колючки,

А в левой руке – все мы,

И поймёшь, что мир —

Это выдумка,

Натянутая на каркас,

И скоро его не будет,

А потом не будет и нас.

4.5.18

* * *

Над океаном снега

Лысиной слепит Солнце,

Искрами осыпая

Мусорных баков пляж.

Там в дырявых доспехах

Ползают незнакомцы —

Ищут кусочки рая,

Строят себе мираж.

А глубоко под снегом

Череп с улыбкой жуткой

Призрачными губами

Сам говорит с собой.

То ли смеётся тихо

Над позабытой шуткой,

То ль, напевая песню,

Слушает он прибой.

Видимо, здесь когда-то

Ярко плескалось море,

Крабы уху варили,

Спрут выползал из тьмы.

Нет у зимы границы,

Нету конца помойкам.

Череп запомнил море.

Что будем помнить мы?

30.5.18

* * *

По небу летает чушь,

Как тайный стеклянный клоп,

Отражается в стёклах луж,

Кому-то врежется в лоб.

И кто-то откроет глаз,

Увидит в окне свет

И сядет писать рассказ

Про этот ночной бред.

Добавит свою грусть,

Припишет снизу печаль,

Откроет окно – пусть

Рассказ полетит вдаль.

1.5.18

* * *

Хочу, чтоб получился чёрный куб.

Мне снился как-то он, и ощущенье

приятным было, словно ноет зуб

не сильно, а слегка. Итак, ведро.

Начну плескать слова в стихотворенье —

как красок брызги будут на холсте,

потом посмотрим, те или не те,

важнее тут – не ошибиться в цвете,

в конце концов, не так плохи и эти.

Возьмём павлина с дальних берегов

и призраки погибших птиц, что мимо

летят подобно щупальцам богов,

суть атомам, которые незримо

соединяясь, порождают нас

и всё вокруг, цветастое, шальное.

У атомов как будто цвета нет,

зато воображение больное,

способное придумать всякий цвет.

И цифры тоже могут ослеплять.

Возьмите «пи» на «эр» Земли в квадрате,

как следует толкните рукоять —

отвалится у дроби знаменатель,

зато число масштабов неземных

родится, и наполнит синевой

и зеленью, полученной из них,

весь максимально мыслимый объём,

в который мы нырнули с головой

и вот уже который век живём.

Построятся в неровные ряды

дома, как кости древнего скелета,

рождая Грязеград из ерунды,

а может быть, Скотопригоньевск это,

прославившийся где-то в новостях —

там Телегоньей девочку назвали,

что родилась в бараке средь развалин,

зато в рубашке сразу и в лаптях.

А вот и Нуворишское шоссе,

где сыр покрыт кристаллами Сваровски

и где живут о ком слыхали все,

где многие желают жить чертовски,

но крутятся как белки в колесе,

а не живут как те… А впрочем, ладно,

у каждого своё бывает горе,

и каждому по-своему досадно —

кто грезит по еде, а кто по сну,

и сон рождает, с логикою споря,

холодный ад, похожий на страну…

Надеюсь, здесь когда-то будет море.

Но я отвлёкся – новое ведро

ярчайших красок, лучших, небывалых!

Да только то ли этой краски мало,

то ль в жизни всё задумано хитро,

а может, живописец был мой клон,

дебил и стихопат, а может, псих…

Ни в чём на свете сильно не силён,

родил он самый странный в мире стих,

а чёрный куб, увы, опять не вышел…

Хоть сыр не пропадёт – утащат мыши.

25.11.18

* * *

Окружив холмы и тропы,

Каменея в плотный ряд,

Многоглазые циклопы

В небо чёрное глядят.

Между ними, свой дизайн

Строя в тренде мировом,

Мы друг друга окружаем

Многотелым существом.

Нам выуживать приятно

Одобрения улов

В те коробочки, где пятна

Изумительных цветов.

Мы посредством красок этих

Соревнуемся в еде,

Поглощаем всё на свете

И спешим на встречу, где

Нам спасительного бреда

Многорукий продавец

Впарит полностью безвредный

Наш мучительный конец.

24.4.18

* * *

Когда с Земли я улечу,

На ней заметно опустеет,

Внутри квартирок и лачуг

Обои станут погрубее

И резче звук. В чертах людей

Возникнут видимые грани,

Исчезнут блики на воде,

Детализация на плане

Начнёт снижаться многократно

И постепенно до нуля…

Потом и вовсе безвозвратно

Объект по имени Земля —

Поскольку я уже неблизко

И никогда не буду тут —

Из базы данных, файлов, списков

Автоматически сотрут.

29.11.18

* * *

Дерево – оно мёртвое в целом.

Новые клетки вырастают на нём,

Питаются, занимаются делом,

А мёртвые служат хребтом,

Основой, скелетом, телом.

Человечество – оно мёртвое в целом…

22.4.18

* * *

Всё портится со временем. Река

подзатянулась полиэтиленом,

нетвёрдо держит тросточку рука,

скрипят дверные петли под коленом,

забор изрисовала молодёжь…

В свои семнадцать лет я был дебилом,

я вёл себя прилично. Не вернёшь

те времена, а здорово бы было

похулиганить и порисовать

на стенах гаражей смешные рожи,

домой вернуться в три и даже в пять

утра, на сумасшедшего похожим

от молодости, дури и любви…

Но раз меня идея эта греет

и создаёт бурление в крови,

то, может быть, я стал теперь мудрее,

смелее, как рисунки подворотен,

в глазах моих добавилось огня,

и время не испортило меня,

а, по сравненью с миром – и напротив…

1.4.18

* * *

Где-то за гранью нашего мира —

Лес из деревьев огненно-красных.

Ползает там по желе из эфира

Множество особей разнообразных.

Сам я устало ползу по болоту

Из безнадёги и грязного снега

От светло-серого места работы

К серому зданию, месту ночлега.

Мимо старуха в пальто тёмно-сером,

С длинною тенью – дело ведь к ночи —

Тащит телегу привычным манером,

Странно косится и злобно бормочет.

Видно, несладко быть старой, горбатой,

Впасть у сурового неба в немилость…

Бабка уставила взгляд жутковатый

Прямо в лицо мне и остановилась,

Вдруг распрямила скрипучее тело

И улыбнулась – приветливо, мило.

Может, она меня веткой задела

Где-то за гранью нашего мира.

4.4.18

* * *

В чём смысл жизни? В ипотеке

За дряхлый домик на песке,

В дрожаньи мелочи в аптеке

В сухой старушечьей руке,

В склерозе, язве, целлюлите,

В гнилых зубах в дырявом рту,

В ошибке глупой на граните,

Где букву высекли не ту,

В могилке, всеми позабытой,

Где сами выросли цветы,

В узоре судеб, вместе свитых,

Что виден только с высоты.

19.11.18

* * *

Ключи достану из кармана,

Случайно звякну. Дрогнет воздух,

Как ткань вселенского экрана,

Сплетённая из струн пустотных,

И эти каменные стены