В Ад и обратно

Сергей Н.Айк

В Ад и обратно

…здесь хреново. Жара, самое хреновое, но есть еще голоса. Слишком громкие, слишком пронзительные…, кажется, что эти крики достают прямо до мозга. Просто бьют в него со всей дури…, хотя, иногда отпускает, но…. А еще этот мерзкий запах…, хотя, какой это ко всем чертям запах, это настоящая вонь. И не важно, как дышать, ртом или носом, все равно тошнит. Приспособиться можно…, надо контролировать дыхание…, но если хотя бы на миг забываешь, в следующий миг тебя выворачивает наизнанку. Даже представлять не хочу, что может так вонять…

И все-таки, самое хреновое здесь, именно жара…, к ней не приспособиться, в воздухе, градусов шестьдесят, или даже больше. Если лежать на земле, через пять минут кожа начинает гореть, через десять, появляются волдыри. Я проверяла….

Да и нельзя мне лежать…, надо идти…, осталось всего двести шагов. То есть…, то есть, двести шагов было…, шестнадцать шагов назад. Теперь, значит, меньше…. Так что, нечего валяться, подъем…, и вперед. Через секунду…, нет…, через две секунды…, подъем и вперед…. Сейчас…. Уже прямо сейчас…

– Что мы здесь вообще делаем? Лучше бы в классе сидели…

– Да ладно тебе, экскурсия – это прикольно…

– Глупость это какая-то, природой лучше всего наслаждаться на пляже…

Учитель остановился возле металлических перил.

– Что ж, мы, практически на месте, но прежде чем мы поднимемся на смотровую площадку, она прямо над нами…, предлагаю немного передохнуть. Можно осмотреться, сделать несколько фотографий…, уверяю, вид, который отсюда открывается, заслуживает внимания.

– Так говорили же, что фотографировать нельзя?

– Нельзя делать фото на верхней площадке, – уточнил учитель, – перед тем, как мы выйдем наверх, будет что-то вроде КПП, все оборудование придется сдать…, а здесь, пожалуйста, у вас есть минут десять…

…обычная неразбериха, старшеклассники группировались в парочки и тройки, кто-то просил приятелей сделать общее фото, кто-то наоборот, предпочел снимать вид…, который открывался с высоты, и как вполне справедливо утверждал учитель, действительно заслуживал внимания.

– Эй, подружка, сфоткать тебя?

– Не хочу, – отозвалась Хелен, – ноги гудят, дышать тяжело, счастливой улыбки, точно, не получится…

– Тогда, может, ты меня снимешь…

– Не вопрос…, ты в любой момент хороша.

Отпущенные минуты истекли быстро, почти незаметно, надо было подниматься…, в конце концов, это ведь обыкновенная, школьная экскурсия, а у всех школьных экскурсий имеется план и ограничения по времени…

– …а что же там, внизу?

– Это жерло вулкана, соответственно внизу, лава…, то есть, раскаленные массы, которые находятся в постоянном движении…

– Как вода в чайнике?

– Не совсем так…, но и такая картинка подходит…

– А этот чайник, часом не закипит, пока мы тут?

– А вот это хороший вопрос, – улыбнулся экскурсовод, и даже слегка поклонился девушке, которая его задала, – однако, беспокоиться не стоит. По большому счету весь этот вулкан опутан датчиками, приборы регистрируют каждое изменение, которое происходит с вулканом.

– И что, там внутри тоже есть датчики?

– Есть и там…, правда, периодически их приходится менять…, слишком часто перегорают, – шутка удалась, большинство рассмеялись, кто-то лишь улыбнулся, но все равно…

– …и напоследок, для особо любознательных. Этот вулкан был выбран не случайно. У него есть несколько существенных особенностей. Во-первых, он не потух окончательно, и если вы воспользуетесь установленными зеркалами, то сможете увидеть, что там, внизу до сих пор идут определенные процессы, что дает нам шанс понять, как работают вулканы, а с другой стороны, это позволяет расширить наши знания об устройстве нашей планеты, да и планет вообще. Ну и во-вторых, его глубина…, как утверждают некоторые мои коллеги, скажем так, романтично настроенные…, жерло этого вулкана, самая короткая дорога в Ад.

Еще мгновение назад было скучновато, но стоило услышать про ад, большинство решило заглянуть в глубину еще раз, и не просто заглянуть, а присмотреться повнимательнее…

Зрелище, и впрямь, было жуткое…, там, в глубине, двигалось что-то настолько громадное, что тело начинало чувствовать вибрацию. Оно гудело, дышало, периодически еще и плевалось…. И тогда, из жерла вырывался серо-алюминиевый, блестящий дым, похожий на облако…, вот тогда воздух ощутимо портился…, хорошо хоть ветра дули здесь непрерывно.

– Фу…, – Камилла поморщилась и отвернулась.

– Так воняют потроха, в данном случае, потроха Земли

– Жуть какая…, фу…

– Ну, на то они и потроха…, и если тебе не нравится, думаю, в медицинский колледж идти не стоит.

– Вот облом, а я уже нацелилась…

– …знаешь, Хелен, иногда…, ну, когда я остаюсь одна. Особенно, ночью, когда уснуть не получается. Я закрываю глаза и думаю…, и тогда мне кажется, что однажды я непременно окажусь в аду…

– Не придумывай…, за что тебя отправлять в ад?!

– Не знаю…, а вдруг, случайно или по ошибке…

– Ну, тогда, конечно, придется потерпеть…

– Потерпеть! Издеваешься!

– Тебе просто придется подождать, пока я спущусь за тобой и заберу…

Детектив Томас Краун в очередной раз пересек больничный коридор и остановился напротив двери в палату. Там, за непрозрачными дверьми в окружении многочисленного оборудования лежала женщина…, то ли жертва, то ли подозреваемая…, а может и то, и другое сразу. Именно это и предстояло выяснить детективу. Он поднял руку, намереваясь постучать, и даже войти, но дверь неожиданно распахнулась, и из палаты вышел сначала заведующий отделением, а потом и медицинская сестра, и еще двое мужчин в белых халатах…

– Вы еще здесь, детектив…, – поморщился врач, – кажется, я достаточно четко сказал – я вас к ней не пущу.

– Нет-нет, это я понял…, не пустите, пока ей не станет лучше, но потом…

– Ей не станет лучше…

– Погодите!

– Нечего здесь годить!

– Хотите сказать, у нее нет шансов?

– Детектив, – врач отпустил медицинскую сестру с какими-то распоряжениями, а сам подхватил под локоть детектива и указал направление, – давайте, туда…, я, кстати, собирался выпить кофе…

– Хорошо, пусть будет кофе…, но мне необходимо…

– Так, что вы там говорили?

– Мне необходимо знать, какое отношение она имеет к делу, которое я веду…

– Я так понимаю, это дело о взрыве в церкви?

– Да, но…

– Ничего страшного, я просто догадался.

…неважно или, наоборот, важно…, понять бы. То есть, сейчас еще не важно, но…, скоро придется вспомнить. Тут, правда, очередная загадка, вроде бы несложная, но…. Перед тем, как начать экскурсию в прошлое, неплохо бы вспомнить, что именно я ищу. Смешно…, даже сейчас, все равно смешно…, хотя и больно. Смеяться больно…, двигаться больно…, даже лежать пластом, все равно, больно. Не больно, наверное, только вспоминать…. Хотя, нет, вспоминать тоже больно…, просто боль другая, она в где-то сердце…

…воспоминания…, вот кто бы знал! Выпускной…, глупый, напыщенный школьный выпускной…, много слов, много музыки, танцы – это не болит. Правда, там была пара минут настоящей тишины…, или секунд…, но именно тогда было больно. Очень больно. Почти невыносимо…, но с чего бы это? Это ведь просто окончание школы, которую, если говорить откровенно, мы не так уж и любили…. Потом было что-то еще…, но оно прошло совсем незаметно…, словно и не было. Ах да…, письма…, колледж. Сначала письма туда, потом письма оттуда – взрослая игра…. Потом туман…

– Хелен, мне так жаль! Как такое вообще…, у тебя и отметки лучше…, они что, с ума там сошли что ли!

– Забей, сестра…

– Почему сестра?

– А почему нет? Кажется, это из какого-то фильма…, или, из песни…

– Хелен, о чем ты вообще думаешь…, тебе надо учиться, без этого нет будущего…, не будет образования, не будет хорошей работы! Так и будешь выгуливать соседских собак?!

– Почему обязательно, собак…, стану наркокурьером…, или, там, наркодилером…

– Я серьезно с тобой говорю, а тебе все шутки шутить! Речь о твоем будущем!

– Не обижайся. Я просто растерялась немного…, не думала, что будет такой облом. Хотя, правильнее будет говорить мегаоблом – послали ведь все и сразу, они как будто, созванивались ради этого. Черт, это же заговор…

– Дура, ты, честное слово…, я переживаю за тебя…

– Правда?

– Конечно, сестра…

Больничный кофе в пластиковом стаканчике…, тот же мерзкий вкус, что и у кофе в полицейском участке. Со временем привыкаешь…, точнее, перестаешь обращать внимание, пьешь, как лекарство…, и не важно, что не вылечит. Достаточно того, что не вредит…

– …что, простите?

– Я спросил, каковы ее шансы, – повторил детектив.

– А-а-а…, шансы…, нет у нее никаких шансов.

– Но она ведь жива?!

– Ладно…, чтобы вы поняли – ожоги. Они не критичны, но это больше шестидесяти процентов кожного покрова. На некоторых участках, ее куртка практически вплавилась в кожу. Три вывиха, это только то, что мы обнаружили сразу…, пара треснувших ребер…, кажется, без переломов, но это неточно…, ее даже осмотреть не удалось нормально.

– Пожар, взрыв, падение…. Похоже, когда церковь рухнула, она находилась внутри…

– Вам лучше знать. Потому что это не все…, и даже не основное. Девять пулевых ранений. Две пули прошли навылет. Одну, та, что застряла в ключице, мы вытащили, и чуть не потеряли ее. Несколько часов комы.

– Девять пулевых?!

– Две в легких, одна в живот, одна в голове, одна в сердце, в правом бедре…

– Вот, черт…, как она вообще выжила после того?!

– Откровенно говоря, я не уверен, что она выжила…

– То есть?

– Я не знаю, как это получилось…, может, случайно, а может, она сама…, не знаю. В общем, все ее раны засыпаны кокаином…, на ней его, наверное, граммов триста чистого порошка, а может, и все пятьсот…. Сейчас он работает как обезболивающее, но по сути, это смертельная передозировка.

– Ну, а если…, перелить кровь, дать ей кислород, не знаю, что вы там еще делаете…

– Мы делаем…, я лишь говорю, что все это бессмысленно…, с таким набором повреждений выжить невозможно…

…падаю. И обязательно со всей дури, и мало того, непременно мордой в грязь…, а потом поднимаюсь и иду вперед. Всегда так было…, может, это жизнь такая? Хотя…, почему у некоторых получается по-другому? Выходит, все дело во мне…

Когда-то давно, я хотела понять…., разобраться, как лучше, ну или как правильней надо подниматься, если упал. Надо ли каяться, если согрешил…, и как должно быть потом, после. Я хотела понять. Особенно, когда упала первый раз, ну и потом, когда поднялась впервые, думала. Сейчас уже нет, потому что неинтересно. Потому что со счета сбилась, то вниз, то вверх…, но главное, я путаться начала. Перестала понимать, чем верх от низа отличается…

Меня другое теперь интересует – на какой хрен, зная все это, я поднимаюсь. Никто не заставляет, можно же свалиться и все…, а я поднимаюсь. Даже сейчас…, ноги не держат, дрожат…, все горит…, дышать невозможно, а я поднимаюсь…, иду…, шаги считаю…

– Хелен, это ты?! Боже мой! Я даже представить не могла, что встречу тебя здесь…

– Да, местечко не очень, сестра. Зато есть выпивка, мужики и драки практически каждый день…

– Тебе нравиться на это смотреть? Вот уж не думала…

– Почему смотреть?

– Не поняла…

– Ты же видишь, я пью…, и очень скоро я надерусь до нужной кондиции, и тогда обязательно полезу в драку…

– Ты серьезно?

– Хочешь посмотреть?

– Нет-нет, Хелен, не надо…, зачем?

– Зачем, что?

– Хелен, тебе, правда, нравиться?

– А что, колотить мужиков это прикольно…, а кроме того, знаешь, как это влияет на секс? Совершенно другие ощущения…

– Ты ведь шутишь…, скажи, что шутишь. Или что, это серьезно?

– Ну…, для начала надо самой убедиться, что в постели киска важнее хрена, потом, дать понять это мужику…, и вот тогда отношения становятся другими.

– Ты просто сумасшедшая Хелен…

– А ты что, раньше не знала…

– Только догадывалась…, но теперь, кажется, знаю наверняка.

– Смешно. Знаешь, мне почему-то расхотелось, и пить, и драться. Может, просто, пойдем, погуляем. Красот здесь кот наплакал, но ближе к городу есть набережная, с нее отрывается неплохой вид…

…не ожидал. Тут, конечно, и опыт, и здравый смысл…, но ведь есть еще и душа. Пусть где-то глубоко, наверное, даже очень глубоко, но именно в душе он радовался за нее. Был удивлен, и в то же время рад… Она продержалась практически сто часов с момента поступления…

Не в одиночку, разумеется, помогали и лекарства, и оборудование, опять же дежурили возле нее круглосуточно, и это все, разумеется, было в помощь…, вот только главное, все равно, скрывалось в ней. Теперь было даже любопытно. Откровенно говоря, заведующий и сейчас не верил, что она выкарабкается…, ну, потому что так не бывает…, но где-то в душе, в той самой глубокой глубине, даже ему хотелось верить…. Приблизительно то же, наверное, испытывал и детектив, а иначе, зачем самому приходить ежедневно, телефоны никто не отменял. То есть, с одной стороны, на детективе висело расследование, дело было и грязное, и громкое, да и на контроле его держало сразу несколько серьезных организаций…, но все-таки было что-то еще…

– …детектив, а кто она?

– Подозреваемая…

– Я не об этом. Кто она? У нее есть имя, знаете, чем она занимается?

– Нет…, личность еще не установили. Имя, это, наверное, первое, что я у нее спросил. Род занятий…, в общем-то, тоже.

– Тогда, с чего вы взяли, что она ваша подозреваемая?

– Это закрытая информация, вы должны понимать, идет следствие…

– Я же не собираюсь идти с этой информацией на телевиденье!

– Ну, если между нами…

– Только между нами.

– Ладно…, мы следили за церковью, той, которая взорвалась…, там было место хранения и фасовки наркотиков. Это мы знали, а вот чье это все нам предстояло разобраться…, у нас были только подозрения, но нужны были доказательства. Церковь мы держали на плотном контроле…, но, похоже, перемудрили. Засветились. И, судя по всему, кто-то решил, что проще будет взорвать.

– И как в вашу схему вписывается она?

– Она…, она появилась как-то внезапно, из ниоткуда. На простого наркомана она не очень похожа…, может, это картель ее направил, ну, что бы она навела порядок. Есть и такая версия…

– Ну…, такая версия, как минимум, объясняет полкило наркоты…

– Как вариант. Она ведь просто могла проходить мимо, а потом взрыв…

– Слишком притянуто…, концентрация порошка на ней разная…, больше всего на ранах, а это сами понимаете…

– Маловероятно.

– Вот именно…. Кстати, я сообщил, что она говорит?

– То есть, с ней можно…, – детектив даже поднялся.

– Нет-нет, вы не так поняли, она бредит вслух…, может бормотать несколько часов без остановки…

– Но это…

– Послушайте, я бы нашел копа с нервами покрепче и посадил напротив нее с диктофоном…

– Но данные полученные таким образом…

– Вы же сами говорили, что вам нужны зацепки, но если вы простив…

– Нет-нет-нет, я понял…, у меня и человек подходящий имеется…

Как пусто вокруг…, даже и не заметила, как оказалась здесь. Просто шла, падала, поднималась и снова, и снова…, а теперь вокруг пусто. Вроде бы все то же, что и было, но это не так. Другое место…, хотя и жара прежняя, и воняет также…, а вот голосов больше нет голосов. А может, я просто оглохла…, следует переживать, но я не могу. Нет сил. И еще, ноги печет не так сильно. Или, может, мне уже все равно…, хотя, рука ощущает только тепло…, жара нет, неужели я выбралась?! Неужели получилось…. И все равно, надо идти вперед, есть дела, есть долги, есть причины…, но я устала. Как же я устала….

…вспомнилось случайно. Тот, страшный, говорил, что здесь время идет иначе. Медленней, чтобы была возможность все вспомнить и осознать. Или я это придумала, не помню…, но мне надо отдохнуть. Иначе я просто не смогу…, несколько минут с закрытыми глазами…, совсем немного…, чуть-чуть.

– …а здесь ты как оказалась?

– На окраине квартирует наш полк, там, через дорогу от той забегаловки…, а здесь…, просто увольнение.

– Ты в армии?! С ума сойти…, мне даже в голову не приходило, что ты в армии…, как же так получилось?

– Обстоятельства…, это долгая история, а местами, жутко некрасивая.

– Ладно-ладно, если ты не хочешь, не надо…

– Ты не поняла, я не то, что не хочу, не могу. Есть определенные правила, их следует соблюдать.

– Понятно…

– Послушай, там есть тихое место…, небольшое кафе, его держит семья…, у них классная выпечка и обалденный выбор напитков.

– Ты по-прежнему любишь сладкое?

– Во-первых, это военная тайна, а во-вторых, я люблю сладкое еще больше, чем раньше…, пошли?

– Конечно…

– Здесь и правда, здорово…, прямо, рай.

– Наслаждайся…, но и рассказывать не забывай…

– А что рассказывать, у меня все просто…, я замужем, у меня два мальчика…

– Ух ты! Большие?

– Старшему девять, младшему три. Они сейчас на каникулах, у родителей…

– Так у тебя, тоже вроде каникулы?

– Думала провести время с мужем…, он постоянно в разъездах, дома бывает редко, вот и решили побыть вместе.

– Но…

– Нет-нет, все в порядке, у него деловая встреча, он вернется часа в три…

– То есть, все в порядке?

– В порядке…, мы побудем здесь еще пару дней, а потом на неделю на острова…, будем лежать на пляже, купаться в океане…

–Хороший план. Даже, отличный…, значит, у тебя все получилось?

– Почти все.

– Почти?

– Ну да, для полного исполнения желаний не хватает маленькой девочки…, три мужика в доме – настоящий женский кошмар.

– Представляю…

– А ты, у тебя есть…

– Семья и дети – нет. Я, так сказать, работаю над этим…

– Мне жаль, подруга.

– Забей…, к тому же, все не так уж и плохо, как выглядит…, по крайней мере, на первый взгляд….

– Что это за противный звук?

– Сирена с территории войсковой части…, общий сбор.

– О, тебе пора?

– Увы, сестренка, похоже, командование заскучало без нас…, надеюсь, мы еще встретимся.

– Надеюсь! Будем здесь еще пару дней, мы остановились в гостинице…

– Я найду!

– Майор, объяснитесь, почему вы прервали выполнение задания?

– Связной не пришел. Я и так ждала дольше, чем положено…

– Нас раскрыли?

– Нет…, не думаю. Намечался обыкновенный контакт, просто встреча, нельзя же обвинять человека за то, что, он решил выпить в баре…

– Хотите сказать, что операцию следует продолжать?

– Уверена.

Сегодня двери закрываются как-то особенно громко, особенно за спиной. Дверь в кабинете начальника штаба вообще была похожа на выстрел…, дверь в квартиру закрылась тише, но не вздрогнуть было невозможно…, или это уже привычка.

Усталость…, день был таким долгим, практически, бесконечным…, что-то я бы точно подсократила, а что-то, наоборот, растянула бы еще на час-другой…, хотелось бы. А еще, хотелось бы, чтобы вранья было меньше, сегодня был какой-то охрененный перебор…

…еще сто часов. Лучше не стало, но не стало и хуже…, а значит…

– Вряд ли это что-то значит, детектив.

– Но она жива!

– Кажется, мы уже обсуждали эту тему…

– Ладно. И правда, обсуждали…, вряд ли стоит начинать сначала.

– Я смотрю, подчиненная ваша, девушка ответственная…

– Она выполняет приказ.

– Детектив, мне кажется, или она вас зацепила?

– О чем это вы? Говорю же, она выполняет приказ, вот и все.

– Нет-нет, я не о вашей подчиненной, я говорю о подозреваемой, это она вас зацепила.

– Вовсе нет. Просто она единственная ниточка в этом деле…, других пока нет.

– И все?

– Все.

– Кстати, просто любопытно, вы слушали, что она там наговорила?

– Да.

– Есть что-нибудь полезное?

– Вы удивитесь, но есть.

– И правда, удивительно…

– Хотя, стоит признаться, полезного не так уж и много, в основном, все-таки бред…, ну и еще воспоминания какие-то непонятные…, по крайней мере, это очень похоже на воспоминания.

– Надо же…

– Основная проблема в том, чтобы разделить…, на это требуется…

– О, я понимаю…

Все дело в памяти…, от нее нельзя избавиться. Невозможно…, ну разве что, избавиться от мозга. Но если ты этого не сделал, готовься, память вернется…

…и не просто вернется, она будет рядом, будет одновременно с тем, что происходит сейчас, с тем, что происходит вокруг. Память станет реальностью…, другой реальностью. Иногда более реальной. Или уже стала…, или всегда так было, просто я этого не знала, не могла понять…, не то, что теперь…

Что же мне теперь делать? Что мне делать со всем этим? Что мне…

Здесь…, а здесь, это где? Или, все-таки, когда? И что важнее?

Где я? Эй, память, просыпайся! Помоги…

– О чем вы думаете, майор?

– Связной, это она…, моя школьная подруга…, бывшая одноклассница.

– Та блондинка, с которой вы ушли?

– Так точно, полковник.

– Что за бардак! Похоже, операцию придется сворачивать…, столько времени и все псу под хвост…

– Сер…, я не думаю, что операция под угрозой…

– И какие у вас основания для такого оптимизма?

– Это была случайность, мы друг друга узнали и растерялись…, поэтому и отказались от встречи.

– Ладно…, и о чем же вы разговаривали?

– Расшифровка записи есть в рапорте, сер, но там ничего такого…

– О чем вы разговаривали?

– Вспоминали, как учились в школе, как ходили на танцы, вспоминали разные школьные глупости…, она рассказывала о своей семье…

– Вы тоже рассказывали?

– Нет, сер…, я просто сказала, что служу в армии, и тут стоит моя часть…

– До особого распоряжения территорию части не покидать.

– Так точно, сер…

– …несколько вопросов, майор. Вы уверены, что ваша одноклассница вас не раскусила?

– Уверена…, так же я уверена, что своими действиями я не скомпрометировала расследование, но…

– Но?!

– Думаю, правильнее будет убрать меня из оперативной группы, по крайней мере, меня больше нельзя использовать для контакта, она дама умная, и в какой-то момент обязательно догадается…

– Знаете, как это сделать, не подставляя следственную группу?

– Проще всего будет разрешить еще одну встречу, где я скажу, что получала приказ и отправляюсь его выполнять…

– Считаете, этого будет достаточно?

– Вполне. Ситуация на данный момент следующая, не мы отказались от встречи, а они, значит, мы настороже…, можем какое-то время подождать…, вроде как мы проверяем и все такое. На это уходит несколько дней…, убедившись, что все в порядке, мы назначаем новую встречу, и продолжаем игру…

– Логично. Послушайте, майор, а вам не обидно, в конце концов, следствие инициировали вы, большую часть работы сделала ваша группа под вашим непосредственным руководством…

– Полковник, группа останется, у них есть вся необходимая информация, а я, если останусь, могу навредить…, при чем здесь какие-то обиды?

– Что ж, так и сделаем…

Время утреннего обхода, время покинуть кабинет и вперед…, врач на всякий случай проверил, на месте ли ручка и блокнот, а затем уже вышел в коридор. Первое. На что он обратил внимание, был детектив. Правда на этот раз он и выглядел бодрее, да и двигался активнее, кажется, даже заигрывал с медицинскими сестрами…

Причина у него и правда была…, даже две причины, и первая заключалась в том, что пациентка пережила и эти сутки, и если приборы не врали, причем все и одновременно, состояние ее начало стабилизироваться…, разумеется, насколько это возможно в подобных условиях.

– Выглядите так, детектив, словно собираетесь пригласить кого-то на танец.

– Нам удалось выяснить, кто она.

– И?

– Она моя коллега.

– Она полицейский?!

– Почти…, майор следственного комитета при МО.

– Военный следователь, да еще и майор…, надо же, – врач и правда был удивлен, – что ж, рискну добавить вам положительных эмоций, как ни странно, ее состояние стабилизируется.

– Это хорошо.

– Безусловно, однако, это не значит, что вы прямо сейчас можете бежать в палату и допрашивать ее, она по-прежнему в бреду…

– Я еще потерплю. К тому же, дело сдвинулось с мертвой точки…

– Поздравляю, детектив.

– …и почему у вас такое озадаченное лицо, – врач повернулся к коллеге, который дежурил ночью.

Вместо ответа, дежурный врач подал заведующему отделением металлическую посудину.

– Что это?

– Это пуля…, ее пуля, насколько я понимаю, она из тех, что застряли у нее в бедре…, правда, теперь она вышла из тела.