Завернувшись в теплый плед. Зима. Второй сезон. Сборник рассказов

– Я раскрою тебе его секрет. На сам деле, он…

В это мгновение Ви кто-то сильно дёрнул за рукав.

– Помогите зажечь спичку. У меня не выходит. – краснощёкий мальчик в шапке на завязках протянул коробок.

В другой руке он крепко сжимал букет из бенгальских огней.

– А кто тебе спички-то дал? – Аня пыталась прикинуть его возраст.

– Тётя. – шмыгнул носом мальчик и нетерпеливо потряс коробок.

– Ладно, только не обожгись.

Аня робко вытянула одну спичку и… чирк! Спичка вспыхнула. Прикрыв рукой, Аня поднесла её к пучку бенгальских свечей. Они зашипели и заискрились. Мальчик, не поблагодарив за помощь, убежал куда-то к горкам.

– Странный, – подытожил Ви.

– Родители у него странные, или тётя, которая дала столько бенгальчиков… – Аня глянула на Ви, вспомнив о деде Лёше. – Ты хотел про дедушку что-то сказать…

– Да. Он – никакой не Лёша, а Леш…

Вдруг раздались крики:

– Пожар!

– Горит!

Как раз оттуда, куда умчался мальчик. Ви с Аней поспешили на шум. А когда добежали, Аня в ужасе закрыла лицо рукамиЛе

Толпа зевак равнодушно наблюдала, как разрастались языки пламени и лихорадочно метались искры. Морозный воздух дрожал от жара. Носки, с любовью связанные бабушкой, полыхали огнём. Пламя перекинулось на искусственные еловые ветки, на деревянные фигурки.

Аня открыла глаза и бросилась к домику:

– Деда Лёша! Дедушка!

Тишина. Она заглянула внутрь – никого. На полу догорал носок в плетёной корзинке, который, видимо, упал с прилавка. В углу начали дымиться дедушкины сучки и ветки. А на некогда ярких рождественских носках лежал букет обгоревших бенгальских свечей.

Ви торопливо отвёл Аню в сторону, кивком указал на деда Лёшу и шепнул: «Он боится огня». Дедушка стоял в стороне, как вкопанный. Лицо его стало суровым и диким. Ане показалось, что он покрывается древесной корой и теряет человеческий облик.

Неожиданно Ви раскинул руки и поднялся густой снежный вихрь. Не стало видно дедушки, горящего домика, людей, и Ви. Снег тяжёлым одеялом упал на дом и укутал еобли

Стало тихо – ни снежинки. Дедушка подошёл к Ане и протянул ей фигурку танцующих женщин.

– Я прихватил её для тебя.

Мимо прошёл мальчик в шапке на завязках. В руке он нёс букет из петушков на палочках.

4. Происшествие на ёлочном базаре. Волшебная ёлка

Аня наспех сгребла с полки последние носки. Поправила деревянную статуэтку, занявшую почётное место на комоде, и побежала обуваться, заложив за щеку сушку.

– Поешь, милая! – отложив спицы, крикнула вслед бабушка.

– Некогда, ба. Может, деду Лёше помощь нужна.

Морозный снег хрустел под ботинками. «Зубастое» солнце превратило ватное покрывало в новогоднее платье, расшитое пайетками. И хотелось поскорее праздника, чтобы наступил новый год, и мама выздоровела. Аня бежала быстро, пытаясь обогнать свои мысли.

Слегка запыхавшись, она добралась до ярмарки. Сердце учащенно билось, словно предчувствовало что-то неладное. Домик был очищен от снега, обгоревшие еловые ветки сняты. Только чёрные следы от языков пламени виднелись на растресканной краске.

Дверь нараспашку приглашала войти. На пустом прилавке под камнем белела записка. Аня с тревогой прочитала: «До Рождества дом твой. Дед Лёша». Она бросила в угол пакет с носками и отправилась к соседям. Оказалось, что дед рано утром прибрался и ушёл.

– А где тётя Нина? – указывая на закрытый домик напротив, спросила Аня.

– Говорят, она вчера так отморозила ноги, что не может ходить.

– Странно, – Аня выпятила нижнюю губу.

– Не то слово. Что ни день – то странности. – продавцы наперебой загалдели. – Вчера пожар, метель, а сегодня эта ёлка.

– Какая ёлка?

– Привезли утром на ёлочный базар большущую ёлку, а иголки у неё светятся, как лампочки Ильича… Кстати, дед твой как увидал, заругался, засобирался сразу, и побежал туда…

– На базар?

– Ага.

Аня так обрадовалась зацепке, что про носки совсем забыла. Прибежала на ярмарку и сразу заметила её. Пушистая, высокая, с переливающимися изумрудными иголками, она собрала вокруг толпу зевак. Аня, расталкивая детей и взрослых, подошла поближе и протянула руку.

– Не трогай, – кто-то выкрикнул из толпы, – иголки как ножи.

Аня замерла с вытянутой рукой. Вдруг ветви зазвенели, раздвинулись, и из ёлки стремительно высунулась скрюченная рука. Она ухватила Анины пальцы и потащила девочку внутрь. Приближаясь к опасным иголкам, она зажмурилась. Аня почувствовала, как по щекам скользили холодные иглы, а потом толчок в спину. Это колючие лапы замкнулись за ней, словно закрыли ход к отступлению.

– Ну, открывай уже глаза. – послышался знакомый хриплый голос.

– Деда Лёша! – улыбнулась Аня и обвела взглядом «шалаш» из массивных ветвей. – Вы что тут делаете?

– Думаю, как сокровище это спасти. Нелюди эти люди. Как посмели… Эх, не уберёг.

– Не уберегли кого? – не понимала Аня.

– Столько веков берёг, а тут… Срубили. – дед прислонил лоб к шершавому стволу.

Кора засветилась, и по ней побежали огоньки.

– Дедушка, что это?

– Волшебство. Таких ёлок мало осталось. Фигурки-то свои из них делаю, – он постучал рукой по ветке, склонившейся над головой. – Раз в год, перед Рождеством чищу красавиц, и вырезаю для добрых людей.

– И статуэтки, выходит, волшебные?

– Конечно, они дают то, о чём душа просит.

– О! А как спасти ёлочку?

– Для начала, в лес вернуть надобно… Вот сижу, мозгую.

– Был бы здесь Ви, может и помог, – задумалась Аня.

– Точно! Вот я пень трухлявый, сам не докумекал. Мы его позовём сейчас, – старик упал на колени, стал стучать руками по снегу и выводить ладонями круги.

Аня изумленно раскрыла глаза. Снежинки начали взлетать вверх, закружились, собираясь в причудливые завихрения. Из плотного снега появился Ви. Аня пристально смотрела на мальчика.

Ви заметил её и смущенно улыбнулся. Он никогда не перевоплощался перед человеком.

– Аня, рад тебя видеть, – начал Ви, но дед его перебил.

– Не до любезностей сейчас. Ёлку нужно в лес доставить. Быстрее, – он погладил ствол, – силу теряет.

– Я могу её поднять и отнести, – Ви покосился на Аню и под пристальным её взглядом, опустил голову. – Ань, я не живой мальчик, в смысле, я не мальчик…

– Ёлка! – сердито крикнул старик. – Потом разберётесь, кто мальчик, а кто девочка.

– Я поняла. – тихо отозвалась Аня.

Ви рассыпался на тысячи снежинок. Они покружили вокруг девочки, а потом стали заполнять собой всё пространство внутри ёлки. Дедушка ловко забрался на ветку и обнял ствол. А ёлка, как большой дирижабль, поднималась всё выше и выше, оставив девочку далеко внизуАн

На минуту дерево, укутанное снегом, зависло над ошеломленной толпой. Аня увидела очертания родного лица. Тревога и страх, что она больше не встретит Ви, нарастали в душе, как снежный ком. Слёзы повисли на длинных ресницах. Ей хотелось крикнуть: «Ты мой друг! Я не хочу тебя потерять», но слова растворила немая тоска. Аня силилась хоть что-то сказать, пока не поздно.

– Ви! – вырвалось из пересохших губ.

Снег под Аней зашевелился и стал собираться в плотную массу. Аня шлёпнулась. В этот момент снег принял форму кресла и лихо понёс перепуганную девочку вверх. Поднявшись над ёлкой, кресло размякло и плавно опустило Аню на ветви.

Аня отправилась навстречу неизвестноветв

5. Лесной волшебник

Аня летела верхом на ёлке и смотрела на землю. Это было похоже на сказку, или сон. Она даже несколько раз ущипнула себя.

Вскоре ёлка начала снижаться.

– Пристегнитесь, идём на посадку, – раздался звонкий смех Ви.

Он завивался чередой снежинок вокруг Ани, словно десятки ремней безопасности. Морозный порох падал на её лицо и превращался в капли.

Летательный аппарат лёг на сугробы. Из ветвей выбрался дед Лёша, отряхивая седую бороду.

Из своих домов выбрались любопытные белки, олени, лиса с лисятами.

– Дедушка Леший вернулся! – радостно защебетали слетевшиеся птицы.

Аня всплеснула руками, да так громко, что дед обернулся.

– Ёлки зеленые, ты как тут? – он глянул на Ви и недовольно хмыкнул. – Неси её домой.

– Дедушка, пожалуйста, разрешите мне помочь вам. – взмолилась Аня.

– Да чем ты поможешь… Не до тебя сейчас, – он безразлично махнул на девочку рукой и отломил маленькую ветку со светящимися иголками.

Аня скатилась с ёлки, как с горки, и встала возле Ви. Они молча смотрели на суетливого Лешего.

– А как он оживит срубленное дерево? Это невозможно. – Аня шепнула другу в ухо.

– В лесу он может всё!

Дед поднёс ветку к лицу и напевами стал произносить что-то невнятное. От его дыхания зазвенели иголки. Ветка начала вытягиваться – она росла, росла, пока не превратилась в посох. Леший со всей силы воткнул его в землю и по пульсирующей трости побежали тысячи золотых огоньков. Старик вытащил посох и, пританцовывая, побежал к свежесрубленному пню.

Он вырисовывал вокруг пня причудливые узоры. Появился золотой туман. Он становился всё плотнее, пока не превратился в мерцающий столб. За ним ничего не было видно – ни деда, ни пня.

– Что происходит? – Аня огромными глазами смотрела то на волшебство, то на Ви.

– Он поворачивает время вспять. – Ви был спокоен, словно не раз всё это видел.

– То есть мы сейчас окажемся в прошлом?

– Нет. Время изменится только для ёлки.

Именно в этот миг растаяло, как сладкая вата, срубленное дерево. Туман стал рассеиваться. Показался дедушка, а за его спиной росла и мерцала ёлка.

– Деда Лёша, да вы волшебник, – простодушно крикнула ему очарованная Аня.

– Ага, лесной. А ты – первый человек, который это видел. Надо бы тебе воспоминания стереть…

Внезапно в Анином сердце зародилась надежда, что сейчас, в этом лесу, может произойти любое чудо… Если возможен полёт на ёлке, если возможно повернуть время для дерева, то, может, и для мамы с бабушкой можно… Аня судорожно теребила пальцы, решаясь спросить.

– Дедушка, а ты можешь вернуть время для мамы и бабушки? Чтобы они не попадали в ту аварию… А потом стирай, что хочешь. – выпалила она на одном дыхании.

– Могу, только мне нужны они. Или хотя бы их вещи.

– Есть! Есть вещи! Смотри, эта шубка – мамина. А шапку и носки – бабушка связала. В них частица её души. Подойдёт?

– Сгодится! Раздевать тебя не буду, стой смирно.

Старик провёл танцевальный ритуал. Вокруг Ани стал клубиться туман, превращаясь в плотную стену. Теперь она была внутри. Аня увидела, как по стенкам золотого столба скользили лица мамы, бабушки. Вот бабушка на коляске, мама в больничной палате, а вот авария, таксист несётся, как сумасшедший, по скользкой дороге, а вот мама и бабушка танцуют возле прошлогодней ёлки… У Ани закружилась голова и она упала без сознания.

Очнулась высоко в небе, как во сне. Снежный ковер нёс её домой, навстречу новому настоящему.

6. Возвращение домой

Аня осторожно открыла входную дверь и, прислушиваясь, вошла в квартиру. Тишина. Она сняла шубу, отряхнула хрустящий снег.

– Ба, ты дома?

– Да, милая. Иди мыть руки. – послышалось из комнаты.

– А где мама? – перебила Аня бабушку.

– Ты что, забыла? – удивлённо, выдержав паузу, спросила ба.

Аня заглянула в комнату и остановилась в дверном проёме. В углу она увидела коляску. Бабушка, полулёжа на диване, вязала носок.

На глазах бледной девочки заблестели слёзы. Она закрыла лицо руками.

– Анечка, что случилось?

Но Аня так безутешно рыдала, что ничего не слышала. Только её собственные мысли заглушали плач. «Неужели время не вернулось? Почему у дедушки Лёши не вышло? А может, ничего и не было… А что если это мне приснилось? Сон… Просто сон. И полёт, и Ви, просто сон…». Горячие капли очередью текли по холодным щекам.

Аня почувствовала тепло бабушкиных рук. Она вздрогнула и открыла глаза – перед ней стояла ба. Стояла! Аня облизала солёные губы, растёрла по щекам слёзы.

– Бабушка, ты ходишь?

– Анечка, ты меня пугаешь. Конечно, хожу.

– А это зачем? – Аня указала кивком головы на коляску.

– Так это мама раздобыла, собирается отвезти в дом престарелых.

– А где она?

– Так в больнице.

– А когда её выпишут?

– Ох, Ань. – бабушка положила сухую ладонь на лоб внучки. – Мама в ночную сегодня. Завтра домой придёт – все вместе новый год встретим! Пойдем, я тебя чаем напою. Промёрзла ты, что ли… Может, без шапки ходишь?

Аня молча поплелась за бабушкой. Проходя мимо комода, она заметила, что деревянной статуэтки нет.

– Ба, а где статуэтка, которую я тебе дарила?

– Какая ещё статуэтка?

– Ну, танцующие женщины… – Аня сказала и поняла, что, скорее всего, её и не было в этой новой реальности.

– Не дарила ты мне такого… Ой, мне, кстати, сон снился, как я с мамой твоей танцевали в длинных платьях, а они светились золотыми огоньками. К чему бы это?!

На кухне они пили чай с вареньем и болтали обо всём: о том, что нужно срочно добыть ёлку, о салатах, о гостях, о школе, о друзьях. А Аня не могла понять, была ли ярмарка, был ли Ви, дед Лёша, который оказался Лешим.

На улице пошёл снег – крупный, новогодний. Такой снег пахнет мандаринами и фейерверками. Снежинки облепили окно, вырисовывая причудливые узоры.

– Ань, смотри, какое чудо!

– Чу-у-удо, – протянула задумчиво Аня. – знаешь, ба, я так рада, что ты ходишь, и что мама здорова! Вот мы теперь заживём!

Аня обняла бабушку, такую мягкую и такую родную. Уткнулась носом в складки её халата и вдыхала аромат варенья и шерстяных ниток.

– ЧуднАя ты сегодня.

Неожиданно открылась форточка, и в комнату вихрем влетели хлопья снега. Они медленно танцевали вокруг Ани и бабушки.

– Ба, я выйду на улицу.

– Хорошо, только недолго.

Аня выбежала во двор. Снег закружился вокруг неё. Поднялись знакомые завихрения, а в них показалось снежное лицо. Весёлые глаза, острый нос, улыбка, лохматые волосы.

– Ви! Я боялась, что мне всё почудилось… Представляешь, у деда Лёши получилось! И память он мне не стёр… – затараторила Аня.

– Я знаю. – улыбнулся Ви. – А пойдем на горки! По пути и расскажешь.

Бирич Виолетта

(@story_by_violett)

История о том,

как Геральт ёлку искал

– Ведьмакуууу заплаааатитееее, еловою ветвьююю!

– Лютик, заткнись уже, второй час шляемся по лесу, ты голосишь, как скаженный.

– В лесуууу раздаваааалсяяяя не топоор дровосекаааа! То Геральт по лесу гонял мантикоооор!

– Гера, Гера!!?!? Ты слышишь меня?!? Елка должна быть большая и пушистая, а не те, 2 ветки, в 3 ряда, что ты постоянно показываешь!

– Аааа, девочки, вон она, да правее, правее, Гераааа, держи камеру ровно.

– В ней метров 8 высоты же…

– Мы её уменьшим!!!

– Т.е я СЕЙЧАС ее должен к вам припереть, что б вы ее ПОТОМ уменьшили под размер бального зала?!?!

– А вон та, которая прямо?

– Я ее даже обхватить не могу!

– Это потом, что ты дохляк!

– Нет, это потому, что она гигантская!

– А мы ее уменьшим!!!

– Да пошли вы!

– Гераааа!!! Геральт!!! Не смей, не смей отключатьс…

– Геральт, позволь тебе показать, вот эту милую, 1,5 метровую елочку

– …????

– Гера, раз они её в состоянии уменьшить, то и увеличить явно смогут.

– А так сразу можно было?!?

– Все руби ее пошли, сил нет больше моих, нам ещё зал для твоих магичек, украшать предстоит

– Ох, Лютик, я тебе говорил, что бабы и праздники это зло?!?

– Это ты ещё салаты не резал…

Однажды я тебя загадала

и ты сбылся

Такого снегопада, давно не знали здешние места. И именно в эту снежную бурю меня угораздило попасть.

Самое обидное, что до праздника Новогодия домой попасть мне не светило. Праздновать предстояло в трактире «Три топора» на выезде из города, рядом с заставой, куда я еле доплелась сквозь огромные сугробы, со своим скарбом, состоящим, из свертков с подарками и материалами для зелий.

Немногочисленные клиенты трактира на мгновение замолкли, когда двери заведения с грохотом распахнулись под напором снежного урагана и на пороге показался снеговик. Да-да, как вы поняли, это была я, занесённая снегом, замёрзшая и злая на весь мир, волшебница.

Улыбчивый зубастый бармен, стараясь не косить глазом, на оставляемые мною снежные следы, мило спросил, чем может мне помочь. После пары минут беседы, я стала обладателем ключа от комнаты на 3 этаже и милой служанки, которая забрала у меня часть авосек, а бармен: 2 серебрушек, горы тающего снега перед стойкой и заказа на ужин на листке.

Комнатка моя оказалась небольшой и чистой, в ней уютно потрескивал дровишками камин, перемигиваясь огоньком с кристаллами новогоднего венка на входной двери. Мою одежду забрали на чистку и сушку и можно было наконец расслабиться и выдохнуть после хлопотного дня за вкусным, я искренне на это надеялась, ужином. Переодеться, кроме халата и тапок было не во что, пришлось рыться среди покупок и подарков подруг, вдруг повезет найти что-то из предметов гардероба. Через полчаса возни, на постели лежала груда разворошенных пакетов, из которых я с удовольствием доставала разные вкусняшки и винишко, но из искомого были обнаружены только фиолетовые меховые наручники с запиской «Пристегни ЕГО к своему сердцу», шелковый шарфик, чулочки и огромная плюшевая пижама. Фиолетовая. В изумрудную крапинку. С капюшоном в виде головы единорога.

Что ж, сказала я себе, и то хлеб. Что хорошо, у пижамы были поистине бездонные карманы, в которые я распихала вкусности, но сидеть в комнате под завывания ветра, щедро бросающего горсти снега в окно, мне не хотелось.

Новогодие, это праздник объединяющий людей, даже одиноких всегда старались пригласить в гости, что бы проводить уходящий год и дружно встретить наступающий. Поэтому в зале трактира уже царила торжественная атмосфера, созданная бедолагами, которых праздник застал вне дома: орк, держал на руках гнома, вешающего гирлянду на одну из люстр, пара эльфов помогали юрким девушкам-служанкам украсить столы, дети всех рас украшали елочку в углу, сделанными ими игрушками под руководством дриады. Наяды смешивали напитки для коктейлей вместе с барменом-вампиром. Оборотни и вервольфы нанизывали на шампура ароматное мясо возле очага.

Поэтому моё появление прошло незамеченным. Осторожно лавируя между всеми я прокралась к угловым столам, за одним из которых сидел некто с пивной кружкой, в низко натянутом капюшоне темной накидки. Не долго думая, я шлепнулась на лавку рядом с ним. Незнакомец от неожиданности поперхнулся пивом. Ну я ж не виновата, что на фоне общего веселья и суеты, только рядом с ним мне привиделся островок зыбкого спокойствия.

Милая гномиха в цветастом переднике разгрузила передо мной поднос с заказом, поставив и перед соседом запотевший кувшин с пивом.

Пока я смаковала капустный салат, вспоминала прошлогоднее Новогодье. Отмечала бурно в кругу подруг-волшебниц, подарки были чудесные, леприкон-аниматор с зажигательными конкурсами превзошел ожидания, посмеяться было с чего. Все мы обменивались пожеланиями, подарками и под фейерверки загадывали желания. И я загадала ЕГО. Никогда не отличалась романтизмом, а тут решила себе кавалера задумать, обсуждали с девочками мы его кандидатуру бурно и дотошно, даже с учётом физических параметров, опустили записку в Волшебную Шляпу и она выдала, что он должен был быть демоном, но чудо встречи так и не случилось. Год подошел к концу, демонов на его протяжении встречалось много, но в основном по магическим делам, демоны вообще весьма педантичные деловые партнёры, с которыми всегда подписывается куча бланков и соглашений. А, согласитесь, с такими товарищами не до романтики.

Еще с утра, за завтраком с подругами с обменом подарками мы посмеялись, что с волшебницами, вроде меня, чудеса не происходят. Решили в новом году, загадаем мне что-то более реальное, типо шубки или набора волшебных палочек. С чем и разошлись, договорившись устроить пирушку с пожеланиями в первую неделю Новогодья.

На улице по прежнему пела метель, заключенная в обьятия праздничной ночи, в зале трактира пели, плясали и объедались счастливые существа. Я же с бокалом вина и тарелкой, вытащенных из карманов пижамы сладостей, сидела в углу, опершись на стену, взирая на народ из-под капюшона с единорогом.

– Чин-чин, мой незнакомый друг, – подняла я бокал в сторону своего темного соседа. – С Новогодьем тебя! И с несбывшимися желаниями!

– Со сбывшимися, но задержавшимися! – ответил он и вдруг резко встал и протянул руку приглашая с собой. – Давай выйдем на улицу, тут шумно!

Массивная рослая мужская фигура возвышалась надо мной, как скала. Капюшон свалился с его головы, являя моему взору спирали двух рогов.

Интересно, а он умеет целовать до головокружения, или лепить снежки в виде сердец? Надо будет проверить, подумала я и вложила свою руку в его огромную ладонь.

Новая история

Девочки со спичками

Промозглый Холод, леденящий и пронзающий, оборачивающийся убаюкивающим заунывными мотивами метелей, убийцей.

Зимой он всегда подкрадывается к тебе незаметно. Скользя по ледяным улицам, кутающимся в сумерки, Холод всегда находит себе жертву: уставшего бродягу, заплутавшего пьяницу, или брошенного на произвол судьбы ребенка. Тех, кто не может дать ему отпор, тех, кого проще всего, заставить отдать самое дорогое – огонь жизни.