скачать книгу бесплатно
Персефона обхватила его голову обеими ладонями. Тем самым она собиралась не дать ему отвлечь ее своим ртом, но его руки скользнули ей под футболку, и по ее телу побежали мурашки.
– Вот этот взгляд, – ответила она, словно это все объясняло. – Тот, что у тебя сейчас. Твои глаза темны, но за ними… скрыто что-то живое. Иногда мне кажется, что это страсть, иногда – что жестокость. Иногда мне кажется, что это вся твоя жизнь.
Он сверкнул глазами и опустил руки ей на бедра.
– Аид, – выдохнула она его имя, и он накрыл ее губы своими, придвинув ее так, чтобы она оказалась под ним. Его язык скользнул ей в рот. Она была права насчет его вкуса – дымного и сладкого. Богине захотелось почувствовать больше, и она обвила руками его плечи, а ногами – талию. Его губы скользнули вниз, чтобы пройти по контуру ее шеи и груди.
Персефона крепче обхватила ногами его талию, чтобы не дать ему спуститься еще ниже.
– Аид, – выдохнула она. – Я сказала, что хочу поговорить.
– Говори, – повторил он.
– Об Аполлоне.
Аид замер и зарычал – от этого неестественного звука у нее по спине пробежала дрожь. Он отстранился, больше не касаясь ее.
– Скажи, почему у тебя на губах имя моего племянника?
– Он мой новый проект.
Аид моргнул, и она увидела в его глазах жестокость.
Персефона поспешно продолжила:
– Он уволил Сивиллу, Аид. За то, что она отказалась стать его любовницей.
Он уставился на нее, и в его молчании явно читался гнев. Его губы были сжаты, а на лбу пульсировала вена. Он встал с кровати полностью обнаженный. Несколько мгновений она просто смотрела, как он уходит, – на его накачанную задницу и все остальное.
– Куда ты? – поинтересовалась она.
– Я не могу оставаться в нашей постели, пока ты говоришь об Аполлоне.
От нее не ускользнуло, что он назвал свою постель «нашей постелью». От этого у нее потеплело в груди, вот только она все испортила, упомянув Аполлона.
Богиня поспешила за ним.
– Я заговорила о нем только потому, что хочу помочь Сивилле!
Аид налил себе виски.
– То, что он делает, неправильно, Аид. Аполлон не может наказывать Сивиллу только за то, что она ему отказала.
– Очевидно, может, – ответил Аид, медленно отпив из бокала.
– Он лишил ее возможности зарабатывать на жизнь! У нее ничего нет и не будет, если не разоблачить Аполлона!
Аид осушил бокал и налил еще. После затянувшейся напряженной паузы он произнес:
– Тебе нельзя писать об Аполлоне, Персефона.
– Я уже говорила тебе – ты не можешь указывать мне, о ком писать, Аид.
Бог подземного царства с глухим стуком поставил бокал на стол.
– Тогда тебе не стоило рассказывать мне о своих планах.
Она догадывалась, какой будет его следующая мысль: «А еще тебе не стоило упоминать Аполлона в моей спальне».
Его слова разожгли в ней гнев, и она почувствовала, как сила пришла в движение у нее в венах.
– Это не сойдет ему с рук, Аид!
Она не стала добавлять, что ей очень нужна была эта история – что она послужит отвлекающим маневром для ее начальника. Аид, должно быть, почувствовал перемену в ее силе, потому что когда он снова заговорил, его слова звучали взвешенно и спокойно:
– Я не говорю, что я не согласен с тобой, но ты не можешь бороться за справедливость в одиночку, Персефона.
– Кто, если не я? Больше никто не желает бросать ему вызов. Народ его обожает.
Она не понимала, как они могли любить Аполлона и бояться Аида.
– Тем больше причин для тебя сначала обдумать стратегию, – продолжал убеждать Аид. – Есть другие способы добиться справедливости.
Персефона не была уверена, что ей нравилось то, на что намекал Аид.
Она окинула его сердитым взглядом:
– Чего ты так боишься? Я написала о тебе, и посмотри, сколько всего хорошего из этого вышло.
– Я здравомыслящий бог, – ответил он. – Не говоря уже о том, что я увлекся тобой. Я не хочу, чтобы тобой увлекся и Аполлон.
Персефоне было все равно, увлечется ею Аполлон или нет – бог музыки не смог бы ее добиться.
– Ты знаешь, что я буду осторожна, – сказала она. – Кроме того, неужели ты думаешь, что Аполлон осмелится связаться с той, что принадлежит тебе?
Аид поджал губы и протянул ей руку.
– Иди сюда, – он сел на кресло перед камином.
Она подчинилась, словно его слова были магнитом, а она – сталью. На ее пальцах сомкнулись пальцы Аида, и он усадил ее на себя так, что ее колени оказались по бокам от его бедер. Изгибы ее тела слились с его крепким туловищем. Она смотрела в его темные глаза, пока он говорил:
– Ты не понимаешь смысла божественности. Я не смогу защитить тебя от другого бога. Если ты вступишь с кем-то в противостояние, тебе придется победить самой.
Уверенность Персефоны пошатнулась. Существовало множество правил, связывающих богов – обещания, контракты, услуги, – и все они имели кое-что общее.
Они были нерушимы.
– Ты говоришь, что не вступишься за меня?
Аид вздохнул и провел пальцем по ее щеке:
– Дорогая, ради тебя я бы спалил весь этот мир.
Бог поцеловал ее так неистово и безжалостно, что у нее заныли губы. Лишив ее способности дышать, он отстранился, и его ладони так крепко прижались к ее коже, что он словно схватил ее за кости.
– Умоляю тебя – не пиши о боге музыки.
Персефона обнаружила, что кивает, завороженная таким ранимым взглядом темных глаз Аида. Он не доходил до такой степени отчаяния, даже когда пытался запретить ей писать о себе.
– А как же Сивилла? – произнесла она. – Если я не разоблачу его, кто ей поможет?
Взгляд Аида смягчился:
– Ты не можешь спасти всех, моя дорогая.
– Я не пытаюсь спасти всех – только тех, кто пострадал от богов.
Аид всмотрелся в нее долгим взглядом, а потом убрал с ее лица прядь волос:
– Этот мир тебя не заслуживает.
– Заслуживает, – ответила она. – Все заслуживают сострадания, Аид. Даже в смерти.
– Но ты говоришь не о сострадании. – Он провел большим пальцем по ее щеке. – Ты надеешься спасти смертных от наказания богов. Это так же несбыточно, как обещать вернуть мертвых к жизни.
– Только потому, что ты так считаешь, – возразила она.
Аид отвел взгляд, стиснув челюсти. Персефона явно задела чувствительную струну. От осознания вины у нее все внутри перевернулось. Она знала, что поступила нечестно. В подземном царстве были свои правила и равновесие сил, которые она не совсем понимала.
Она задела его, сама того не желая, но ей так хотелось все изменить. Богиня потянулась к нему, чтобы он снова взглянул на нее.
– Я не буду писать об Аполлоне, – сказала она.
Он слегка расслабился, но выражение его лица по-прежнему было непроницаемым.
– Я знаю, что ты стремишься к справедливости, но, прошу, поверь мне на слово.
– Я тебе верю.
Его лицо ничего не выражало, и у Персефоны сложилось впечатление, что он ей не поверил. Эта мысль ускользнула от нее, когда Аид поднял ее на руки, глядя в глаза, и пошел обратно к постели.
Он усадил ее на край, помог раздеться и уложил на спину. Сам он встал на колени у нее между ног, и его губы медленно спустились вниз и накрыли напряженный комочек нервов в центре между ее бедрами. Персефона изогнулась над кроватью, уперевшись головой в матрас и погрузив руки в море простыней вокруг. Ее дыхание сбилось.
– Аид!
Ее вскрики, казалось, не произвели на него никакого впечатления, потому что он продолжил свои томные, мучительные ласки. Вскоре его пальцы раздвинули ее горячую плоть, присоединившись к языку. Он поглаживал и растягивал ее, двигаясь в одном ритме с ее дыханием, пока она не достигла вершины.
Закончив, он приподнялся, поднес свои пальцы к губам и облизал их.
– Твой вкус – мой любимый, – произнес он. – Я мог бы пить тебя весь день.
Аид обхватил ее за бедра и подтянул к себе, войдя в нее одним быстрым толчком. Она чувствовала его в своем теле и в своей душе.
Он ритмично задвигался внутри ее, и вскоре ее стоны превратились во вскрики.
– Назови мое имя, – прорычал Аид.
Персефона вцепилась пальцами в шелк. Простыни прилипли к ее коже, потому что все ее тело покрылось каплями пота.
– Назови!
– Аид! – выдохнула она.
– Еще.
– Аид.
– Проси, – приказал он. – Умоляй меня довести тебя до экстаза.
– Аид, – она едва могла дышать и составлять слова. – Пожалуйста.
Толчок.
– Пожалуйста, что?
Толчок.
– Доведи меня до экстаза.
Толчок.
– Ну, давай же! – закричала она.
Они вместе достигли оргазма, и Аид рухнул на нее и впился в ее губы глубоким поцелуем – с ее вкусом на его губах. Спустя мгновение он поднял ее и перенес в купальни, где они приняли душ и снова преклонились друг перед другом.
Персефоне оставалось спать всего час до подъема, когда она наконец легла в постель. Аид вытянулся рядом, прижимая ее к себе.
– Персефона, – произнес Аид, щекоча своей бородкой ее ухо.
– Мм? – она слишком устала, чтобы пользоваться словами, ее веки уже были тяжелы от сна.
– Еще раз произнесешь чужое имя в этой постели – будь уверена, я отправлю его душу в Тартар.
Она открыла глаза. Ей захотелось взглянуть его, увидеть буйство в его взгляде и последовать за ним – почему это так сильно его разозлило? Неужели он, бог подземного царства, богач, собиратель душ, боялся Аполлона?
После своего предупреждения Аид расслабился, его дыхание стало ровным и спокойным. Не желая нарушать этот покой, она прижалась к нему и уснула.
Глава V. Царский прием
