Одноразовые 2

– Слезай! – дядя Вова повернул ключ и мотоцикл затих. Сергей с сожалением слез с мотоцикла.

– Значитца так, – дядя Вова посмотрел на Сергея, ткнул в белый, потом в черный, – Решай сам! Оба варианта годные. Где жопе милее, тот и твой…

– Тогда… – Сергей подошел, погладил по баку «дрозда», – Тогда вот этот…

– Оформляй! – кивнул дядя Вова и повернулся к менеджеру, – Оформи тогда ко мне доставку, лады?

– Сделаем, Вов! – кивнул улыбаясь Эскобар.

– «Хонда!» – кивнул Макс и пояснил Профессору, – Это почти, как «Ямаха»…

«Хонда»… – дядя Вова посмотрел на Макса и повторил, – «Хонда»…

Ретроспектива 2.

Каса-Грандес, штат Чиуауа. Мексика.

80-е годы 20-го века.

Дервиш (Дядя Вова).

«-Пойдем отсюда, маленький брат! – сказал медведь Балу,

– Тебе не стоит видеть,

что здесь будет дальше…»

Редьярд Киплинг

«Книга джунглей».

– Хоп! – Услышал он и спрыгнул с табуретки сразу уходя в кувырок. Сгруппировавшись в падении, успел выдернуть из-за пояса пистолет и сделать первый выстрел, еще не коснувшись земли.

Брызнула осколками стоявшая метрах в пятнадцати пивная бутылка, а вот вторая, которая стояла чуть дальше, лишь покачнулась.

У Хесуса был тир. В тире стреляли туристы, но чаще приходили пострелять местные. Мишени висели на крытой галерее по левой стене дома. Оттуда время от времени доносились выстрелы.

А вот тот, кому посчастливилось попасть на задний двор, оказывался на краю здоровенной ямины. В ней по стенам висели мишени и проходили занятия, так сказать, «для своих».

– Что ты дергаешь за спусковой крючок, как шлюху за сосок? – Хесус, неизвестно когда успевший спуститься в яму, пнул лежащего Дервиша носком сапога по ляжке, – Это же пистолет, а не твой стручок, который только шлюхам и показывать!

Дервиш, уже вставший на ноги, терпеливо ждал, пока этот словесный поток иссякнет.

– Двадцать пять приседаний, двадцать пять отжиманий! – спокойным голосом распорядился Хесус и бросил перед Дервишем несколько патронов.

Наставник проворно выбрался из ямы, а Дервиш про себя выругался последними словами, но вида не подал. Спокойно приседал, контролируя дыхание и ждал команды.

– Хоп! – услышал он на пятнадцатом отжимании и припав к земле в два движения собрал из лежащих в пыли деталей пистолет, запихнул в обойму лежащие россыпью патроны и загнав обойму в рукоять, передернул затвор.

– Спина-право-голова-спина-спина-лево, – негромко произнес Хесус. Видно за краем ямины его не было, видимо сидел уже в своем любимом кресле у забора.

«Беретта» рявкнула раз, второй, потом четыре выстрела практически слились в один. Оставшись на одном колене, Дервиш еще раз покрутил головой, убеждаясь, что все мишени поражены.

– Когда моя бабка уже десять лет, как похоронила моего деда… – Хесус подошедший к краю и глядя сверху вниз, закурил сигару, – И не заканчивала каждый свой день без бутылки кактусового пойла, так даже тогда она двигалась быстрее тебя, недоноска!

«И тебе не хворать!» – подумал Дервиш.

– Карлос! Шлюхин ты сын! – Хесус повернулся к забору, сбил коротким движением пепел с сигары, – И долго ты еще будешь дрочить на мою калитку?

Высокая, обитая жестью калитка приоткрылась как раз в тот момент, когда Дервищ с пистолетом в руке выбрался из ямы. В щель с опаской заглянул молодой парень. Трехдневная щетина, короткие черные волосы. Парень был в майке и черных джинсах. На ногах белели новой кожей модные кроссовки.

– Дядя Хесус! – парень осторожно протиснулся в щель.

– Был бы ты моим племянником… – проворчал Хесус, – Я бы и тебя удавил и сестру свою-шлюху, принеси она в подоле такое! Чего тебе надо?

– Сеньор Хесус, – парень переминался с ноги на ногу.

Почти 190 сантиметров смущения и мышц. Голова сразу переходила в мощные плечи, а те в такие же мощные руки. Он был похож на холодильник – высокий и прямоугольный. Если бы у холодильника были бы татуировки, то вообще было бы не отличить.

– Сеньор Хесус! – Карлос кивнул на Дервиша, – Я слышу, что вы занимаетесь, а словить пулю…

– Еще не хватало! – фыркнул Хесус и выпустил клуб сигарного дыма, – Пулю на тебя тратить – слишком большая роскошь! Говори зачем пришел и проваливай!

– Сеньор Хесус! Меня прислал Бычье яйцо…

– А этому чего надо? – Хесус бросил под ноги недокуренную сигару, раздавил каблуком.

– Пойдем в дом! – кивнул он Дервишу, – Ты заслужил немного лимонада…

Дервиш не стал протестовать. Он подхватил лежащую на железной бочке еще одну «Беретту» и проверил не выпал ли после всех прыжков и упражнений «кольт» в кобуре на поясе.

– Заодно и оружие почистишь, – завершил фразу Хесус.

«Ясен пень» – улыбнулся про себя Дервиш.

Бизнес Хесуса – небольшой пистолетный тир, процветал. Почти три десятка стволов стреляли каждый день, от желающих не было отбоя и в обязанности Дервиша входило в свободное время чистить прокатные стволы. В качестве отдыха.

– Бычье яйцо сказал, что приехали люди с севера, – тем временем продолжил Карлос. Хесус остановился, внимательно посмотрел на парня. Тот, вытерев пот со лба, испуганно таращился в ответ.

– Он ничего не путает? Они точно гринго? – спросил Хесус.

– Они не гринго! – зачастил Карлос, – Они черные! Приехали вроде как выпить, да позажигать с чиками. Но вы же знаете, сеньор Хесус, Яйцо «северян» за милю чует! И потом – какие чики в середине недели, да еще у нас? Туристы обычно проезжают мимо и то в пятницу, а сегодня среда!

– Я без тебя знаю какой сегодня день недели, – отмахнулся Хесус, – Иди к Фернандо, скажи – я все понял…

– К кому? – удивился Карлос.

– К бычьему яйцу, идиот! – усмехнулся Хесус.

– А! Понял! – Карлос протиснулся в калитку.

– Хороший парень, – сообщил Хесус, глядя на закрывшуюся калитку и добавил, – Просто немного мудак…

Чуть позже, уже на веранде дома, лениво наблюдая, как Дервиш чистит очередную разболтанную до невозможности прокатную «Беретту», Хесус плеснул себе лимонада.

– Маэстро61! – Дервиш передернул затвор, пощелкал спусковым механизмом. Затворная рама пистолета болталась так, что любой инженер-оружейник схватился бы за сердце, но пистолет пока стрелял, а значит и говорить было не о чем, – А почему Фернандо зовут Бычье яйцо?

– Мудак, потому что! – ухмыльнулся Хесус, – Он же в армии был, ездил на этих здоровенных пикапах, знаешь? – Хесус глотнул из стакана, – Ну с пулеметом в кузове!

– Видел, – кивнул Дервиш. Ему действительно доводилось видеть американские пикапы, на которых рассекали мексиканские военные.

– А там же у них эти трубы… – Хесус изобразил руками, – Вот, когда водила тормознул, малыш Фернандито и наделся яйцами на такую трубу! – Хесус хихикнул, – Говорят в госпитале с него срезали штаны, так все распухло! Он, когда уже из армии выгнали через полтора месяца, еще ходил, как будто обосрался!

– А за что выгнали? – Дервиш взял следующую «Беретту».

– Эту разбирай на хрен! – махнул рукой Хесус, – Там виток пружины почти лопнул. Того и гляди заклинит!

Дервиш разобрал пистолет и действительно один из витков пружины отличался от своих собратьев. Может быть усталость металла, а может быть заводской брак. Так или иначе этот пистолет использовать было уже нельзя.

Каким образом «наставник» не глядя определяет скрытые дефекты, Дервиш понять и не пытался. Определяет и все. Если сказал, что это так, значит это так.

– А чего выгнали-то? – снова спросил Дервиш.

– Он капралу в зубы дал, – улыбнулся Хесус, – Тот был педик из Мехико, сказал что-то про Панчо Вилью62. Мол «кентавр» грабил и убивал людей и вообще был конченный «отморозок»…

– Понятно, – кивнул Дервиш.

Сказать такое уроженцу штата Чиуауа – это надо быть очень смелым человеком, или очень глупым.

– В общем, пока оттащили, Фернандито выбил этому столичному гондону почти все зубы и сломал пару ребер, – Хесус помолчал и вдруг сказал совсем другим тоном, – Бычье яйцо редко ошибается. С гостями надо разбираться.

– Я понимаю, – кивнул Дервиш.

– Понимает он, – проворчал Хесус, – Пойдешь к автостанции, на площади. Оружие оставишь здесь.

– Как? – удивился Дервиш.

Выйти за калитку без ствола для него было, как выйти на улицу без штанов.

– Найдешь Лусию, – продолжил Хесус, не обратив никакого внимания на его удивление.

– Лусию? – еще больше удивился Дервиш, – А если…

– Она там одна, – отмахнулся Хесус, – И я ей сейчас позвоню…

Лусию он нашел очень просто, точнее она сама его нашла. Едва он вышел из-за угла на небольшую площадь, его окликнули сзади.

– Эй! Гуэро63!

Дервиш оглянулся. В тени стены маленького вытянутого домика с кривой и ржавой вывеской «Каса Грандес» – местного автовокзала, на деревянном ящике, перед дощатым прилавком, сидела невообразимых размеров толстая мексиканка.

– Это вы мне, сеньора? – осведомился Дервиш.

– А ты видишь здесь еще одного белого? – осведомилась она и поманила его толстым пальцем, – Иди сюда!

Дервиш подошел, с интересом оглядел нехитрый прилавок. Сигареты, пиво, лимонад, презервативы, парочка явно сувенирных навах64.

– Это тебе, – она оглянувшись по сторонам, выложила на прилавок тяжелый «кольт». Рядом легли две снаряженные обоймы, – Возьми пивка и посиди с тетушкой Лусией. Скоро за тобой приедут…

– Благодарю вас, – Дервиш убрал пистолет и взял из прозрачного маленького холодильника ледяную банку «Колы», дернул кольцо, примостился рядом прямо на пыльном асфальте.

– «Пистолерос», а пьет «Колу»… – с осуждением покачала головой толстуха, – Куда катится этот мир? Бедная Мексика! Видела бы это Святая Мария Гваделупская – она бы точно передумала являться нам пятьсот лет назад!

Дервиш еще не успел до конца осознать всю скорбь толстой мексиканки, как услышал громкую музыку. Из-за угла выехал сильно помятый, местами ржавый пикап и со скрипом остановился прямо перед ними.

– Поехали, гуэро! – Карлос высунулся в открытое окно и с трудом смог перекричать грохотавшую «наркобалладу»65.

Дервиш не заставил себя дважды просить. Придерживая под рубахой ствол, он обошел машину и со скипом открыв тяжеленную дверь, устроился на мягком кожаном сиденье. Карлос с хрустом дернул рычаг на руле и пикап судорожно вздрогнув, покатился по улице.

– Сейчас отъедем километров на пятнадцать! – проорал Карлос, повернувшись к Дервишу. Мысль сделать музыку тише его очевидно посещать отказалась.

– Эти черные педики часа через два должны поехать обратно. Там есть такое место… – Карлос отпустил руль и изобразил руками что-то сложное, видимо подтверждающее особенность места.

– Сколько их? – прокричал Дервиш.

– Чего? – помотал головой Карлос.

– Я говорю сколько их? – еще раз проорал Дервиш, но с тем же результатом и решительно ткнул пальцем по кнопке кустарно установленной и явно имеющей богатую биографию магнитолы.

В машине не смотря на дующий в открытые окна встречный ветер и вой изношенной трансмиссии, наступила тишина.

– Сколько их? – еще раз повторил Дервиш.

– Трое, – ухмыльнулся Карлос, – Все с оружием. Малыш Густаво говорил, что в багажнике видел автомат…

Дервиш усомнился, что даже такие отмороженные «гости» потащат через границу длинноствол. Видимо сомнение отразилось на его лице, потому что Карлос пустил в ход убойный аргумент.

– Густаво подрабатывает на мойке и поставляет шлюх в гостиницу. У этих педиков с севера большая легковая машина. Густаво сказал, что если надо кого-то убить, то вывезти в пустыню на такой будет легко…

Густаво было четырнадцать лет, но первого своего жмурика он «заделал» в одиннадцать. Так что его мнению можно было доверять.

– Они спросили – не продавал ли кто в последнее время большой новый пикап, – продолжил Карлос, – Густаво сказал, что не помнит такого. Тогда они заказали двух шлюх и ночевали в мотеле у тетушки Аурелии…

– А что сегодня они поедут… – начал Дервиш.

– Это Химена сказала, – тут же ответил Карлос, – Я с утра навалил ей на клык, а тут приходит Бычье яйцо и спрашивает про этих… А Химена и говорит, что слышала, как один из них – самый здоровый, сказал, что ему к утру надо быть уже в Туксоне…

«Южная Аризона…» – прикинул Дервиш. Похоже этим «гостям» действительно надо скоро выдвигаться. Отсюда до Туксона километров пятьсот минимум.

– Вот, – Карлос оживленно жестикулировал, – А тут Бычье яйцо и говорит – сходи, пожалуйста Карлос, к дяде Хесусу! Ему возможно будет это интересно… Я вытащил, застегнул штаны и пошел…

Как неизвестная Дервишу Химена «давала показания» с карлосовым прибором во рту, его интересовало мало. Да и судя по тому, как разговаривал с Карлосом Хесус, вряд ли к нему, к Хесусу, Карлоса посылали вежливо и чуть ли не на «вы». Но из песни, как говорится, слова не выкинешь. А кто поет, того и слова…

– Во! – Карлос дернул рулем и тяжелая машина, подняв тучи пыли и не снижая скорости, съехала с дороги, – Здесь дорога делает петлю! – объяснил Карлос, – Мы их здесь увидим, а там… – он ткнул подбородком в левое окно, – Там встретим и прикончим этих уродов!

Дервиш прикинул диспозицию. Трасса действительно делала весьма широкую петлю, огибая какой-то загончик, кусок пустыни с неизменными кактусами и небольшой холм. Сама петля получалась километра три, если не четыре, а вот по прямой было от силы метров семьсот.

Видимо, когда прокладывали эту дорогу, владелец земли заломил несусветные бабки и проектировщикам пришлось извращаться. А потом переделывать уже не стали. Зачем, если и так ездят?

– Давай туда! – Дервиш кивнул на небольшой холмик метрах в пятидесяти от дороги.

– Куда? – не понял сначала Карлос, а потом радостно закивал, – А! Понял!

Пробуксовывая на крутом склоне, пикап забрался на холмик и замер, стоя левым окном к началу петли, а правым, что характерно, к её концу.

– Вот здесь, – довольно кивнул Дервиш, – Ты хорошо их машину запомнил?

– Конечно… – осклабился Карлос, – Большая светлая машина, как в кино!

– Не перепутай смотри!

– Не-не-не! – замотал головой Карлос, – Как можно! Я столько лет считай мечтал завалить какого-нибудь педика с Севера…

– В смысле завалить? – удивился Дервиш.

Мысль, что между ним и тремя весьма решительными черными парнями с автоматом в багажнике, будет метаться этот теленок и палить в белый свет, внушала некоторое беспокойство.

– Карлос! – он хлопнул его по плечу, – Ты сидишь в машине и делаешь, что я скажу! Понял? – на лице Карлоса появилось негодование и Дервиш пустил в ход «тяжелую артиллерию».

– А иначе, я скажу дяде Хесусу, что ты мне мешал… – «…и он тебе жопу на мексиканский флаг порвет!» – закончил он фразу мысленно.

В прочем и первой части сказанной вслух хватило. Карлос загрустил и почему-то с этого мгновения начал обращаться к Дервишу исключительно «сеньор».

– Да ладно тебе! – ткнул Дервиш в плечо здоровяка, – Я всем в Каса-Грандес скажу, что это ты их завалил, а я за рулем сидел!

– Правда, сеньор? – недоверчиво спросил Карлос.

– Да чтоб я сдох! – кивнул головой Дервиш, – Клянусь Девой Марией!

Еще полчаса сидели молча, наблюдая за дорогой. Уже стемнело, где-то поодаль тявкали койоты.

– Вот разбогатею, – мечтательно затянулся дешёвой сигарой Карлос и выпустил дым в окно, – У меня будет большой красивый дом, пистолет с перламутровой рукояткой, машина новая, молодая красивая жена. Как Химена, только лучше…

Видимо в списке приоритетов жена стояла далеко не на первом месте, даже молодая и красивая.

– И мотоцикл куплю… – неожиданно сообщил Карлос.

Дервиш удивленно посмотрел на него, спросил.

– «Харлей» конечно? Или «Индиан»?

– Не! – замотал головой Карлос, – «Хонду». Я в кино такую видел. Бело-красную спортивную! Она двести пятьдесят может!

Снова помолчали, наблюдая, как по шоссе проносятся совсем уже редкие машины.

– Ты их точно узнаешь? – еще раз спросил Дервиш.

– Да точно, точно! – отмахнулся Карлос и в следующую секунду вцепился в руль, – Вот они! Я же говорил!

По шоссе ехал большой трак, за ним какой-то пикап и после низкая приземистая светлая машина – классика 80-х. Длинный капот, масса хрома и сложенная в багажник брезентовая крыша. В быстро сгущающейся темноте грохотал Майкл Джексон. Дервиш всмотрелся.

– Ты говорил, что их трое, – с сомнением сказал он, – А в машине четверо…

– Может шлюху с собой взяли, – пожал плечами Карлос и пустив двигатель, тронулся с места.

Поднимая пыль, пронеслись несколько сотен метров. Левым крылом сбили развесистый кактус. Под колеса попал не успевший убраться с дороги койот, но почти трехтонная машина даже не вздрогнула. Перепрыгнув небольшой кювет, пикап выскочил на асфальт и неспешно покатил на встречу движению.

– Фары выключи! – скомандовал Дервиш, – Как скажу – врубай дальний…

Карлос послушно щелкнул переключателем. В мраке, разгоняемом только светом крупных звезд, еле заметна была дорожная разметка.

За поворотом появился свет мощных фар. Он становился все ярче и вот уже два световых луча полосовали дорогу. С возмущенным ревом паровозного гудка многотонный грузовик пролетел мимо.

– Свет! – скомандовал Дервиш и почти по пояс высунулся в правое окно.

В свете вспыхнувших фар пикапа, увидел две рогатых головы в кузове, как оказалось не пикапа, а грузовичка. Две усатых физиономии в кабине, которые жмурились от яркого света, а пассажир даже прикрыл глаза руками.

Но дальше стелилась по асфальту длинная кремовая, как оказалось машина с открытым верхом. Пистолет уже лежал в руке. Дервишу вдруг стало смешно – несколько месяцев назад, ему бы пришлось превратиться в сжатую пружину, сконцентрированную на единственной цели.

А сейчас… Он оглянулся на Карлоса.

– Как выстрелю – вставай на обочину!

– Понял, сеньор! – кивнул тот и Дервиш дважды нажал спуск. «Кольт» громыхнул громко – 45-й калибр не шутка.

Первая пуля, как и предполагалось попала точно под капот. Ударил фонтан белого в свете фар пара. Вторая пробила правый передний скат, который лопнул с негромким хлопком. Машина рыскнула вправо и подняв тучи пыли, свалилась в кювет. Майкл Джексон смолк.

Карлос послушно затормозил на противоположенной обочине, и Дервиш выскочил из машины, быстро пошел к накренившемуся кабриолету.

На светлом фоне белого капота появилась чья-то голова и он выстрелил один раз. Голова исчезла, а он, ускорившись, вскочил ногами на багажник и обрушился на широкое, как диван заднее сиденье.

Ударил рукояткой «кольта» в одну сторону, потом в другую и убедившись, что дело сделано, выбрался на дорогу.

– Руки подними, ублюдок! – услышал он сзади и медленно обернулся. Карлос, расставив ноги, как будто над очком, стоял и держа в вытянутых руках громадный револьвер, целился ему куда-то в голову.

– Карлос! Полудурок ты недоделанный! – спокойно сказал Дервиш, – Пистолет опусти, пока я не затолкал его тебе в твою мексиканскую задницу!

– Сеньор! – смущенный Карлос убрал пистолет куда-то под майку и сейчас, по-гусиному вытянув шею, пытался заглянуть в машину.

– Свяжи их всех! – Дервиш кивнул на машину и зашагал к пикапу.

– Всех? – переспросил Карлос удивленно, – И шлюху тоже?

– Я сказал всех! – рявкнул Дервиш не оборачиваясь и подойдя, с грохотом откинул задний борт пикапа.

Как он и предполагал, трос лежал здесь, у левого борта. Закрепив один конец за проушину сзади, Дервиш прыгнул за руль и развернувшись, подогнал машину ближе.

– Прицепи трос к проушине и садись за руль! – приказал Дервиш, высунувшись из окна, – Шевелись! – прикрикнул он, – Или я буду здесь до утра дрочить с тобой?

Карлос суетливо, но крепко закрепил трос за проушину кабриолета и свалился за руль. Дервиш со скрежетом включил передачу и одним рывком выдернув машину гостей с Севера из кювета, попер, не разбирая дороги по прямой, в пустыню.

Едва они проехали метров триста, по трассе пролетела машина, потом еще одна. «Вовремя уехали…» – подумал Дервиш и чуть не свалился в здоровенную промоину, скорее даже овраг. Дернув рулем, он направил машину по краю, надеясь, что Карлос поймет всю значимость маневра и не уедет прямо.

Карлос понял и еще где-то полкилометра они ехали вдоль обрыва, а потом Дервиш, заметив, как полого пошел вниз склон, решительно повернул руль.

Здесь, в овражке он остановился и не глуша двигатель выбрался из машины.

– Сеньор! – Карлос уже стоял рядом и снова со своим громадным револьвером в руках, – Можно я их застрелю? – спросил он, – Вы обещали!

– Я тебе застрелю! – Дервиш кивнул на машину, – Давай тащи их сюда! Под фары!

Карлос радостно кивнул, потопал к кабриолету и с натугой вытащил из машины первого. Втащил в свет фар и с облегчением кинул на песок.

– Тяжелый какой! – покачал головой Карлос. Дервиш всмотрелся.

– Карлос! Дурака ты кусок! Ты какого хрена мертвяка приволок?

– Сеньор! – возмущенно завопил Карлос, – Но вы сами сказали – тащи их сюда!

– А жмура-то зачем? – спросил Дервиш и махнул рукой, – Ладно, давай остальных!

Еще пять минут Карлос с сопением и мексиканскими матюками перетаскивал под фары двоих здоровенных чернокожих. Оба уже пришли в себя и теперь не затыкались.

– Суки! Мексиканские твари! – хрипел один в черной бандане на лысой черной голове, – Я оторву вам ваши жалкие отростки и заставлю вас их сожрать! Я… – Дервиш без всякого почтения вытащил из салона пикапа грязную тряпку и запихнул ему в рот. Теперь тот только мычал и забавно вращал налитыми кровью глазами.

– Парни! Вы понимаете с кем связались? – второй – в гавайской рубашке, с толстой цепью с огромным распятием на груди, наоборот говорил негромко. Главный – коню понятно.

Третий ничего не говорил. Просто смотрел в ночь незрячими глазами над которыми, примерно на равном расстоянии друг от друга видна была небольшая дырочка.

– Вы сделали большую глупость, парни! – продолжал здоровяк в рубашке, – Вы связались с пантерами, а они такое не прощают! За такие глупости всех ваших родных обольют бензином и подожгут, а вы будете на это смотреть!

– Заткнись! – скомандовал Дервиш, – Тряпка у меня есть еще одна и такая же грязная. Хочешь?

– Сеньор! – услышал он возмущенный голос Карлоса и обернулся. Здоровяк держал на руках девичью фигурку, на светлой майке заметно выделялись темно-багровые полосы, – Это не шлюха, сеньор! Это… – Карлос подошел ближе, внес девушку в круг света, – Это же Летисия! Чтоб мне сдохнуть! Это Летисия – дочка Мигеля! Мигеля Герреро, который живет за старой заправкой! Да как же так? Такая хорошая девушка! Ей же четырнадцать всего! Мадонна! Всего четырнадцать!

Дервиш шагнул ближе, приложил пальцы к шее девочки.

– Было, – хмуро сказал он.

– Что было? – не понял Карлос.

– Было четырнадцать, – пояснил Дервиш, – Она мертвая, Карлос! Где-то час-полтора всего, но мертвая…

Дервиш достал из кармана складной нож и разрезал веревку на запястьях девочки. Карлос видимо на адреналине даже не заметил, что связывает мертвую;

– Как же так? – здоровяк едва не плакал, – Да как же так-то?

– Положи на заднее сиденье! – приказал Дервиш.

– Так ее же похоронить надо! – замотал головой Карлос.

– Ты совсем мудак? – вышел из себя Дервиш, – Мигель и похоронит! Сам! А ты привезешь ему головы этих ублюдков!

– Парни! – громила с распятием на груди смотрел уже не так уверенно, – Парни! Я здесь ни при чем! Во-первых, она сама к нам села! Хотела прокатиться…

– Не пизди, педик черножопый! – Карлос уже положивший тело девочки на заднее сиденье пикапа, подскочил к лежащему на песке негру и пнул его в бедро, – Я ее знаю! Она была приличной девушкой! Она пела в церковном хоре! Она ни с кем не путалась! Она не шалава какая-то, чтобы сесть самой в машину к таким ублюдкам!

– Ну ладно! – негр состроил примирительную гримасу, – Это Сэм с Початком! Это они затащили ее в машину! Я за рулем был! Клянусь! Початок… – негр ткнул подбородком в сторону убитого, – Он вообще с катушек слетел! Как из тюрьмы вышел в прошлом году, так крыша и съехала! Его там говорят опустили! Он вообще с бабами не может, даже со шлюхами! Только с малолетками! И Сэм такой же…

Связанный, с кляпом во рту Сэм, вращал глазами с удвоенной силой, надеясь видимо как-то оправдаться. Получалось плохо – кляп был воткнут надежно.

– У тебя есть шанс, приятель! – Дервиш присел рядом с главарем, – Если ты честно ответишь на мои вопросы, и я тебе поверю, то ты сможешь своими ногами почапать в сторону границы и может даже успеешь унести свою черную задницу из Мексики…

– Сеньор! – Карлос возмущенно возрился на Дервиша, – Вы правда отпустите этого ублюдка? Он же врет, как последний пидор!

– Лопату схватил! – голосом армейского сержанта рявкнул Дервиш.

– Какую лопату? – не понял Карлос.

– Совковую, бля! – Дервиш указал на кузов пикапа, – Схватил и копай яму!