Ева

– Эти есть нельзя! – прозвучал какой-то знакомый для Михея голос. – Бери только те, которые мерцают зеленоватым светом.

Михея бросило в пот. Он стал истерично светить фонарём то в одну сторону, то в другую, пытаясь отыскать того, кто говорил с ним. Он знал этот голос давно, но не мог вспомнить, кому он принадлежит. Капитан стоял как вкопанный, высматривая в зарослях собеседника. Как вдруг сзади кто-то легонько взял его под руку. Леденящая волна ужаса окатила Михея, но старые рефлексы сработали мгновенно.

– Твою ж мать! Фёдор! Я тебя сейчас убью! По-твоему, это смешно? Я чуть не обделался от страха! – орал капитан на уложенного на лопатки Фёдора.

– Да я боюсь здесь кричать! Вдруг они услышат!? Решил подойти вплотную. А ты сразу руки распускаешь!

– Кто они? Почему ты вообще опоздал?

– Отмотать забыл.

– Я так и знал! Болван ты, Фёдор, только бегать и умеешь! – с укором сказал капитан, отпустил лежащего товарища и продолжил собирать «каштаны». – А с чего ты взял, что собирать нужно только мерцающие плоды?

– То есть?

– Приди в себя! Ты сам мне это только что сказал!

– Я ничего не говорил! – ответил Фёдор и непонимающе посмотрел на капитана.

Михей застыл. Он вновь стал настороженно прислушиваться и смотреть по сторонам. Затем шёпотом сказал:

– Уходим отсюда!

– А плоды?

– Какие собирать? Те, что мы ели, мерцали?

– Да вроде нет.

– Вот я их и собирал, а потом… Слушай, давай обсудим это в лагере!? – сказал Михей и быстро зашагал в сторону зоны обзора.

– Хорошо, а ты чувствуешь, как здесь тепло? – спросил Фёдор.

– Да. Если в лагере и дальше будет холодать, у нас только два пути: либо перебираться вглубь леса, либо продолжить его вырубать, чтобы согреться.

– И что бы ты предпочёл?

– Перебраться сюда. Кто бы тут не обитал. Вырубать чужой лес – куда хуже, чем гостить в нём.

***

Приближаясь к лагерю и постепенно утепляясь заново, Михей с Фёдором обсуждали увиденное и услышанное:

– Ну определенно здесь кто-то есть! Петрович видит внучку, я брата, ты сейчас тоже с кем-то беседовал! – утверждал Фёдор.

– Я ни с кем не беседовал! – запротестовал капитан – Мне могло просто послышаться. Со страху, знаешь ли, и не такое померещится.

– Может и так, но я себя сумасшедшим не считаю, да и Петрович, хоть и старый уже, не выглядит умалишённым. Как всё это объяснить!?

– Не знаю, но, с учётом всего, что стряслось, Петровичу и Саше может здорово достаться! Нужно их вызволить со станции, перенести лагерь вглубь леса, а там и с провизией вопрос решим.

Лесорубы находились в нескольких километрах от зоны обзора, когда вдалеке, чуть западнее, со стороны станции, они увидели странную мужскую фигуру, мелькающую между деревьев. Михей сразу её заметил и подал сигнал Фёдору. Мужчина шёл очень неуверенно, как будто был пьян, часто останавливался, опираясь на деревья. Фёдор с Михеем переглянулись, и, поняв друг друга без слов, рассредоточились и укрылись в зарослях. Силуэт приближался, но шёл слегка в сторону.

Фёдор сквозь кустарник смотрел то на мужчину, то на капитана, ожидая сигнала к действию. И тут капитан переменился в лице. Он выскочил из укрытия и кинулся навстречу незнакомцу. Фёдор секунду недоумевал, после чего бросился вдогонку. Уже на полпути он понял – капитан узнал идущего человека. Узнал его и сам Фёдор. Это был Саша.

Избитый, в одном нательном белье, замёрзший, он еле передвигал босые ноги. Увидев товарищей, он попытался улыбнуться. И еле слышно проговорил:

– Хорошо, что я вас встретил. Я бы не дошёл.

Михей накинул на него маскировочный плащ и подхватил под руку. С другой стороны уже подбежал Фёдор. Они вели его к лагерю, молча, скрипя зубами от злости.

В лагере они внесли его в ближайший шатёр, одели, укутали в плед. Михей распорядился, чтоб нагрели чаю.

– Что случилось? – аккуратно спросил капитан. Сашу окружили лесорубы их глаза горели любопытством.

– Я этот же вопрос хотел задать вам – ответил недавний пленник. – Приехал толстяк, разбудил и без объяснений кинулся меня избивать. А потом отправил меня к вам, с посланием. Короче говоря, Петрович – следующий…

***

Мороз крепчал. К вечеру датчики на станции показывали двенадцать градусов ниже ноля. Ночь была светлой. На усыпанном звездами небе выстроились в ряд соседние планеты, близнецы той, на которой сейчас происходил первый в её истории захват власти. Лесорубы передавали плащи, чтобы незаметно миновать зону обзора. Они действовали тихо, чтобы раньше времени не привлекать к себе внимания.

В тот момент, когда почти все миновали просматриваемые участки, послышался рёв вездехода. Лесорубы разбежались по укрытиям. Звук двигателя усиливался, стал проблескивать свет фар. Михей и его люди аккуратно выглядывали из укрытий, отыскивая глазами приближающийся джип.

Вскоре машина оказалась рядом с ними и остановилась. Свет был направлен на камеру. Михей готовился дать команду к захвату. Но мгновением раньше вездеход на полных оборотах рванулся вперед, разнеся стойку с камерой и оборвав все подведённые к ней коммуникации. Капитан и его товарищи удивленно смотрели вслед уезжающей машине. И только Фёдор быстро сообразил:

– Вперёд, ребята, уходим! Они придут сюда, нас могут заметить.

Толпа лесорубов рванула вперёд. Пробежав километр-полтора, капитан скомандовал рассредоточиться и похвалил Фёдора за сообразительность:

– Вовремя ты подметил, что нужно бежать. Сейчас бы нас засекли!

– Да и что они втроём бы нам сделали? – ухмыльнулся Фёдор.

– А мы им? – загадочно спросил Михей и двинулся в сторону станции. – Ждите здесь, я скоро вернусь, и тогда выдвигаемся.

Любой, даже опытный военнослужащий рано или поздно перегорает. От всех этих разведок, вылазок, высадок его уже тошнило. За свою жизнь он погубил немало людей, молодых, и не только среди противников. Ведь решения командира не всегда верные. А ради чего?

Ему больше не хотелось вражды. Он улетел от прежней жизни, в крови и порохе, ради спокойной, размеренной участи. Но вышло всё иначе.

Так, погрузившись в раздумья, он добрёл до станции. И стал свидетелем очень интересной ситуации. Охранники и инженеры с криками выбегали на улицу. На станции паника, суета, что-то их испугало и выгнало из укрытия. Среди шума и неразберихи громче всех орал Вениамин, пытаясь успокоить своих подопечных:

– Отставить панику! Вернитесь в расположения! Там в любом случае безопаснее! Охрана! 7-я группа, готовьте вездеходы. Где врач? Куда делся врач!?

Михей притаился и стал прислушиваться, пытаясь понять, в чём дело. Люди сновали из стороны в сторону, кричали о чем-то, предлагали срочно улетать из этого проклятого места. Капитан ничего не мог понять. Но тут опять громче всех заверещал Вениамин, командуя:

– Выступаем сейчас же, оставьте здесь троих, остальные по машинам!

Услышав приказ, Михей рванул к лесорубам. «Какое неожиданное совпадение», – подумал он про себя. Он решил воспользоваться отсутствием охраны и освободить старика. Гул двигателей послышался раньше, чем капитан вернулся, лесорубы вновь притаились. Как только миновали вездеходы, появился капитан и жестами объявил – пора.

Штурм начался. Лесорубы цепью шли на станцию. Подойдя достаточно близко и убедившись, что двери открыты, они рванулись к входу. Удивленные инженеры и остатки охраны робко пытались помешать, но не успели. Дверь открыта, они внутри. Михей знал, где камеры, и большая часть лесорубов отправилась именно туда. Без сопротивления добравшись до места, капитан и его соратники без трудностей сломали дверь, ведущую к заключённым.

Никого, толпа мятежников, во главе с капитаном, недоумевала. Камеры пусты, двери и стены раскурочены какой-то неведомой силой. Через секунду станция завопила сиреной. Лесорубы бросились к пультам…

Вениамин, услышав сигнал, вышел из себя:

– Да чёртовы паникёры! Посадят весь заряд! Всем продолжать поиск, я возвращаюсь на базу.

Один из вездеходов развернулся и направился к станции, остальные двигались к лагерю лесорубов. В это время мятежники пытались проникнуть в главное управление станцией. Небольшая группа инженеров заперлась там, заблокировав вход. Но Михей вскоре остановил попытки прорваться:

– Хватит! Что нам до этой сирены, охрана её уже услышала и движется сюда. Пусть орёт. Быстрее заряд израсходует. Нужно уходить.

– А как же Петрович? – с удивлением запротестовали остальные.

– Его здесь нет, и знаете, я думаю, это он снёс камеру на джипе, и это за ним сейчас гонится почти весь штат охраны, – непроизвольно улыбаясь, ответил Михей.

– Да-а, а дед-то даёт прикурить, – протянул кто-то в толпе.

Переворот практически окончен, так и не начавшись. Но у входа лесорубы встречают знакомый силуэт, неспешно выползающий из джипа… Вениамин даже не понял, что произошло, его повалили на землю и стали бить, пока не вмешался Михей:

– Прекратите!

– Капитан, в чём дело? Ты забыл, как он тебя отделал? – послышались непонимающие возгласы.

– Плевать. В джип его, прокатимся. Возвращаемся в лагерь, парни. Будьте осторожны, скорее всего, там будет охрана. В конфликт не вступать, дождитесь, пока они уедут – скомандовал Михей, запрыгивая в вездеход.

Путь до лагеря был заполнен молчанием. Вениамин проиграл, но не желал признавать поражения. Капитан думал о Петровиче и о странных трещинах на стенах в помещении изолятора. Старик не смог бы так, наверняка. Кто-то ему помог.

Неподалёку от лагеря Михей дал команду сворачивать. Джип направился в лес. Начальник экспедиции испугано заёрзал. «Поговорим в тепле», – подумал про себя Михей.

Джип остановился. И, к удивлению пассажиров, навстречу, расплывшись в улыбке, шёл Тарас Петрович:

– О, а мы как раз тут вас ждём!

– Петрович, старый ты лис, может быть, расскажешь, что, чёрт возьми, тут произошло? – спросил Фёдор, сжимая дедову руку.

– Да уж, нам всем интересно послушать, особенно Вениамину, – поддержал капитан.

– О, начальник, и вы здесь! Ну, дела! – воскликнул Тарас Петрович и жестом всех пригласил к костру. Вениамин бросил злобный взгляд на старика, но промолчал. У огня сидел Саша и что-то варил в котле.

– Проголодались? – спросил Саша, протягивая чашку с ароматным пюре.

– Что это? Пахнет восхитительно! – удивился Михей. – А вы уверены, что это можно есть?

– Опять началось, – заворчал старик, – не хотите, не ешьте, нам с Сашей больше достанется!

Все, и даже начальник станции, робко расположились возле очага. Новое блюдо у всех вызывало интерес и в то же время недоверие. Однако голод взял свое, сначала Михей и Фёдор отведали инопланетную кухню, затем ещё два лесоруба, которые сопровождали Вениамина. Сам же начальник станции долго сопротивлялся, называл всех сумасшедшими, но, в конце концов, не выдержал:

– Спасибо! – сквозь зубы, выдавил он.

– Да на здоровье! Мы ж не звери, – ответил Петрович.

– Хотя я не прочь перегрызть тебе глотку! – злобно буркнул Саша, тая обиду за напрасное избиение.

– Вы мне не оставили выбора! – запротестовал Вениамин.

– Ах, так это я сам виноват, да? – встав, крикнул Саша.

– Прекратите! Все переговоры потом, – прервал их Михей. – Сейчас я хочу знать, как Петрович оказался на свободе.

Саша и Вениамин сели, а Петрович не без удовольствия начал повествовать.

***

Вечер. Сашу после зверского избиения куда-то увели. Что делать? Что у них произошло? Из-за чего начальник экспедиции так разозлился? Одни вопросы и никаких ответов. Старик чувствовал себя виноватым. Сидя с опущенной головой, он вслух корил себя:

– Старый дурак! Устроил тут шпионские игры! Это меня надо было отделать!

Его мысли прервались странным ощущением чьего-то присутствия. Он оглянулся, перед ним в очередной раз оказался образ его покойной внучки:

– Не вини себя, ты ничего не мог поделать. А с твоим другом всё хорошо, он у лесорубов. Пора и нам уходить.

Тараса Петровича уже не пугали неожиданные появления «внучки». Но всё больше в нём разыгрывалось любопытство. Что же это на самом деле? Галлюцинация? Проделки местных? Или все-таки сумасшествие?

– Приветствую тебя. И как же ты предлагаешь отсюда сбежать? Я не могу, как ты, раствориться, а потом образоваться в другом месте – ответил девочке Петрович.

– А тебе это и не нужно, просто скажи, когда будешь готов. Только не затягивай с этим!

– Я готов, – равнодушно заявил старик, не приняв слова «внучки» всерьёз, и не подозревая, что начнёт происходить после его слов.

Со всех сторон послышался треск и скрежет металла, а через несколько минут начали образовываться разрушения. Из стен и пола стали появляться огромные корневища, которые росли с невероятной для растения скоростью. Через мгновение прутья решетки разворотило корнями в разные стороны. Дед беспрепятственно прошёл между ними. Но впереди ещё целая станция, полная охраны. Как быть с ними?

– Скорей, пошли за мной! – окликнула девочка, и бросилась в коридор.

Старик едва смог двинуться с места. Когда он вышел из помещений с камерами, ему на глаза попались двое охранников. Бедолаг с ног до головы скрутило корнями. Они не могли ни кричать, ни говорить, они едва могли дышать – крепкие прутья стянули их шеи и всё сильнее сжимались.

– Отпусти их! Я не желаю спасаться такой ценой! Слышишь? – закричал дед на свою «внучку».

–  С ними всё будет хорошо! Пойдем же!

– Я никуда не пойду, пока ты их не отпустишь!

Девочка недовольно посмотрела на Тараса Петровича и побежала дальше. Корни стали расплетаться. Охранники закашлялись и схватились за горло. Убедившись, что их жизни ничего не угрожает, старик побежал за своей спасительницей. В одном из отсеков в наружной обшивке была огромная дыра, через которую они и вылезли наружу. Прямо к стоянке вездеходов.

– Как же холодно! – обратил внимание старик, и, не дожидаясь указаний от «внучки», залез в вездеход и рванул на всех парах.

Расправившись с камерой, Петрович направился в сторону лагеря. Но не застав своих товарищей в лагере, старик замешкался:

– Где они? Что мне делать? За мной наверняка отправили людей.

– В одном из шатров сидит один из вас. Тот, о ком ты больше всего переживал. Возьмём его с собой и спрячемся в лесу, я покажу где.

После встречи с Сашей всё стало ещё запутанней. Он не видел девочку, хотя старику она казалась как нельзя более настоящей. К тому же, она помогла ему бежать, знала наперёд некоторые факты, предсказала место, где они встретятся с Михеем, после их возвращения. Она всегда появлялась вовремя. Слушая её советы, дед всякий раз находил необычное решение. Но, кроме него, её никто не видел. Сам Петрович уже перестал удивляться, но не переставал удивлять своих товарищей, не знающих источник его находчивости.

Глава 4. «Вопросы без ответов»

Все молча сидели у костра, пытаясь «переварить» то, что им рассказал Тарас Петрович. Верить в сказки об ожившей внучке никто не собирался, но все боялись обидеть старика. Кроме Вениамина. Он и прервал затянувшееся безмолвие:

– Ты хоть понимаешь, что ты натворил? Ты сорвал величайшую экспедицию. Ты спятил, тут и думать нечего. Какая внучка? Бред…

– А как я, по-твоему, узнал, из чего безопасно приготовить пюре, которое ты только что уплетал? – возразил Тарас Петрович.

– Откуда я знаю? И вообще, где гарантия, что мы не отравимся? Может, через час-другой нам станет плохо!? Погубишь людей. Хотя ты уже нас всех погубил!

– Какой ты отъявленный оптимист! Я спас всех. Ты и не ведаешь, какая участь нас ждала, если бы мы продолжили вырубку.

– И какая же?

– Те самые деревья, которые мы рубили, передушили бы нас корнями, словно цыплят!

– Ну конечно!

– А как, по-твоему, Петрович выбрался из камеры? – вмешался в разговор Михей.

– Откуда я знаю? Предполагаю, что это ваших рук дело. Я в такие совпадения не верю. Кстати, кто теперь будет восстанавливать станцию? Ладно камеры, вы зачем наружные стены разворотили?

– Залатаем, не проблема, – ответил старик. – А ты готов уже улетать?

– Будь моя воля, я бы уже разогревал двигатели! Заряда до Земли хватит, а вот на повторный полёт… Не говоря уже об условиях, которые мне ставят.

– Мы хотим, что ты просто уяснил: мы лес рубить не будем, какие бы задачи перед тобой не ставили, – вновь взял слово Михей, – но и враждовать мы тоже не хотим. Одним словом, нам нужно многое обсудить, но, пожалуй, завтра. Поздно уже.

***

В лагере уже было тихо. Охрана, обшарив его и не найдя ни души, вернулась на станцию. Казалось, пропажи Вениамина Леонидовича никто не заметил. Или, заметив, не спешил никому об этом сообщать. Группа, сидящая у костра, не захотела возвращаться. В лагере холоднее, да и усталость в ногах была значительной. Кто-то устроился возле огня, некоторые разбрелись по деревьям.

Расщелины в стволах деревьев, похожие на шрам от отломившейся ветви, здесь были очень просторными, а от деревьев будто исходило тепло. Ночью в таких расщелинах было комфортно, как в постели.

Михей с Тарасом Петровичем всё ещё сидели у костра. Старик, понимая безысходность ситуации, спросил:

– Что думаешь со всем этим делать?

– Не знаю. Ты о чём конкретно?

– О ситуации в целом. Ты хочешь домой?

– У меня нет дома. А здесь я чувствую себя неуверенно. Да чего уж там, мне, чёрт возьми, страшно!

– Я не полечу. Послушай дружище, я знаю, что вы мне не верите, но это правда, про Катеньку. Она мне однажды сказала, – и это самое страшное, – что никто отсюда не улетит назад на Землю.

– Я тебе верю, Петрович. Думаю, что Фёдор тоже тебе верит. Ведь и он видел кое-кого, а я, похоже, что слышал.

– Я вот всё думаю, кто они? Или что?

– Даже представить боюсь. Если ты не преувеличивал в своём рассказе о корнях, то представь, на что они еще способны?

– Управлять погодой?

– Ты тоже думаешь, что это их метод воздействия?

– Мне почему-то сразу это в голову пришло. С того момента, как начались споры среди членов экспедиции, чем ближе к нашему кораблю, тем холоднее. Они как будто выжигают бородавку жидким азотом.

– Отличное сравнение.

– Но я всё равно не полечу, я стар. Чего мне бояться? Смерти? В мои годы лучше быть убитым инопланетянами, чем жить в коробке и вечно на всём экономить. К тому же, они зачем-то меня спасли! Хотели бы убить, давно б убили.

– Возможно ты и прав, но… – на полуслове Михея прервал пронзительный крик. Из расщелины пулей вылетел один из лесорубов, что сопровождал Вениамина в джипе. Он споткнулся о корни, упал. Лежа на земле, он обернулся лицом к дереву, в котором спал, и начал в панике отползать от него, истерично перебирая руками и ногами. Все проснулись и сбежали на его крики:

– Что случилось? Ты чего? Успокойся! – пытался усмирить его капитан.

– Там, там – кости! Сверху упали! И страшный такой голос, он угрожал мне, всем нам! – немного придя в себя, кричал лесоруб.

– Сказала, что все мы воссоединимся с природой, посмертно? – спросил Тарас Петрович.

– Да, да! Откуда ты знаешь? Это что, шутка? – вновь завопил их испуганный товарищ.

– Нет, просто нам показывают один и тот же кошмар! – невольно усмехнувшись, ответил Петрович.

– Что это всё значит? – закричал Фёдор.

– Не знаю, но мы определённо все рано или поздно сгниём в почве. Насколько мне известно, этот голос конкретных сроков не называет, – ответил старик.

Капитан пошёл проверить расщелину, где спал лесоруб. Фёдор и Тарас Петрович присоединились к нему. Заглянув внутрь и осветив пространство фонарём, Михей не обнаружил никаких костей. На спящего просто свалились куски сухой коры. Просто ему приснился кошмарный сон, и оттого он принял их за кости.

Успокоив встревоженный народ, Михей и Тарас Петрович снова устроились неподалёку от костра и уснули.

***

После длительных споров и ругани всё же лесорубам удалось отстоять свою позицию. Вырубку остановили, а в качестве топлива стали использовать сухие погибшие ветви. С большей части вездеходов сняли энергетические блоки для заряда аккумуляторов. Их также переключили на питание станции. Кроме этого, инженеры рассчитали, что на обратный полёт потребуется меньше энергии, так как станция стала легче на триста тонн. Джипы и спецтехника остаётся для исследований, а провизия и вода почти закончились.

Лесорубы стали иначе относится к ранее пугавшему их лесу. Казалось, он тоже стал гостеприимней. Постоянные походы за «каштанами», сбор отмерших ветвей, в котором активно участвовали лесорубы, проходили без происшествий. Никто больше не видел своих «близких». Кроме Тараса Петровича.

Не то что бы проблемы искали его, скорее, он их находил. Старик твёрдо решил разобраться, в чём тут дело. Он уходил далеко в лес, порой пропадая на несколько дней. По возвращению, дед начинал рассказывать удивительные вещи. Все с интересом его слушали, однако мало кто верил ему, и никто не решался пойти с ним.

***

Однажды он всё-таки уговорил Михея пойти вместе. Капитан не был в восторге от этой идеи, но Петрович обещал ему показать нечто невероятное. В пути старик вновь начал разговор о возвращении на Землю:

– Ну что, друг, ты определился?

– Ой, не знаю, Петрович. С кем мне здесь оставаться? Я не так стар, как ты, а женщин тут нет.

– А что, если есть?

– К чему это ты? – недоумевая, спросил капитан.

– В самый первый день, как я ушел в лес, я беседовал с одной женщиной в дереве. Сначала я, было, принял это за сон. Но теперь понимаю, что это не так. С тех пор я надеюсь, что она объявится и поговорит со мной снова.

– Знаешь, иногда мне тоже кажется, что ты тронулся умом!

– Отчего же?

– Петрович, тут даже насекомых нет! Животных нет, а ты говоришь – женщина!

– Откуда ты знаешь, что нет? Эта планета огромна! Мы изучили тысячную долю процента суши! Неужели тебе не интересно, как здесь всё устроено?

– Интересно. Но наша колонизация в любом случае нам обернётся бедой!

– Почему?

– Если мы здесь выживем и освоимся, то вскоре сюда валом поедут люди. Я терпеть не могу людей, точнее то, во что они превратились. Подумай, они вырубят лес, и вместо деревьев вырастут небоскрёбы. А воздух? Ты так и не понял, почему нам здесь так плохо было поначалу? Потому что воздух здесь чист и свеж. А на Земле мы десятки поколений дышали смрадом, и организм к этому адаптировался. Как только они будут здесь, начнут жечь, плавить, рыть, убивать, и условия вновь станут вполне привычными.

– Так тебе нравится здесь!? Но ты боишься, что человечество и тут всё испортит?

– Да.

– А ты не думаешь, что эта планета слегка бесцеремонна, по сравнению с Землей? Она терпеть не станет, передавит всех корнями или морозом вытравит! Или ещё что-нибудь придумает.

– Одно дело – испугать небольшую экспедицию, и совсем другое – остановить потоки колонизаторов.

– То есть, скрепя сердце, с камнем на душе, ты всё же предпочтёшь улететь? – подытожил старик.

– Не знаю, Петрович, пока есть время, я всё обдумаю, всё взвешу. Кстати, ты меня за этим позвал? Где обещанные чудеса?

– Терпение, друг, терпение. Почти пришли.

Через некоторое время, капитан стал замечать в воздухе очень маленькие, быстро летящие огоньки. Чем дальше они шли, тем чаще они ему попадались. Старик ехидно улыбался, видя, что капитан заметил их, и с интересом за ними наблюдает.

– Сейчас стемнеет, и будет очень красиво! – гордо заявил Тарас Петрович.

– Что это?

– А кто ж его знает? Я как-то раз их пытался поймать. Так они изворотливо облетают мои руки. Будто живые.

«Светлячков» с каждым шагом становилось все больше и больше. Они, испуская нежное свечение, пурпурного цвета, двигались в одном направлении. Туда же вёл Михея Тарас Петрович. Капитан быстро об этом догадался: