Гиены и львы

Бой происходит далеко от каньона. Защитник посылает одного из сородичей привести помощь. Так они смогут забрать больше мяса. Зирт командует уверенно и спокойно, не показывая своего возбуждения. Он сам уже не помнил, когда в последний раз попадалась настолько крупная добыча. Она поможет им продержаться ещё немного. Нужно только её унести.

Гиен ещё переполняет пыл после схватки, когда их застают врасплох львицы. Те тратят своё преимущество на запугивание и не атакуют как следует. Только сородичи не отступают. Трое хищниц оказываются против пяти вымотанных гиен.

Всё происходит быстро. Зирт бросается вперёд, за ним остальные. От неожиданности львицы едва не разбегаются, но бьют в ответ.

Один из сородичей остаётся лежать на земле и едва дышит. Из ран львиц сочится кровь. Для них это царапины. Зирт вонзает когти в землю, словно только это удерживает его от нового нападения.

– Это наша добыча, она на нашей территории! Убирайтесь или клянусь – мы перегрызём вам глотки!

Одна из самок прыгает и пытается ударить его лапой. Зирт уворачивается и целится в шею, но укусить получается только за плечо. Самка воет от боли. Зирт утоляет злобу вкусом львиной крови и никак не может насытиться. Он разжимает челюсти, лишь когда другая львица его отгоняет.

Оба отряда ищут слабое место в защите друг друга. Гиены пользуются численным перевесом и стараются окружить врагов, но тех ведёт опытная взрослая охотница. Она не даёт своим стоять на месте и говорит:

– У вас нет земли. Если захотим, можем прийти даже в ту дыру, где вы живёте, и забрать ваших детёнышей. – Она оглядывает гиен и останавливается на Защитнике. – Ты Зирт, да? Недавно ты со своим кланом уже нарушил границу. Король не любит, когда по его шерсти ползают насекомые.

– Тогда пусть вылизывается почаще.

На мгновение у старшей львицы подскакивают брови. Рот приоткрывается. Её морда принимает нелепое выражение, но затем искажается гримасой ярости. Она рычит:

– Тебе конец, падальщик!

По движениям Зирт видит, что нападать она собирается всерьёз. Это будет сражение до смерти.

Раненый сородич пытается встать, и самка вдруг кидается к нему. Один удар – мгновенная смерть. Зирт не успевает среагировать. Он воет от гнева, кажется, что Урир в этот момент обращает внимание на их битву. Дневной свет будто становится ярче и болезненнее. Львицы ухмыляются, они играючи машут хвостами. Защитник едва не бросается на них прямо в лоб, когда слышит чей-то клич.

Вместе с парой сородичей прибегает Нира. Зирт радостно лает. Теперь их почти вдвое больше. Этим нужно воспользоваться и спланировать новую атаку – тогда львицам конец.

– Переговоры! – кричит Нира.

Зирт резко поворачивается к ней, но жена не отрывает взгляда от старшей львицы. Нира быстро схватывает, что происходит.

– Скоро сюда подоспеет больше сородичей, – спокойно говорит матриарх, – они уже в пути. Вам не победить, даже если сумеете убить нескольких из нас.

Две самки помладше настораживаются, однако выражение старшей не меняется. После короткой паузы она говорит:

– Вы сами нарвались. Прайд никогда не убегает. Мы прикончим вас, а потом и тех, кто придёт следом.

Старшая должна понимать, что расклад не в её пользу. Львицы сильнее, с этим не поспоришь, но в неравном бою они всё равно проиграют. Если сражение продолжится, всё закончится только бойней.

– Мы не хотим драться, – продолжает Нира, – и вы тоже пришли не за этим. Засуха в самом разгаре, даже прайду не хватает еды.

Если это и правда, то сильно преувеличенная. Шерсть львиц лоснится, под кожей играют мускулы. А вот на гиен жалко смотреть: все в шрамах, с рваными ушами, кожа обтягивает кости. Зирт тоже начал тощать.

– Не ваше дело считать, сколько у прайда еды, – старшая шлёпает хвостом по земле. – Мы готовимся к празднику крови – он требует запасов. Родится наследник и новое поколение охотниц. Границы прайда расширятся. – Её переполняет торжество. – И тогда мы придём за вами, не сомневайтесь. Просто ради развлечения перебьём всех падальщиков.

– Тогда возвращайтесь обратно на скалу и зализывайте раны. К празднику ведь нужно подготовиться.

– Мы не уйдём, пока вы не расплатитесь за оскорбление. Падальщики не смеют показывать нам когти.

– Вы хотели украсть добычу с чужой территории. Нарушили свои же законы.

Оба отряда рычат.

– Вот что, – Нира кивает на слона, – ешьте. Берите по куску и уходите. Так вы останетесь живы.

– Что? Нира, проклятье! – Зирт едва сдерживается. – Это наша добыча!

Львицы ухмыляются. Им приносит удовольствие разлад в их клане. Старшая, по-видимому, без лишней спеси взвешивает риски, которые растут с каждой минутой. Ведь если сюда сбежится ещё десяток гиен, условия сделки поменяются.

Борьба заканчивается. Львицы наедаются, отхватывают по крупному куску и уходят. Слон заметно худеет.

После прибегают запоздавшие сородичи. Они помогают разделать остаток добычи. Гиены переносят в каньон практически всю плоть, оставив только кости. Мясо пахнет старостью, оно сухое и неприятное на вкус, но его много.

Их встречают, словно долгожданных спасителей. Защитник наблюдает, как весь клан собирается вокруг останков слона. От скал эхом отражается галдёж сотни голосов. Взмахи хвостов поднимают пыль. Сегодня гиены едят не тайком, забившись в тёмные углы пещеры, а пируют нагло и с размахом – у всех на виду. Они снова чувствуют себя сильными.

И в то же время Зирт замечает, как одряхлели их тела. Слишком долго им приходилось поедать падаль вместо свежего мяса. От длительного голода молоко самок перестало быть питательным, и детёныши растут малорослыми и слабыми. Эти мысли не дают Зирту спокойно насладиться победой.

Нужно больше еды.

К концу трапезы Зирт незаметно уходит подальше от пещеры. Большинство сородичей уже наелись и разбрелись спать.

Он так и не поговорил с Нирой. Она держалась как всегда невозмутимо, и его это бесило. Наблюдая, как львицы поедают его добычу, Защитник почувствовал себя не потомком Урира, а трусливым сурикатом. Но со своей стороны Нира поступила разумно. Благодаря ей клан не потерял ни одного сородича и всё равно наелся досыта. Изменили бы хоть что-нибудь куски мяса, которые стащили себе львицы? Не особо.

Тогда почему Зирт чувствует себя униженным? Он оставил безнаказанным убийство сородича. Снёс оскорбления, угрозы. Отступил при численном превосходстве.

Да лучше сдохнуть в драке, чем вернуться домой таким жалким!

Защитник плетётся по каньону, не обращая ни на кого внимания. Ночная тьма сегодня опускается быстро.

Нира. Под её управлением клан не превратился в отбросов, каких полно вокруг. Будь Зирт на её месте, скорее всего, их бы уже вырезали львы. Зирт это понимает, но не может предложить ничего другого. Поэтому в спорах с женой о будущем он всегда проигрывает. Его будущее слишком кровавое.

Кажется, лучше и правда умереть, чем мириться с недостижимой целью. Но с другой стороны, и погибать не хочется без всякого смысла.

Когда Защитник выбирается из полуподземных переходов, ночь становится непроглядной. Ниби прячется за облаками, а издалека ветер доносит отголоски чьей-то смерти. Наступает разгар львиной охоты.

Голова Зирта занята мыслями, и он не следит за дорогой. Просто идёт на восток подальше от границ прайда. Но когда он приходит в себя и оглядывается, его шерсть пробирает холод.

Сквозь тьму гиена различает толстый ствол баобаба с густой ветвистой кроной. У его подножия мерцает странный свет. Защитник следит за ним, но тот не двигается с места. Зирт инстинктивно пригибается почти до самой земли. Он зашёл на территорию Обезьяны.

Только сейчас он замечает, насколько ночь тихая. Ни уханья сов, ни шелеста саламандр в редкой траве. Зирт напрягает слух, но не слышит поблизости пасущихся стад. Вообще не слышит звуков других зверей. Зато собственные движения кажутся Защитнику слишком громкими и неуклюжими.

Гиена осторожно приближается к яркой точке. Она пугает и манит одновременно. Инстинкты подсказывают, что ему следует развернуться и бежать, но любопытство тянет за нос.

Ствол баобаба растёт. Перед глазами всё яснее проступают языки пламени. Это огонь. Тот самый, что ровняет леса с землёй и превращает их в пепел. Огонь, который способны вызвать лишь убийственная жара или удар молнии. Который расползается с дикой скоростью, словно тысяча змей, неся за собой разрушения.

Этот огонь был укрощён. В нём трещат и хлопают ветки. Он ведёт себя смиренно. Гиена не понимает, как такое возможно.

Он подходит совсем близко к баобабу и теперь различает сильный запах крови. Ей пропахло всё дерево вместе с кроной. Слишком много крови. Подобное можно почуять в каньоне, но там живут сотни гиен, а здесь всего один мандрил.

Зирт останавливается на границе ночи, куда не достаёт свет. Нос режет запах дыма. Что-то свисает с многочисленных ветвей древа, но Защитник не успевает рассмотреть. Пламя перекрывает гигантский силуэт. Он проскальзывает слишком тихо и застаёт Зирта неготовым. Страх охватывает гиену, как порыв ветра. Он падает на землю и поджимает хвост. Становится ясно, кто перед ним.

Зирт сильнее и больше любой гиены, но это не идёт ни в какое сравнение с Королём. Непостижимо, как существо таких размеров приняло форму льва, а не носорога или бегемота. Рыжая грива окутывает голову, точно солнечный ореол. Если бы Король был слеп на один глаз, можно было бы поверить, что это Урир спустился на землю.

Опираясь на палку, за главой прайда следует Обезьяна. Его левая глазница как раз пуста. Они подходят к груде черепов у корней древа. Это черепа обитателей саванны. Здесь лежат все, в том числе хищники: от леопардов до гиен.

– Достаточно? – спрашивает Король. Его голос раздаётся, как далёкий гром. Зирт благодарен удаче, что затаился с подветренной стороны.

Обезьяна подхватывает череп гиены и прокручивает на палке, затем ловко бросает льву, но тот не ловит. Под напором гигантской лапы череп мгновенно рассыпается, как сухая ветка.

– Ты обещал, что родится наследник, – продолжает Король, делая шаг вперёд. – Но мне также нужно, чтобы он выжил. Вырос и стал могучим. Это ты обещаешь?

Обезьяна ощеривает пасть длинных зубов. Наверное, это можно назвать ухмылкой. Он рисует посохом по земле. Со своего места Зирт не видит, что там, но Король долго это рассматривает.

– Ты получишь своё, когда родится наследник, – он разворачивается и уходит. – Забирай хоть весь каньон, когда он опустеет. Но если подведёшь, я брошу твою голову в огонь.

Лев скрывается в ночи, и Зирт не слышит его шагов. Защитнику клана страшно вдохнуть, потому что в своём воображении видит за спиной гигантскую тень.

Зирт ждёт, наблюдая за оставшимся в одиночестве Обезьяной. По его логову разбросано множество черепов, некоторые обезображены. В один из них мандрил накладывает пахучие травы и трёт обрубком кости. Он лезет на дерево и спускается уже с другим черепом. Обезьяна творит… что-то ненормальное. Зирт не видит в его действиях смысла. С добычей так не обращаются. Это больше похоже на какую-то дикую игру.

Обезьяна смешивает травы с пыльцой, добавляет каплю неизвестной жидкости, растирает это, пробует на язык и бесконечно жестикулирует и мычит что-то под нос, то и дело подбрасывая ветки в огонь. Затем он берёт свежие черепа из общей кучи и аккуратно бьёт по ним острым камнем. Мандрил стачивает кости и придаёт им новые формы.

Постепенно с Защитника сходит оцепенение. Это место проклято. Жаль Урир его не сжёг, когда разрушал мир.

Зирт разворачивается, всё ещё опасаясь столкнуться взглядом с Королём. Хочется скорее вернуться в родную пещеру, где к нему невозможно будет подкрасться. В спешке Зирт наступает на сухую ветку. Раздаётся треск, который кажется оглушительнее, чем падение целого дерева.

Обезьяна мгновенно оборачивается и замечает нарушителя. Обычный мандрил при виде гиены сразу бы залез на крону. Там ему бы ничто не грозило, и он мог безнаказанно бросать в хищника тяжёлые плоды. Вместо этого Обезьяна шипит и срывается с места в атаку.

У Зирта есть несколько секунд. Разумный выход – бежать. Противник безумен и непредсказуем. Достаточно рвануть в пустыню, и у Обезьяны не останется шансов его догнать.

Но вид столь многочисленных останков туманит голову Защитника. Мёртвые сородичи зовут его сражаться. Сама его природа жаждет мести.

Обезьяна рассекает палкой воздух там, где только что стоял Зирт. Гиена бросается на высокую мохнатую фигуру и раз за разом промахивается. Враг ловок и отлично пользуется своим оружием. Их танец битвы быстр и бескровен. Он закончится, стоит одному хотя бы раз задеть другого.

В Зирта бросают палку, и он перекусывает её пополам. Обезьяна отступает, он без оружия, Защитник видит, как он падает! Но Обезьяна отталкивается от земли передними лапами и делает кувырок назад. Гиена не отстаёт и прыгает вперёд. Сейчас!

В руке мандрила появляется толстая ветка с пламенем на конце, и он жалит Зирта. Ужас и яркий свет ослепляют его. Он с трудом уворачивается от обжигающего жара. Обезьяна напирает, размахивая огнём и не давая противнику опомниться. Огонь кусается на расстоянии. Это пламя Урира, что едва не сожгло весь мир, и Зирт понимает, что обречён. От страха его движения становятся неуклюжими. Он не способен бороться против такого.

Защитник удирает, как жалкий щенок. Обезьяна его преследует, но быстро отстаёт. Он пронзительно воет вслед гиене, а потом смеётся. Зирт оглядывается и видит, как мандрил танцует вокруг огня и бросает в него части сломанной палки. Он празднует победу.

До самого дома Зирт бежит со всей возможной скоростью, на которую способен. В клановой пещере Защитник падает на землю и будит многих сородичей. Они вскакивают, думая, что на них напали. Когда у Зирта получается отдышаться и объяснить, что опасности нет, все успокаиваются.

Он будит жену и рассказывает об увиденном. В глазах Ниры появляется сомнение, но постепенно оно проходит. Зирт бывает не прав, но он никогда ничего не выдумывает.

Король сказал, что каньон опустеет. Что бы он ни обещал Обезьяне, судя по всему, это закончится истреблением гиен.

Неизвестно, когда это должно произойти. Но Зирт видит только одну возможность спасти сородичей: уничтожить прайд в день рождения наследника, пока львы будут отвлечены и уязвимы.

Остаток ночи Нира отвергает эту идею. Она говорит, что лучше им как можно скорее отправиться искать другую территорию. Зирт парирует, что во время долгого перехода клан может сгинуть в пустыне. Но если они убьют Короля с детёнышем, у них появится шанс вернуть прежний дом. Часть гиен точно выживет и начнёт новую жизнь.

Он рассказывает свой план, и к утру Нира нехотя, но принимает его: с условием, что Зирт наберёт достаточно союзников. В противном случае, клан не будет сражаться. Защитник соглашается.

В последующие дни муж и жена обходят почти весь каньон и разговаривают с матриархами. По настоянию Ниры, они действуют осторожно. Среди гиен есть предатели. Про Марику говорят, что она видит будущее, поэтому её клан практически не голодает. Разумеется, это чушь – Марика просто стала ручной игрушкой львов. Хоть её клан держится отчуждённо, тем не менее, нельзя недооценивать гиений слух.

За одно перерождение луны Зирт и Нира обходят полсотни кланов. Из них соглашаются поддержать нападение на львов только четыре. Кланы сильные, но малочисленные. Этого даже близко не хватит.

После стольких переговоров Зирту хочется перегрызть пару глоток. Большинство сородичей оказываются хуже шакалов: испугались драки и заведомо сдались. Их не убедило даже намерение Короля опустошить их дома. При этом искать новые земли для жизни они тоже отказываются. Их решение – просто ждать. Зирт так и не понял, на что они надеются. Что получится затаиться? Или сдаться, как Марика? А может, они просто не верят, что может случиться самое худшее? В итоге они скорее будут смотреть, как их кости обгладывают живьём, чем решатся на какой-либо шаг.

Несколько дней Зирт не показывается из пещеры. Он слишком зол. Ему в голову всё возвращается одна и та же мысль. Он пытается её отбросить, словно навалившийся труп, но она слишком тяжёлая.

Имеющимися силами им ни за что не победить. Нападать на прайд без хотя бы тройного превосходства – самоубийство. Львы будут неистовы, ведь им некуда отступать.

Время рождения наследника приближается. Земля вместе с её обитателями умирает от жары. Пересыхают последние источники воды поблизости. Львы свирепствуют, пока стада уходят всё дальше на юг. Кланы, которым уже нечего терять, оставляют убежища и следуют туда же. Им приходится огибать земли прайда с востока или запада – путь смертельно опасный и сложный из-за других хищников и полного отсутствия воды. Вероятно, для них это путешествие станет последним.

Нира тоже готовит клан к отбытию. Без общей сплочённости шансов выжить в пустыне нет. Жена посылает охотников на разведку, и все готовятся к исходу.

Одним утром Защитник выходит из убежища, взяв с собой пару сильных сородичей. Они направляются в удалённую часть каньона. Первых гиен с оранжевыми мордами Зирт встречает только у самого входа в их пещеру.

– Я пришёл поговорить с Марикой.

Охранники переглядываются. Вид у них потрёпанный, но в целом выглядят они неплохо. Один из них уходит, двое остаются на страже. Вскоре Зирта приглашают войти.

Воздух внутри пещеры чист и прохладен, в нескольких местах из потолка пробиваются солнечные лучи. Зирт не видит, где заканчиваются стены. Живущие здесь гиены свободно располагаются тут и там и не мешают друг другу. Все смотрят на чужака. Во взглядах нет злобы, но и доброго отношения тоже. Скорее равнодушие и сдержанное любопытство.

Охотники Зирта остаются у входа. Если начнётся драка, у них не будет шанса, как впрочем и у Защитника. Но с виду нападать никто не собирается. Впереди на каменном возвышении ждёт одинокая фигура. Столп света греет ей спину и слегка размывает очертания.

Зирт давно не виделся с Марикой. Она осталась прежней, как в его памяти. Крупная самка со светло-бурой шерстью и почти без присущих их роду чёрных пятен.

– Я тебя ждала.

Не подавая виду, что встревожен, Зирт останавливается перед матриархом. Он смотрит на неё снизу вверх.

– С чего бы?

– Ты планировал зайти, если бы собрал достаточно кланов. Не чтобы предложить союз, а предостеречь. Ты не хотел нашего вмешательства.

Защитник вспоминает слухи, будто Марика видит будущее. Глупо, конечно, но длине её ушей можно позавидовать. Её слова вдруг тревожат Защитника: а если она доложила обо всём львам?

– Успокойся, Зирт. Король не придёт и не вырвет сердца твоих детёнышей. Не сегодня. Подобные забавы он отложил до рождения наследника. Опережая твой вопрос: я знаю это, потому что близка к прайду, а львицы горделивы и очень много болтают.

– Именно потому что ты служишь прайду, я мало верю твоим словам.

Марика вздыхает и прикрывает глаза. Она подставляет голову свету, словно в нём купается.

– Переговорщик из тебя никакой. Ты пришёл договариваться или ругаться?

– Я пришёл посмотреть, что ты из себя представляешь.

Матриарх вновь смотрит на Зирта, но её глаз совсем не видно. Вместо них два чёрных провала.

– Возможность, – говорит она.

Марика спускается с возвышения и подходит к Защитнику так близко, что едва не касается носом. Она потягивается и садится на задние лапы. Зирт невольно проникается к ней уважением: матриарх его совсем не боится, хотя он крупнее неё.

– Я помогу вам пересечь бесплодные земли. Объединим усилия. Если наши кланы пойдут вместе, другие тоже присоединятся. Одной большой группой мы преодолеем пустыню с меньшими потерями, чем поодиночке…

– Да чтоб вас всех порвало!.. Трусы!

Зирт даже не пытается сдерживать злость. Не в силах усидеть на месте, он принимается ходить из стороны в сторону. Несколько самцов встают со своих мест и следят за ним. Зирту плевать – он готов драться хоть со всеми. Марика смотрит перед собой и не обращает на него внимания, пока Защитник не успокаивается.

– Кажется, моё предложение тебя расстроило.

– Я слышал его сотни раз с тех пор, как львы заняли Небесную скалу. – Зирт оглядывает пещеру и кричит всем: – Заняли наш дом! Сколько среди вас тех, кто там родился? Разве что старики, но ведь они должны были вам рассказать о прошлом! – Зирт тяжело дышит. Его голос становится тише, но ненависть никуда не уходит. – Гиены так быстро забыли, откуда они родом. Привыкли к жизни, подобно насекомым, в этом вонючем каньоне. Действительно, такое не жалко бросить. Но вы все трусы, раз не хотите сражаться за Небесную скалу.

– Ты ошибаешься, Защитник. Мы не хотим сражаться, потому что в этом нет смысла. Ты называешь Небесную скалу домом, но это не так. Гиены…

– …следуют за стадами, как и все хищники. Да-да, это я тоже слышал много раз.

– Даже если бы мы вернулись, какая разница? Однажды всё равно пришлось бы уйти. Засуха одинаково выматывает всех.

– Тем не менее, львы никуда не ушли и не собираются.

– И этим они себя погубят, то вопрос времени. Мы же поступим умнее и освоим новую территорию – ещё лучше прежней.

– Всё изобилие, о котором вы с Нирой грезите, лежит далеко на юге. Там, куда однажды могут прийти и львы. И им ничто не помешает снова нас прогнать, ведь однажды мы уже подчинились. Вы предлагаете гиенам вечно довольствоваться объедками и жить на окраинах.

– Мир большой, Защитник. В нём не одно и не два хороших места для жизни.

– Это всё отступление без боя. Надежда, что нам повезёт. Что где-то будет лучше. Что былые напасти не повторятся. Всё это чушь.

– А тебе просто хочется подраться.

Они испытывают друг друга взглядами. В пещере становится слишком тихо, словно время замерло. Свисающие с камней капли влаги, кажется, повисли в воздухе и не решаются закончить падение.

– Ты не думаешь о последствиях, – продолжает Марика, – и о потерях тоже. Забота о своём клане – это не только сражения и защита территории. Это ответственность за выживание.

– Мы выжили в каньоне и стали жалкими, – Зирт размахивает хвостом. – Твой клан получает объедки в обмен на свободу. Другие голодают и умирают. Редкие кланы сохраняют остатки достоинства, но оно перестало что-то значить.

– Эти метки, – матриарх слегка поворачивает оранжевую от пыли морду, – защищают нас от клыков и когтей. Мы ведём себя смирно, чтобы наших детей воспитывали живые родители, и им хватало еды. Благодаря этому они рождают собственных детей: здоровых, сильных. Клан не вырождается. По-твоему, это не стоит того, чтобы поддерживать мир с прайдом?

– У такого существования нет будущего. Слабость становится традицией. Она передаётся детёнышам с молоком матерей, и каждое следующее поколение растёт покладистее предыдущего. От гордости твоего клана ничего не останется, и всё закончится тем, что вас кто-нибудь раздавит: львы, другие гиены, засуха или вы сами.

– Ты ведь делал то же самое, Зирт. Все эти годы ты терпел, отдавал львицам добычу и охотился по ночам, как ящерица. Скажи мне: сумел ли ты сохранить свою гордость?

Защитник долго молчит.

– Она растоптана, как и у всех. Но я хотя бы искал возможность её вернуть.

– Ладно, я поняла. Ты предпочитаешь рискнуть и умереть, пытаясь отстоять свои принципы. Уважаю тебя за это. Правда. Больше никто в каньоне так искренне не желает победить прайд. Тебе просто не повезло, что противник такой сильный.

– Дело не в самой победе. Дело в свободе. Охотиться, где пожелаешь. Ходить на водопой. Занимать новые пещеры, гулять по плодородным землям, не опасаться за жизнь детёнышей, стоит им отойти немного в сторону.

Марика качает головой.

– Ты снова говоришь о привязанности к месту. Но другие гиены могут получить то же самое и в новом доме. Неплохо где-то на время обосноваться, но мы по природе своей склонны бродить по свету.

– Тогда пусть каждый решает сам. – Зирт опускает взгляд и разворачивается. – Я передам твоё предложение Нире. Думаю, она примет помощь.

На полпути до выхода в спину ему доносится:

– Защитник, – он оборачивается, – так будет правильно, поверь мне. Кланы начнут новую жизнь, а старые раны затянутся. Мы станем сильнее.

Под общее молчание Зирт покидает пещеру. Снаружи вечереет, но жара стоит по-прежнему невыносимая. Зирт останавливается и некоторое время вдыхает горячий воздух, чтобы привыкнуть. Вместе с сородичами он начинает долгий обратный путь.

До рождения наследника остаются считанные дни, и вот наконец-то среди кланов появилась сплочённость. Если Марика и Нира объединят силы, остальные точно за ними последуют. Большинство гиен покинет каньон, и столь огромной стаей они наверняка пересекут бесплодные земли.

На это даже интересно посмотреть. Зирт никогда не слышал, чтобы столько гиен разом переселялись на новую территорию. Словно стадо антилоп гну. Долгие недели, а то и месяцы в пустыне сделают их отчаянными, и когда они найдут подходящее место, им уже никто не будет страшен. Им хватит наглости прогнать даже львиный прайд.