banner banner banner
Физика
Физика
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Физика

скачать книгу бесплатно


– Подумайте, милочка, пока не поздно, о переводе.

Сжимаю губы и упрямо мотаю головой.

– Женщина-хирург – как морская свинка, – вздыхая, выдает он и приглаживает свои седые волосы, а из меня вылетает растерянное:

– Что?

Мужчина ловит мой взгляд.

– Вы не знаете, что общего между морской свинкой и женщиной-хирургом?

– Нет.

– Как морская свинка не имеет отношения ни к морю, ни к свинье, так и женщина хирург не имеет отношения ни к хирургии, ни к женщине.

Пока прожевываю обидное сравнение, профессор опять утыкает взгляд в листочек.

– Никитин готов поменяться?

Все молчат и переглядываются, услышав незнакомую фамилию.

– Тимофеев?

– Я, – раздается из толпы.

– Согласен?

Парень пожимает плечами, а Макс салютует ему руками: «красавчик».

– Все. Все отправляются на базу.

Блуждаю в коридоре напротив поста и жду, когда освободится наш наставник и подойдет знакомиться.

Парни треплются, а я пытаюсь справиться с волнением. Им то, что они, априори понравятся, а я должна произвести хорошее первое впечатление.

Замечаю вышедшего из палаты огромного мужчину в голубом хирургическом костюме и прирастаю к полу.

Что я там говорила о первом впечатлении?

На меня оно уже подействовало: боюсь.

Громила останавливается возле нашей группы, и даже мальчики, завидев его, умолкают.

– Меня зовут Лешин Алексей Леонидович. Я заведующий хирургическим отделением и ваш руководитель.

Его сканирующий взгляд проходится от Макса к Андрею и застывает на мне.

Выпрямляюсь, чтобы казаться выше, расправляю плечи. Первый шок прошел, и я снова готова бороться за свое место под солнцем.

– Алабина Аня… Аниса…

Хмурится.

– Аминовна, – добавляю я, не зная, что он еще от меня ждет. Анамнез моих знаний или личных качеств?! Мужчина скептически приподнимает бровь.

«Ну что, произвела?!» – злюсь на себя, хотя не понимаю, в чем конкретно облажалась.

– Вы в курсе, что хирургия – это неженское дело? – наконец выдает громила, давя меня тяжелым взглядом.

– Не согласна! – вздергивая подбородок, заявляю я и не отвожу глаз.

Что это – мужской шовинизм или проверка на профпригодность? Всем известно, что нерешительному, сомневающемуся и неуверенному человеку в эту профессию лучше не идти.

– Вы же не можете отрицать, что мужчины и женщины разные?! – уточняет руководитель, который, похоже, не хочет быть им.

– Но физиологическая разница не имеет никакого значения в хирургии. Сегодня хирургия – это роботы, сложные аппараты и совершенно другие подходы. Не нужны горы мышц, а выносливость – в этом женщины порой могут дать фору мужчинам и еще привнести аккуратность, точность, пунктуальность.

– Это ненормированная работа, которая никак не сочетается с социальной ролью женщины: матери, жены, хранительницы домашнего очага, – жестко парирует мужчина.

Еще один папа!

– Через какое-то время в вас взыграют гормоны, вы все бросите, потому что семья, дети, декрет, бесконечные больничные по уходу за ребенком. А сейчас вы планируете занять чье-то место, без толку украсть мое время. Для чего? Подумайте!

– Мне не о чем думать. Я хочу быть хирургом. Я не собираюсь заводить семью. Я умею отвечать за свои поступки.

Снова смотрим, не мигая, в глаза друг друга. Мы словно состязаемся, кто кого. Но у девочки, выросшей на улице и привыкшей постоять за себя, у девушки с вырванным сердцем выработался бойцовский дух, даже несмотря на то, что она может иногда дать слабину и выплакать эмоции.

– Ладно, покажешь, как умеешь отвечать за свои поступки, – произносит он, словно делая одолжение, и я выдыхаю, ощущая, что сейчас совершила первую, маленькую, но победу.

Алексей Леонидович оборачивается к парням и взглядом показывает, что слушает их.

Макс просто называет себя и «отскакивает».

Доходит очередь до самого чокнутого индивида в нашей группе.

Парень, слизывая с меня, вскидывает голову и представляется:

– Гавриков Андрей Геннадьевич. Красный диплом.

Мужчина кривит губы и холодно выдает:

– Запихните свое тщеславие куда подальше и забудьте о цвете диплома.

Максим давится улыбкой.

– Это всех касается, – строго одергивает громила. – Вы хоть и не студенты, но по-прежнему находитесь в вузе со статусом «обучающийся» и до получения звания врача должны впахивать два года и доказать на экзамене, что этого достойны. На данный момент вдолбите в свои головы: вы не хрена не знаете и не умеете, и даже не мечтайте убивать людей на моем отделении! Я запрещаю озвучивать самостоятельно установленный диагноз пациентам или назначать лечение, так как уровень ваших знаний не предполагает ответственности за проделанные действия.

Еще раз посмотрев на нас, как на отстой, он рявкает:

– Все всем ясно?

Мы дружно киваем, а наш руководитель направляется по коридору дальше.

Макс отмирает первый.

– Леший.

Переглядываемся с Андреем.

– Человекообразное существо, – произносит парень, словно это все объясняет, и добавляет: – Ничего не сказать. «Повезло».

– Ага, мог бы сейчас быть в другой группе, с более адекватным наставником.

– Любимка, но как я без тебя?

Мои брови взлетают вверх.

– А мне казалось, все наоборот. Это я девочка, которой надо помогать и все такое!

Смеется.

– Анюта, тебе не идет быть язвой.

Отмахиваюсь и думаю:

«Все гениальные люди с придурью. Прорвемся!»

2 глава. Квест

Въезжаю в Гатчину и чувствую, как сердце сжимается в груди.

Сколько я тут не был?

Шесть лет точно.

Замечаю новые вывески, почти построенное здание на проспекте и стараюсь не вспоминать, что рядом в стекляшке расположен ресторан «Токио», в котором мы отмечали с Аней сданный тест по химии, а в скверике Ленина, спасаясь от жары под кронами, ели мороженое, а в парке…

Сглатываю мешающий ком в горле и моргаю, пытаясь прогнать собравшиеся слезы. Мне до сих пор больно от ее предательства.

Прошло столько времени, но, если возвращаюсь к этому событию, или что-то напоминает о ней, все нутро режет, рвется, выворачивает, и легче сдохнуть, чем пережить этот приступ.

Останавливаю машину у «Вимоса», желая немного прийти в себя.

Закрываю глаза и снова проваливаюсь в прошлое.

Больница, сотрясение, но главное – неотпускающее волнение: что с ней?

Воспоминания размазаны, но я отчетливо помню, что пришел Егор, а Аня спала… или только проснулась…

Ее отсутствие, добавляющее накала напряжению, а потом слова матери, как новый удар по моей и так тяжелой голове: «Аня уехала».

Едва выйдя из больницы, я чуть не прибил Егора, добиваясь признания, что он с ней сделал, но отец вступился и уверил: увез его, а девушка уехала на такси.

Я восстановил симку, узнал ее номер и бесконечно звонил. Только телефон был все время выключен или находился вне зоны действия сети.

Я встречался с Майей и «пытал» ее, но одноклассница сама была в шоке от исчезновения подруги.

Как долбанный сталкер, день за днем возвращался к нашей будке и ждал девушку, но она не появилась.

Я страдал, метался, пытаясь ее найти, и мать решила добить меня, заявив, что Алабины взяли деньги, чтобы исчезнуть навсегда, и показала расписку, подписанную ее матерью.

Я не поверил.

Это просто не укладывалось в моей голове.

Но когда эмоции слегка улеглись, то попытался беспристрастно разложить факты.

Если бы Аню увезли насильно (этого сценария развития событий я придерживался большего всего), она должна была бы вернуться или как-то связаться со мной.

Через неделю, через две.

Девушка обязательно что-то придумала бы, а поскольку спустя месяц я не получил от нее никакого известия, пришлось поверить и смириться, что та, ради которой я был готов рыть землю и покорять горы, променяла меня на благополучие.

Трусливо сбежала, даже побоявшись все сказать в глаза.

Предала.

Вздыхаю, вспоминая, как весь август подыхал в берлоге и питался кефиром да йогуртом, поскольку другую пищу не мог в себя впихнуть и только начало учебного года и желание добиться своей цели: стать одним из лучших хирургов России, подняла меня на ноги.

Я вгрызался в учебники, не пропускал ни одной лекции, и однокурсники косились на меня, явно за глаза называя «ботан». Но мне всегда было фиолетово на чужое мнение.

Только на третьем курсе я стал более-менее оживать и иногда вылезать на свет божий из каморки общежития…

Открываю глаза. Тру их ладонями.

Все. Хватит вспоминать.

Прошлое делает меня слабым, а мне надо быть сильным и целеустремленным.

Подъезжаю к дому, знакомому до мелочей, и принципиально оставляю машину на дороге, а не заезжаю во двор.

С тех пор, как Егор ударил или толкнул меня, и я провел в больнице две недели, а мать подло замяла произошедшее, не дав разобраться; с тех пор, как узнал, что Ольга Константиновна дала моей любимой девушке денег, чтобы та уехала; с тех пор, как женщина, родившая меня, подтвердила, что Евгений Ерохин не является моим биологическим отцом, я больше здесь не жил. Собрал сумку и не появлялся, несмотря на слезы и мольбы матери.

Собственно, и ее существование встало для меня под сомнение. Она воткнула нож в спину, когда я был не в состоянии обороняться.

Простить предательство я не смог.

После того, как немного пришел в себя, стал искать своего биологического отца. Не потому, что глупо надеялся, что в нем проснутся отцовские чувства, а для себя. Хотел знать, чья кровь течет во мне.