Ева

– Куда мы идём?

– Потерпи, мы почти на месте.

Лесорубы шли в сиреневом тумане. Огоньки облетали их слева и справа, их поток становился всё более плотным. Михей осторожно взмахнул рукой, чтобы коснуться диковинных светлячков. Но они мгновенно обогнули его руку. Он попробовал ещё раз, быстрее, потом ещё. Но всякий раз огоньки изворотливо избегали контакта с его ладонями.

– Как это возможно? – удивленно спросил капитан.

– Сам не знаю, будто они заранее знают, каким будет мое следующее движение.

Через несколько метров лесорубы увидели пункт назначения «светлячков». Михей застыл от изумления, а старик довольно улыбался:

– Я же говорил! Чудеса!

Это было громадное дерево, в несколько раз больше своих соседей. Его ствол был необъятных размеров, а крона устремлялась вверх, пряча свою вершину в густых ветвях. Сиреневые огоньки влетали в расщелину в стволе и разбегались по кроне. Гигантское древо сияло миллионами огней.

Тарас Петрович присел и потянул за собой Михея. Они сидели и смотрели на происходящее, как заворожённые. Дерево светилось всё ярче с каждой минутой. Вскоре прилетающих огоньков стало меньше. Когда последние «светлячки» торопливо ныряли в углубление ствола, Тарас Петрович прошептал:

– Сейчас самое интересное!

Все огни этой грандиозной гирлянды заняли своё место, дерево стало издавать непривычные для растения звуки: низкие, пугающие стоны. Свечение огней усиливалось, становилось всё ярче и ярче, и путники сначала прищурили глаза, затем прикрыли их ладонями, но продолжали смотреть без отрыва, настолько это было захватывающе. Когда яркость достигла предела, и свет уже резал глаза, послышался низкий, глухой звук, похожий на отключение ламповых приборов, угасающий, от высокого тона к низкому. Достигнув предела, когда его ещё можно слышать, он породил взрыв необычайной мощи. Пурпурная волна светящихся частиц разнеслась по лесу. Тарас Петрович ухватился за капитана. Едва они успели оправиться и встать, как на дереве появились прекрасные цветы. Большие, белые, похожие на лотосы. Они заполнили пространство дивным ароматом, который раньше никогда не приходилось вдыхать ни одному человеку.

– Ты в порядке?

– Кажется, да, – Михей словно находился под гипнозом, увиденное произвело на него мощное впечатление.

– Кажется? – дед улыбнулся.

– Да, я в порядке.

– Нам нужно попасть внутрь! – заявил Петрович, поднявшись на ноги.

– Ты с ума сошёл?

– Удивительно, здесь меня назвали сумасшедшим раз в десять больше, чем за всю жизнь на Земле! Так ты идёшь?

– Нет. И тебе Петрович, тоже не советую! После того, что мы видели, ясно, что это дерево непростое!

– Именно поэтому я должен попасть внутрь! Ты поможешь? Расщелина высоко.

– Нет! – Михей развернулся и пошёл в сторону лагеря.

– Да ты чего? Боевой капитан боится залезть на дерево!?

– Да, – капитан не поддался на провокацию.

– Ладно, иди! Я всё равно найду способ туда попасть, только не спрашивай после, что там и как! Я не расскажу.

– Договорились! – капитан невозмутимо удалялся.

– Ну и чёрт с ним! – с досадой подумал Тарас Петрович. – Забраться туда не проблема. Правда, одному безумно страшно…

***

Михей быстро удалялся от дерева, внимательно изучая окрестности. Он присматривал новое место для лагеря в тепле. Здесь, среди огромных крон деревьев, было небезопасно. Территория совсем не просматривалась. Вся дорога, по которой они шли с Петровичем, была в зарослях. Поэтому бывший капитан решил пойти по дуге чуть левее.

Несмотря на всю невозмутимость, он очень переживал, что бросил старика одного. Да и любопытство мучило его не меньше. Но здравый смысл (как ему казалось) велел ему не вмешиваться. Тем более, что изучение территорий – не менее интересное и более полезное дело.

Удаляясь от протоптанной дедом тропы, капитан замечал всё новые деревья, причудливые, красивые, раскидистые, цветущие, пугающие… «Чем глубже в лес, тем больше дров», – подумал про себя Михей. Старая русская пословица обрела здесь ещё один смысл.

Он бежал трусцой, стараясь до темноты сделать крюк как можно больше. Несколько раз капитан поймал себя на мысли, что усталости нет. Его это удивляло, но удивление было приятным. Он решил, что его мозг настолько забит размышлениями о происходящем, что сигнал от усталых мышц просто не в силах принять.

Смеркалось. Капитан, словно дитя, был так увлечён изучением окружающего мира, что не заметил одну важную деталь… Он преодолел уже вдвое больше расстояния, чем они прошли со стариком, пусть и по дуге, но холоднее не становилось, а, значит, обратно к станции он не приближался. Поняв, наконец, это, Михей запаниковал. Он не мог понять, как это возможно.

«Нет, я не мог заблудиться! Разведчик, заблудившийся в лесу, – это перебор, даже для чужой планеты. Скорее всего, здесь резко меняется погода», – продолжал верить в себя Михей и бежал в выбранном направлении.

Вскоре стало так темно, что передвигаться было невозможно. Михей перешёл на медленный шаг, периодически подсвечивая себе путь фонарём. Он убеждал себя, что бережёт батарею, но в глубине души понимал, что истинная причина в нежелании, а скорее даже, в страхе привлечь чьё-либо внимание.

Холоднее не становилось, а знакомые места не встречались. Михей сдался. Он признал свою ошибку, какой бы она не казалась нелепой. Осторожно ступая между зарослями, которые становились только гуще, он уже не искал место для лагеря. Целью теперь стало место для безопасного ночлега. Спустя четверть часа он заметил, что впереди, среди ветвей пробивается едва заметное аквамариновое мерцание. Будто флуоресцентные краски. Он аккуратно двинулся вперед, ожидая увидеть нечто похожее на то, что ему днём показал Петрович.

Через мгновение капитан любовался волшебной картиной: высокое, статное дерево, сплошь усыпанное яркими огоньками. Эти огоньки были осязаемы, не как те, что ускользали от взмаха руки, ведь эти висели на дереве, как плоды. Они, собственно, и были плодами. Михей был ужасно голоден, но всё же он не рискнул.

С ветвей этого дерева спускались воздушные корни, раскинувшиеся на несколько метров вокруг. В корнях были вкрапления причудливых форм, визуально напоминавших застывшую смолу, которые не светились, как дерево, а пульсировали тем же приятным для глаза светом.

Приятное свечение лазурных, сине-зелёных и аквамариновых плодов на дереве отдалённо напоминало Михею земную рождественскую ёлку. В воздухе витала атмосфера спокойствия и умиротворения. Тревога оставила капитана. Он даже не стал искать расщелину. Было тепло, и он прилег, прямо под «рождественской ёлкой», меж воздушных корней. Ноги гудели, поясницу «тянуло» от усталости. Сон накрыл его мгновенно, но продолжался недолго.

***

– Верно все говорят, я точно спятил! – бормотал Тарас Петрович, держась за край расщелины. Его ноги болтались над землёй довольно высоко. Сорвись он, получил бы тяжелые травмы. Но всё обошлось.

Руки у него дрожали, на лице проступил холодный пот. Секундные раздумья, и вот старик храбро заглядывает в расщелину. Темнота. И ничего больше. Он забирается внутрь и понимает, что рискует разбиться. Не видно, где заканчивается пустота.

Держась уже обессилевшими руками за край расщелины, старик прощупывал ногами воздух, пытаясь найти хоть что-то твёрдое. Но тщетно. Лесоруб был в смятении. Сил на то, чтобы вылезти, могло не хватить. Он крикнул, пытаясь по звуку определить «масштабы» полости. Эха не было. Однако, будучи не уверенным в законах земной физики в неземном дупле, он отдышался, сидя на краю расщелины и, набравшись сил, всё-таки полез наружу.

– Возьму у ребят веревку, подлинней. Но это теперь завтра, дойти не успею, да и сил нет, – рассуждал про себя раздосадованный старик.

***

Холода крепчали. На станции отказывала электроника, из-за чего процесс заряда (чего?) шёл ещё медленнее. Вениамин нервничал, он давно сорвал сроки экспедиции, и не знал, как оправдать себя перед руководством. А усиливающийся мороз только усугублял ситуацию. Он давно принял решение. Станцию нужно перемещать, пусть и потратив много энергии на взлёт. Выбора не оставалось.

В лагере тем временем царило спокойствие. Никто не заметил отсутствия товарищей. И только когда вернувшийся Тарас Петрович стал спрашивать о Михее, народ спохватился. Сумерки уже накрыли лес тёмным, пугающим покрывалом. Где его искать? Что с ним могло случиться?

До поздней ночи лесорубы ждали его появления рядом с деревом, в котором он обычно спал. Шёл жаркий спор – идти его искать сейчас, либо дождаться рассвета. В конце концов, было решено не рисковать и отправиться на поиски сутра. Многие отказывались верить в то, что боевой разведчик может просто заблудиться, значит, с ним что-то произошло. А это, как можно догадаться, не прибавляет энтузиазма отправиться в лес среди ночи.

Утром группа «поисковиков» во главе с Тарасом Петровичем уже заканчивала последние приготовления. Было решено отправиться небольшой группой, ведь многие надеялись, что Михей вот-вот вернётся, что он просто ночевал в другом дереве, и не слышал, как его искали. Саша и Фёдор одними из первых вызвались отправиться на поиски. Они порывались отправляться еще ночью, но их остановили. Едва выдерживая темп молодых компаньонов, старик указывал направление, по которому вчера с ним отправился Михей.

Для того, чтобы увеличить радиус поиска, группа разделилась, шли в ряд так, что каждый видел рядом стоящего. Предосторожность не мешала, да и вероятность заблудиться после пропажи разведчика, судя по всему, была велика.

– Петрович, как думаешь, что с ним случилось? – подойдя к старику и нарушив ряд, с тревогой спросил Фёдор.

– Откуда ж мне знать? – спокойно ответил Петрович.

– Ты слишком спокоен, будто чего-то не договариваешь!

– Я спокоен, да. Потому что этот лес не враждебен к тем, кто имеет благие намерения. У Михея с этим проблем нет.

– Тогда зачем мы бросились его искать?

– Всякое бывает. Да и не терпится узнать, как бывший разведчик умудрился не найти лагерь до сумерек?

– Ну не знаю, я не разделяю твоей позиции. Не уверен, что эта планета способна адекватно реагировать на наши действия.

– А ты проверь! – довольно резко прервал его старик. – Возьми топор и начни валить деревья. А мы посмотрим.

– Да что с тобой? Ты сегодня сам не свой!

– Извини за грубость. Просто, знаешь, я ведь намного больше времени провёл в этом лесу. И меня начинает порядком раздражать ваш скепсис и постоянные предположения, что я рехнулся.

Фёдор замолчал. Он понимал, что старый лесоруб, по сути, прав и обижаться было не на что. Даже если его «внучка» – просто видение, состояние психики Петровича никак нельзя назвать сумасшествием. Скорее это дар, который неоднократно помог ему и его товарищам в беде.

Поисковая группа удалялась от лагеря полукругом. Двигаясь в сторону, куда ещё вчера Михея увел Петрович. Каждый надеялся, что поиски не затянутся, и вот-вот Михей покажется средь густого леса. Но не тут-то было.

Ближе к полудню, за несколько сот метров до того самого дерева, в которое влетали «светлячки», старик дал команду разворачиваться. Он уже не выглядел таким спокойным.

– Дальше мы не ходили. Отсюда он пошёл в лагерь.

– Один? – с удивлением спросил Федор.

– Да, мне пришлось немного задержаться.

– Какие предложения? – поинтересовался низкорослый, коренастый, будто гном из сказочных рассказов, лесоруб по прозвищу Тибо, которое прилипло к нему бог весть почему.

– Разделимся. Скорее всего, Михей пошёл разведать территорию. Половина группы на запад, мы пойдём на восток. Идти в ряд, растянуться максимально, но видеть друг друга. Крайние в ряду не должны отклоняться от прежнего маршрута, более чем на двести метров. Иначе все пропадем. Всем ясно?

Последовало дружное подтверждение. Лесорубы быстро разделились и двинулись в путь. Тарас Петрович занял самое отдалённое от маршрута место в ряду. Он чувствовал на себе ответственность за пропажу Михея и хотел как можно быстрее его найти.

Группа приближалась к лагерю. С каждым шагом Тарас Петрович становился всё мрачнее и мрачнее, а его мысли и догадки – всё трагичнее. Одно он знал наверняка: Михей пошёл на безрассудный поступок, уйдя в одиночку так далеко. Едва ли найдутся смельчаки, способные отклониться от привычных маршрутов после пропажи разведчика. Но раздумье и молчание прервалось, когда Тараса Петровича на подступах к лагерю кто-то лихо сбил с ног.

Старик на мгновение потерял ориентацию в пространстве. Толкнувшего его человека он не увидел. Но по резкой боли в груди понял, что это не загадочная «голограмма», а самый настоящий человек. Когда темнота в глазах отступила, он осмотрелся. В нескольких метрах поодаль стоял на четвереньках мужчина, дышащий так, будто только что пробежал марафон. Тарас Петрович со страху начал шустро отползать назад.

В этот момент, потеряв Тараса Петровича из вида, часть поисковой группы начала его громко окликать. Задыхающийся человек сразу понял, на кого он налетел, и, не поднимая головы, сказал:

– Петрович, ты? Прости, я чуть было не зашиб тебя. Ты цел?

Старик облегченно выдохнул:

– Хорошо, что я уже седой, иначе все бы догадались, как сильно ты меня напугал! Черт, подери, Михей, куда ты так летел? И где ты был всю… Что это? Кровь?! Что произошло?

– Слишком много вопросов. Для начала хотелось бы отдышаться, обработать рану и съесть чего-нибудь. Пойдём.

Глава 5. «Обитатель или иллюзия?»

У Тараса Петровича камень с души упал. Он не простил бы себе, случись чего с Михеем. Рана товарища была несерьезная, но, как стало известно после обработки, весьма необычная. Как будто Михей второпях напоролся на сук. Все с нетерпением ждали рассказа разведчика.

–Честное слово, сам не понял, как сбился с пути. Взял дугу чуть левее, чем мы шли с Петровичем. Казалось, должен был через час-другой на тропу вернуться, но места все незнакомые, и холоднее не становилось, а потом стало темнеть. Тут я и понял, что дело дрянь… Стыдно, страшно, а от этого – еще стыднее!

– Брось ты это, Михей. Это ж не наш лес, тут любой испугался бы! – подбодрил Михея кто-то из слушателей.

– Ну, делать нечего, сколько мог, шёл с фонарём, а кое-где вслепую. И тут заметил свет. Ускорил шаг и оцепенел от восторга: дерево-громадина с тысячью голубых огней! Ветви, те, что снизу, корнями в землю уткнулись и светятся. Если бы не причудливая крона, можно было бы с нашей елкой спутать новогодней!

В толпе послышались тревожно-удивленные возгласы. А Тарас Петрович искал повод, чтобы прервать рассказ Михея и поговорить наедине, дабы не наводить на без того испуганных людей ещё больший ужас!

– Такая атмосфера там была! Спокойно и мирно, я сразу забыл обо всех проблемах и среди этих корней прилёг отдохнуть. Уснул почти мгновенно, а потом случилось то, из-за чего я так быстро бежал…

***

Михея разбудил пронзительный рёв. Сквозь сон ему чудилось, сначала, что он летит обратно на Землю, потом – будто отбивается от тигра. А затем его словно окатили ледяной водой. Он понял, что всё происходит наяву. Вскочив и оглядевшись, он ничего необычного не заметил, и, лишь обойдя светящееся дерево, он увидел огромного зверя, очень похожего на оленя, но гораздо крупнее. Его шерсть блестела, отражая голубые огни дерева. Его рога были столь же раскидистыми, сколь и кроны окружающих деревьев. Именно они были причиной криков животного. Видимо, опустив голову в траву, оно на ходу не заметило воздушных корней, и его рога намертво застряли между ними. Бедный «олень» не мог двинуться ни назад, ни вперёд, ни даже поднять головы. Он дёргал головой и ревел от отчаяния.

Капитан с минуту стоял, оцепенев от удивления. Затем пришёл в себя и вновь замер, не зная, что делать. Помочь выбраться? А что, если этот зверь не столь пуглив, как земной олень, и атакует его? Может, это вообще хищник? А может, и вовсе появление оленя – хитрая уловка местных обитателей? Тем не менее, Михей не мог спокойно слушать эти душераздирающие крики. Он аккуратно подошёл и заговорил с пленником волшебных деревьев:

– Привет, дружок! Сейчас я попробую помочь тебе, хорошо? – животное, услышав голос разведчика, перестало реветь и притихло. Капитан осторожно протянул руку и, выдержав паузу, слегка коснулся головы «оленя». Тот фыркнул, то ли недовольно, то ли безнадёжно, но одно Михей точно приметил – не агрессивно. Шерсть его была густая, гладкая и блестящая. Присев, чтобы попытаться вытащить рога из корней, Михей невольно заглянул животному в глаза. Они были полны разума и доброты. Взгляд был до того мудрым, что, казалось, «олень» сейчас промолвит: «Спасибо!». Капитан больше ни секунды не сомневался. Изо всех сил он раздвигал корни, упираясь ногой в один, а спиной – в другой, руками при этом выталкивая рога наружу.

Корни не поддавались, казалось, что, чем сильнее он их толкает, тем крепче они становятся. Михей до последнего не хотел рубить корни. Вскоре он заметил, что наиболее широкими рога были на максимальном отдалении от головы оленя, и это место как раз и не проходило в обратную сторону. А вперёд его не пускал маленький отросток справа. Михей, набравшись смелости, начал толкать «оленя» в бок, чтобы немного его развернуть. Затем опять уперся в корни и начал тянуть на себя. Маленький рог сорвался с корня, животное было почти свободно, осталось лишь боком вытолкать оленя из корневой ловушки.

Неожиданно Михей почувствовал странное тепло в боку, а вскоре тянущую, тупую боль. Заглянув под одежду и обнаружив кровь, резво стекающую вниз к бедру, капитан понял, что напоролся на рога оленя, когда выпутывал их из уз гигантского дерева. Ему было не привыкать к ранам, и поэтому, сцепив зубы, Михей закончил дело. Удерживая рога инопланетного зверя, он выталкивал тяжёлую тушу, пока животное, наконец, не оказалось на свободе.

А потом разведчик в очередной раз убедился, сколь загадочна и удивительна эта планета. Оказавшись на свободе, огромный «олень» не кинулся бежать, не проявил агрессию, он стоял и спокойно разглядывал своего спасителя так, что Михей сконфузился под таким пристальным взором. Затем животное несколько раз доброжелательно фыркнуло и стало причудливо мотать головой вверх-вниз.

Михей не знал, что делать. Как истолковать эти жесты? Благодарность или предупреждение? Нужно бежать и готовиться защищаться, или можно спокойно уйти и попытаться найти лагерь? Олень не унимался. Он тряс головой, периодически бросая взгляд на своего спасителя, делал несколько шагов и вновь как-то странно кивал. Это продолжалось до тех пор, пока капитан не понял, что «олень» показывает ему дорогу. Обернувшись в ту сторону, куда указывало животное, указанное направление, Михей увидел, что вдалеке среди леса мерцал точно такой же аквамариновый свет, как тот, который царил вокруг них сейчас.

Пребывая в полнейшем удивлении, Михей осмелел, он подошёл к «оленю» и, погладив его по голове, сказал:

– Не удивлюсь, если ты понимаешь меня и без слов, но моя совесть требует произнести это вслух. Спасибо тебе, чудесное существо!

«Олень» фыркнул, осторожно отстранил голову, развернулся и помчался вдаль. Некоторое время Михей пытался объяснить самому себе, что это сейчас было такое, а после побежал в указанном ему направлении, зажав рукой рану. Едва он достиг второго дерева, как вдалеке засияло ещё одно. Так продолжалось до тех пор, пока не рассвело, и разведчик не вышел к знакомым местам.

***

На этом капитан закончил свой рассказ. Слушатели были поражены, и Михей, воспользовавшись паузой, объявил:

– Я очень устал, господа, да и рана ноет, мне нужно прилечь. Так что все вопросы и подробности – позже.

Капитан встал и, выходя из палатки, похлопал Тараса Петровича по плечу, а затем вложил что-то в его ладонь.

Через мгновение лесорубы начали бурно обсуждать услышанное. Работяги думали, что Михей свихнулся, следом за Тарасом Петровичем. Полагали, будто «олень» и светящиеся деревья ему привиделись, а бок он распорол, наткнувшись ночью на сук. Взбудораженные лесорубы обсуждали это при старике, ничуть не стесняясь. Однако Петровича это ничуть не задевало, он лишь ехидно улыбался, рассматривая то, что дал ему капитан, и думал про себя: «ещё увидим, кто из нас сумасшедший».

Старик вышел из палатки и направился к Михею. По дороге он несколько раз обернулся – за ним никто не шёл. Все были так увлечены разговорами и пересудами, что не заметили бы даже того самого «оленя», про которого только что им рассказал заблудившийся разведчик. Петрович ускорил шаг, всё время рассматривая безделушку, которую ему только что вручили.

Это была атласная лента. Но ранее, за всю свою долгую жизнь, он таких не видел: элегантная, ювелирно выполненная золотистая вышивка, на фиолетовом фоне с орнаментом. Наощупь она была гладкой, как новая, но при этом видны были следы её использования. В середине были помятости, остающиеся на ленте от бантов. На ленту были нашиты невероятно красивые бусины, напоминающие земные изумруды и сапфиры.

– Что это? – сразу спросил старик, зайдя в палатку к Михею.

– Ты ни за что не догадаешься, дружище. У меня отпали всякие сомнения, и я хотел бы извиниться, что временами не был в тебе уверен. Эта планета удивительна, и на ней много разумных существ.

– Может, объяснишь, в чём дело?

– Этими ленточками были усеяны рога освобождённого мною «оленя».

***

Отношения Вениамина с членами экспедиции становились лучше с каждым днём. Он, кажется, понял, что вдали от дома лучше держаться вместе. Теперь его заботили только два вопроса: необъяснимый холод вокруг станции и отсутствие материала для доклада на Землю.

Станцию заносило снегами. Каждый день инженерный персонал отогревал её, ожидая команды на взлёт, но Вениамин тянул с перелётом. Последний каплей, которая смогла его убедить в необходимости перемещения станции, это отказ геологов и других учёных работать в таких условиях. А результат их работы был важнее всего. От этого, в том числе, зависел успех всей экспедиции.

На данный момент учёным не удалось найти никаких полезных ископаемых. Ни в почве, ни в горных породах, которых поблизости было очень мало. Ничего, кроме многометровых густо сплетённых корней, уходящих глубоко в землю, туда, куда не в силах были заглянуть современные сканеры. Теперь же исследования стали вообще невозможны, ведь земля промерзла на несколько метров.

Вблизи станции уже не осталось валежника. Большую часть того, что удавалось собрать, сжигали для прогрева станции. О заряде уже не было и речи. Ждать было больше нечего. Вениамин решил обратиться с просьбой к своему недавнему врагу – Петровичу. Он лучше всех знал здесь лес и мог посоветовать, куда перебазироваться.

Услышав просьбу Вениамина Леонидовича, старик оживился. Он быстро сообразил, как использовать эту ситуацию себе на пользу:

– Конечно, помогу, вот только на своих двоих далеко не уйдёшь. Сами понимаете, мы можем отойти от лагеря только так далеко, как позволят сумерки. Если чувствуем, что до темноты не вернёмся, дальше не идём. Кроме меня, в лесу никто не ночует – боятся. А я стар каждый день ходить.

– Да понял я, к чему ты клонишь, – недовольно проворчал Вениамин. – Сколько тебе нужно будет времени, чтобы подыскать место для станции? Если не на «своих двух», а на джипе?

– Через неделю найду хорошее местечко. Что б и тепло было, и побольше валежника, и чтобы учёным твоим было чем заняться.

– Джип в твоём распоряжении, – ответил начальник экспедиции, бросая ключи Петровичу.

– А вы? Вас, быть может, отвезти назад? – с наигранной вежливостью поинтересовался старик.

– Спасибо, но я останусь здесь, так сказать, в эпицентре событий.

– Значит, не доверяете?

– Нет. Уверен, вы попросили джип исключительно в своих интересах.

– Что ж. Может, и так, но вашу просьбу я выполню. Что касается лагеря, свободных мест у нас нет, если хотите, оставайтесь, но ночевать вам придётся под открытом небом.

– Не придётся. Я предусмотрительно захватил с собой палатку.

– Ну тогда, добро пожаловать!

Вениамин Леонидович ночевал за пределами станции крайне редко. Боязнь леса у него так и не прошла. Однако он твёрдо был настроен бороться с ней, так как предчувствовал, что выберется отсюда не скоро. Разбить палатку ему пришлось с краю, у леса. Первые ночи он не спал, прислушивался к каждому шороху. А после решил, наконец, покончить с этим. На четвертый день рано утром он собрался и ушёл в лес. Один. На битву с собственными страхами.