скачать книгу бесплатно
Невольно снова поворачиваю голову в сторону Матвея и зависаю, смотря, как Яна садится на соседний с ним стул и по-хозяйски облокачивается на него. Парень никак не реагирует на нарушение своего личного пространства, а у меня внутри все вспыхивает адским огнем.
Что это?
Ревность?
Но он никогда, по сути, не был моим. Если только в мечтах…
– И много тех, кого он отшил, – уточняю, не зная, хочу ли я услышать эту информацию.
– Раньше часто менял девчонок. Сходит на пару свиданий и нос воротит, никто ему не нравится, но Янка вцепилась в него мертвой хваткой. Они с лета вместе.
– Может, он ее полюбил? – выскребываю из себя болючий вопрос, а сама сопоставляю информацию, полученную от подруги с той, которой поделился со мной Матвей.
Я на сто процентов уверена: в переписке он ни разу не упоминал про девушку.
Выходит, я действительно в нем ошиблась.
Парень просто забавлялся со мной на расстоянии, а как только я оказалась слишком близко и стала угрожать его отношениям – сразу слился.
Сквозь отравляющую пелену своих новых открытый, улавливаю голос Майи.
– Мот?!
– А что?
– Знаешь, что он любит?
Отрицательно качаю головой. Секреты, которыми Матвей со мной поделился, только мои. Я не сделаю их достоянием общественности даже в такой непростой ситуации. Это то немногое, что останется у меня на память о коротком и всепоглощающем умопомрачении.
– Себя красивого, химию свою ненаглядную и биологию. Он вообще спит и видит стать знаменитым хирургом.
– И что в этом плохого?
Девушка смотрит на меня ошарашенным взглядом.
– Нет, если он самовлюбленный тип – это, конечно, плохо, но в остальном, – второпях добавляю я, пытаясь припомнить: разве я заметила в нем эту наклонность, и после признаюсь: – Я тоже мечтаю в медицинский поступить и стать высококлассным специалистом.
– Вы оба немножко чокнутые, – резюмирует Майя, закатывая глаза. – Нормальная девушка в твоем возрасте мечтает о любви!
Еле дожидаюсь звонка с последнего урока. Хочу скорее вырваться из класса, чтобы не задохнуться от обиды и разочарования рядом с человеком, играющим чужими чувствами.
Хочется трусливо спрятаться в своей комнате и дать волю слезам, которые с утра норовят убежать, из-за всех этих убийственных новостей. Даже первая неделя испытаний на прочность по сравнению с тем, что произошло за эти несколько часов, кажется цветочками.
Распрощавшись в гардеробе с копушей Майей, выхожу за ворота и замечаю красную спортивную машину, на которой, облокотившись бедром, расположился Матвей. Рядом, желая привлечь внимание, трется Яна.
Знаю, не стоит на них смотреть, не надо подливать масла в огонь, но не могу отвести взгляд. Как привороженная^ пялюсь на картинку, от которой саднит все внутри. Мазохистка.
Парень, заметив меня, открывает дверь и забирается в салон. Девчонка садится следом на соседнее сиденье.
«Даже тут избегает», – горько усмехаюсь пришедшей мысли и, прежде чем демонстративно отвернуться от них, вижу через лобовое стекло, как Яна тянется к Матвею и целует его.
Получила!
Финальные ядовитые ягодки отвратительного дня. Если до этого я была ранена, то теперь убита контрольным выстрелом в голову.
Отворачиваюсь, безжалостно кусаю губы, чтобы не разреветься, прямо посреди улицы и лечу на свою тропинку, ведущую к дому, пытаясь срочно удалить из памяти увиденное.
– Аниса! – слышу свое имя, произнесенное Егором, и убыстряюсь.
Только его мне не хватало.
– Аниса, подожди!
Какой приставучий.
Обреченно вздыхаю, поворачиваюсь, но стараюсь не смотреть в лицо парню.
– Я провожу тебя.
Качаю головой и, соскребя себя в единую субстанцию, выдыхаю:
– Не надо.
– Егор, – доносится голос Матвея. – Долго тебя еще ждать?
– Поезжай, – бросаю я и отворачиваюсь, чтобы продолжить свое бегство, но он ловит меня за руку.
Хочу выдернуть, но парень вцепился в меня мертвой хваткой.
– Не надо меня ждать. Я Анису провожу.
Оборачиваюсь и сталкиваюсь взглядом с парнем, поранившем сегодня мое сердце. Он распарывает рану еще глубже. Поспешно отвожу глаза и, борясь со своими подступившими к горлу эмоциями, на автопилоте начинаю перебирать ногами в сторону дома, утягивая за собой Егора.
Парень, «вылезая из кожи», старается реабилитироваться за вчерашний инцидент, но мне безразличны его извинения и ненужные его обещания.
Вообще слова Егора звучат фоном. Я слышу, что он что-то говорит, и даже иногда улавливаю слово другое, из чего понимаю суть, но точно не слушаю. Перед глазами зависла картинка, как Яна целует Матвея, и он не возражает.
Она действительно его девушка, а я глупая столько уже всего нафантазировала себе про нас…
Как же больно от правды, что преподнес сегодняшний день.
Слезы жгут глаза, и я снова безжалостно кусаю губы до металлического привкуса во рту, лишь бы они позорно не выкатились из глаз.
Хорошо хоть Егор что-то с таким упоением рассказывает и от меня достаточно просто делать вид, что слушаю.
– А чего ты так подорвалась за Матвеем? После первого урока, – неожиданно долетает до моего сознания.
– Я? – специально переспрашиваю, пока экстренно соображаю, что придумать. Признаваться Егору, что познакомилась с его братом на пустыре и общалась всю неделю по телефону, не собираюсь.
Парень молчит, ожидая нормального ответа, и я выдаю первую подходящую отмазку:
– Я не за Матвеем, я в туалет…
– А…
И через мгновение на одном дыхании:
– Сходи со мной завтра куда-нибудь. Пожалуйста.
Хочу сказать «нет», но что-то меня останавливает. Картинка, что до сих пор стоит перед глазами? Не знаю.
До парадной остается несколько метров. Я останавливаю Егора и резко предупреждаю:
– Дальше я сама.
Он не решается настаивать, видимо, мой вид говорит категоричнее слов.
Бросаю «пока» и забегаю в подъезд, так ничего ему не ответив на его предложение, решив, что откажусь уже завтра, когда хоть немного приду в себя и буду в состоянии давать отпор его аргументам и просьбам.
Едва за мной захлопывается дверь, я прислоняюсь к стене и из меня начинают извергаться слезы от обиды и разочарования.
Позволяю себе эту слабость и реву: громко, с надрывом, выплескивая все свои эмоции, желая выплакать их, чтобы ни завтра, ни потом никогда не реветь из-за того, кто этого не стоит.
Немного отойдя от истерики, начинаю медленно подниматься на свой этаж. Хорошо хоть мать сейчас на работе и мне можно прийти в квартиру и не бояться расспросов о своем «замечательном» настроении.
Скидываю вещи, плетусь в комнату. Хочется плюхнуться на кровать и провалиться в сон, необязательно с прекрасными сновидениями, просто в такой, который позволит хоть на время обо всем забыть. Вот только понимаю: мысли, снующие в голове и эмоции, переполняющие душу, не позволят этому осуществиться.
В итоге залезаю на кровать, прихватив спрятанный блокнот с откровениями и ручку.
Я не веду записи в дневнике каждый день. Мне кажется, глупо перечислять, что я сделала под каждой датой, особенно если дни напоминают друг друга. Я записываю в нем только самые яркие эмоциональные события, чтобы запомнить их и порой разобраться в своих ощущениях. Это реально помогает, ведь я фильтрую и раскладываю по полочкам события, факты, чувства. Сегодняшний день как раз такой, и мне необходимо оставить запись.
Раскрыв блокнот, пишу о встрече утром, об унизительном разговоре на перемене…
Слова льются одно за одним, и я еле успеваю их записывать, пока не спрашиваю саму себя и не спотыкаюсь о вопрос.
«Почему мне так плохо? Почему, несмотря на все нелицеприятные факты, я не могу просто вычеркнуть Матвея из своей головы?»
Задумываюсь и потом, словно приговор самой себе, медленно вывожу:
«Потому что я люблю его».
Действительно?
Да…
Иначе почему я помню до мельчайших подробностей нашу встречу на пустыре, каждый взгляд парня, заставляющий трепетать, каждое слово?
Почему всю неделю не расставалась с телефоном и, вздрагивая от звука входящего, мгновенно читала его сообщения и отвечала на них?
Почему таяла от умопомрачительного тембра голоса, когда он мне звонил, и рассказала о себе столько, сколько не знает больше никто?
«Любовь не может быть другой… Я чувствую это».
От этого открытия хочется снова уткнуться в подушку и разреветься, но я выплакала весь лимит не только на сегодня, а на ближайшее будущее.
Пытаюсь взять себя в руки.
Я сильная. Я справлюсь.
Надо потерпеть всего три месяца, а потом мы расстанемся, и все пройдет. Говорят же, что расстояния лечат.
Уже хочу отложить блокнот, но меня осеняет важная новость, которой я не придала нужного значения: Матвей и Егор – братья.
А если?
Вполне может быть.
А я…
Ладонь автоматически закрывает рот в жесте ужаса.
Что я натворила!
Сглатываю комок, мешающий дышать, и переосмысляю сегодняшний день.
Странное поведение Матвей вызвано, возможно, именно моей ложью.
«Он тоже тебя обманул!» – любезно напоминает внутренний голос. – «Не сказал, что у него есть девушка».
Отмахиваюсь.
Я не привыкла оглядывать на других. Я привыкла отвечать за свои поступки.
Мне становится так стыдно. Хочется взять телефон и тут же настрочить парню объяснение. Я даже хватаю мобильный, но останавливаюсь.
Разве такие вещи пишут вот так?
Мне необходимо видеть его реакцию, мне нужно почувствовать: он понял причины.
Останавливаюсь.
Тут же приходит новая, охлаждающая этот порыв мысль: стоит ли вообще это делать? Он все равно с Яной.
Нет, я так не могу. Я должна объяснить ему причины.
А какие у меня были причины?
Мне было стыдно рассказать ему, что я изгой, что на меня устроили травлю. Я не хотела, чтобы он передумал узнавать меня лучше…
