В ловушке двух миров

На столе не лежало ничего особенного. На всех листах были уже знакомые ей события. Несколько конечно отличались фактами или попросту не были внесены. Правитель большинство вещей старался не оставлять на бумаге, вероятно беспокоился что чьи-то любопытный глаза может наткнуться на вещественные доказательства.

Ящики стола были заперты на примитивный механический замок. Селестия убедилась, что на нем нет никакой защиты, и, скользнув по скважине светящимся пальцем, отворила его. В нем лежала черная коробочка для украшений. В сердце неприятно кольнуло иглой.

«Наверно, это подарок для женщины»

Поначалу не хотелось ее открывать. Но любопытство пересилило, и вот перед ней уже красовался прекрасный алый цветок с удивительной драгоценной сердцевиной, которая переливалась и сверкала маленькими искорками. Пришлось присмотреться, чтобы понять, что на самом деле он живой. Он был настолько прекрасен, что руки непроизвольно потянулись прикоснуться к нему. Когда он оказался на ладони, по ней прошлось мягкое свечение и тепло, которое разрасталось от руки к кончикам пальцев ног. Она сразу поняла, что это было магическое растение с уже знакомым ей ароматом, и знакомые огненно-красные лепестки, которые она видела множество раз, запах которых вдыхала.

«Откуда он у магистра? Неужели он сорвал один в мертвом лесу?»

Столько раз, проходя мимо этого цветка, и столько раз преследуя этот сладкий запах, она пыталась выйти на преступника, разгадать опасные козни, но похоже, правитель подошел к разгадке гораздо ближе. Ни в одной книге она не видела этот цветок, и не знала его происхождения, значения, и места где он растет. Но если Селестия спросит об этом у Владыки, он непременно пресечет вопросы на корню, к тому же разговор непременно перерастёт в ссору. Так что, откинув эти мысли, она собиралась закрыть коробочку и вместе с Тамари подождать магистра на кухне за куском вкусного пирога.

– Что ты здесь делаешь? – раздалось за спиной, и она от неожиданности подскочила на месте и упала на стол.

Девушка не успела ничего сказать. Когда правитель увидел цветок в ее руках, он гневно посмотрел на нее своими черными глазами и левитацией молниеносно вырвал его из рук, вернул в коробку и сжал в руках. – По какому праву ты снова врываешься в мой кабинет и шаришь по моим вещам? – зашипел он, и от этого почти свистящего звука ей стало так не по себе, что по телу муравьиным роем прошлись мурашки. Сейчас она чувствовала себя как нельзя более беззащитной.

– Я… – начала было, когда рука скользнула по листку, и она больно ударилась локтем, рухнув туловищем на стол. – Оу…

Магистр будто не обратил на это внимания, не приблизился, не помог, а просто стоял и смотрел своим прожигающим злобным взглядом.

– Я хотела поговорить с вами, поэтому пришла.

– Пришла, увидела, что меня нет, и принялась лазить по моим вещам.

– Признаюсь – не стала уворачиваться, потирая ушибленное место и полностью сев на стол. – Я хотела посмотреть, чем вы занимались, но не более того. Мне сказали, что в последнее время вы были сильно чем-то увлечены, я думала… может вы… невесту себе подыскиваете.. – попыталась неудачно отшутиться, потому как по лицу магистра сразу заиграли желваки.

– Что? Хотела оставить и на себя анкету? – усмехнулся он, проведя по ней глазами с ног до головы.

– Что вы, Ваше Темнейшество! Я ведь прекрасно знаю, какой вы любитель привлекательных, длинноногих фигуристых женщин. Вы ж мне об этом столько рассказывали! А я кто? – оглядела себя, демонстративно проводя ладошкой по всей длине своей маленькой тонкой фигурки, которая была облачена в темно-синее платье по щиколотку с длинными кружевными просвечивающимися рукавами и высоким отложным воротником. – Маленькая, тощая не красавица с большими очками и больши-и-ми ушами. – отодвинула распущенные волосы, чтобы он получше увидел ее заостренный уголок уха. – Ну как не взгляни, а мою анкету вам только.. – провела по горлышку бутылки. —…с белым вином подавай. – ухмыльнулась и с вызовом посмотрела в глаза. – Эльфийским. – это было явным укором.

Тот поступок, когда он необдуманно подал ей бокал вина, был его неоспоримой ошибкой, за которую он корил себя множество раз. И сейчас слышать об этом от нее было ещё неприятнее. На минуту он даже забыл, что злился на нее, но быстро совладал с обуревающими эмоциями.

– Вернемся к прежнему разговору. Для чего ты здесь? Говори честно и прямо!

– Хотите прямо? Хорошо. – спрыгнула со стола и встала перед ним, подняв голову, чтобы хорошо видеть в ярком свете его серьезное, но все такое же манящее лицо. – Я хочу, чтобы вы вернули меня до…

– Это исключено! – отрезал, даже не дослушав, вернул коробку в ящик и плотно закрыл его, не забыв про магическую печать. Видно расценил, что «любопытная Варвара» может прокрасться сюда еще раз.

– Вы меня даже не выслушали!

– Зачем нам говорить на одни и те же темы? Я уже сказал свое слово.

– Но я не сказала свое! – Сейчас в девушке бушевал самый настоящий ураган. Она знала, что ей нельзя надолго оставаться в этом мире, но разговаривать об этом с тем, кому на нее совершенно наплевать, было бессмысленно. – Вы не понимаете, мне нужен мой мир! Я не из Нижнего мира, мне нужно солнце, я не смогу выжить в этой темноте! Если так и дальше продолжится, то моя смерть будет на вашей совести!

– Глупости – вскинул одну бровь, явно оценивая правдивость ее слов. – Жители нижнего мира могут спокойно жить на солнце, значит, и ты не можешь умереть, пока в этом мире есть Луна. Этой причины не достаточно чтобы поменять мое решение.

И тут все надежды рухнули. Навыками телепортации она никогда не могла овладеть. А заклятия превращающее ее в ветер будет не достаточно для того чтобы перейти через целое измерение. И открытых порталов для свободного перемещения через миры или хотя бы пространство напрочь отсутствовали. Это означало, что единственной возможностью было согласие магистра и его помощь, но раз он не соглашается, единственное, что ведьмочка теперь могла сделать, это послать весточку через магический вестник, и надеяться, что он долетит до магистра Горальда. Если тот потребует вернуть свою ученицу обратно, а точнее просто отменит свое наставление держать девушку пленницей, повелителю придется вернуть ее в Верхний мир.

Сетия

Продолжать разговор не имело смысла. Отвергнутая в очередной раз я смотрела на правителя и не находила слов, чтобы передать всю свою душевную боль. Мне так много хотелось ему высказать, но стоило открыть рот, как все слова буквально улетучивались, и с губ срывался лишь воздух.

«Как бы мне хотелось, чтобы этого бесчувственного чурбана ветром унесло. Тогда бы мне не было так больно»

– Разговор еще не закончен – преградил он мне путь, когда уже развернулась и направилась к двери.

– Мне больше нечего вам сказать. Вы не слышите меня, я не стану слушать вас! – да, это было по-ребячески, я это прекрасно понимала. – Уже понятно, что ни один из нас не будет идти на уступки.

– Ты останешься во дворце.

– Разбежалась! Думаете, что вам все можно? Вы правитель этого мира, а не моего. И я вас слушать не обязана.

Не успела она что-то еще возразить, как оказалась прижатой к стене со сдавленной рукой у горла.

– Кх… – только и смогла вымолвить.

– Послушай, я не собираюсь играть с тобой в игры. Ты не с этого мира, но ты сейчас в МОЕМ мире! И будешь делать то, что я тебе скажу. С сегодняшнего дня ты останешься во дворце и не покинешь его стены. – рука сдавливалась еще сильнее, но внезапно, когда мое сознание почти помутилось и наполнилось белой пеленой, рука разжалась. – Прости…

«Что? Он только что извинился?» – поверить не могла.

Сползая на пол и пытаясь откашляться, эхом слышала слово раскаяния. Он развернулся и исчез в портале, а я так и осталась сидеть, не в силах пошевелиться и сказать что-то еще. Было так холодно и так больно, что казалось, будто умираю.

Глава 27

Правитель нижнего мира

Не ожидал, что вот так просто потеряю контроль. В последнее время мне кажется, что я нахожусь на грани. Мало того, что план, предложенный Советом, мне совершенно не нравился, но его пришлось выполнять, потому что других вариантов не было, так что теперь все вокруг расставлено ловушками, которые в мгновение ока обнаружат врага, так теперь мой город больше походит на военный лагерь. И то, что преступник продолжал избегать прямого нападения, выводило из себя. Кирт рассказал мне про туннель, с загадочной аркой и убийцей, который обитает там. Но караулить его на земле, которая высасывает жизненные силы, было отнюдь не просто. Так пришлось еще искать эту мелкую ведьму, которая по его же собственной вине покинула замок и обживалась где-то на новом месте. Когда казалось, что уже все наладилось, к нему пришел начальник стражи и поведал, что ведьма снова приходила в ту пещеру в поисках каких-то улик. По его приказу стража теперь следила за каждым ее действием, и докладывала ему, в том числе и о том, что иногда ночами она бродит по улицам и совершает странные действия, которые они не могли объяснить, так как не владели магией. Да и прочитать или понять значения заклятий не просто даже знающему человеку, когда ты находишься на достаточно внушительном расстоянии, если не хочешь быть замеченным.

Но о том, что в последнее время она неважно себя чувствует и показывает слабину, ему доложили. И когда она в лицо ему заявила о причине, хоть и понимал что это не возможно, стал в этом сомневаться. Она все время делает то, что ей вздумается и подвергает себя опасности и когда она сказала, что хочет покинуть этот мир и уйти из поля его зрения, в нем тут же щелкнул переключатель. Что-то сломалось внутри, и он вышел из-под контроля. Поздно придя в чувства, он увидел, как сжимает ее тонкую шею и причиняет боль.

Когда ее слабые ручки цеплялись за него и просили отпустить, он не хотел этого делать. Не хотел, чтобы она уходила, но показал это совершенно не верно, он испытывал злость от собственных чувств. Она не понимала, на что идет, на какую опасность себя обрекает, это дитя совершенно не хочет ничего слушать. И не получается на нее повлиять, как ни старайся.

Мало того, что она ворвалась в его кабинет, хотя на нем стоял двойной барьер, так она начала рыться в вещах, и к тому же, открыла ящик с опасным содержимым. Когда увидел в ее руках цветок с последнего трупа, который она так просто держала на ладони, внутри все сжалось от ужаса. Эта девушка не понимала, что держит в руках смертельное оружие, но не понятно было, почему оно не причинило ей вреда. Вокруг нее вообще много странностей: сквозь безжизненную замерзшую землю расцветают растения, черный ядовитый воздух очищается, барьеры, призванные не пропускать, перед ней свободно открываются. Будто перед ней открываются все двери. Но от нее не исходит сильной магической энергии, я чувствую лишь сильную стойкую волю, но одной силы воли мало, чтобы противостоять врагу. А цветок, который своей красивой, но очень ядовитой пыльцой способен превратить внутренние органы в камень, а затем и полностью все тело. Но она так спокойно держала его в руках, что казалось, будто проклятие обходит ее стороной. Однако когда она сказала, что собирается покинуть его владения, и уйти туда, где он в очередной раз потеряет ее из вида, в голове пронеслось множество неприятных мыслей:

«А что если вдали от него действие яда все же подействует и она обратится в камень? Что если пока его не будет, убийца найдет ее? Как избежать самого печального расклада? И как привести план в действие, чтобы все закончить без потерь?»

Руки непроизвольно прижали ее к стене, подняли в воздух и пытались остановить. Однако теперь, она наверняка будет его бояться, станет избегать еще больше и постарается больше никогда с ним не встречаться. Но что если то, что она сказала – правда, и ей смертельно-опасно находиться вдали от света? Ведь Луна – это лишь часть его силы, которая была призвана освещать его мир, она никогда не сравнится с настоящим солнцем. Стоило поднять этот разговор в следующий раз, когда он встретится с директором академии.

Сетия

Пол был очень холодным и жестким. Свет уже давно погас, как только закончилось заклинание, и, не считая времени, я продолжала сидеть, обхватив колени руками и уткнувшись в них головой. Плакать сил не было, будто моя река вмиг пересохла, и я рыдала лишь глубоко внутри. Отреагировала лишь тогда, когда в двери кабинета постучала кухарка и, приоткрыв ее, позвала меня кушать.

– Ой, а чего это вы сидите тут в темноте? Скорее, пойдемте, поедим. Пирог вышел румяный и о-очень аппетитный! – эти добродушные слова немного успокоили меня и, опираясь руками в пол, я медленно встала на ноги. Они все еще были ватными, поэтому походка была неуверенная и раскачивающаяся, как корабль во время шторма.

Не смотря на то, как аппетитно выглядел шедевр поварихи, есть совершенно не хотелось. Как же сильно была сейчас забита моя голова, горло будто все еще сдавливало чем-то, и внутри стоял ком, который как бы не сглатывала, не получалось протолкнуть.

– Что-то не так? – обеспокоилась Тамари и налила ягодного морса в стакан. – Вы довольно бледная. Точно нормально питаетесь?

– Да, не стоит, переживать. Конечно, так, как вы, я готовить не умею, но что-то да состряпать могу. Еще никто не травился. – попыталась отшутиться, но смеяться совсем не хотелось.

– Не хотите отдохнуть сегодня во дворце? Уже довольно поздно…

Изначально я хотела покинуть это место как можно быстрее, но потом все же поменяла свое мнение. Сейчас действительно было поздно, да и я не была в состоянии шататься по ночам, тем более пришлось бы беспокоить Норта. А он и без того из-за меня натерпелся.

– Да. Дождусь утра и вернусь в город. Меня ждет еще немало работы.

– Ох, работа-работа. Не хотелось, чтобы вы себя перегружали.

– Ничего, зато это самый эффективный способ чтобы отвлечься.

После длительного приема душа, я почувствовала себя немного лучше. Уже не так бил озноб и не было так грустно. Я переоделась в мягкую, приятную к телу голубую сорочку и плюхнулась на кровать. Перина была очень мягкой, совершенно от этого отвыкла. Всю неделю приходилось спать на достаточной жестком матрасе, который местами был немного тонок. Я не планировала оставаться, а потому не брала с собой своего пушистого друга. И без него сейчас было немного одиноко. Переживала, как он там, один-одинешенек. Но тут подо мной что-то зашевелилось, и я второй раз за вечер подпрыгнула на месте.

Что-то ворочалось под перинами, и через мгновение из-под одеяла показалась маленькая белая пушистая мордочка.

– Ах ты, плут! Как же ты тут оказался, негодник?! – прижала к себе мягкое создание и тот умилительно пискнул.

Чтобы не оставлять своего меньшего друга голодным, пришлось спуститься на кухню и достать для него немного еды. Не думаю, что повариха будет меня за это корить, ей только в радость, что на ее стряпню находятся рты. Уже через десять минут, целая тарелка была умята этим обжоркой и он довольным колобочком перекатывался по столу.

Внимание привлек поднос с едой, стоявший на тумбе. Он был мне очень хорошо знаком, ведь именно его я относила магистру. Похоже, что он снова остался не тронутым.

– Какое расточительство.

«Жаль было еду, хотя с другой стороны, так ему и надо. Пусть хоть помрет с голоду. Заслужил»

Взяв довольное создание на руки, поторопилась вернуться в комнату. Все вокруг казалось непривычно-мрачным. Раньше все было более светлым и спокойным, а сейчас как будто тьма поджидает тебя за каждым углом и вот-вот нападет при первой же возможности.

«Как вообще можно жить в таком месте, когда у тебя есть такой яркий, красочный дворец в котором всегда так шумно и радостно? Какой должна быть причина, чтобы жить здесь?»

Правитель нижнего мира

В деревянные двери кабинета раздался стук. В комнату не спеша зашла Тамари, в очередной раз, предпринимая попытку принести еды. Но есть совершенно не хотелось, как не понимал, что голодом морить себя не стоит, кусок в горло совершенно не лез.

– Вам все равно нужно поесть. Если вы ослабните, то что будет с нашим народом? Кто его будет защищать?

Невольно раздался смешок, который не удалось подавить вовремя. Он буквально прорвался сквозь разум:

– Ты говоришь, прям как она.

– Как кто? – возмутилась кухарка, не сразу поняв, что же так развеселило повелителя.

– Да так, это не важно.

Но женщина уже все поняла сама. Ей не нужно было говорить много, чтобы она сумела прочитать чувства правителя, которые даже он сам не сразу мог понять. Уж больно долго она его знала, и он был для нее открытой книгой:

– Кем бы она ни была, без сомнения, это слова мудрой женщины. – поднос звякнул на столе, а стакан с ягодным морсом был пододвинут ближе. – Прошу, позаботьтесь о себе. Если выпьете его, в вас проснется аппетит. Не ведите себя как маленький, вы все-таки наш правитель! – сложила руки в боки и нависла над ним.

Магистр замялся, но стакан все-же пригубил. Хотя на большее его не хватило, и от остального он отказался. Плохо, что кухарка это увидела только когда вошла уже в пустой кабинет чтобы забрать поднос, к которому так и не притронулись. Она знала, что магистр был в своих покоях, и наверняка опять пил в одиночестве. Ах, как бы ей хотелось, чтобы он ожил внутри и открылся хотя бы кому-то. Ведь она знала, что в душе он очень добрый, но когда на него легло такое тяжелое бремя, с этим грузом на плечах он стал совсем черствым и закрытым, ни за что, не желая впускать кого-то в свое сердце.

А владыка тем временем лежал на своей постели после горячего расслабляющего душа и смотрел в узорчатый потолок, прокручивая в голове множество мыслей, до сих пор ощущая в руках хрупкую тоненькую шею и гладкую бархатистую кожу одною юной вредной особы. Он не пил, как думала Тамари, нет, сейчас ему не хотелось притрагиваться к алкоголю. Одно только упоминание о нем пробуждало в нем воспоминания о совершённой ошибке.

Сон все никак не приходил, он сел в кровати и взъерошил волосы. Это напомнило ему еще об одной вещи. О том моменте, когда он в порыве страсти позволил ей прикасаться к себе. Он не позволял этого даже своей любовнице, которая также трепетала в его руках. Но каждый раз, когда она пыталась притронуться к его волосам, а уж тем более рогам, он отстранялся от нее, чуть ли не шипя. Рога были его уязвимым очень чувствительным местом, которое он никогда никому не открывал. Смотря на всех сверху вниз, он не позволял даже взглянуть на свою макушку, а тут…когда во время страстного поцелуя прерывистыми движениями она пальчиками прошлась по его шее, когда неумелым движением сжала его волосы, он готов был заурчать от удовольствия и стискивать ее в руках сильнее. А когда она дотронулась до рогов, он вздрогнул. Внизу живота сладостно заныло и совершенно не хотелось отстраняться. Это было самое уязвимое его место, и он сам не понимал, почему открылся ей. Позволил творить все это, и почему то получал от этого так много удовольствия. Готов был поддаться порыву, ее неопытным рукам, ее пальцам, губам…

От всех этих мыслей внизу живота снова заныло, но к Сицилии бежать он не спешил. Сейчас не хотелось сжимать в руках другую. Одна мысль об этом почему-то казалась противной, хотя он делал это много раз… Спал с женщинами, думая совершенно о другой. Как бы это ни было подло, он делал это неисчисляемое количество раз и раньше не чувствовал угрызения совести или не считал это чем-то отвратительным. Но сейчас ему хотелось увидеть ее. В атмосфере мрака он встал, накинул на себя халат и побрел к ее покоям.

В комнате было темно, значит, она спала. Осторожно, чтобы не издавать ни звука, он прикрыл дверь и приблизился к ней. Было в этих тайных приходах для него что-то такое будоражащее. Снежок шевельнулся и открыл глаза, но тут же закрыл, даже не подумав будить хозяйку. Он принял магистра давно, еще с первой встречи, когда перенес ведьмочку в его дворец. Ведь магистр понял сразу, что это не простой маленький зверек, живущий в лесу беззаботной одноклеточной жизнью.

Рука правителя скользнула по ее руке, он проверял, отреагирует ли она. Но стоило к ней прикоснуться, как ему захотелось погладить ее и легонечко сжать. Он провел по нежной коже, которая показалась довольно прохладной, поэтому магистр положил ее руки параллельно телу и накрыл одеялом по самую шею. Он заметил, как рядом с ней становилось легко дышать, будто воздух наполнился свежестью и несвойственной этому месту чистотой. Это именно то, о чем говорила повариха, что тьма развеивается, оставляя после себя лишь приятный аромат свежести.

Сейчас, когда на ней не было этих огромных очков и странных косичек, с распущенными волнистыми волосами, раскинутыми по подушке, и такой спящей безмятежной мордашкой она казалась ему ангелом. Еще раз задержав взгляд на шее, поморщился. На коже все еще были следы. Как же сильно он сжал ее, что на ней остался ободок пальцев. Он провел по ней рукой, произнося заклинание, и метки начали пропадать. Повелитель делал все это осторожно, чтобы ненароком ее не разбудить. Пропустил волосы между пальцев, словно расчесывая их, погладил по голове и, склонившись, поцеловал. Нежно, почти невесомо, затем чуть сильнее с нажимом прикасаясь губами. Но большего себе позволять было нельзя. Отстранился, еще раз поправил одеяло:

– Если бы ты только могла меня послушаться, и не задавать так много не нужных вопросов, а просто подождать… – прошептал он с такой нежностью, что можно было испугаться, зная, кто это сейчас говорит. Встал и вышел из комнаты.

Сетия

Сон был спокойным и безмятежным. Ворочаясь в кровати, не хотела вставать и уткнулась лицом в мягкую пуховую подушку, радостно дрыгая ногами. Сейчас мне было хорошо, по-настоящему.

Вчера я долго не могла уснуть, ворочалась в кровати и всячески не хотела засыпать. Хоть перина и была мягкой, видно я уже успела привыкнуть к новому месту, поэтому сон обходил меня стороной. В последнюю попытку закрыла глаза и принялась считать заморских каракатиц, когда дверь еле слышно отворилась. Кто-то медленными, но уверенными шагами приблизился к кровати и присел на край. По носу легко прошелся знакомый аромат парфюма. Его парфюма! Мне было страшно и одновременно волнительно.

«Неужели решил придушить, пока я сплю? С него станется. В прошлый раз передумал, а сейчас снова решение, небось, поменял, и захотел завершить начатое»

Но я не двигалась, выжидала, что же он сделает. И он сделал то, чего я не могла бы представить даже в самом реалистичном сне. Провел по моей руке и сжал, гладил кожу. Когда он проводил по ней своими широкими ладонями с грубоватой кожей по моему телу чуть ли не бежали мурашки, я старалась успокоиться, но сердце отбивало такой бешеный ритм, что я думала, магистр услышит и все поймет. И точно меня придушит, не от злости, так от смущения или неожиданности. Но когда его губы коснулись моих, непроизвольно задержала дыхание, не в силах дышать. Эти губы я не могла перепутать ни с чьими другими, более того, я точно знала, это был он! Его запах, его прикосновения, которые словно обжигали кожу. Такое легкое, почти невесомое касание пробуждало внизу живота целый ворох бабочек. Так хотелось прильнуть к нему, ответить на его поцелуй, но быстро себя осекла.

«Что же с ним происходит? Днем невозмутимый и жестокий, грубый и надменный, не хочет слушать и не терпит пререканий, но под пологом ночи становится таким? Какой он настоящий? Для чего он делает все это? Чего именно добивается?»

Как же много вопросов порывалось в мою светлую голову всего-лишь от маленького секундного касания. Я готова была взлететь до самого неба, и разом рухнуть вниз лишь только от этого. Что же со мной делает этот мужчина…

Но когда он обратился ко мне спящей, уверенный что я его не слышу, я так и обомлела. С какой теплотой он просил меня не быть безрассудной, просил его понять. Окончательно запуталась, но одно решила для себя точно. Я попробую дать ему еще один шанс.

Глава 28

Сетия

После плотного завтрака меня не пришлось долго уговаривать, чтобы отнести магистру поднос. Решила вести себя непринужденно, в любом случае дворец я покину, но хотя бы сохраню хорошие дружеские отношения. Смогу наведываться сюда периодически и время от времени узнавать новые факты расследования. Что-то магистр все равно расскажет, пусть и не такое важное. Ночное происшествие оказало на меня довольно сильное впечатление, и хотелось во всем разобраться.

– Тук-тук! – ворвалась я в кабинет и торжественно прошагала до стола. Не дождалась ответа или какой-либо реакции, и просто поставила ему под нос прямо на документы. Он открыл рот, чтобы возразить, но я с радушной улыбкой не дала этого сделать. – Кушать подано. Возражения не принимаются! – отчеканила и села на стул перед ним.