Анагога

Серёга Фро

Анагога

Эпизод первый

"И вышвырнул Господь Бог человека из Эдемского сада, чтобы он возделывал землю, из которой он был взят". (Бытие 3:23)

Низкая луна тяжелым грузом нависала над безмолвным парком. Тусклый свет фонарей слабо освещал тропинки, отбрасывая длинные тени, которые казались живыми – как призраки прошлого. Бывший майор юстиции Вершинин сидел на старой изломанной скамейке, пальцами впиваясь в холодный металл.

Его лицо не было вырезано из камня, но появившиеся после трагедии глубокие морщины, будто показывали о множестве пережитых трудностей. К сорока двум годам у него за плечами были годы напряженной службы в самых разных делах, преимущественно особо сложного характера.

Его глаза – холодные и проницательные, словно два острых клинка, способные раньше разглядеть даже самую тонкую ниточку лжи или слабое место в любой истории, которая была ловко имитирована преступником. Сейчас же взгляд был пустым, словно он смотрел сквозь ночь, сквозь все, что осталось после того дня, разделившего жизнь на до и после. В ушах всё еще звучали крики и грохот металла, вопли отчаяния и боли, которые не утихали даже спустя долгие месяцы. Его сердце было разбито на множество осколков, и каждый из них напоминал о семье, которую он потерял в тот страшный день.

Вдруг на небольшом дисплее кнопочного телефона высветилось имя помощника генерал-майора Свиридова. Звонок в одиннадцать часов вечера был крайне неожиданным и странным, но внутренняя пустота не

давала волю эмоциям. Резкий и назойливый звук телефона в этой тишине был словно очередной удар по нервам. Он нехотя медленно нажал кнопку на телефоне для того, чтобы принять вызов.

– Слушаю, – произнес он спокойно и без эмоций.

Он прекрасно знал, кто именно звонит и по чьему приказу. В его сердце уже зрело странное предчувствие, что столь поздний звонок не может быть просто так.

– Алло. Антон Сергеевич, вы в городе? – голос за линией прозвучал тихо, почти шепотом, словно человек боялся быть неуслышанным или хотел сохранить какую-то тайну. В его голосе слышалась уважение к собеседнику.

– Что тебе нужно? – Вершинин ответил резко, но без какого-либо недовольства.

– Генерал-майор Свиридов просит о срочной встрече. Я не могу рассказать ничего больше по телефону, но это крайне важно, – вместе тем, голос собеседника заставлял понять Вершинина, что дело действительно серьезное и требует немедленного реагирования.

Вершинин вздохнул глубоко, осознавая, что это не просто формальность или обычное поручение. Планов на сегодняшний день не было, как и на прошлые несколько месяцев. Может бывшему следователю по особым делам надо бы уже начинать выходить из забвения, заканчивать прозябать в депрессии и переставать скорбеть.

– Время уже совсем позднее. Это срочное дело никак не терпит до завтра? – он старался говорить спокойно, скрывая внутреннюю борьбу с самим собой.

Вершинин не мог сразу же справиться со своим упрямством после стольких месяцев пустоты, да и, по его мнению, какой сейчас мог быть толк от него.

– Товарищ майор… – собеседник хотел было продолжить разговор, но был прерван.

– Я уже не он, блядь, – сразу же перебил Вершинин. Его голос стал немного тверже и раздражительнее.

– Если ты не знал, то меня выгнали со службы именно тогда, когда я хотел полностью в неё погрузиться и спастись от личных проблем. А теперь вам нужна помощь?

– Мне бы очень хотелось донести до вас, что ситуация очень серьезная. Возможно, только вы сможете помочь, – продолжал собеседник с меньшей уверенностью, но с большим порывом в голосе.

– Прошу вас понять всю важность этого звонка.

Внутри Вершинина зашевелилось что-то. Он почувствовал в этих словах что-то большее, чем просто просьба о встрече. От того, как он поступит сейчас, зависеть может многое, и хотя внутри бушевали сомнения и вопросы без ответа, он решил держать себя в руках.

– Что от меня требуется? Просто поговорить со Свиридовым? – сказал он наконец, немного остудив пыл.

На другом конце линии наступила пауза – короткая, но наполненная смыслом. И только после этого раздался ответ:

– Свиридов вам все расскажет… Главное сейчас – ваша помощь.

Эти слова прозвучали как приговор или как напоминание о долге, а может и все вместе – трудно было определить точно. В его глазах мелькнула тень решимости вперемешку с отчаянием, словно он сам не мог понять, что именно чувствует в этот момент. Вокруг была буря – смесь сомнений, усталости и неясного предчувствия. Он не мог дать себе точного ответа, но одно было ясно: ночь только начиналась.

Вершинин сел чуть поудобнее, опустил голову и закрыл глаза. Он пытался найти в себе еще пару капель силы среди этой бездны одиночества и неопределенности. Внутренний голос шептал ему: – Пора. Но сердце сжималось от тяжести ответственности, которая могла вновь появиться.

– Встреча ни к чему не обяжет, – проговаривал Вершинин про себя.

– Хорошо, на разговор я согласен, – произнес он почти шепотом, словно боясь разбудить что-то злое внутри себя.

– Сейчас вышлем машину для вас. Где вас забирать? – голос за линией изменился, став более живым после положительного ответа.

Он немного подумал, затем ответил спокойно:

– Буду ждать у центрального входа в парк Останкино.

Когда он произнес эти слова, внутри почувствовал, как будто начал сдаваться – не физически, а внутренне.

– Ожидайте, скоро за вами приедут, – услышал Вершинин в ответ, как сразу после, звонок резко оборвался.

– Спасибо, – произнес он уже в адрес коротких гудков, доносящихся из динамика телефона.

Вершинин медленно поднялся с места и направился к назначенному месту встречи. Ночь давно уже окутала город мраком и тишиной, но внутри у него кипели мысли и чувства. Он был один на один со своей будущей судьбой, готовый встретить все возможные испытания или потерять себя. Он продолжал размышлять о том, нужно ли ему все это сейчас.

Вскоре на улицу выехал черный седан от Ауди – строгий, без лишних украшений и ярких опознавательных знаков, с затемненными стеклами, готовый скрыть её пассажира от всего окружающего мира. Водитель вышел из автомобиля, внимательно осмотрелся и убедился, что перед ним именно тот человек, ради которого он сюда приехал. Жестом он пригласил Вершинина сесть внутрь.

Машина быстро тронулась с места, и было ясно, что водителю поручили торопиться. Он превышал разрешенную скорость, мчась по ночной Москве, словно гонясь за временем.

Вершинин сидел на заднем сиденье неподвижно, словно растворившись в мягкой тишине салона. Внутри царила уютная тишина и лишь тихий гул двигателя создавал фоновый шум. Его мысли вяло витали в воздухе: – что именно нужно от него?

Он понимал точно, что это не обычная формальность, а разговор со старым другом, человеком, которому он доверял. Сейчас такой встречи не могло бы быть без причины.

Машина двигалась по знакомым улицам города – по тем самым улицам, которые он знал очень хорошо. В голове пытались закрутиться воспоминания о прошлой работе, о людях, которых он уже успел заподозрить или отпустить. Каждая мысль – как тень прошлого, которая то исчезает в темноте ночи, то вновь появляется на горизонте его сознания.

Через некоторое время машина остановилась у старого непримечательного здания. Это было здание управления министерства, но официально сильно им старались не светить. Чаще всего его использовали для важных встреч и различных временных подразделений.

Вершинин вышел на улицу, ощущая тот же прохладный ветерок, что пробегал по лицу, и тяжёлое предчувствие, словно предвкушение грядущих проблем. Он поднялся по лестнице на крыльцо медленными и уверенными шагами. Зайдя внутрь здания, он ощутил тягучую тишину коридора – лишь вдалеке слышались голоса, создавая атмосферу некой секретности. Охранники сразу вышли из первого же кабинета и направились к нему навстречу. Двое человек в военной форме с суровым выражением лиц уже стояли перед Вершининым, ожидая каких-либо действий.

– Где я могу найти генерал-майора Свиридова? – сдержанно спросил он у них, не показывая ни эмоций, ни спешки.

Один из охранников шмыгнул носом и протянул руку, чтобы поздороваться.

– Майор Вершинин… – голос охранника был ровным, чуть настороженным, но было понятно, что он узнал Вершинина.

– Майор, вы издеваетесь что-ли все, – закатив глаза произнес он.

– Генерал-майор вас ждет. – сказал охранник, повернувшись в сторону длинного коридора.

Другой охранник все продолжал проверять список на листе бумаге в руках, словно пытаясь найти нужное имя среди множества других, не обращая внимания на уже идентифицированную личность ночного гостя.

Внутри Вершинина мелькнула мысль: – странный он…

В то же время Вершинин поймал еле уловимую улыбку коллеги несмышленого охранника, которая будто прочитала его мысли.

Охранник вспомнил, что проволочек не должно было быть и резко указал рукой в сторону коридора, добавив:

– На этом этаже кабинет нужный, он будет последним справа.

Вершинин сделал шаг вперед в нужную сторону, чувствуя на себе взгляды охранников, чьей задачей теперь будет ожидание следующего посетителя.

Дойдя до двери кабинета, в котором должен был находиться генерал-майор Свиридов, Вершинин постучал. Внутри царила гнетущая тишина, словно сама стена слушала его. Он сделал глубокий вдох и без промедления вошел внутрь, не дожидаясь ответа. Помещение было просторным, но при слабом белом свете казалось холодным и безжизненным. Высокий потолок, темные тени на стенах, а за большим классическим столом сидел человек в возрасте с хмурым выражением лица и проницательными глазами, словно он мог видеть сквозь все маски. Он поднял взгляд и молча пригласил Вершинина присесть дружеским жестом руки.

– Здравствуйте, Олег Константинович, – произнес Вершинин тихо, немного взбодрившись от нахлынувших воспоминаний, пускай и не все были положительными.

Он внимательно смотрел на Свиридова, словно пытаясь прочитать его мысли.

– Долго же мы не виделись, – еле заметно дернулась мышца скулы на лице Свиридова.

– Благодаря Головину, благодаря ему… Эта мразь меня выперла. Знаете, я сейчас тут только из-за того, что вы всегда были честны и я всегда ценил наши отношения. Но все же.

– К чему такая спешная встреча? Спецов не хватает что ли в органах? – добавил он с холодной усмешкой.

– Успокойся, пожалуйста. Я все сейчас расскажу, – произнес генерал-майор.

– Мне искренне жаль, что судьба сыграла с тобой злую шутку и с тобой такое случилось. Что случилось с Викой и Алишкой, в этом нет твоей вины, это всё несчастный случай. – добавил сразу же он.

Вершинин почувствовал в голосе собеседника ледяную нотку, будто за словами скрывалась какая-то скрытая боль. Он сразу же решил перейти к сути встречи, стараясь сдерживать внутренние нахлынувшие воспоминания.

– Вы же хотели встретиться не ради того, чтобы узнать, как у меня дела, не так ли?

Генерал-майор чуть усмехнулся.

– Хотелось бы другого повода. Но что есть – то есть, – произнес он, пожав плечами, словно принял неизбежное как единственный выход. Свиридов не знал как донести до него, что он ему крайне сильно сейчас нужен.

После короткой паузы Свиридов глубоко вздохнул, а лицо исказили тяжесть его положения и ответственности, навалившихся на его плечи от стоявших него людей с вершины власти. Давление времени неумолимо сжимало все вокруг.

– У меня больше не осталось идей, что можно сделать в моей ситуации, – произнес он тихо, почти шепотом.

– Можно сказать, что я в безвыходном положении. – он потянулся за стаканом с водой, сделав еще одну паузу, чтобы собраться с мыслями.

– Будь прокляты эти еретики, – добавил он с ядом в голосе.

– Знаешь, сколько сейчас серийных убийц по всей стране? – отпив пару глотков, он почти судорожно поставил стакан на стол.

– Думаю, что их намного большее, чем надо. Мне надо было перед встречей статистику раскрываемости изучить? – сказал Вершинин.

– Нет, конечно. Я это к чему. Точное количество никому не известно, – продолжил он.

– Далеко не все убийства связывают, а эта проблема влияет на дела, которые не были раскрыты. В итоге многие убийства остаются безнаказанными, скрытые за завесой молчания и безразличия.

– Мы собрались здесь, чтобы подискутировать на тему преступности? – взгляд Вершинина был холоден и устремлен в сторону.

– Что же, может, перейдем к сути? – произнес он, пытаясь сохранять на лице маску равнодушия и гася любые импульсы, способные склонить к возвращению. Внутри уже разгорался маленький огонек – предчувствие грядущих неприятностей или наоборот?

Генерал-майор сидел неподвижно, он внимательно смотрел на Вершинина.

– Хочешь все прямо сейчас? Отлично. Мне нужна твоя помощь. Ты должен возглавить небольшую группу и возглавить расследование. – в его голосе слышалось небольшое облегчение и безусловное доверие.

– Напомню, что меня выгнали со службы без весомых причин. А теперь про меня вспомнили и что? – Вершинин вздохнул и произнес, чуть приподняв брови.

– К Головину ты не попадешь, ты будешь только под моим руководством, а я тебя в обиду больше не дам.

– Это очень мило, конечно, блядь, что сейчас расплачусь. Вы серьезно хотите вернуть меня? Думаете от меня сейчас будет прок? – эмоционально произнес он.

– Хреновый вы переговорщик, а может уже я стал тем, кто утонул в безразличии.

– Помню тот день, когда впервые тебя встретил. Молодого, но очень смышленого и уже опытного офицера, которому я смог доверить важное дело. Как ты с уверенностью и полный решимости взял его. Я уже тогда был уверен, что ты не подведешь. На протяжении нескольких дней ты работал без сна, нашел скрытые от всех улики, анализируя каждую несущественную по мнению многих мелочь. Мое доверие в итоге было полностью оправданным. До сих пор я храню в памяти тот момент – как ты взял на себя ответственность и доказал свою преданность делу. Сейчас мне нужно от тебя то же, если кто и справится, то этим человеком будешь ты. Уже четверо убитых, но… – он вдруг оборвал свою речь, словно боялся спугнуть, но в то же время интригуя.

В комнате повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь тихим шорохом движений за стенами. Генерал-майор встал из-за стола и прошелся по комнате медленным шагом, нервно постукивая пальцами по поверхности длинного стола.

– Это «но» что значит? Мы в какую-то с угадыванием слов начали играть? – Вершинин пытался продолжить повествование генерал-майора.

Молчание затянулось на долгие секунды. За окнами заскрипели ветви деревьев под порывами ветра; за стенами слышались отдаленные звуки города – единичные звуки проезжающих мимо машин и редкие крики ночных гуляк, которые обустроились где-то во дворе соседнего дома.

В этот момент казалось, что даже тени на стенах оживают и шепчут что-то непонятное.

– За последние пять лет в Екатеринбурге произошло три убийства. Все жертвы – женщины, убитые жестоко и с ритуальным подтекстом, ну или по крайней мере это одна из версий.

– Четвертое убийство произошло вчера в Челябинске, почерк несомненно тот же. – продолжал Свиридов.

– Допустим, вы хотите сказать, что за эти годы не получилось его поймать и убийца переместился в другой город, где по новой принялся за дело? Настолько все плохо? – отмашисто произнес Вершинин.

– Полагаю, да. Страшнее всего – интервал, он критически уменьшился, между последними двумя убийствами всего лишь месяц прошел. Не хотелось бы верить в то, что наш убийца вошел во вкус и начал разгоняться. – с волнением произнес Свиридов.

– Наработок по делу много? Как вы связали вообще их? – задал вполне логичный вопрос Вершинин.

– Все эти убийства не связаны между собой по месту преступления и выбору жертв, кроме того, что все они женщины. Нет какого-то явного мотива, что сильнее всего озадачивает.

– А что именно связывает их? – Вершинин посмотрел прямо в глаза Свиридова.

– На каждой жертве вырезан крест, – выдавил из себя он.

– Ну пиздец, что сказать.

– Думаете, что он хочет привлечь к себе внимание или послать кому-то сообщение? – вопросительно посмотрел Вершинин.

– Я не знаю. У нас нет ничего почти. К следующему убийству он гораздо ближе, чем мы к нему. Вот что я могу тебе сказать, Антон. – сказал Свиридов окончательно поникнув.

– Значит, ваше руководство хочет его остановить до того, как он убьет еще кого-то или уйдет в тень навсегда? – со смешком произнес Вершинин.

– Все усложняет еще давление на нас со стороны шведского посольства. Последняя жертва является гражданкой Швеции. – дополнил Свиридов.

– Да уж… Весело у вас.

– Им всем кажется все легким, но рассуждать на эту тему бессмысленно. Могу сказать, что мы просто должны сделать необходимое – остановить смерти. Твоей задачей будет взять полностью под контроль это дело. Время играет против нас, нам надо выйти на его след как можно скорее. – произнес Свиридов с мимолетной ноткой воспрянувшего вдохновения.

Вершинин почувствовал тяжесть ответственности, но также и решимость, которой ему так давно не хватало.

– А как же…

– Мы тебя с сегодняшнего дня полностью по службе восстанавливаем. У тебя будет полная свобода действий, но сам понимаешь – только в рамках закона. Полное содействие всех структур и все сопутствующие привилегии. Отчитываться будешь только передо мной.

– Вы уверены, что я смогу помочь в нынешнем состоянии?

– Ты сможешь решить любую проблему. Возвращайся в строй и приходи в себя. Начни новую главу жизни, – пытался вдохновить его Свиридов.

– Будь что будет. Хорошо, – внезапно ответил Вершинин, еще до конца, не осознавая о своем решении.

Генерал-майор кивнул, его лицо оставалось неподвижным, и указал пальцем на тумбу рядом со столом. На ней лежало около десятка папок среднего размера – аккуратно сложенных, с ярлыками на обложках.

– Это материалы по трем делам. А четвертое будет тебя ждать в Челябинске.

Вершинин усмехнулся скептически, его взгляд скользнул по папкам:

– Не густо, – произнес он с легкой иронией.

Генерал-майор не обратил внимания на сарказм. Он медленно подошел к тумбе, его ладонь легла на одну из папок.

– И сейчас очень важное еще тебе должен сказать. Это дело будет громким, уж поверь мне. Со СМИ тебе придется сразу уладить все вопросы, скрывать уже ничего нет смысла, поэтому остается играть только на опережение. Не буду рассказывать, сам понимаешь.

– Вас понял, – вливался в расследование Вершинин.

– Его обязательно надо поймать, он должен предстать перед судом, – с серьезным видом произнес генерал-майор.

– Показательная порка? Или сценка, чтобы показать эффективность работы следственного комитета? А ничего у нас не меняется, – почти издевательски произнес Вершинин.

– Думаешь мне всё это по душе? – риторически произнес Свиридов.

– Вы же понимаете какие будут инкриминироваться статьи? – продолжал Вершинин.

– Да.

– В рамках этих статей у него будет возможность просить суд присяжных. К чему этот цирк на всю страну? – это казалось Вершинину весьма странным.

– Антон, хватит! Не нам это решать, наше дело поймать его. Ничего не будет, кроме пожизненного или психиатрической лечебницы до конца его жизни, – сказал Свиридов твердо.

– Значит обязательно поймать живым? – сказал Вершинин, но с ухмылкой.

– Перестань, это уже приказ. Тебе в помощь даю двух сотрудников. Они очень дисциплинированы и показывали себя хорошо в работе. Надеюсь, что они смогут тебе помочь, – тихо и опять спокойно произнес генерал-майор.

В комнате повисла небольшая пауза.

– Вас понял, – повторил Вершинин.

– Лейтенант Бородина как раз сейчас направляется к нам и должна быть с минуты на минуту, а лейтенант Резнов уже в Челябинске. Он начал заниматься бумажной волокитой и постарается облегчить тебе расследование, начиная с ранних этапов, – добавил Свиридов.

Вершинин взглянул на него с легким недоумением, но промолчал. Внутри у него закипала мысли: нужны ли ему помощники? Смогут ли они чем-то помочь?

Раздался размеренный и четкий стук в дверь.

– О, вот же совпадение, как раз вовремя. – сказал Свиридов, немного рассмеявшись.

Генерал-майор поднял брови, его лицо оставалось спокойным, но в глазах мелькнуло легкое недоумение.

– Действительно, – согласился Вершинин, без особого интереса глядя на дверь.

– Проходи. – прикрикнул генерал-майор.

Дверь открылась, и в кабинет тихо вошла девушка. Она шагала уверенно, с деловой осанкой и внимательным взглядом. На ней был строгий костюм – аккуратно зачесанные светлые волосы, гладко уложенные, без лишних украшений. Ее манера была очень интересной, будто своим видом говорила о профессионализме, в то же время её образ будто бы казался наигранным.

– Здравствуйте, товарищ генерал-майор, товарищ майор, – спокойно произнесла она, коротко поздоровавшись и подошла к столу.

Вершинин внимательно посмотрел на нее, оценивая.

– Позволь представить, – сказал генерал-майор.

– Лейтенант Алина Витальевна Бородина. Теперь она входит в твою группу.

Вершинин чуть приподнял брови, его лицо оставалось нейтральным, но внутри он почувствовал легкое удивление.

– Вы удивительно вовремя, – обратился Вершинин к лейтенанту.