скачать книгу бесплатно
Георгий принялся изучать информацию на листке, по привычке он всегда запоминал документы и не брал их с собой. В списке он не увидел уже знакомые ему пять фамилий, ранее фигурирующие в докладе английского агента, кроме упоминания о Луи Атталь. Однако внимание поручика заострилось на персоне по имени Гавел Вуйчик.
«Вуйчик, я раньше слышал о нём…» – вспоминал мысленно Георгий, затем через пару минут концентрации принял решение, как поступить далее.
– Ну что, есть знакомые имена, Георгий Александрович? – поинтересовался Прохор.
– Да как мух на твоих свиньях. Мне пора, – граф вернул в руки мясника бумагу и стремительно направился к выходу.
Вечером того же дня, в Московском штабе военной разведки
– Значит, Вершинин просит вызвать в Москву Василия Грамовицкого и ещё дюжину офицеров? – переспросил Леонид Кручинин.
– Так точно, а еще организовать внеплановый осмотр московского гарнизона, чтоб прикрыть этот приезд данным событием, – ответил адъютант генерала Кручинина.
– Василий Грамовицкий, сын Аркадия Ивановича, начальника канцелярии Его Величества, странный выбор, не думаешь?
– Оный его друг, учились вместе, так в личном деле Вершинина значится, – доложил адъютант.
– Что же он задумал, – Леонид Альфредович ещё долго вздыхал, размышлял вслух, стучал своими длинными пальцами по столу, но никак не мог принять решения. Ему казалось, что поручик ушел из-под контроля и уже ставит задачи московскому штабу, такой факт не мог привести к смирению генерала. С другой стороны, сроки поджимают, и препятствия действиям агента могут быть рассмотрены далее как срыв всей операции.
– М-да, значит, так, – наконец определился генерал, – вызывай офицеров для смотра гарнизона, но запомни, если этот выскочка не принесёт мне имена и подноготную шпионов, я ему устрою…
– Без всяких сомнений, мой генерал, разрешите идти?
Кручинин кивнул, он смотрел задумчивым стеклянным взглядом, уставившись в одну точку, лицо было хмурым и сморщенным, словно от кисло-горького вкуса лимона.
«Уже прошло пять или шесть одинаковых дней с моего послания штабу», – сетовал Георгий в мыслях. Поручик сидел напротив отцовского дома, через дорогу на лавке. Он остановился в этом доме, как приехал, но не спешил заходить в него, старался присутствовать в нём как можно меньше. Дом был в запустении уже почти год, лишь несколько слуг обслуживали его. Отец после покупки так ни разу в него и не заезжал.
Бодрый, жизнерадостный дух молодого графа покинул его, остались лишь злость и неудовлетворенность собой. Постоянные мысли о деле нагнетали и обессиливали, словно кровоточащая рана. Каждый раз приходилось делать над собой усилие, чтоб общаться с людьми пронзительно и с сильной подачей своих мыслей.
– Что же так давит внутри? – спросил вслух поручик. – Пустота… Даже поговорить не с кем, все мои… так далеко, – продолжал размышлять Георгий, смотря на дом, ловящий своей крышей последние лучи уходящего солнца.
В такие минуты каждый человек задумывается о главном для себя, именно в момент осознания бессилия, одиночества и подавляющей пустоты вокруг можно вспомнить и осознать значимость близких людей, важных событий или признать ошибки, которые оправдывались долгое время.
– А знаешь, птица ты пучеглазая, ты ведь доверяешь людям больше, чем они друг другу, когда ешь их хлеб, – ещё раз обратился поручик к серому голубю напротив.
Неожиданно из-за плеча графа прилетела белая голубка и приземлилась рядом. Затем два голубя сблизились друг с другом и стали курлыкать на своём птичьем языке.
– Добрый вечер, сударыня, как вы прекрасны в этом дивном белом бальном платье, – озвучил поручик серого кавалера.
– Благодарю, сударь, а вы, как вижу, совсем ещё и не готовы, стоите в своей серой пижаме!
– Вы как всегда остроумны, это серый фрак. Позвольте пригласить вас на танец.
– Позволяю, но вам не кажется, что за нами следит какой-то человек?
– Мужчина, вы нам мешаете, прошу вас удалиться!
Поручик искренне и по-доброму улыбнулся, смотря на двух голубей:
– Да у вас тут свидание, тогда и в правду не буду мешать!
Граф неспешно поднялся и направился к дому.
Дверь открыли без стука.
– Добрый вечер, Георгий Александрович, – приветливо встретил один из слуг дома.
Поручик ничего не ответил, он не знал имен этих людей и не хотел к ним привыкать.
– Прошу прощения, Ваше благородие, вам принесли письмо!
– Письмо? Давай же скорее! – протянул руку граф.
Получив конверт, он на ходу в спальню начал жадно читать послание.
«Дорогой друг, Георгий! Сегодня утром я по делам государственным прибыл в расположение Московской губернии. Слышал, вы тоже тут, предлагаю свидеться завтра вечером в театре…» – Георгий всё понял, он зажмурил глаза и сжал кулаки, дело закрутилось, это было послание Василия Грамовицкого, как знак перемен.
– Как зовут тебя? – крепко шлепнул по плечу зрелого слугу.
– Афанасий, Ваше благородие, – немного засмущался тот в ответ.
– Афо-о-оня! – протяжно, сжимая плечо собеседника, громко произнёс поручик. – Неси юшку горячую да блины с вареньем, станем ужинать, завтра хороший день будет!
На следующий день, возле московского Большого театра
Подле парадного входа с довольным лицом, слегка подшофе, Георгия уже ждал с военной выправкой Василий Грамовицкий. Человек немного взбалмошный, но весьма преданный и чуткий. Выглядел он неуклюже, был высоким, худощавым, темноволосым, с кудряшками молодым человеком. Душа и всё нутро Василия отдавались гусарским обычаям, его привлекательное выразительное лицо и харизма всегда помогали в расположении к себе барышень, а присущий ему авантюризм и вспыльчивость собирали вокруг шумную компанию.
– Друг мой! – воскликнул он звонко, разведя руки. – Как же я счастлив вас видеть, Георгий Александрович!
– Василий, дорогой вы мой, – спешно подошёл и крепко обнял поручик своего приятеля, – ну что, идём? Я не опоздал?
– Все в аккурат, идёмте!
В холе Большого театра царила классически предсказуемая обстановка, группы московских вельмож и иностранных гостей медленно перемешивались в потоках и расходились, чтоб занять свои места.
– Георгий, за мной! – скомандовал гусар, затем, взяв под руку поручика, спешно направился в партер.
Место было с хорошим обзором, что обрадовало графа Георгия.
– Ну рассказывайте, Василий, какие дела в Москве у вас?
– Смотр гарнизона, представляете, да я и рад, столько знакомых встретил!
– Я их знаю?
– Полагаю, что да, но погодите, я на минуту!
Грамовицкий-младший удалился, а через пару минут вернулся с официантом, на подносе которого были кремовые пирожные и фужеры с шампанским.
– Ставь на стул, – скомандовал гусар, держа в обеих руках по бутылке игристого.
– А себе чего не взял? – спросил поручик.
Улыбнувшись, Василий произнёс тост: «За дружбу!»
Прозвучал последний звонок, предзнаменующий начало спектакля.
Выдержав небольшую паузу, Василий прерывистым шёпотом продолжил свой ответ:
– Ну так вот, повстречал Шестакова, Борисова, Вуйчика, Новака…
– Вуйчик? Что-то знакомое! – перебил Георгий и тут же подумал: «Его-то мне и нужно».
– Да он учился с нами, вспомни, на год старше, рыжий поляк, ну?
– Не помню!
На самом деле Георгий слукавил своему другу, ещё в подсобке у мясника Прохора он вспомнил рассказы Василия о своём приятеле Гавеле Вуйчике, который в ученические годы часто устраивал шумные посиделки до утра. Однако, так как Георгий в них никогда не участвовал, то лично Вуйчика не видел. Сейчас именно это знакомство Василия играло большую роль в осуществлении плана по внедрению в приближенный круг посла Франции.
– Сейчас покажу, он тоже в зале, – Василий, сделав глоток, стал как коршун высматривать рыжую голову.
– Вон же он! В партере напротив, – указал в итоге на находку.
Гавел Вуйчик в этот вечер был не один. Рядом с ним сидела выразительно красивая, с длинными тёмными волнистыми волосами молодая особа. Благородный стан, улыбчивый взгляд и алые пухлые губы так и манили взоры соседствующих мужчин.
Позади стояли два почти одинаковых по типажу молодых джентльмена. Вытянутые фигуры, кудрявые тёмные волосы, одеты мужчины были в тёмно-синие фраки и белые сорочки с красным поясом, они были словно солдаты французского эшелона. Однако разница всё же имелась, у одного из них были длинные чёрные бакенбарды и узкие усики, ему явно не был интересен спектакль, он не отрываясь смотрел на чарующую красотку, периодически наклонялся и что-то ей говорил, каждый раз заканчивая фразу приветливой улыбкой.
– Вы посмотрите, какая прелестная особа, однако!
Георгий молча посмотрел на соседку Гавела.
– Да она богиня гусарских сердец! – продолжил Василий, его блестящие глаза бесцеремонно уставились на девушку.
– Кто это?
– Мой друг, я не знаю, кто она, но этот рыжий чертяка обязательно нас с ней познакомит в антракте! – Василий повернулся, протянул фужер. – За красоту!
При наступлении антракта дружественная четвёрка из левого партера начала что-то обсуждать и не собиралась выходить в главный холл.
– Похоже, Василий, мы так и не узнаем секрет!
– Отставить сомнения, ждите меня, поручик, я на авангард!
Василий спешно удалился, а через непродолжительный промежуток времени ворвался в партер наблюдаемых. Он с ходу обнял Вуйчика, затем пожал руки двум оловянным солдатам и наконец прильнул губами к руке манящей его брюнетки.
Неулыбчивые лица темноволосых джентльменов явно давали понять, что они не рады присутствию незваного гостя. Героиня же вечера была весьма приветлива, но периодически оставляла без внимания Василия и обращала свой взгляд на поручика, словно спрашивая, а почему он не почтил своим присутствием их партер.
После ознаменования начала второго акта Василий вернулся на своё место.
– Георгий, я влюблён, – ударил он по плечу поручика, – такой ангельский голос, а глаза – как глубокая чёрная ночь, – на этом сравнительный словарный запас закончился, – давай выпьем!
Василий выпил очередной фужер до дна, закусив пирожным.
– Так кто же она? – настойчиво спросил Георгий.
– Изидора, дочь французского посла, а это два брата-истукана Лоуп и Луи Атталь, скучные создания, ну а Вуйчика ты знаешь!
– Ты гляди-ка, смотрит на нас твоя благоверная, – заметил поручик.
– Точно, не отрываясь… на меня, улыбается! – предположил Грамовицкий.
– Чего это на тебя, у неё же два глаза, одним на тебя, другим на меня, – сделал вывод Георгий.
– Зато сердце одно, и оно будет моим! Чего это она смеётся?! – сказал Василий и резко развернулся, закрыв обзор спиной. Его глаза округлились, а лицо было столь встревоженным, словно он что-то вспомнил важное и срочное.
– Мои усы чистые?
– Чистые, густые и красивые, как наш сибирский лес, – еле сдержав смех, ответил поручик.
Хищный взгляд Василия вернулся:
– Тогда в атаку!
Гусар неспешно повернул голову, затем тело в сторону Изидоры и запустил воздушный поцелуй.
Дочь посла смутилась и закрыла лицо веером.
В то же момент Лоуп, француз с бакенбардами, сделал шаг вперёд и покачал указательным пальцем, смотря на Василия.
В ответ друзья переглянулись и рассмеялись, выпив на брудершафт.
После завершения спектакля возбуждённый гусар Василий Грамовицкий намерился перехватить Изидору, чтоб предложить свои услуги проводить её.
И только на улице, окутанной вечерней дымкой, представилась такая возможность.
– Прекрасная Изидора, позвольте мне проводить вас… – не замечая попутчиков, Василий подошёл к своей новой знакомой, балансируя свои движения и соблюдая чёткость речи.
– Месье, вы не можете себе этого позволить! – резко возразил Лоуп, подойдя вплотную к гусару.
Поручик, спускаясь по лестнице здания и увидев нарастающее напряжение, поспешил поближе к другу.
– Вы точно не Изидора, она красивее вас, – ткнув пальцем в грудь французу, ответил Василий.
– Вы пьяны и отвратительны! – ещё ближе подошёл Лоуп, практически лицом к лицу.
– Чего вы дышите на меня, как боров! – ответил Грамовицкий-младший.
Лоуп с силой оттолкнул гусара, от чего тот, сделав несколько путаных шагов, упал на спину.
